"Он как будто уснул…"

Категория реферата: Биографии
Теги реферата: англия реферат, бесплатные контрольные
Добавил(а) на сайт: Нила.

14 февраля (в четверг) Гоголь сказал: «Надобно меня оставить, я знаю, что должен умереть» (Хомяков). В эти дни он делает распоряжения графу Толстому насчет своего крепостного слуги Семена и рассылает деньги «бедным и на свечки». Средства, которые будут выручены от последнего издания его сочинений, он незадолго перед тем просил раздать неимущим.

16 февраля в субботу Гоголя посетил доктор Тарасенков (впервые за время болезни) и попытался убедить его подчиниться указаниям врачей. Гоголь отвечал вяло, но внятно и твердо: «Я знаю, врачи добры: они всегда желают добра» - и не выразил ни малейшей готовности следовать совету Тарасенкова. «Он смотрел как человек, для которого все задачи разрешены, всякое чувство замолкло, всякие слова напрасны». В тот же день Гоголь приобщился Святых Таин. Древний христианский обычай причащаться в субботу первой седмицы Великого поста издавна существовал на Руси (он связан с празднованием памяти великомученика Феодора Тирона, которое всегда совершается в этот день).

Граф Толстой стремился сделать все возможное для исцеления Гоголя: просил московского гражданского губернатора Ивана Васильевича Капниста, которого Гоголь очень любил и уважал, уговорить его послушаться медиков; ездил к святителю Филарету, митрополиту Московскому, велевшему передать больному, что «сама Церковь повелевает в недугах предаться воле врача». Тщетно.

Утром 18 февраля, в понедельник, отец Иоанн Никольский предложил Гоголю собороваться, исповедаться и причаститься. Тот согласился с радостью. Все положенные на соборовании чтения Евангелия он выслушал «в полной памяти, держа в руках свечу, проливая слезы». В этот день Гоголь, по словам доктора Тарасенкова, слег в постель и больше уже не вставал. К нему приглашали знаменитейших московских докторов, но он наотрез отказывался от их помощи. «Трудно было предпринять что-нибудь с человеком, - вспоминал Тарасенков, - который в полном сознании отвергает всякое лечение». До самого конца Гоголь хранил твердое убеждение, что жизнь его в руках Господа, а не в руках врачей: «Ежели будет угодно Богу, чтобы я жил еще, - буду жив».

19 февраля, во вторник, Гоголя вновь посетил доктор Тарасенков. Больной лежал на диване в халате и в сапогах, отвернувшись к стене и закрыв глаза, с четками в руках. Приехал профессор Аркадий Альфонский, предложивший магнетизирование, чтобы покорить волю пациента и заставить его принимать пищу. Прибыли также доктора Александр Овер и Константин Сокологорский. Последний пытался делать пассы, но Гоголь в это время читал про себя Иисусову молитву, и магнетизирование не удалось.

Граф Толстой ввиду критического положения созвал консилиум, который подтвердил диагноз профессора Овера (менингит) и принял решение о насильственном лечении. Врачи действовали следующим образом: сажали больного в теплую ванну и обливали холодной водой, ставили к носу пиявки, тело обкладывали горчичниками. С Гоголем обращались как с «сумасшедшим», как с человеком, «не владеющим собою» (А. Т. Тарасенков). Все это, вероятно, существенно приблизило конец. Последнюю ночь Гоголь провел уже в беспамятстве. Елизавета Фоминична Вагнер, теща М. П. Погодина, на руках которой Гоголь умер, свидетельствует: «По-видимому, он не страдал, ночь всю был тих, только дышал тяжело; к утру дыхание сделалось реже и реже, и он как будто уснул...»

21 февраля, в четверг, около восьми утра, Николай Васильевич Гоголь преставился о Господе. Последние его слова, сказанные в полном сознании: «Как сладко умирать!» Накануне, часу в одиннадцатом, он громко произнес: «Лестницу, поскорее, давай лестницу!..» Подобные же слова о лестнице сказал перед кончиной святитель Тихон Задонский - один из любимых духовных писателей Гоголя. Доктор Тарасенков прибыл через два часа после смерти Гоголя: «Лицо умершего выражало не страдание, а спокойствие, ясную мысль, унесенную с собою за гроб».

Впоследствии в бумагах Гоголя были обнаружены обращение к друзьям, наброски духовного завещания, молитвы, предсмертные записи.

«Молюсь о друзьях моих. Услыши, Господи, желанья и моленья их. Спаси их, Боже. Прости им, Боже, как и мне, грешному, всякое согрешенье пред Тобою.

Будьте не мертвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом, и всяк прелазай иначе есть тать и разбойник.

Помилуй меня, грешного, прости, Господи! Свяжи вновь сатану таинственною силою неисповедимого Креста!»

В завещании своем Гоголь советовал сестрам открыть в деревне приют для бедных девиц, а по возможности и превратить его в монастырь. «Я бы хотел, чтобы тело мое было погребено если не в церкви, то в ограде церковной, и чтобы панихиды по мне не прекращались».

В 1931 году останки Гоголя перенесли на Новодевичье кладбище. Данное обстоятельство породило самые невероятные слухи. До сих публикуются статьи и демонстрируются по телевидению фильмы, где утверждается, что Гоголя похоронили живым, что останки его были нетленными, не говоря уже о прямо кощунственных вещах. Первый слух отчасти основан на словах из гоголевского завещания, опубликованного в книге «Выбранные места из переписки с друзьями»: «Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться...» Это сказано Гоголем в 1845 году, когда он тяжело болел и даже готовился к смерти. Опасения его не оправдались. После кончины Гоголя тело его осматривали лучшие врачи, которые просто не могли допустить столь грубой ошибки. Кроме того, Гоголя ведь отпевали! Между тем не известно ни одного случая, когда бы после церковного отпевания человек возвращался к жизни - такое невозможно с точки зрения духовной. Для тех же, кому подобный довод кажется неубедительным, можно привести свидетельство скульптора Н. А. Рамазанова, снимавшего посмертную маску с Гоголя. Ему пришлось это проделать дважды, причем с лица Гоголя снялись частицы начавшей разлагаться кожи.

Что касается разговоров о нетленности останков Гоголя. В 1991 году увидела свет документальная запись литератора Владимира Лидина - одного из участников перезахоронения. По его словам, «останки Гоголя начинались с шейных позвонков: весь остов скелета был заключен в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета; под сюртуком уцелело даже белье с костяными пуговицами; на ногах были башмаки, тоже полностью сохранившиеся; только дратва, соединяющая подошву с верхом, прогнила на носках, и кожа несколько завернулась кверху, обнажая кости стопы». Из документа явствует, что о нетленности останков речи быть не может.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки