Предыдущая страница реферата | 4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 | Следующая страница реферата

Шиитский философ XIV в. Хайдзр Амули сравнил Абсолют и его проявления с пламенем свечи (Абсолют), по-разному отражающимся в разных зеркалах (формы божественной саморефлексии). Реальна только свеча, все остальное иллюзорно.

Через человека Абсолют обретает самопознание, ибо совершенный суфий постигает самого себя и Бога в акте мистической сверхчувственной интуиции.
Но акт познания суфием Абсолюта тождественен акту самопознания Абсолюта, познанию им самого себя в акте познания суфия, ибо суфий (как и любое существо, и даже вещь) есть своего рода явление или самообнаружение
Абсолюта. Суфий, постигая Бога, становится как бы его действующим органом, орудием божественного самоопределения, в результате чего сам суфий- богочеловек становится творцом и проводником божественной воли. Есть только
Абсолют, и ничего, кроме него; все сущее есть лишь различные формы и уровни его проявления.

Высший гносис суфиев выражался в световой символике. Правда, слово
“символика” здесь не совсем уместно, так как речь шла прежде всего о созерцании света, вполне сопоставимом с опытом видения Фаворского света в исихазме. Процитируем мусульманского автора ас-Сарраджа (ум. 988 г.):
“Некоторые суфии думают, что они видят свет, они говорят о том, что в сердцах их живет свет. считая, что это один из видов света, которые Бог сам упомянул в числе своих символов. Более того, они считают этот свет сравнимым со светом солнца и луны и верят, что он принадлежит свету познания, признания единственности и величия, а эти виды света, по их мнению, не сотворенные” (можно проследить параллель между этим учением о несотворенности созерцаемого света с паламитской доктриной нетварных энергий).

В суфизме трудно выделить столь характерные и для индуистской, и для восточнохристианской традиции гностическое (ориентированное на гносис, познание) и эмоциональное (ориентированное на любовный экстаз, ведущий к трансперсональному переживанию) направления. Суфизм по преимуществу связан с идеей любви к Богу, которая может принимать характер исступления,
“опьянения” Богом (метафоры вина и опьянения постоянно встречаются в суфийских текстах). Суфий — влюбленный, он весь во власти своей
"Возлюбленной". Но эта влюбленность, любовная одержимость Богом ведет к познанию, гноснсу, который и остается целью суфия, называющегося
“познавший” (возможно, это связано ли это с семитской метафорой любовного соития как “познания”?). Таким образом, суфизм предполагает гносис через эрос. познание Бога через любовь к нему, причем богопознание реализуется через единение или слияние с Богом, уничтожение в Боге, достигаемое в любви
(хотя. конечно, были суфии и с более выраженной гностической установкой, например, Ибн Араби), и с доминированием эмоциональной — ал-Бнстамн, Джалал ад-дин Руми) [25].

Но самый интересный момент заключается в том, что если большинство традиций, ориентированных на эмоциональность и эрос, привержены идее личного Бога и акцентируют различие между душой и Абсолютом — Божественной
Личностью (любовь несовместима с имперсонализмом, любящий должен отличаться от возлюбленного), то суфизм как раз подчеркивает надличностный характер
Бога, единственной реальности, которая, будучи Истиной, является и предметом самых интенсивных любовных томлений и переживаний: любовь к
Возлюбленной как любовь к Истине и наоборот.

Среди методов и способов суфийской экстатической практики следует отметить созерцание, молитву, повторение имен Бога, дыхательные упражнения, особые позы для созерцания, экстатические танцы и т. п. [25, 33]. Имеются также сведения о применении суфиями в религиозных целях конопли и гашиша
[39, 40].

Для суфиев были характерны и коллективные формы психотехники — "зикр" и
"сама". Зикр (памятование) — очень важный суфийский метод, первоначально предполагавший постоянное повторение имен Бога, способствующее, по мнению ал-Халладжа и других суфиев, приближению к Богу и погружению (истиграх) в него. В суфийских орденах с XII—XIV вв. зикр превращается в сложный обряд, причем каждый орден имеет свой особый чин зикра. Для участия в зикре суфий должен был овладеть специфическими ритмизованными движениями, регламентированной в ордене позой, умением контролировать дыхание с целью достижения сосредоточения сознания и соотносить движения тела с мысленным или речевым повторением формулы зикра (аналог мантр индийских традиций), при этом надо было при задержке дыхания усилием воли как бы направлять формулу в определенные участки тела. Зикр мог отправляться или громким, или тихим голосом, а также мысленно. Наряду с коллективными зикрами бывали и индивидуальные зикры. Коллективные зикры отправлялись только громким голосом в ночь на пятницу (священный день у мусульман) или во время радений
(сама). Зикр обычно приводил суфиев к переживанию различных трансперсональных состояний, которые могли в некоторых орденах стимулироваться кофе, алкоголем (обычно запрещенным в исламе) и наркотиками. Для повторения имен Бога, включенных в формулу зикра, и выдерживания правильного числа повторений суфии использовали четки. Чтобы достичь максимального психотехнического эффекта при длительном повторении имен Бога и для максимального сосредоточения на них, использовались такие приемы, как различные модуляции голоса, музыка, танец, смена ритма и частоты дыхания и определенные положения тела. При вступлении в орден нового члена шайх (глава общины) тайно разъяснял ему принятую в ордене формулу и методику зикра [33].

Другой формой коллективной психотехники были радения (сама), "блаженные слушания", то есть молитвенные собрания, предполагавшие распевание мистических стихов (например, Джалал ад-дина Руми). "Сама" практиковались в суфизме с IX в.. вначале в форме маджлисов (“соборов”), то есть общих духовных бесед. Некоторые суфийские ордена отрицали “сама” как противоречащие нормам ислама, солидаризируясь с критиками- фундаменталистами, однако большинство орденов принимали этот тип радений.
При психоделической функции музыки, широкое распространение практики "сама" в суфизме отнюдь не удивительно. На “сама” часто допускались и миряне (а певцы и музыканты обычно были мирянами), и даже иноверцы. С XVIII—XIX вв. духовная значимость “сама”, постепенно превращавшихся в нечто среднее между концертами и литургическими действами, постепенно снизилась [25].

Суфии пренебрегают ограничивающей привязанностью к догме, предпочитая ей свободный поиск истины (особенно так было в ранний период истории суфизма).
Для суфизма характерно понимание приоритета психотехнического опыта по отношению к его вербальному н понятийному выражению и описанию. А ведь именно не на уровне опыта, а на уровне его выражения часто и пролегают непреодолимые расхождения между религиями [7].

Даосизм

Даосизм возникает в Китае в IV-III вв. до н.э. на основе ряда архаических культов. Первым даосским мыслителем (а иногда и основателем даосизма) традиционно считается Лао-Цзы, живший, по преданию, на рубеже VI-
V вв. до н.э. и перед тем, как уйти навсегда из Китая на Запад, оставивший у начальника пограничной заставы (Гуань Инь-Цзы) изложение своего учения под названием "Дао Дэ Цзин" (Канон Пути и Благодати). Однако, уже в древности Лао-Цзы казался фигурой полумифической, а его прозвище (Лао-Цзы означает или престарелый мудрец или даже Престарелый Младенец) открыло широкие возможности для мифотворчества. В настоящее время большинство ученых считает, что он не мог быть автором "Дао Дэ Цзин".

В "Дао Дэ Цзин" речь идет о едином первоначале всего сущего - единой субстанции и одновременно мировой закономерности - Дао (дословно - "путь").
В соответствии с даосской космологией и космогонией, Дао оказывается как бы космическим лоном, охватывающим весь универсум, пребывающий в неразрывном единстве (хаотическом единстве — хунь и) с материнским телом Пути (Дао) вплоть до своего рождения — дифференциации и обособления от Дао в процессе космогенеза. Тем не менее даже "рожденный мир" сохраняет определенное единство с Дао. будучи вскармливаем его Благой Силой (дэ). "Дао рождает, дэ вскармливает" ("Дао Де Цзин", § 51), Таким образом, сформировавшийся в ходе космогонического процесса мир сохраняет связь с Дао, аналогичную связи новорожденного с кормящей матерью. Только человек в силу появления у него восприятия себя в качестве обособленного, самодовлеющего Я, неизменного субъекта действий, нарушает это исходное единство и даже начинает поступать наперекор ему, руководствуясь в своих установках и поступках не закономерностью космического ритма Дао-Пути, а собственными предпочтениями, заменяя таким образом спонтанную самоестественную жизнь деятельностью, основанной на целеполагании и коренящейся исключительно в ЭГОцентрической субъективности. Отсюда и все страдания и бедствия человека, начиная от его смертности и кончая социальными коллизиями [25].

Единственное средство не только избавиться от этих страданий, но и обрести высшее счастье — это восстановить исходное единство с Дао, расширить свое сознание, отказавшись от шор ЭГОцентрической установки, то есть вернуться к состоянию нерожденного младенца, для которого не существует четкой грани между собственным и материнским телом, который дышит дыханием матери и питается пищей матери. Это возвращение в лоно
Матери-Дао связывается с расширением личности до космических масштабов, когда “навечно не отделяя себя от Благой Силы возвращаешься к состоянию младенца” (§ 28) и “смотришь на всю Поднебесную как на свое собственное тело” (§ 13).

Это состояние нерожденного младенца есть состояние бессмертия, покоя, пребывания в единстве со всем сущим и в согласии со своей собственной исконной природой (“Возвращение к корню называют покоем, покой называют возвращением к жизненности, возвращение к жизненности называют постоянством. Знающего постоянство называют просветленным” — §16).

Даосизм учит, что тело человека является микрокосмом, образом и подобием макрокосма — вселенной. "Человек — это малое Небо и Земля", — говорит даос
XVI—XVII вв. У Чун-сюй. Это учение, очень важное для всей даосской традиции, характерно и для многих других религиозно-философских концепций как на Востоке, так и на Западе, включая и христианство, особенно в его гностическом варианте (однако о. П. Флоренский, например, считает его вполне ортодоксально православным).

Уподобляется тело человека и государству, которое в китайской философии рассматривалось как часть космоса. На этой доктрине полностью основана даосская практика “внутренней” алхимии (нэй дань), направленной на создание эликсира бессмертия в самом теле адепта из энергий тела, уподобленных металлам и минералам макрокосма. Понятно, что и процессы, протекавшие в теле, уподоблялись космическим процессам, а упражнения “внутренней” алхимии рассматривались как аналог тех изменений, которые происходили во “внешней”, лабораторной, алхимии в алхимическом тигле, реторте — своеобразной модели макрокосма.

Собственно говоря, речь в трактатах по “внутренней” алхимии идет о создании в теле адепта нового, бессмертного тела, впоследствии рождающегося и покидающего бренную оболочку старого, тленного тела. Мотив создания нового тела является достаточно распространенным в религиозных верованиях самых различных народов земного шара (впервые он появляется, как это было показана ранее, в шаманизме).

Учение о методе алхимической плавки — это учение о совершенстве в плавке природной сущности н жизненности. Закон природной сущности и жизненности имеет две стороны: это данная Небом природная сущность и природная сущность пневменного качества (телесной природы), которую надлежит преодолевать.
"Разделенно-утвержденную жизненность надо умиротворять, телесную жизненность надо питать".

"Внутренняя" алхимия направлена на гармонизацию природной сущности и жизненности, устранение коллизии между ними и создание в теле адепта вначале эликсира, а потом из него — “бессмертного зародыша” (сянь тай), превращающегося в новое, бессмертное тело даоса. Таким образом, тело адепта оказывается женским, материнским телом, подобно тому как в космогоническом мифе Лао-цзы оказывается матерью самого себя. Конечно, “бессмертный зародыш” является плодом соития, иерогамии двух начал, Инь (женского) и Ян
(мужского), как н все в мире, по учению даосизма, но это священное соитие происходит в теле адепта, подобно тому как все сущее зреет в материнском лоне сокровенного Дао. Тело даоса — женское тело, в котором происходит соединение первоначал, плод его в конце концов оказывается самим преображенным адептом. Далее, тело даосского адепта — аналог, образ материнского лона Дао. уподобиться которому и стремится адепт.

Основные средства, применявшиеся даосами на этом пути, это медитация
(созерцание Дао и единства мира с визуализацией божеств, символизировавших собой особые состояния сознания и типы жизненной энергии), специфические гимнастические (Дао инь) и дыхательные (син ци) упражнения, а также особая сексуальная практика - "возвращение семени для питания мозга", то есть умение предотвращать семяизвержение при интенсивном оргазме с целью сохранения в организме "жизненной силы" [25].

Имеется также определенная информация об использовании некоторых галлюциногенных веществ в качестве алхимических эликсиров. Некоторые типы созерцания предполагали вдыхание галлюциногенных паров от веществ, обладающих психоделическим воздействием, поднимавшихся из треножников в келье созерцателя. К. М. Скиппер предположил, что здесь выявляется сущность алхимии как средства медикаментозной трансформации сознания. К. М. Скиппер упоминает также о ханьскнх курильницах "бощаньлу", являющих собой изображения гор, населенных божественными животными и святыми- бессмертными, с отверстиями и пещерами, откуда н поднимаются курения. В них сжигали ароматические травы, но имеются упоминания и о галлюциногенных веществах. В современном даосском богослужении совершенно уникальную роль также играет курильница, самый важный объект в храме. К. М. Скиппер высказывает в связи с этим предположение, что современный даосский священнослужитель, возжигающий курения и призывающий нефритовых дев и золотых отроков сопровождать его во время священного танца, следует традиции, коренящейся в видениях адепта древности, погруженного в наркотическое забытье, вызванное вдыханием курений священной курильницы- реторты. Кроме того, известно, что в традиции Небесных наставников, процветавшей в Ш в. в северном Китае, употреблялся особый галлюциногенный
(психоделический) состав из пяти минералов, ставший после распространения этой школы к югу от Янцзы любимым источником поэтических образов н поэтического вдохновения у аристократов-эстетов эпохи Шести династий (а до этого — у поэтов-“нон-конформистов” династии Вэй на севере) [25].

Индуистская йога и тантризм.

Основным текстом индуизма являются Веды - тексты откровения, которые называются на санскрите шрути, то есть “услышанное”. Кем услышанное? Некими древними мудрецами, называемыми риши. Эти мудрецы своим чутким слухом
(духовным слухом, разумеется), уловили некие тонкие вибрации, исходящие из божественного мира (поздняя философская школа пурва-миманса вообще считала
Веды вечными и несотворенными, что потребовало от ее последователен разработки утонченной лингвофилософской теории информации — звука, Шабда), внимали им и изложили услышанное на “человеческом” языке. создав собственно ведические тексты, являющиеся, так сказать, знаковой перекодировкой божественной информации, выраженной в таинственном первозвуке. Таким образом. Веды были восприняты риши благодаря тому, что их душа (сознание) находилась в особом состоянии, позволявшем ей воспринимать божественные вибрации [30]. Эта легенда, как можно предположить, в конечном итоге как бы указывает на то, что сама ведическая религия обязана своим появлением религиозному опыту древних мудрецов, находившихся в особом состоянии сознания. А если мы вспомним, что практически все традиционные и архаические верования сближают и даже отождествляют шаманов-провидцев, пророков и поэтов, то высказанное нами предположение получит дополнительное подтверждение: сама традиция смотрела на риши как на людей экстатического видения и поэтического вдохновения [25].

Следует отметить и ведический культ сомы, некоего растения, имевшего определенный психоделический эффект, и олицетворяемого им бога (его связывали с луной). Сок этого растения активно использовали в ведическом ритуале, в котором сома играла чрезвычайно важную роль. Мы не знаем, была ли сома просто наркотическим напитком (в таком случае она вряд ли могла оказывать какое-то существенное воздействие на раскрытие бессознательного) или же, подобно мексиканскому мескалину, имела психоделический эффект. Во всяком случае, в Ригведе сохранилось достаточно много гимнов, посвященных соме, в которых этот напиток воспевается как дарующий богоподобие и бессмертие. Мы не знаем состава сомы, поскольку секрет ее изготовления был утрачен после прекращения ведических жертвоприношений и с их заменой более простыми и дешевыми ритуалами (пуджа). Кроме того, здесь сказалось и влияние буддизма, осуждавшего употребление опьяняющих напитков. Дж. Нидэм предполагает, что сома изготавливалась из сока грибов (возможно, мухоморов), что было характерно для ряда шаманских традиций Сибири, Не исключена возможность и применения грибов, содержащих сильный галлюциноген псилоцибин (“магические грибы”): эти грибы, как правило, растут на помете крупного скота. Но другие исследователи, в основном иранисты (поскольку авестийская религия тоже предполагала употребление в ритуальных целях этого же пития, называвшегося в Иране хаомой), полагают, что в основе состава сомы был сок растения эфедры, поскольку ее алкалоид эфедрин обладает сильным возбуждающим и вызывающим эйфорию средством. М. Бойс придерживается мнения, что для приготовления сомы (хаомы) сок эфедры смешивали с молоком, после чего его и употребляли в ритуальных целях. Сакральная ценность сомы была столь велика, что она считалась напитком богов, то есть субстанцией того же рода, что и греческая амброзия (образ, видимо генетически связанный с сомой). Не исключено, что ритуальное употребление сомы могло в какой-то степени стимулировать формирование собственно психотехники [30, 39].

Следует также обратить внимание на идею тапаса, активно проводящуюся в
Ведах. Слово “тапас” означает тепло, но не всякое тепло, а тепло птицы, высиживающей птенцов, и поэтому связанное с затратами энергии. Древние индийцы считали, что птица от высиживания яиц худеет. По аналогии, это слово стало использоваться для обозначения аскезы, подвижничества, однако не утратило н своей энергетической коннотации. Так, в Ведах тапас рассматривается как космологический принцип универсальной энергии, превосходящий по своему значению богов и все миры вселенной. В ведической концепции тапаса можно видеть косвенное указание на существование уже в ведическнй период практики аскезы, включавшей в себя и элементы психотехники [25].

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: шпоры по праву, реферат по физкультуре.



Предыдущая страница реферата | 4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки