ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЕ СОЛОВЕЦКОГО МОНАСТЫРЯ

Природопользование на Соловецких островах началось в середине XV века. Маленькая лодочка причалившая к будущему Савватьево с двумя монахами - Германом и Савватием, мечтавшими лишь об уединении и богосозерцании, оказывается, привезла на остров не только цивилизацию, в ней святые отшельники мало нуждались, но еще и духовное, творческое преображение в то время страшного, от бывших языческих шабашей, и дикого, необитаемого природного мира. Именно эти люди - святые, преподобные положили первый камень в основание будущего соловецкого дома, крепкого и богатого, не подверженного природным и экономическим кризисам, с любящей и трудолюбивой монашеской семьей в нем обитающей. Но не они были основателями этой монашеской семьи. После смерть Савватия, вместе с Германом на остров плывет Зосима, первый соловецкий игумен, собравший вокруг себя братию, молитвенник, труженик, и уже хозяйственник. Прежде чем говорить о хозяйстве монастыря и о взаимодействии его с природой, давайте оглядим наши острова и коснемся некоторых его природных особенностей. А особенности эти уже с первых попыток освоения Соловецкого архипелага человеком придали своеобразие его технологической деятельности. К примеру, при создании различных сооружений на островах использовали исключительно камень, в то время как весь север славится деревянным зодчеством.

Соловецкий остров совершенно лишен хлебородной земли. Поверхность его состоит из скал и озер, да холмов, заросших лесом. Климат здесь не столь суров и море замерзает только у прибрежной полосы, что несколько умеряет зимнюю стужу, но земля здесь не может прокормить своих обитателей. Поэтому, еще при жизни святого Зосимы монастырь направил свою хозяйственную деятельность на развитие промыслов и поиск удобных почв на материке. Вот как описывает монастырское хозяйство того времени его житие: "И дров множество рубили и заготавливали, и воду из моря черпали, и соль варили, и продавали торговцам и получали от них всякие орудия на потребу монастырскую, трудились и в прочих промыслах, ловили рыбу: И так кормились от своих трудов в поте лица". Землю, конечно, тоже обрабатывали, даже были свои диковинки - вывели свой сорт репы (а репа, тогда была, как сейчас картофель, незаменима). Вскоре бояре начинают дарить монастырю земли, первая такая дарственная грамота принадлежит Марфе Борецкой. Но такие подарки далеко не радуют местных жителей, отношения их с монахами в ту пору не всегда складывались мирно, звероловы и рыболовы заезжали сами на Соловецкие острова, чиня инокам обиды, и этот вопрос (судя по житию) приезжал улаживать в Новгород преподобный Зосима. После его настоятельства сменилось 18 игуменов до великого Филиппа. О нем хочется поговорить особенно и, конечно, перечислить его труды и заботы как соловецкого игумена (хотя как мы помним закончил он свои дни мученически в сане московского митрополита). Еще только одно замечание, умирая, Зосима предсказал обители славное будущее: "Телом я ухожу от вас, но духом неотступно с вами пребуду; и да будет вам ведомо: если я обрету благодать перед Богом, то обитель моя по отшествии моем наипаче распространиться, и соберутся братий множество в духовной любви, и умножится святая сия обитель всяким обилием духовным, и в телесных потребах они не оскудеют". И получилось так, что эта обитель одна из немногих сумела сохранить широкую хозяйственную деятельность с традицией высокой духовной жизни. Огромные владения не заглушили ее призвания (что было редкостью во времена упадка монашеского делания). И соловецкое трудничество стало разумным сочетанием деятельной и созерцательной жизни, соединяющей труд и молитву.

Филипп пришел в обитель скрывая со смирением свое боярское происхождение, он как и другие копал землю, работая в огороде, удобрял ее навозом, носимым на своих плечах, колол дрова и т.п. терпел всякие поношения и послушался у старца Ионы, ученика преподобного Александра Свирского. Однажды он ушел в лесную пустыню, проведя там "не мало лета". Даже когда его уже поставили игуменом, он сложил с себя управление и ушел опять в пустыню, приходя в обитель только на литургию. Много он делал для сохранения святынь основателей монастыря, дополнил их житие чудесами, любил уединяться в келью для молитвы и созерцания. Пустынь Филиппова, как географическое название, напоминает о месте его уединения. И именно молитва восстанавливала равновесие в его духовной жизни, которое у некоторых других настоятелей зачастую нарушали хозяйственные и административные заботы.

С самого начала его игуменства он решил заменить все деревянные постройки каменными, что и сделал начав с теплого Успенского собора, завершенного через пять лет, с приделом, хлебопекарнями, огромной трапезной, колокольней и келарской кельей. Через год заложили летний Преображенский собор, который должен был превзойти по красоте Успенский. К церквям же отлили новые колокола.

И так, по очереди, сооружаются каменные здания келий, больница для монахов и богомольцев, "пустыни" в лесах, скит на Заяцком острове, там же ставят палату, поварню и каменную пристань. Заяцкий остров послужил станцией для судов, которые противные ветра задерживали на пути в Соловки. В самой гавани были поставлены кресты служившие маяками. Наконец, Филипп основывает подворья в Новгороде и Вологде, которые так же обретают архитектурное выражение. Братии при Филиппе было 200 человек, кроме того, жило много "работных людей" (300 человек), все они "пили, ели и носили монастырское", так же жили и постриженники. Соловецкий монастырь был строгой киновией, совместным житием братии, исключающим частное хозяйство. Неумеренную аскезу Филипп в монастыре не проводил, наоборот, улучшил монашескую трапезу и одежду. Но чего он требовал от всех, так это - неустанный труд. Таких он и принимал в монастырь, кто готов есть хлеб в поте лица своего. Между тем, огороды, на которых он сам ранее работал, не могли прокормить все увеличивающейся братии, поэтому, с разрешения новогородского владыки, он завел молочное хозяйство. Почему нужно было спрашивать разрешение? Дело в том, что по завещанию преподобного Зосимы требовалось "не заводить плодящихся животных близ монастыря и на всем острове Соловецком". Требовалось определить место, где можно содержать скот, необходимый для нужд братии. Только Муксалмовские острова были изолированы от основной территории монастыря, относительно доступны и обладали кормовой базой. Остров Муксалма стал исполнять функцию "хозяйственного двора". Такое решение - создать скотный двор на Муксалме не только разрешило проблему питания и духовного запрета на разведение домашних животных на Большом Соловецком острове, но и сняло дополнительную технологическую нагрузку на остров. Таким образом это позволило избежать процессов разрушения природной среды.

Скотный двор дал навоз, но потребовал сена. Для сена, т.е. под сенокосы, стали рубить леса, да и нужны были дрова для кирпичного завода, из материала которого и шли все постройки. За правильной рубкой Филипп следил сам. В лесах делались просеки, образовалась сеть дорог по всем направлениям. Одновременно шло осушение болот каналами и плотинами. Гидротехнические работы были удивительны. Посредством сети каналов, собрали в озере воду из 52 озер, а для стока в море прорыли еще два канала, один из которых прошел под самым монастырем. За монастырем можно видеть обширное Святое озеро, выкопанное при игумене Филиппе и после его назначения на Московскую кафедру. Раньше, да и теперь, богомольцы входили в монастырь только после купания в Святом озере, омываясь от всякой скверны перед вступлением на святую землю. В Соловецком календаре приводиться рассказ о том, как уже митрополиту Филиппу прислали из родного монастыря в подарок рыбу, но он просил лучше рыбу больше не присылать, а оставить на трапезу, зато начатое при нем озеро непременно докапать и запустить в него рыбу. Если же его ослушаются, писал он, "то будет от Бога грех, а от людей срам". Таков весь его девиз касательно природопользования. Озеро, конечно, докопали, а на канале внутри монастыря устроили мельницу для помола хлеба. "Летописец Соловецкий" приписывает Филиппу еще изобретения каких-то машин и орудий. Открылись мастерские по выделки меха и сапожных изделий из кожи местных оленей. Резчики искусно делали предметы церковного обихода из моржовой кости ( а потом это искусство распространилось на всем севере). Что касается сельского хозяйства, то в монастыре делали насыпную землю. Это на карте сейчас в Исаково, Савватьево, Муксалме и там, где были кельи самого Филиппа. Выбиралось ровное место, крупные валуны выбирали, дробили, на 1-1,5 м сыпали песок (в Муксалме и Исаково на 30 см), а потом вносили очень много органики. Даже сейчас соловецкий гумус 4%, хотя во время СЛОНа и СТОНа (да и потом) его, понятно, не удобряли. Скорее всего, в такой грунт вносили водоросли. Потом картошка на нем растет огромная, да и много ее, жука то тоже нет.

Но и все это не кормило монастырь, Соловки были лишь центром обширного вотчинного хозяйства, которое было разбросано по всему западному поморью и частью внутри России. Во время игуменства Филиппа, Соловки - крупнейший землевладелец. В его руки посредством вкладов и прикупов переходят владения новогородского боярства и часть государственных земель, освоенных свободными колонистами. В этих землях, монастырь проявлял свою хозяйственную инициативу, и не только кормился с земли, но и кормил зависимое население. И, конечно, нельзя отрицать его культурное и нравственное влияние. Монастырь строго следит за народной нравственностью и берет штрафы за пьянство, курение и игру в зернь. Преподобный Зосима совершенно запретил в монастыре употребление вина, этот запрет распространялся и на монастырских крестьян.

Надо сказать, что деревни монастыря, как и островное хозяйство, в основном промысловые, скудна северная почва, лишь овес и ячмень производит она. Поэтому идет торговля с южными областями, чтобы прокормить население. Торговля дальняя и организованная. Главный предмет этой торговли - соль.

Архитектура Соловецких островов до сих пор (точнее, в наше время особенно) удивляет сочетанием мощи и красоты, сквозь века видится титанический труд людей, которые могли так работать во славу Божию. Соловецким постройкам по пятьсот лет и они сохранились, несмотря на суровый климат и отношение к церкви советской власти. Просто тогда строили по другим критериям - для вечности. Монастырь собирался существовать очень долго, поэтому предпочитали строить "раз и навсегда". Оглянемся вокруг, наши дома стоят не более сорока лет, потом их надо ломать и перестраивать. Это потому, что мы строим временный мир. Мы лишились чувства вечности. Поварня с толщиной стен 5 м стоит до сих пор и не требует ремонта, затрат на амортизацию практически нет (это еще и выгодно). Кстати, еще одно добавление касательно соловецких построек. Говорят, когда на Заяцком строили порт, то использовали удивительный метод. Каждый валун внесенный в постройку зачитывался за определенный грех. Покаянное чувство в народе русском было очень сильным, поэтому неудивительно, что быстро справились. Каналы, которыми Филипп соединил озера были, несомненно, оригинальной идеей. В середине острова находился огород (а теперь покос), как возить оттуда урожай? Овес для лошадей дело дорогое, вот и решили рыть каналы (а грунт там состоит практически из камней). Для рыбы проточная вода тоже хорошо. На пути оказалась каменная гора в 50 м, так и через нее и прорубили. Стены соловецкого кремля площадью 2000 м2 строились всего за 8 лет, а толщина их в основании 15 м.

Эта вечность выражалась в духовной памяти и мироощущении монахов, которые и в географии пространства архипелага проследили связь духовного мира и мира их окружающего ( гора Голгофа на Анзере, Фавор на Б.Муксалме, Секирная гора на Б.Соловецком), и применяли они технологий соответствующие такой природной среде. Н.М.Теребихин в своей "Сокральной географии русского севера" пишет: "В соответствии с монастырским обычаем, богомольцы за время трех дневного пребывания на Соловках должны были обойти всю святую землю Нового Иерусалима, омыться в водах Святого озера (Иордана), взойти на Голгофу, пройти дорогами соловецких святых и подвижников основателей семи пустыней, которые в своей "математической" символике запечатлели гармонию Преображенного мира - Обетованной земли Царствия Небесного".

Кстати, в монахи на Соловки шли, в основном, крестьяне. В.Н.Немирович-Данченко, посетивший Соловки в конце XIX в., писал: "Крестьянин оживает здесь и быстро смотрит вперед, мечтая рано или поздно войти в эту добрую рабочую семью в качестве ее полноправного члена". И далее: "Надо отдать справедливость соловецким монахам, они и сами едят хлеб в поте лица своего. Монах, например, огородник, своим рабочим подает пример труда, он не ограничивается ролью наблюдателя, но сам прикладывает руки к делу, возится в грязи, и, в конце концов, сделает больше всякого богомольца. Так у них везде. Поэтому хозяйство цветет, а монастырь помимо аскетического значения, имеет все признаки хорошей рабочей общины". Он характеризует монастырский быт как "добрая рабочая семья", "хорошая рабочая община", а эта семья ведь состоит из нескольких сотен человек (монашеская трапезная была рассчитана на две тысячи), проживающими на пространстве более 300 км.

В обители действовало специальное для малолетних трудников, училище. В крестьянских семьях было принято посылать по обету на некоторое время для трудов своих детей на Соловки. Освоение природной среды происходило на основе взаимовлияния культур поморов и монахов. С XV в. не только в духовном, но и технологическом развитии Беломорья и Баренцевоморья стал играть Соловецкий монастырь. В монастыре постоянно присутствовали трудники, которые в условиях севера проходили школу духовного воспитания и послушания. И это духовное воспитание было неотделимо от технологической деятельности, подчиненной по монастырской идеологии идеям духовным.

Монастырь был своеобразной трудовой школой, где трудники получали ремесленные и хозяйственные знания, которые могут пригодиться в дальнейшей жизни. Здесь привыкали к порядку и опрятности. Во время голода обитель снабжала хлебом бедные крестьянские семьи, особенно те, где мужчины работали на монастырь, а после пожара помогала деньгами и лесом. За некоторых хороших работников монастырь платил даже все мирские и государственные пошлины в счет будущего промысла или личных работ. Так видно, что монастырь оказывал не только религиозное влияние на жителей севера, но часто и практически содействовал поморским семьям. Трудников в начале века было около тысячи в год, они приходили по обету, по стремлению к аскетизму, по экономическим причинам. Несмотря на такое количество даровых рабочих рук, монастырь прибегал и к наемным, в основном это были поморы, они работали с 1 апреля по 1 октября, их было 200-300 человек.

Надо сказать, что несмотря на обширность хозяйства, к XX веку оно не удовлетворяло все потребности обители, монастырсие заводы обеспечивали быт, но огороды служили лишь разнообразием в пище и вызывали восхищение богомольцев. Обитель закупала продукты и материалы на материке. Доходы у монастыря были в основном: в виде пожертвований 6-8%, исправление культа 38-42%, % с капитала монастыря 13-14%, добавим сюда доход от продажи в монастырской лавке, с довольно большим ассортиментом от сьестных припасов до одежды и керосина, где продавалась продукция и своего салотопленого завода, от паломников зависело так или иначе 75-85% приходящих сумм. Но именно высота духа привлекала паломников в монастырь, святость места освященная подвигами преподобных и монашеское мировоззрение, которому и учились приходящие.

А это мировоззрение, как мы видели всецело выражалась в хозяйстве. На острове природу не покоряли, а постоянно с ней взаимодействовали. Были даже и свои заповедные территории, например, остров Анзер - суровый скит, где не велось никакой хозяйственной деятельности. Монастырь приспосабливал к природе самые современные технологии. Так на основе воскобелильного завода в Макарьевой пустыни были оборудованы оранжереи и ботанический сад с яблонями, сиренью, розами и др., возведенные всего в 160 км от полярного круга. Сделаны парники, почва которых подогревалась теплой водой, протекающей по деревянным трубам, там вызревали экзотические для тех мест фрукты и овощи: персики, дыни, огурцы, арбузы. Вряд ли этих фруктов хватало на всю братию, но не это было главной целью. Главное - показать, что можно добиться трудом во славу Божию и рациональным использованием суровой земли. Такими примерами были и сухой дон, неповторимый по своей конструкции и экономичности, рыболовные тони, завод по отбеливанию воска, километровая дамба между Б.Соловецким и Б.Муксалмовским островами. Самая северная ГЭС, одна из первых на севере, построенную в 1912 г., использующую естественный перепад воды в Святом озере и Белом море. В результате было проведено освещение не только помещений монастыря, но и судоходной части канальной системы. Это и научная биостанция (изучавшая особенное стадо соловецкой селедки), необычное по своему технологическому решению и передовое для своего времени животноводческое хозяйство и многом другом. В начале XX в. на Соловках действовало 6 заводов - салотопенный, свечной, лесопильный, кирпичный, кожевенный, гончарный, мукомольная мельница, многочисленные мастерские: сапожная, портняжная, серебряных дел, малярная, слесарная, переплетная, корзинная, экипажная. Кузница, литейное и механическое заведения. В 1915 г. была проведена телеграфная линия. В начале века монастырь владел тремя пароходами, а судоходство было вполне важной отраслью монастырского хозяйства (лес возили в Англию), да и богомольцы (а их было 20000 в год), посещавшие монастырь платили лишь половину стоимости за перевозку на острова в сравнении с ценами Мурманского общества.

Вот так преобразили своим трудом и молитвой окрестный мир. Да и население, прежде пустынного полярного края, увеличилось. В деревне Керетя (сейчас, но не раньше, мало заметной) проживало 900 человек, и жили там почти богато (семья имела по 2 коровы), было там 3 лесопилки, а 10 деревенских мальчиков регулярно отправляли учиться в Петербург. Деревни Сорока (Беломорск), Кемь тоже были весьма состоятельными.

Итак, хозяйственная деятельность Соловков направляемая православным представлением о мире, т.е. ограничении своих потребностей, преображение земли собственным преображением (и сам монастырь назван Преображенским), сотворчеством с Богом в преумножении красоты давала удивительные результаты. Идея природопользования на Соловках было не просто удовлетворением потребностей путем извлечения природных ресурсов, а соучастием природы в обретении Бога. Потому так и ожила скупая северная земля.

Список литературы

Елена Григорьева. Природопользование Соловецкого монастыря .

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки