Проблема «Восток-Запад» в трудах русских философов

Категория реферата: Рефераты по философии
Теги реферата: реферат федерация, алгебра
Добавил(а) на сайт: Shereshevskij.

Н.Я. Данилевского

Концепция Н.Я. Данилевского, касающаяся понимания процесса взаимодействия Востока и Запада, подробно рассмотрена в его знаменитой и нашумевшей в свое время книге «Россия и Европа» - одном из фундаментальных сочинений в русской историко-социологической литературе последних двух столетий. Данное произведение Данилевского вызвало в конце XIX в. бурные споры в кругах русских философов. Его основные положения, в частности, резко критиковал Владимир Соловьев. Великий русский мыслитель назвал сочинение Данилевского «литературным курьезом». Уважая мнение выдающегося мыслителя, стоит признать, что книга «Россия и Европа» затрагивает и оригинально трактует животрепещущие сегодня вопросы геополитики, социологии, истории и философии. Проблеме «Восток-Запад» в данном сочинении уделено огромное место.

Данилевский практически отрицает право на существование в науке поляризации Востока и Запада, признавая, что данная поляризация типична для его времени. Мы здесь можем только заметить, что и сегодня, в начале XXI в. в этом вопросе коренных изменений нет. «Восток-Запад» - проблема, в основе которой противопоставление двух явлений и понятий.

По мысли Данилевского, понимание Востока и Запада как полюсов прогресса, ложно. Оно подразумевает под собой утверждение, согласно которому «Запад, Европа составляют полюс прогресса, неустанного усовершенствования, непрерывного движения вперед; Восток, Азия – полюс застоя и коснения, столь ненавистных современному человеку».[1] Философ возмущен тем, что данное утверждение стало историко-географической аксиомой в современной ему науке. Те, кто пытается противоречить ему, причисляются автоматически к сторонникам застоя и упадка. Данилевский подчеркивает, что стремление быть европейски прогрессивными и боязнь стать чем-то средним между Востоком и Западом приводит многих русских к слепой тяге к европеизации России в ущерб ее государственным и национальным интересам. А между тем, считает Данилевский, «деление на части света есть деление искусственное части света не представляют и не могут представлять свойств, которые одну из них ставили бы в противоположность другой».[2] Из данного утверждения мыслитель делает вывод: выражения «европейский»,
«азиатский», «африканский» - лишь искусственные метафоры.

Смелость высказываний Данилевского часто поражает. Так, к примеру, он утверждает, что Европа не может называться даже частью света, так как она только часть Азии, которая не более отличается от других частей этого региона, олицетворяющего по сути Восток, чем другие ее части. Как
Васильевский остров не может противопоставляться всему Петербургу только на основании того, что он имеет свои особенности как часть города, так же и
Европа не может противопоставляться Азии.

Не находя территориальных, географических противоположностей между
Европой и Азией, Данилевский подчеркивает, что нельзя найти противоположностей и рассматривая население этих частей света: почти вся
Европа заселена арийскими племенами; они же заселяют и значительную часть
Азии. Так же точно «мнимая» привилегия прогрессивности, по мнению философа, вовсе не составляет какой-либо особенности Запада, европейской культуры. Во всех странах мира, независимо от того, где они расположены – на Западе или на Востоке - есть страны способные, менее способные и вовсе не способные к социальному и культурному развитию. Запад, безусловно, щедро наделен
«способными» странами, но не лишена их и Азия. Причем, по мысли
Данилевского, Восток имеет абсолютно больше «годных» для развития культуры стран, и только в смысле относительном (ко всему пространству) уступает
Западу.

Стереотип косности и неспособности к прогрессивному развитию часто довлеет над теми странами Востока, которые принесли в культурную «копилку» человечества множество достижений и открытий. Только произошло это много веков назад, на пике развития того или иного государства. Примером такого положения вещей Данилевский считает, в частности, Китай. Он подчеркивает, что в его время эту страну упорно противопоставляют прогрессивной Европе. В то же время, по утверждению философа, производительность китайского труда, уровень развития многих областей промышленности (производства красок, фарфора, шелковой материи, лаковых изделий и т.д.), сельского хозяйства, в частности китайского земледелия во много раз превосходит западноевропейский. Кроме этого, Данилевский считает абсурдным и необоснованным называть Китай страной, символизирующей неспособность
Востока к прогрессу, хотя бы потому, что именно в этой стране, в лоне ее древней культуры возникла великая литература, своеобразная философия, этика. В то время, как представители Древней Греции – колыбели цивилизации
Запада – суеверно страшились комет, в Китае высокообразованные астрономы изучали движение небесных тел как истинные ученые. Данилевский спрашивает у тех, кто считает Восток – полюсом застоя исторического пути человечества, а
Запад – единственным источником прогресса: «Не были ли эти успехи, добытые на крайнем востоке Азиатского материка, таким же результатом постепенно накоплявшегося умственного и физического, самостоятельного и своеобразного труда поколений, как и на крайнем его западе – на Европейском полуострове?
И что же это такое, как не прогресс? Правда, что этот прогресс давно прекратился… Но разве это не общая черта всего человечества и разве только один только Восток представляет подобные явления?»[3]

Никто не сможет сказать о том, что Древний Рим или Греция были цивилизациями, противными прогрессу. Но ведь они, как и бурно развивающийся некогда Китай, канули в Лету. И они были рождены в рамках Запада. Таким образом Данилевский еще раз подчеркивает необоснованность противопоставления Востока и Запада. Он утверждает, что стремление
«просветить» Восток, полностью его «европеизировать» является неоправданным и противоположным прогрессу. Народы, сделавшие свое дело в истории, сменяются другими. Это происходит и на Западе, и на Востоке.
Преемственность замещения одних племен другими придает истории более прогрессивный вид на Западе, чем на Востоке. Только это, по мнению
Данилевского, а не какое-либо особенное свойство духа, присущее только западным народам, двигает Запад вперед быстрее, чем Восток. У Запада нет монополии на историческое движение. Прогресс не составляет исключительной привилегии Запада, а застой – Востока. И движение, и застой – характерные признаки того возраста, в котором находится народ, где бы он ни жил.

Данилевский выдвигает тезис, который позднее был развит в западноевропейской философии многими мыслителями (Тойнби, Шопенгауэром).
Содержание его состоит в том, что наука неправильно понимает самые общие начала исторического процесса, находится в туманном представлении о прогрессе как таковом. Именно на этой почве и возникает мысль, отвергающая возможность существования какой-либо самостоятельной цивилизации вне германо-романских, или европейских, форм культуры, принимаемых за общечеловеческие. Эта мысль, по мнению Данилевского, не верна и может быть опровергнута объективным рассмотрением хода истории человеческих обществ.

Критикуя в этом контексте разделение всеобщей истории на древнюю, среднюю и новую, Данилевский говорит о том, что падение Римской империи, момент которого считается в науке началом нового периода в истории человечества, практически никак не отразилось на развитии Востока, исключая ту его часть, которая входила в Римскую империю. Китаю или Индии не было никакого дела до падения Западной Римской империи. Гораздо важнее для них было падение Парфянского и возникновение Сасанидского царств. Религиозный переворот в Аравии, связанный с возникновением ислама, изменившего затем весь характер истории мировой, прошел без влияния краха Рима. Таким образом, то, что западные историки и философы считают событием общемирового масштаба, никак не отразилось на мире Востока. В тоже время мировая история всех стран – Востока и Запада – строится ими по одной схеме. И схема эта неверна. Данилевский предлагает ее изменить: он утверждает, что каждый народ, оставляющий свой след в истории, имеет свою древнюю, свою среднюю и новую истории (возможно, их и более). Эти истории не совпадают не только по времени. Независимы они и от того, где разворачиваются – на Западе или на
Востоке.

Прогресс человеческой культуры, утверждает Данилевский, «состоит не в том, чтобы все шли в одном направлении (в таком случаи он скоро бы прекратился), а том, чтобы поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в разных направлениях, ибо доселе он именно таким образом и проявлялся. Поэтому не одна цивилизация не может гордиться тем, чтоб она представляла высшую точку развития, в сравнении с ее предшественницами…»[4]. Противопоставление Востока и Запада именно потому и несостоятельно, что существовавшие и существующие типы культур движутся в своем развитии по одному пути: рождения, расцвета, дряхления и умирания. Эти культуры Данилевский называет культурно-историческими типами.
Выявление их основных черт является несомненным достижением Данилевского.
Именно теория культурно-исторических типов его прославила, именно на ней он построил свои историософские размышления о судьбах Востока и Запада, России и Европы.

Культурно-исторические типы – это самобытные цивилизации, располагавшиеся как на Востоке, так и на Западе. Данилевский выделяет 10 таких типов: 1) египетский; 2) китайский; 3) ассирийско-вавилоно- финикийский, халдейский, или древне-семитический; 4) индийский; 5) иранский; 6) еврейский; 7) греческий; 8) римский; 9) ново-семитический или аравийский; 10) германо-романский, или европейский. К ним Данилевский с некоторой натяжкой согласен причислить и два американских типа: мексиканский и перуанский.

Как мы видим, культурно-исторические типы, выявленные Данилевским, действительно относятся как к Востоку, так и к Западу. Нельзя не согласиться, что перечислив их философ дал развернутую картины мировых высокоразвитых культур. Но его деление истории человечества на отдельные истории типов страдает, как нам кажется, рядом недостатков. Прежде всего, он подчеркивает, что среди этих типов период своего расцвета проходит только германо-романский (то есть западный) культурно-исторический тип.
Аравийский же тип, связанный с культурой мусульманства, он считает дряхлым, движущимся к гибели. Далее мы рассмотрим его взгляд на роль ислама в истории противостояния востока и Запада. Кроме этой, явной для нас, как людей XX-XXI вв., ошибки, которую легко было сделать человеку конца XIX столетия, Данилевский, претендуя на верн6ость хронологии и этнического подразделения, во многом ошибается в этих позициях. Но для нас важным в концепции культурно-исторических типов Данилевского является не это.

Рассматривая проблему «Восток – Запад», мы, знакомясь логикой отрицания Данилевским наличия противоречий в этих исторических понятиях, можем выявить в ней крайне важное звено: многообразие и смена культурно- исторических типов рождает прогресс. Развернем этот тезис, руководствуясь мыслью Данилевского и во многом соглашаясь с ним.

Восток и Запад, порождая новые и новые культурно-исторические типы, сменяющие друг друга, привносят в историю человечества общие для него достижения. Взаимодействие и преемственность типов приводит к дальнейшему развитию. Открытия и изобретения, такие как порох, гравюра, компас и другие, пришли на Запад с Востока, посредством арабов. Только взаимопроникновение могло принести их в западную цивилизацию
Противопоставление Запада и Востока, если бы оно существовало в абсолютном понимании этого слова, а уж тем более постоянная вражда и борьба Запада и
Востока, остановили бы прогресс. Именно поэтому противопоставление Запада и
Востока, наделение Запада званием единственного носителя прогресса и исторической динамики, а Востока – упадка и регресса, не может иметь под собой реальных оснований.

Точка зрения Данилевского на характер борьбы между Европой и Азией. Роль мусульманства в данном процессе.

Н.Я. Данилевский, как мы уже подчеркивали, своей книгой «Россия и
Европа» вызвал много споров в русском обществе конца XIX в. У него было много противников и оппонентов, которых объединяло одно - все они находили историософскую концепцию Данилевского не выверенной, полной противоречий.
Одно из таких противоречий всплывает на поверхность, когда рассматриваешь мнение Данилевского о борьбе Востока и Запада, когда знакомишься с его утверждениями, касающимися доказательств отсутствия этой борьбы.

Первая глава «России и Европы» носит название «Почему Европа враждебна
России?». В ней философ обосновывает свою позицию, согласно которой Европа всегда считала Россию опасной для себя. Европейцы не могли и не могут принять русских и вообще славян в качестве своих друзей, сотрудников. Они отвергают их, стремятся ослабить Россию, не могут смириться с ее самобытностью. Не имея возможности воспользоваться Россией так же как
Востоком, Азией – то есть как материалом для осуществления своих политических и иных планов – Европа, по мнению Данилевского, инстинктивно отвергает русских, не имея на то объективных исторических причин. Таким образом, Данилевский признает, что между Европой и Россией идет постоянная борьба, направленная со стороны России на создание своей собственной цивилизации, а со стороны Европы – на полное уничтожение самобытности российского исторического пути. Европа не может представить, что возможно существования культуры иного типа, какой является Россия, и поэтому не принимает ее, боится ее и стремится ее оттолкнуть, если не навредить ей.

При таком представлении о взаимодействии России и Европы – а тут следует подчеркнуть, что Россия по своим социокультурным характеристикам, безусловно, ближе Европе, чем тот же Китай – Данилевский утверждает, что мнение о вечной борьбе Востока и Запада в корне ошибочно. Согласно его высказываниям, приведенным в главе «Восточный вопрос», борьбы между Европой и Азией, Востоком и Западом никогда не существовало.

Полемизируя с историком Соловьевым, утверждавшим, как и многие его современники, что противоборство Востока и Запада уходит своими корнями в глубину веков, и в этом противоборстве Европа олицетворяет собой благотворное и животворное влияние моря, а Азия – мертвящее влияние степи,
Данилевский провозглашает: «борьбы между Европой и Азией никогда не существовало».[5] Не эта борьба является основным вопросом, решаемым историей в конце XIX в. Основной ее вопрос – возможная смена германо- романского культурно-исторического типа славянским. Стремление же ряда русских философов поставить борьбу Востока и Запада во главу исторического угла Данилевский объясняет желанием смягчить вечные противоречия, которые отдаляют Россию от Запада, от Европы.

Н.Я. Данилевский приводит пять причин того, почему борьба Востока и
Запада, Европы и Азии просто не может существовать, и не могла существовать никогда.
1. Первой из них является то, что как Европа, так и Азия никогда не сознавали себя чем-то единым, целым, способным вступить в борьбу друг против друга. В то же время, в любой политическом или военном конфликте, происходившем в человеческой истории, противоборствующие стороны понимали, что являются противниками, объединялись в своей борьбе с иными силами, создавали стратегию и тактику борьбы.
2. Никогда не было такой войны, говорит Данилевский, в которой бы, даже случайно и бессознательно, все народы Запада ополчились бы против всех народов Востока, или наоборот.
3. Третью причину невозможности борьбы между Западом и Востоком Данилевский видит в том, что главные силы, которые могли бы представлять это противоборство – Европа и Азия – есть понятия или географические, или этнические, или культурно-исторические. Как географические понятия,
Восток и Запад в борьбу вступить не могли, тем более что их определение как географических понятий довольно расплывчато. Как понятия этнографические Европа и Азия могли бы быть представлены арийскими племенами с одной стороны и семитическими и др. с другой. Но, не учитывая даже того, что этническое деление не совпадает с делением географическим, при этнографическом делении Восток и Запад пришлось бы видеть в одном и том же племени в контексте исторического развития то Восток, то Запад.
Так, если принять иранские племена за представителей Востока в борьбе против Греции, то пришлось бы видеть в нем представителя Запада при борьбе со скифами – истинными представителями степных народов. Степь же – своеобразный символ Востока в концепциях защитников теории постоянного противодействия Востока и Запада. Как понятия культурно-исторические и
Восток, и Запад не представляют культурно-исторического целого.
Противники опять таки неопределенны, и поэтому борьбы быть не может.
4. Продолжая полемику с теми учеными, которые считают борьбу Запада и
Востока реальностью, Данилевский подчеркивает, что те войны, которые, по их географическому понятию можно причислить к проявлениям борьбы между
Европой (Западом) и Азией (Востоком) , ничем не отличаются от тех войн, которые вели народы Европы и Азии между собой.
5. Борьба между Востоком и Западом, по мнению Данилевского, продолжайся она в его время, закончилась бы крайне скоро, так как объединенные силы процветающего в этот момент Запада подавили бы силы даже всех объединенных стран Востока.

Все данные противоречия, разделенные Данилевским на причины невозможности существования постоянной борьбы Запада и Востока, по его мнению, устраняются, если рассматривать исторический процесс с его войнами и захватами не под углом искусственного деления мира на Восток и Запада, а с точки зрения культурно-исторических типов. Тогда, по мнению философа, окажется, что народы, которые принадлежат к одному культурно-историческому типу, имеют естественную наклонность расширять свою деятельность и свое влияние, насколько хватит сил и средств. Это естественное стремление приводит к столкновению народов одного культурно-исторического типа с народами другого, не смотря на то, совпадают ли их границы с Востоком или
Западом. Таким образом, Н.Я. Данилевский утверждает, что борьба народов и цивилизаций между собой связана не с противоборством Востока и Запада, а с борьбой за сферы влияния определенных культурно-исторических типов.

Своеобразную роль отводит Н. Данилевский исламу в процессе взаимоотношений между Востоком и Западом. В современном для нас мире, когда все чаще можно услышать о существовании мусульманского терроризма, данная тема особенно актуально для рассмотрения. Данилевский не находит
«оправдания магометанства во внутренних, культурных результатах сообщенного им движения».[6] С этой точки зрения оно представляется ему явлением загадочным: с религиозной точки зрения, считает Данилевский, мусульманство
– «очевидный шаг назад, необъяснимая историческая аномалия»[7]; ислам не подчиняется влиянию христианства, в отличие от многочисленных восточных религий (этим утверждением философ опровергает мнение ряда его современников о том, что ислам – подготовительная ступень для восприятия христианства); народы, принявшие ислам, будучи до этого распространителями просвещения и науки, теперь ничего не создают, а только сохраняют достижения прошлых времен и то в искаженном виде; ислам враждебно относится к культуре и искусству…

Не находя, таким образом, оправдания такому историческому явлению, каким является мусульманство, в его положительных, самостоятельных результатах, Данилевский ищет его во внешних проявлениях ислама, т.е. в его роли в мировой истории, в его служебных отношениях к целям иных народов и государств. В результате мыслитель приходит к выводу, что «общий, существеннейший результат всей истории магометанства состоит в отпоре, данном им стремлению Германо-романского мира (То есть Запада) на Восток, - стремлению, которое до сих пор живо еще в народах Европы, и которое составляет необходимую принадлежность той экспансивной силы, того естественного честолюбия, которым бывает одарен всякий живучий культурно- исторический тип».[8]

В итоге, Данилевский констатирует, что исторический смысл существования ислама заключается в той невольной и бессознательной услуге, которое он оказал православию и всему славянскому миру, оградив первое от напора латинизма, а второе от поглощения его романо-германским миром – то есть западноевропейской культурой. Мысль о столь оригинальной роли мусульманства в деле взаимодействия Востока и Запада, приведенная выше, была рождена не Данилевским. Из истории Европы второй половины XIX в. видно, что православные священнослужители восточноевропейских славянских стран, находящихся долгое время под гнетом Турции, высказывали эту мысль задолго до него.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки