Политические воззрения А.А. Григорьева
Категория реферата: Рефераты по философии
Теги реферата: район реферат, реферат,
Добавил(а) на сайт: Mihalicyn.
Предыдущая страница реферата | 1 2 3 | Следующая страница реферата
и в поэтическом одушевлении новою верою взывали:
Проснися, дремлющий Восток!(13)
Рьяные последователи их фанатически проповедовали уже в виде догмата мысль о том, что Запад отжил, что основы его жизни разбиты или разбиваются, сходясь, впрочем, в этом с крайними теоретиками самого Запада. Грязные же адепты мракобесия и существующего подхватывали слова, что Запад отжил, и переводили их словами, что Запад сгнил; из чего eo ipso(14) выходил странный для многих, хоть вовсе не логический результат, что у нас все процветает, "тишь да гладь, божья благодать!" Насколько такой вывод несвойствен был всем благородным представителям славянофильства, оказалось ясно как день из всей их энергической, хотя и безуспешной деятельности в "Сборниках" и в "Беседе"(15).
Покойный Хомяков говорил часто, что Англия –– лучшее из существующих государств, а славянство –– лучшее из возможных, да вслед за тем с злою и грустною иронией прибавлял всегда, что, может быть, так оно и останется лучшим из возможных.
Горький смысл этой иронии слишком прямо противоречил непрошеным выводам адептов мрака, чтобы благородное направление славянофильства нужно было оправдывать в какой-либо связи с учениями "Маяка" и иных мрачных изданий(16).
Западничество во имя своих готовых идеалов отрицало всякое значение жизни, прожитой нами до Петровской реформы; не зная этой жизни и даже чуть-чуть что не хвастаясь своим незнанием, оно ругалось над нею при всяком удобном и неудобном случае, мерило нашу историю, предания, сказки, песни, нравственные понятия идеалами германо-романского мира и, не находя в нашем ничего подходящего к этим готовым идеалам, отворачивалось от всего нашего с омерзением. Славянофильство, тоже мало зная жизнь народа из самой жизни, но зато глубоко знакомое с историею старой письменности и ловившее с благоговением все записываемое, одним словом –– изучавшее родной быт, постепенно доходило до теории, что наша жизнь совсем иная жизнь, совсем особенная, ничего общего с западной жизнию не имеющая, управляемая совершенно новыми, никем еще не раскрытыми таинственными законами, особыми, новыми нравственными понятиями. Где таинственность –– там вера, а пока вера не определилась в догму, она сопутствуется постоянно фанатизмом, как положительным, так и отрицательным.
Keimt ein Glaube neu,
Wird oft Lieb’ und Treu’
Wie ein boses Unkraut ausgerauft(17),
как сказал один из самых вещих поэтов(18).
Но перед славянофильством опять-таки стоял идеал, стояла возможность, стояло будущее, долженствовавшее, по его убеждению, родиться из доселе неведомой, доселе как бы под спудом лежавшей жизни. Мракобесие перевело эту мысль на свой язык; оно готово было взять существующее, действительность за идеал жизни. Кто читал глубокие, хотя небольшие количеством французские брошюры Хомякова, в которых полемически развивал он все свое религиозно-философское миросозерцание, тот, вероятно, сразу понял, какая непроходимая бездна отделяла славянофильство от учений мрака(19).
Но славянофильство было теория и, как всякая теория, влеклось роковым процессом к крайним результатам. Западничество отвергало все значение нашей исторической и бытовой жизни до реформы Петра; славянофильство отвергло всякое значение реформы, кроме вредного, оно забыло, что, если б даже спали мы в продолжение более полутораста лет, мы, спавши, все-таки видели сны, примеривали себя к грезившимся нам идеалам, развивали наши духовные силы или возможности в борьбе хотя бы и с призраками и, стало быть, просыпаемся или проснемся не теми, какими легли, а с известным запасом благо- или не благо-, но все-таки приобретенных данных, которые непременно должны лечь в основы нашей новой жизни как предел, его же не прейдеши.
В пылу битвы за свое отрицание реформы славянофильство само иногда роняло несколько случайных слов в защиту таких явлений допетровского быта, которые никакими общечеловеческими идеалами не оправдываются. Эти слова подхватывали на лету и противники, то есть западники, и непрошеные товарищи, то есть адепты мрака. Те и другие, с различными, конечно, целями, развивали их до крайних крайностей. Явилась, например, в каком-то сельскохозяйственном журнале злобная выходка против русской бабы. В выходке, кроме злобы, все было справедливо: антиизящные и антинравственные черты несчастной подруги русского человека схвачены были с самой ядовитой меткостью и выставлялись на позор с беспощадным цинизмом. Славянофильство было оскорблено фешенебельным тоном этой выходки, оскорблено в святом своем чувстве, в любви и уважении к народу; но в пылу негодования вооружилось не на тон, а на сущность выходки. Вооружившись на тон, оно было бы совершенно право; вооружившись на сущность, оно вовлеклось роковым процессом в крайность теории. Оно вступилось, например, за святость и духовность брачного союза, восстало на чувства и понимание брачных отношений автора выходки и –– увы! –– тут уж, дошедши до скандала, могло смело вести принцип славянофильства до той грани, что по новым началам жизни нового славянского мира брачное сожительство должно основываться не на влечении и любви, а чуть ли не на взаимном отвращении, pour la mortification de la chair [для умершевления плоти (франц.)], а это была уже такая грань, на которой учение славянофильства сходилось с учениями мрака. Мы взяли один только факт, наиболее резкий и о котором память еще свежа, ибо он принадлежит к 1856 или 1857 году; а таких фактов, таких роковых увлечений теориею славянофильство имеет за собою довольно. В среде слепых его последователей даже батоги и правеж старого быта находили защитников, хотя, надобно сказать правду, защита эта была всегда вызываема борьбою с беспощадным отрицанием западников.
К этому надобно еще присовокупить в виде облегчительных обстоятельств как для западников, так равно и для славянофилов то, что борьба между ними шла не на открытом поле; что по большей части все важные и существенные вопросы науки и жизни должны были высказываться и оспариваться в каких-то мистических формах. Зачастую дело шло вовсе не о том, о чем шла речь. Нередко противники не понимали друг друга, в особенности же западники славянофилов, чем только и можно объяснить жесточайшую вражду к славянофильству Белинского, вражду, которая, впрочем, в последнее время его жизни, как свидетельствуют некоторые его письма, начинала переходить в чувство совершенно противоположное.
Хотя Шекспир(20) и говорит от лица своего Энобарба в "Антонии и Клеопатре", что
Время
Всегда на то, что происходит в нем;
но едва ли есть сомнение и в том, что
бывают времена
Совсем особенного свойства,
что бывают времена, совершенно парализирующие или обеспложивающие всякие силы, –– времена безвыходной тьмы, подземной работы сил, в которые нередко то, что должно было бы идти рука об руку, разъединено, толкает одно другое, враждует одно с другим. Таких грустных эпох немало в истории человечества.
Дело в том, что как перед западничеством стоял высокий, передовой идеал жизни, идеал, честно проносимый сквозь всю безрассветную тьму такими благородными деятелями, каковы были, например, П.Я. Чаадаев(21), В.Г. Белинский(22), Т.Н. Грановский(23), так и перед глубокомысленными, даровитыми или высоко самоотверженными личностями, составлявшими славянофильство, каковы Хомяков, Киреевский, Аксаков(24), стоял идеал тоже передовой, а вовсе не задний. […]
Примечания
1. Впервые напечатано в журнале "Время" в № 2 за 1861 год. Здесь отрывок публикуется по изданию: Григорьев А.А. Эстетика и критика / Вступит. статья, составление и примечания А.И. Журавлевой. М.: "Искусство", 1980.
2. Имеются в виду смерти П.В. и И.В. Киреевских в 1856 г. и А.С. Хомякова и К.С. Аксакова –– в 1860 г.
3. "Атеней" –– журнал либерально-западнического направления.
Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: allbest, скачать ответы.
Предыдущая страница реферата | 1 2 3 | Следующая страница реферата