Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Можно, конечно, вести спор о том, есть ли будущее у неклассического философствования. Можно спорить о том, принадлежит ли фигура Сёрла, как и весь философский позитивизм, к неклассической философии XIX-XX вв., или с него начинается новая эпоха в развитии этой формы знания. Несомненно, однако, то, что Сёрл, подобно А.Шопенгауэру, С.Киркегору, Ф.Ницше и другим столпам неклассической философии, отрицает роль классического наследия в исследовании человека и сознания. А потому он считает возможными лишь три варианта соотношения ментального и физического. Ментальное существует отдельно от физического (дуализм). Ментальное - то же самое физическое (материализм). Ментальное - нефизическое состояние физического, совпадающее с эмерджентными отношениями в мозговых процессах (позиция самого Сёрла).

Но именно потому, что для Сёрла классическое наследие - сплошной антиквариат, он не видит в прошлом принципиально иных подходов к той же проблеме, когда, к примеру, ментальное оказывается производным не от отношений между нейронами, а от отношения человека к миру. Ведь в качестве физического в этой ситуации может фигурировать не только мозг, но и мир вокруг мыслящего субъекта. И тогда ментальное можно трактовать в свете отношения одного физического к другому физическому. Однако разобраться с природой ментального в свете действий мыслящего существа с немыслящей природой Сёрлу мешают не только предпочтения, но и предубеждения.

Судя по тексту "Открывая сознание заново", настоящей манией для Сёрла стала борьба с бихевиоризмом, для которого ментальные феномены - не столь существенный момент во взаимосвязи стимульного воздействия и внешнего поведения организма. В конце концов ментальное, считают бихевиористы, можно рассматривать как некую предрасположенность к определенному поведению. Порок бихевиоризма Сёрл усматривает в том, что человек здесь - не субъект, а довольно сложный объект. И тот же порок Сёрл усматривает в различных версиях функционализма, популярность которых возрастает вместе с успехами компьютерных технологий.

"Любая система вообще, вне зависимости от того, из чего она сделана, - излагает Сёрл суть функционализма, - могла бы обладать ментальными состояниями, если только предполагается, что у нее правильные каузальные отношения между внешними воздействиями на нее, ее внутренним функционированием и поведением на выходе"[483]. Современная "когнитивная наука", которая с 50-х годов ХХ в. стала изучать мышление в свете совершенствования информационных систем, по понятным причинам отождествляет ментальное с компьютерными программами. А в результате субъективные черты сознания опять оказываются несущественными. И даже там, где в свете сильной версии "искусственного интеллекта", полагают возможным создать компьютерный аналог человека, он воспринимается как некий "безличный" разум, достоинство которого в том, что творчество здесь избавлено от субъективных "помех".

Таким образом, у Сёрла два главных врага - бихевиоризм и когнитивная наука. И в обоих случаях ментальное оказывается связанным с функционированием некой системы, а в результате ментальное с необходимостью утрачивает свою субъективную природу, или, как пишет Сёрл, свои специфические qualia. Как мы уже знаем, "спасение" специфических свойств ментального Сёрл видит в том, чтобы связать их не с тем, как действует система, а с тем, из чего она состоит. Иными словами, разочаровавшись в современных версиях функционализма, Сёрл противопоставляет им физикализм. Одна крайность порождает другую. В итоге субъектом, наряду с животными, человек становится не благодаря способу жизни, а благодаря структурам мозга. Именно там, в глубинах мозга, согласно Сёрлу, зародилось ментальное в процессе биологической эволюции. И потому интенциональность и рефлексия свойственны мозгу самому по себе, вне и помимо поведенческих актов.

Последнее Сёрл "обосновывает" опять же на уровне современной визуальной культуры с помощью "мысленного эксперимента". Вообразите, пишет он, что отчаянные доктора, избавляя вас от слепоты, заменили силиконовыми чипами весь ваш мозг. Теперь, когда вы трясете головой, то слышите дребезжание чипов. Возможно, что ваша ментальная жизнь не изменится. А возможно, что силиконовый мозг будет руководить зрением и поведением, но это уже будет не ваш мозг и не ваше тело. "Вы, к примеру, обнаруживаете, что когда доктора проверяют ваше зрение, - пишет Сёрл, - вы слышите, как они говорят: "Мы показываем красный объект напротив вас; скажите нам, пожалуйста, что вы видите". Вам хочется закричать: "Я же ничего не вижу. Я совершенно ослеп". Однако вы слышите, как ваш голос говорит так, будто он совершенно не поддается вашему контролю: "Перед собой я вижу красный объект"[484].

Этот "ужастик" сам Сёрл характеризует как эмпирически невозможный, но, тем не менее, логически и концептуально правомерный, поскольку способен доказать, что вы можете быть "в конечном счете ментально мертвы", хотя "ваше внешне наблюдаемое поведение остается тем же самым"[485].

Оставим на совести автора рассуждения о том, что внешне наблюдаемое поведение киборга и живого человека "то же самое", хотя не только врачи, но и обычные люди видят, когда кто-то из нас "не в себе". И чем же "хочется закричать" киборгу, когда он уже "сам не свой", лишившись собственных мозгов?

Подобных "иллюстраций" в книге Сёрла "Открывая сознание заново" много. Но суть дела, конечно, не в этой экстравагантной манере обоснования. Ведь, если Сёрл утверждает, что специфика сознания выражается в его интенциональности, то вопрос вопросов - действительно ли она определяется структурой мозга? И как выглядит серьёзная альтернативная точка зрения?

Здесь мы вновь должны обратиться к XIX веку. И альтернативу воззрениям американского философа Сёрла в этом случае составят взгляды русского физиолога и психолога И.М.Сеченова. Парадоксально именно то, что натурализму в воззрениях философа, будет противопоставлена позиция физиолога, который посредством реальных, а не мысленных экспериментов подтвердил догадки философов о деятельном внеполагании психического образа субъектом.

Если ментальное у Сёрла есть нечто, лишь обращенное вовне, то психический образ, согласно Сеченову, именно внеположен. И возможность такого способа бытия психического, с его точки зрения, таится уже в рефлексах простейших живых существ. Описывая в работе "Рефлексы головного мозга" опыты с обезглавленными лягушками, Сеченов доказывает, что уже рефлекторное движение лягушки ориентировано вовне, отражая изменения внешней среды[486].

То же самое Сеченов обнаружил в так называемом "темном мышечном чувстве", возникающем при сокращении и вытяжении мышцы. Исследуя мышцы человека, он доказывал, что уже "рабочее движение" отнесено к внешнему предмету. Хоть и в смутной форме, но оно выражает пространственные отношения, подобно тому, как это происходит с чувством тяжести переносимого груза.

Именно отсюда, из действий живого организма в окружающей среде, а не из структур мозга, Сеченов выводил своеобразие психических образов. Если американский бихевиоризм формировался на почве позитивистских воззрений на человека, то Сеченов считал своим учителем немца Г.Гельмгольца, а тот связывал свое учение о психо-физиологическом механизме ощущений с "трансцендентальной эстетикой" И.Канта.

Соотношение взглядов Канта и Гельмгольца, Гельмгольца и Сеченова - особая тема. Здесь же важно отметить, что психический образ Сеченов не считал отпечатком в материальном субстрате мозга или органов чувств. Сеченов интересен именно тем, что экспериментально доказывает: ощущения возникают и упорядочиваются не внутри, а вне субъекта - системой его внешних действий. Копию с предмета, по его убеждению, снимает движение органа чувств по поверхности предмета. Именно оно воспроизводит форму внешнего предмета в своей траектории. Уточняя эту идею на материале зрения, Сеченов говорит о своеобразном зрительном "ощупывании" внешнего предмета, а сам орган зрения называет "щупалом"[487]. Но особенность такого ощупывания заключается в том, что движение воспроизводит форму внешнего предмета именно там, где находится сам предмет, т.е. в пространстве окружающего мира[488]. И надо сказать, что аналогичная идея высказывалась еще Евклидом, который отмечал, что зрение осуществляется с помощью лучей, исходящих из глаз и как бы ощупывающих предмет подобно тому, как слепой познает форму предметов, ощупывая их руками и палкой.

Как мы видим, идея "вынесения" психического образа в пространство внешнего мира действием субъекта отнюдь не нова. Из деятельной природы психики исходили и материалистически мыслящий физиолог Сеченов, и субъективный идеалист И.Г.Фихте. И так же не нова критика "встраивания" психического в структуры мозга. Почти двести лет назад, К.Маркс писал о том, что образ мышки кошка формирует вовне, а не внутри себя, и потому она вцепляется именно в мышку, а не в собственные глаза.

Если бессознательная деятельность воображения, считал Фихте, лежит в основе формирования образов налично данного, т.е. восприятия, то сознательное "конструирование в фантазии" - основа мышления. Даже при чтении газеты, отмечал он, "нам приходится посредством ... фантазии набрасывать себе картину рассказанного события, ... конструировать его, для того чтобы действительно понять его..."[489]. А потому он настаивал на культивировании у детей умения фантазировать, а не "бегло рассуждать".

Как раз посредством предметного действия как субстанции психического объяснялась адекватность психических образов в советской психологии восприятия, связанной с именами А.Н.Леонтьева, В.П.Зинченко, А.В.Запорожца, А.Д.Логвиненко, Ю.Б.Гиппенрейтер и др. В работе "О путях исследования восприятия" А.Н.Леонтьев, в частности, писал, что, регулируя с помощью мышц глаза отражение световых лучей на сетчатке, человек осуществляет нечто, действительно подобное ощупыванию. Только в данном случае "ощупывается" предмет, недосягаемый для осязания. Причем зрение ощущает тела далеко за пределами человека не только за счет возможностей мозга и рецепторной системы, но и опираясь на такое внешнее организму природное явление, как световые лучи. "Устройство", состоящее из мозга, сетчатки и световых лучей, и составляет особый зрительный орган субъекта, меняющий при необходимости свою длину и форму[490].

И на фоне всех этих поисков прошлого и настоящего Сёрл продолжает бродить меж двух сосен - дуализма и вульгарного материализма, утверждая, что альтернативой им может быть только его "биологический натурализм", когда ощущения, чувства и мысли сосредоточены в структурах мозга. Здравый смысл, пишет он, подсказывает нам, что боль в ноге находится в области ноги. Но он, согласно Сёрлу, в данном случае ошибается. "В буквальном смысле слова, - настаивает он, - боль в ноге находится в физическом пространства мозга"[491]. Ведь мозг формирует образ тела, а боль, отмечает Сёрл, подобно любому телесному ощущению, есть часть образа тела.

Итак, согласно здравому смыслу, боль в ноге указывает на то, что нужно лечить ноги. По мнению специалистов, обследовать нужно еще и позвоночник. Если же верить Сёрлу, то любые боли прежде всего указывают на то, что происходит в голове. Перефразируя Маркса, можно сказать: если бы чувство боли не локализовалось в больной ноге, руке, животе и т.д., то мы бы всегда хватались за голову. Но, таким образом, чувство боли утратило бы свой смысл. Ведь, подобно осязанию, зрению и другим чувствам, боль информирует нас об объективном положении дел. В данном случае о положении дел в организме.

Сёрл считает себя противником когнитивной науки. Он на дух не переносит бихевиоризм. Но, тем не менее, он воспроизводит методологические ошибки, которыми страдают его противники. И главная из них - недооценка своеобразия той поисковой активности, в которую "встроены" психические образы у живых существ. Физикализм Серла - следствие того, что он не видит предпосылок для формирования психического образа на почве функционирования и реагирования. Функция машины и реакция организма и вправду не являются действиями субъекта, поскольку в них нет того опережающего "избыточного" действия, которое отличает поведение сложно организованных живых существ.

Американские бихевиористы в данном случае сыграли провокационную роль, внедрив в массовое сознание представление о поведении как всего лишь реакции на внешнее воздействие. Серл, как и большинство обывателей, проглотил "наживку". И прежде всего потому, что позитивистскую "версию" поведения зримо подтверждает само массовое общество, где главное - успешно среагировать на предложения и требования социальной системы.

Но, с точки зрения классической философии и культуры, такое "функционирование" человека в системе - признак отчуждения, когда он и без чипов в мозгу "сам не свой", т.е. живет неподлинной жизнью. Ведь сущность человека - свобода и творчество, а не функционирование в системе. А свободу и творчество классика считала атрибутами человека как субъекта.

Итак, с точки зрения "классического" подхода к феномену психического, оно совершенствуется как момент поисковой активности живого существа. И как раз потому, что адекватный образ предмета - опасности или добычи - способствует выживанию, этот образ формируется не в мозгу, а при помощи мозга, а также при помощи нервной системы, рецепторов и даже световых лучей, позволяющих зрению выстраивать образ именно там, где находится предмет, а не наши нейроны.

Как известно, в психологии восприятия ХХ в. речь шла о синтетическом образе мира у высших животных и человека, когда зрение, слух, осязание и пр. кооперируют свои усилия. В результате этого субъективный образ оказывается значительно достовернее, а, значит, объективнее отражает мир. Но даже такой психический образ нельзя отождествлять с ментальным, как это запросто делает Сёрл. То, что ментальное не стоит отождествлять с психическим, подчеркивает Д.И. Дубровский в своей статье о Сёрле, предлагая различать "два типа субъективной реальности - человеческий и животный"[492].

Вся человеческая "субъективность", по Сёрлу, сосредоточена в мозгах, его структуре или морфологии. Что касается поведения, то тут Сёрл следует штампам того же бихевиоризма, смазывая разницу между животным и человеком. Таким образом, Сёрлово представление о человеке по сути формируется на почве двойной редукции. Во-первых, это сведение психического к физическому, а, во-вторых, ментального к психическому. И вследствие такой двойной редукции ментальное оказывается у Сёрла крайне аморфным понятием, которым охватываются и дворовая моська, и Эйнштейн. У обоих мозги ориентированы вовне, в мозгах есть ощущение боли, а на поверхности кожа, глаза и уши.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: налоги и налогообложение, конспект по русскому.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки