Преподобный Сергий Радонежский

Перевезенцев С. В.

Начало беспримерному в истории размаху православного подвижничества, случившегося в XIV–XV вв. было положено под Москвой, в Троицком монастыре преподобным Сергием Радонежским.

Преподобный Сергий Радонежский (1314 или 1322 — 1392) не оставил после себя ни единой строчки. Более того, он всегда сторонился откровенного учительства. Поэтому, можно сказать, что учение преподобного Сергия Радонежского — это его жизнь.

Подвижничество преподобного Сергия Радонежского в значительной степени повлияло на всю отечественную духовность, ибо он внес в нее важнейшие для всего русского национального сознания религиозно-философские идеи.

В первую очередь, Сергий Радонежский, стремясь к "жизни во Христе", ввел идею и практику "высокого жития", как реальный пример нравственного совершенства, как некий общечеловеческий идеал. Незадолго до смерти, Сергий Радонежский завещал своим инокам "иметь чистоту душевную и телесную и любовь нелицемерную", "смирением украшать себя", "единомыслие друг с другом хранить", "ни во что ставить честь и славу жизни этой, но вместо этого от Бога воздаяния ожидать, небесных вечных благ наслаждения". По сути дела, в этом завещании, в краткой форме, выражены все главные составляющие идеи "высокого жития".

Проповедуя "высокое житие", Сергий Радонежский призывал иноческую братию, прежде всего, к полному отказу от мирских соблазнов — богатства, власти, ненависти, насилия. Он считал, что все эти мирские заботы тяготят душу и мешают иноку сосредоточиться на молитве. "А ни о чем бесполезном не нужно заботиться, но следует уповать и взирать на Бога, Который может кормить нас, и одевать, и обо всех наших делах заботиться: и от него следует ожидать всего, что нужно доброго и полезного душам и телам нашим", — говорил Сергий. 

Поэтому в самом Троицком монастыре практиковались нищелюбие, отказ от частной собственности, смирение и любовь. Но, в то же время, Сергий не приветствовал полной нищеты или побирушничества, чем занимались монахи иных обителей. Троицкий игумен очень высоко ценил человеческое достоинство, которое дано от Бога, и которое человек обязан соблюдать. Поэтому троицкие иноки практиковали каждодневный совместный труд для добывания средств к существованию. Больше того, если жители окрестных сел привозили инокам провизию, то по велению игумена, они сначала совершали молитву во славу Божию, потом кормили гостей, и уже в последнюю очередь сами приступали к трапезе.

Отказ от всего мирского должен был способствовать тому, чтобы иноки хранили "чистоту души", как необходимое условие "высокого жития". В этом смысле, Сергий Радонежский следовал древней монашеско-аскетической традиции. В тексте Жития говорится, что в своем сердце ("на сердци имеа") преподобный Сергий носил примеры знаменитых древних подвижников, основателей монастырской вообще и, в частности, общежительской традиции —Антония Великого, Евфимия Великого, Савву Освященного, Пахомия, Феодосия и прочих.

Однако по его мнению, достижение душевной чистоты не было связано с практикой "истязания плоти" в том виде, как ее понимали, например, в Киево-Печерском монастыре. Житие сообщает, что еще в то время, когда иноки жили "особно", Сергий вел строгую постническую жизнь, а добродетели его были таковы: "голод, жажда, бдение, сухая пища, на земле сон, чистота телесная и душевная, молчание уст, плотских желаний тщательное умерщвление, труды телесные, смирение нелицемерное, молитва беспрестанная, рассудок добрый, любовь совершенная, бедность в одежде, память о смерти, кротость с мягкостью, страх Божий постоянный". При этом Житие подчеркивает особое значение идеи страха Божия, которым преподобный оградился от грехов. Однако сам страх Божий — это лишь начало подвига, начало всякой добродетели. 

И уже чуть ниже, Житие сообщает, что "бесовских искушений" Сергий избегал не практикой "истязания плоти", но лишь строгим постом: "Преподобный же, почувствовав нападение вражеское (т.е. дьявольские искушения. — С.П.), подчинил себе тело и поработил его, обуздав постом; и так благодатью Божией был он избавлен от искушений". Самое же главное средство в борьбе с искушениями — нравственный подвиг, та самая "чистота души", когда, не прибегая к физическим истязаниям, человек лишь одними "стрелами чистоты" способен преодолеть все соблазны: "Научился он против бесовских нападений обороняться: как только бесы стрелами греха поразить его хотели, преподобный стрелы чистоты пускал в них, стреляющих во мраке в праведных сердцем". 

Следовательно, в Троицкой обители аскетический подвиг рассматривали, как, во-первых, страдание во имя Христа, и, во-вторых, как средство "осветления души", ибо страдание должно именно осветлять душу, а не "истязать" тело. Таким образом, выступая духовным наследником Антония и Феодосия Печерских, Сергий Радонежский сместил акценты в направление духовного и нравственного самосовершенствования, отказавшись от физического "истязания плоти". И недаром в самом Житие неоднократно подчеркивается, что именно из-за "чистоты жизни" преподобный Сергий был удостоен Божией благодати.

Немаловажным условием "высокого жития" были идеи смирения и любви. И Сергий Радонежский всей своей жизнью доказывал окружающим — жизнь можно устраивать только добром и любовью, ибо, отвечая злом на зло, человек порождает новое зло. Недаром Г.П. Федотов, говоря о Сергии Радонежском, вполне справедливо заметил: "Смиренная кротость — основная духовная ткань его личности".

Необходимой составляющей "высокого жития" являлась идея "внутренней" духовной свободы, как высшей степени свободы вообще. В основе этой идеи лежат слова Иисуса Христа: "И познаете истину, и истина сделает вас свободными" (Ин., 8:32). Развитая впоследствии в трудах Отцов Церкви, идея "внутренней свободы" получила свое яркое воплощение в жизни и деятельности преподобного Сергия Радонежского. 

Суть этой идеи в следующем. Человек, под действием благодати Святого Духа, способен познать Божию истину и вступить на путь спасения. Познание истины убеждает человека в бессмысленной суетности мирских забот, но, одновременно, многократно укрепляет его духовные силы. Следовательно, овладевший истиной человек оказывается свободным по отношению к окружающему миру и ко злу, которое этот мир наполняет. Более того, он начинает противостоять злу.

"Внутренняя свобода" — это высшая степень свободы потому, что человек в своих помыслах и поступках максимально приближается к Божественному образу. Никакая другая разновидность свободы, а особенно та свобода, которая установлена в человеческих законах, не могут сравниться со свободой "внутренней". Ведь если в сердце человека живет Божия Благодать, то ничто не может помешать ему быть свободным, ибо под воздействием этой Благодати человек совершает именно те поступки, которые внушены ему Самим Господом.

Примерами "внутренней свободы" преподобного Сергия могут служить многочисленные случаи, когда он совершенно свободно обращается с князьями, епископами и многими сильными мира сего, которые приводятся в его Житие. Озабоченный только служением Господу, он оказывается выше и свободнее многих, наделенных реальной мирской властью.

Надо сказать, что идея "внутренней свободы" со временем стала очень влиятельной в отечественной религиозно-философской мысли и в литературно-художественном творчестве. Эта идея нашла свое отражение и выражение практически во всех учениях русских любомудров и во многих произведениях русских писателей. Более того, в идее "внутренней свободы" Сергий Радонежский выразил одно из важнейших качеств русского национального самосознания.

Еще одно из условий "высокого жития" — и для отдельного человека, и для монастырской обители, и для общества в целом, — преподобный Сергий видел в единомыслии. 

Единомыслие для отдельного человека — это единство души, полностью посвященной служению Господу. Для обители — это единство помыслов и действий всех иноков, которые своим подвигом умножают Христову Любовь на земле и подают пример остальным людям. Для общества — это идея единства Руси, благодаря которому Русь только и может спастись.

И совсем неслучайно то, что обитель, основанная преподобным Сергием, была посвящена Святой Троице. Сергий Радонежский видел в Троице высший христианский образ Единства и Любви, ибо ипостаси Святой Троице единосущны, не разделены отношениями старшинства и младшинства, не знают ненависти, но исполнены Любви.

Следует напомнить, что именно догмат о Святой Троице, в силу трудности его разумного понимания, породил в истории христианской Церкви множество различных ересей. Догмат о Святой Троице (или — тринитарный догмат) — один из важнейших в христианском вероучение. И, в то же время, один из сложнейших для его религиозно-философского и богословского толкования. Еще святые Отцы Церкви, предвидя трудности в постижение догмата Святой Троицы, старались разъяснить тайну "неслиянности и нераздельности" Божественного Триединства. При этом они активно использовали образы и символы. Одни проводили сравнение с солнечным сиянием, где одновременно едины и различимы солнце, луч и свет. Другие размышляли о тайне и гармонии любви, где лица-ипостаси взаимоотносятся как Любящий, Любимый и Любовь. Третьи говорили о воле, разуме и действии. Но все сходились в одном: Святая Троица — это не количественная характеристика, а качество Господа, непостижимое для человека, но данное ему в Откровении. Св. Василий Великий писал: "Господь, передавая нам об Отце и Сыне и Святом Духе, не счетом переименовал их; ибо не сказал: в первое, второе и третье, или — в одно, два и три; но в святых Именах даровал нам познание веры, приводящее ко спасению..."

Интересно, что до Сергия Радонежского догмат Святой Троицы принимался на Руси как таковой. Даже будучи объектом умозрительных религиозно-философских рассуждений, Святая Троица не рассматривалась как необходимая часть реальной жизни. К примеру, храмы предпочитали посвящать более реальным образам: Спасу, Божией Матери, "скорому помощнику" Николе Чудотворцу, святым воинам и Отцам Церкви. И лишь в Киево-Печерском монастыре Троице уделяли гораздо большее внимание — там, над главными воротами в начале XII в. была поставлена Троицкая церковь. Следовательно, обращаясь к образу Святой Троицы, Сергий Радонежский выступал и наследником традиции, установленной киево-печерскими иноками.

Но впервые в русской религиозно-философской мысли преподобный Сергий придал идее Святой Троицы реальное, конкретное звучание, преобразовал христианский догмат в символ живого единства, того единства, к которому должны стремиться все живущие на земле люди. Таким образом, Святая Троица это еще и прообраз того, как должно строиться человеческое общежитие вообще и русское общество, в частности.

Образ Святой Троицы, проповедуемый им и как символ единства небесного и земного, и как символ единства земной жизни, и как символ единства Церкви и как символ единства Ветхого и Нового заветов, закрепленный в русском национальном сознании творением Андрея Рублева иконой "Святая Троица", в скором уже времени стал путеводной звездой для многих русских книжников. 

По сути дела, образ Святой Троицы показал всей Руси возможную и реальную дорогу спасения государства. В религиозно-философском смысле, этот образ, как идеал земного бытия, открывал путь для снятия самой дилеммы — национальное или вселенское. Путь этот был связан с освоением опыта Вселенской Церкви через укрепление и развитие собственных национальных начал в Русской Церкви. Ведь в иноческом подвиге Сергия Радонежского нашли свое единство давние русские традиции радостного, оптимистического восприятия православной веры, и принципы более мистического восточного христианства. Более того, объединенные воедино, они стали основой всего дальнейшего духовного развития Руси. Идея особого пути Руси и особого замысла Божиего в отношении Руси постепенно стала завоевывать все большее место в сердцах и сознании русских книжников. И недаром именно грядущие XV–XVI века стали самыми яркими временами русской святости. Осознавая и признавая святость своих молельников, и вся Русь приобретала постепенно святость.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки