Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Дальше - больше.

В 1936 году, уже после смерти Пешковского, Е. Н. Петрова, разбирая его методическую систему и в целом традиции фортунатовской школы, заявила, что представители последней "объявили форму монопольным объектом всех исследований по языку. В одностороннем подходе к языку и заключается основная ошибка формалистов". Называя систему А. М. Пешковского "антинаучной", автор утверждает, что ее "программа и методика ничего общего не имеют с теми задачами, которые ставятся советской школе на основе марксистского подхода к языку". Основные воззрения ученого интерпретируются следующим образом: "Формализм, отрыв языка от мышления, отрыв формы от содержания, разрыв теории и практики, выведение языковой науки из школы, монополия "исследовательского" метода". Все это "противоречит установке советской школы". В итоге формальное направление объявляется "реакционным" и "буржуазным", но не лишенным оригинальности - и тем самым еще более опасным: "Мы должны тоже учесть и богатство аргументации, искусство внешнего оформления и эрудицию формалистов, которые действительно умели убеждать, так что и сейчас, читая того же Пешковского, необходимо напрягать всю бдительность, чтобы вскрыть положения, его разоблачающие"25.

Во второй половине 1940-х годов - время "оттепели" в филологической науке, выразившейся в том числе и в попытках дать объективную оценку развития теории и методологии языкознания в советский период26 - дискуссия вспыхнула с новой силой, и в ней опять досталось А. М. Пешковскому. Г. П. Сердюченко, один из активных участников тогдашней борьбы с "космополитизмом" и "шовинизмом" в языкознании, опубликовал в газете "Культура и жизнь" (30 июня 1949 года) статью, где говорилось о "безответственном отношении" Министерства просвещения и лично министра А. А. Вознесенского, не изъявшего из "учебных планов для курсов повышения квалификации учителей-словесников из списков рекомендуемой литературы (...) "Русский язык" В. В. Виноградова и "Русский синтаксис в научном освещении" А. М. Пешковского27. Существовали, впрочем, и иные мнения, наличие которых свидетельствовало о том, что оригинальные глубокие идеи А. М. Пешковского органично вписались в общий процесс развития языкознания. "В первой четверти XX в. в мировой лингвистике появилась некоторая тенденция специально обратиться к проблемам синтаксиса"28 - и А. М. Пешковский был одним из первых "навигаторов" (наряду с А. А. Шахматовым и Л. В. Щербой) на пути системного осмысления и анализа грамматической системы.

Те же проблемы, но в несколько ином ключе, обсуждались в работах М. М. Бахтина и его круга исследователей, полемизировавших с "абстрактным объективистом" А. М. Пешковским29. Однако в данном случае споры носили уже корректный, научный характер. Здесь показательна книга В. Н. Волошинова "Марксизм и философия языка" (Л., 1929), чье авторство приписывают М. М. Бахтину30. Впрочем, подробное изложение достоинств и недостатков классического труда А. М. Пешковского и развернувшейся вокруг него лингвистической дискуссии31, а также анализ исследований, которые продолжали традицию "Русского синтаксиса..."32, выходит за рамки этой статьи.

В 1914 году увидел свет другой известный труд А. М. Пешковского - "Школьная и научная грамматика (опыт применения научно-грамматических принципов к школьной практике)". В нем автор четко обозначает "противоречия между школьной и научной грамматикой": первая "не только школьна, но и ненаучна". Ибо "в школьной грамматике отсутствует историческая точка зрения на язык"; "отсутствует и чисто описательная точка зрения, т. е. стремление правдиво и объективно передать современное состояние языка"; "при объяснении явлений языка школьная грамматика (...) руководится устарелой телеологической точкой зрения, т. е. объясняет не причинную связь фактов, а целесообразность их, отвечает не на вопрос "почему", а на вопрос "зачем""; "во многих случаях ложность школьно-грамматических сведений объясняется не методологическими промахами, а только отсталостью, традиционным повторением того, что в науке уже признано неверным"33. И Пешковский стремился прежде всего "дать представление возможно более широким слоям читающей публики о языковедении как особой науке; обнаружить несостоятельность тех мнимых знаний, которые получены читателем в школе и в которые он обычно тем тверже верует, чем менее сознательно он их в свое время воспринимал; (...) устранить вопиющее смешение науки о языке с практическими применениями ее в области чтения, письма и изучения чужих языков"34.

Нельзя не сказать здесь и о деятельности А. М. Пешковского по осуществлению первого лексикографического проекта советской эпохи - изданию толкового словаря русского литературного языка (так называемого "Ленинского") в начале 1920-х годов. Нами обнаружены свидетельства самого непосредственного участия ученого в подготовительной работе. Так, он занимался отбором лексики и был буквенным редактором, собственноручно составлял картотеку35, выступал в рабочих дискуссиях. И хотя словарь так и не появился, опыт сотрудничества с виднейшими филологами того времени (Д. Н. Ушаковым, П. Н. Сакулиным, А. Е. Грузинским, Н. Н. Дурново, Р. О. Шором, А. М. Селищевым и другими) сам по себе оказался весьма важен.

В 1920-х годах А. М. Пешковский подготовил для "Литературной энциклопедии" интереснейшие статьи по грамматике и стилистике, опубликовал основные свои статьи и заметки по проблемам русистики, главным образом связанные с обучением русскому языку в школе, а также работы по грамматике научного характера. Первой в этом ряду стоит выдержавшая не одно издание книга "Наш язык" (М., 1922) - систематический курс для школ I и II ступеней и рабфаков, главной задачей которого было "ввести в сознание учащихся определенную, хотя бы минимальную, сумму научных сведений о родном языке (...) не давая ни одного готового сведения, а лишь подкладывая в должном порядке материал и руководя незаметно для самого учащегося процессом грамматического осмысления материала"36.

А. М. Пешковский много публиковался и в научной периодике, в том числе в журналах "Печать и революция", "Родной язык в школе", "Русский язык в советской школе", выступал с заметками по вопросам школьной реформы, преподавания русского языка, в том числе и в школах для малограмотных. В 1925 году вышел сборник его статей "Методика родного языка, лингвистика, стилистика, поэтика". Наряду с грамматическими "штудиями" Пешковского интересовали язык и стилистика поэзии и прозы - отрасль филологии, где его вклад также оказался весьма значительным. Публикаций на эти темы совсем немного, но они отличаются большой выразительностью, демонстрируя особое видение и тончайший анализ художественных текстов. Речь идет о почти забытых ныне статьях: "Стихи и проза с лингвистической точки зрения" (1925), "Десять тысяч звуков (опыт звуковой характеристики русского языка как основы для эвфонических исследований)" (1925), "Принципы и приемы стилистического анализа и оценки художественной прозы" (1927), "Ритмика "Стихотворений в прозе" Тургенева" (1928). В них автор свободно оперирует понятиями "благоритмика", "звуковая символика", "мелодика", рассуждает о соотношении ритма и содержания, о звуковых повторах и тому подобном, применяет методы математической лингвистики и структурного анализа. Он экспериментирует, нащупывая нити словесного тайноречия: уходит от шаблонов, отступает от нормативного взгляда на словесный знак, но парадоксальным образом удерживается в русле грамматической эстетики своего времени. Один из критиков даже назвал подобный подход "новой теорией ритма прозы". "Несомненно, что эта теория представляется наиболее интересной попыткой определить наконец, что же такое ритм прозы, как он строится и как его анализировать"37. Далее следует интереснейший и богатый фактами разбор аналитического метода А. М. Пешковского, где многочисленные опровержения и возражения отнюдь не оспаривают главного - несомненной оригинальности воззрений ученого.

В стремлении А. М. Пешковского найти ключ к системному анализу художественный текстов несомненно сказывается влияние М. А. Волошина. Но не только. Указанные работы, кроме авторских сборников, выходили также в трудах литературной секции Государственной Академии художественных наук "Ars Poetica I" (1927), в альманахе "Свиток", в книгах Государственного института истории искусств "Русская речь" (1928), что означало активное участие в жизни разноликой художественной среды, то есть прорыв из мира сугубо методического в иное концептуальное пространство, в стихию словесного эксперимента.

1920-е годы были самым продуктивным периодом в научной деятельности А. М. Пешковского, высказавшего и реализовавшего в этот период ряд идей, которые нашли практическое применение в школе и вузе и остались в памяти как "сокровищницы тончайших наблюдений над русским языком"38. Публикаций А. М. Пешковского 1930-х годов очень немного, но они тоже весьма показательны. Так, в 1931 году в Праге в материалах Пражского съезда славянских филологов (1929) была напечатана статья "Научные достижения русской учебной литературы в области общих вопросов синтаксиса". Основным достижением ученый считает "настойчивое проведение [авторами рассматриваемых учебников] определенного взгляда на самую природу грамматической формы. Взгляд этот сводится к тому, что природа эта двоякая, внешняя и внутренняя, и что всякая форма помещается, так сказать, на стыке своей внешней и внутренней стороны"39. Далее следует интереснейшее развитие взятой темы. Были еще работы "Реформа или урегулирование" (1930), "Новые принципы в пунктуации" (1930), "О терминах "методология" и "методика" в новейшей методической литературе" (1931). Посмертно вышла статья "О грамматическом разборе" (1934). Как можно видеть даже по названиям, Пешковского продолжали интересовать проблемы, находящиеся на стыке лингвистики и методики преподавания языка. Все они имеют большое практическое значение. В то же время ученый выдвинул несколько ценных теоретических идей, разрабатывавшихся в последующие десятилетия. Эти идеи далеко выходят за рамки сугубо синтаксических изысканий, имея своим предметом более широкий диапазон языкотворчества - психологию, философию и социологию лингвистики в целом, поэтику, культуру филологического строительства. Недаром А. М. Пешковского (вместе с Л. В. Щербой) называют экспериментатором в языкознании: "В частности, он считал важным постановку лингвистом экспериментов над собой с помощью интроспекции"40. Здесь уместно привести высказывание В. Г. Костомарова о труде В. В. Виноградова "Русский язык (грамматическое учение о слове)": "Ясен (...) урок, преподанный книгой "Русский язык" и всем творчеством В. В. Виноградова: формальное, системное и структурное описание русского (...) языка ущербно без принципиально-последовательного обращения к функционированию и, выражаясь современным термином, "человеческому измерению" - т. е. антропологии, истории, психологии, культурологии, в которой на переднем плане стоит великая русская художественная литература, творчество А. С. Пушкина и других ее вершинных гениев"41. Эта мысль созвучна и научному творчеству А. М. Пешковского, оказавшемуся на перекрестке старых и новых моделей изучения языка и стремившегося постичь тайну взаимоотношения "объективного" и "нормативного" в речи.

Список литературы

1. Отдел рукописей Института русской литературы (Пушкинский Дом). Ф. 562, оп. 3, ед. хр. 963, л. 42 об.-43 об. (автограф не датирован).

2. Булахов М. Г. Восточнославянские языковеды. Биобиблиографический словарь. Т. 3. Мн., 1978. С. 126.

3. Василенко И. А., Палей И. Р. А. М. Пешковский - выдающийся советский лингвист и методист // Пешковский А. М. Избранные труды. М., 1959. С. 5.

4. ОР РГБ. Ф. 386, ед. хр. 1255, л. IV.

5. Там же. Ед. хр. 1256.

6. Архив РАН. Ф. 502, оп. 3, ед. хр. 71, л. 21-39. См. публикацию этих материалов: Никитин О. В. Московская диалектологическая комиссия в воспоминаниях Д. Н. Ушакова, Н. Н. Дурново и А. М. Селищева (неизвестные страницы истории Московской лингвистической школы) // Вопросы языкознания. 2002. N 1. С. 91-102.

7. ОР РГБ. Никитинские субботники. Папка 7, ед. хр. 5. Автограф.

8. Там же. Папка 10, ед. хр. 14, л. 1 (автограф). К заявлению приложен собственноручный список печатных работ, из которых две выделены автором особо: "Русский синтаксис в научном отношении" (так у А. М. Пешковского. - О. Н.) 1914 и 1920 гг. и "Школьная и научная грамматика" (5-е изд., 1925 г.)"

9. Там же. Л. 2.

10. Белов А. И. А. М. Пешковский как лингвист и методист. М., 1958. С. 12.

11. Эту работу он так и не закончил. "А. М. Пешковский предполагал согласовать правописание слов в словаре с большим орфографическо-грамматическим справочником, подготовлявшимся под его же редакцией к изданию в издательстве "Советская энциклопедия". Но редакция большого справочника не была доведена им до конца. (...) После смерти А. М. Пешковского словарно-орфографическую работу завершил проф. Д. Н. Ушаков, орфографический словарь которого появился в свет уже в 1934 г." (Белов А. И. Указ. соч. С. 11-12).

12. http://mos-nj.narod.ru/1990_/nj9105/nj9105_a.htm

13. Романюк С. К. Из истории московских переулков. М., 2000. С. 365.

14. Василенко И. А., Палей И. Р. Указ. соч. С. 6.

15. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. Изд. 7-е. М., 1956. С. 7.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: республика реферат, список рефератов.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки