Тувим Юлиан

М. Живов

Тувим Юлиан (Julian Tuwim, 1894—) — современный польский поэт. Еще будучи студентом, выступил со стихотворением «Весна» (1918), резко эпатировавшим польского буржуа. Стихотворение отнюдь не заслужило обвинения в порнографичности, каковую пытались приписать ему реакционные круги. Но тревога буржуазных кругов имела основания: стихотворение отражало презрение молодого поколения к тому настоящему, которое утверждалось в «независимой» Польше. В течение 20-ти лет своей литературной деятельности Т. со своим пессимизмом, выраженным уже в этом стихотворении, являлся поэтом распада и гниения буржуазного общества, живым олицетворением трагедии творчества, переживаемой многими крупными художниками Запада. Усталость и одиночество, антиобщественный индивидуализм, утонченная самоуглубленность, презрение к массе, безыдейность, бегство от жизни и от самого себя — вот что характеризует большинство произведений Тувима. Т. ненавидит буржуазию, обличает и зло высмеивает ее пороки, ее ничтожество. Но с глубокой и горькой иронией, свойственной его творчеству, он вынужден признать, что сам замкнут в ее порочном кругу. Он пытается убедить себя, что функции человека не в открывании миров, не в спасении человечества, не в заботе о потомстве и даже не в писании стихов, что все это стократ суета. Забытье и смерть, смерть и забытье — вот что видится поэту как избавление.

Но если декаденты на рубеже нового века еще успокаивали себя тем, что можно всецело отрешиться от конкретной действительности, то в наши бурные дни это становится все труднее. Очень характерно стихотворение Т. «Далекий тигр» (1933), в котором он сам иронизирует над тщетностью надежды, будто можно укрыться в четырех стенах от жизненных бурь. И у поэта является желание стоять на «всемирном сквозняке» («Кричу»). В такие моменты он пишет глубоко прочувствованные стихи, как «Первое мая», или простые и реалистические стихи о страданиях человеческих, как «Слепцы», или обращается к народу, как в стихотворении «К простому человеку», предупреждая его об угрозе новой войны и восклицая: «Эй, в землю штык! Винтовку к чорту! Им нефть, а нам... Нам брань и ложь? И крикни им в лицо, в упор ты: Нет дураков, мы тоже терты, очков нам больше не вотрешь».

Правда, этот призыв к пассивному сопротивлению («в землю штык и винтовку к чорту») не направит «простого человека» по  единственно правильному пути организованной, руководимой коммунистической партией, борьбы. Когда польская пресса после появления этого стихотворения стала обвинять автора чуть ли не в большевизме, он поспешил отречься от него. Но как бы то ни было, это обращение к действительности убеждает, что поэт сознает невозможность отрешиться от нее. Перед нами выразитель настроений той части мелкобуржуазной интеллигенции, которая, чувствуя и видя разложение буржуазного мира, в то же время не находит в себе силы примкнуть к пролетарскому движению, так как проникнута «аристократическим» презрением к массе и неверием в ее силы. Именно поэтому Т. так мечется от одного лагеря к другому, то выступая с враждебными капитализму заявлениями, увлеченный волной массового революционного движения, то клевеща на СССР.

Польская критика говорила о Тувиме как о классике польской поэзии, но не случайно она его сравнивает с Райнер Мариа Рильке; и точно так же не случайно она говорила о том, что «весь мир для него двойник», что стихи его — «моментальные снимки рождающегося потустороннего мира» (Ст. Наперский). Эти свойства поэзии Т., которые польская критика выставляла как достоинство, являются главным пороком его поэтического творчества, основой его творческой трагедии.

Т., мастер стиха, обогативший польский словарь, дал прекрасные образцы поэтической формы, в частности блестящие переводы стихов Пушкина, Маяковского, Брюсова, Пастернака, «Слова о полку Игореве». Они являются достижениями переводческой культуры. Но для того, чтобы оригинальное творчество Т. стало подлинно значительным, поэт должен проникнуться лучшими идеями современности и понять, что только они способны оплодотворить подлинное поэтическое творчество.

Список литературы

Czyhanie na Boga, 1918

 Sokrates tanczacy, 1920

 Siódma jeś’ień, 1921

 Czwarty tom wierszy, 1923

 Słowa we krwi, 1926

 Rzecz czarnoleska, Wiersze zebrane, 1929

 Biblja cygańska, 1933

 Balmont i Briussow, przekłady z liryki rosyjskiej, 1920

 Obłak w spodniach Majakowskiego, 1921

 Rimbaud współnie z. J. Iwaszkiewiczem... (1921)

 Słowo o wyprawie Igora, Jeździeć Miedziany Puszkina, 1933

 Wybór wierszy Puszkina, 1937

 Czary i czarty polskie, ora wypis czarnoksięskie, 1925

 Polski slownik pijacki i dzieje pijaństwa w Polsce, 1931.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки