Рефераты | Рефераты по философии | Российская культура и отношение граждан к общественным преобразованиям |
|
|
|
|
|
1.66 |
39.0 |
.000 |
|
|
|
Вероятности правильной классификации (%) |
||||||||||
|
"0" "1" |
57 63 |
63 61 |
64 71 |
73 72 |
||||||
|
В целом |
60 |
62 |
67 |
72 |
В клетках таблицы: коэффициенты пошаговой регрессии (logistic) для переменных, включенных в уравнение регрессии.
Зависимая и независимые переменные: см. описание индекса "вера в демократию", а также социальных и политических факторов, представленных здесь либо в интервальных шкалах, либо в категориях, если измерение не допускало построения таких шкал, в табл. 9.
Эти результаты позволяют утверждать, что люди, принадлежащие к разным поколениям, занимающие разные позиции в социальной структуре или выигравшие в отличие от проигравших вследствие преобразований в стране последнего десятилетия, склонны разделять демократические убеждения или отвергать их главным образом в силу того, считают ли они предпочтительной советскую модель общества или ценят либеральные установления.
Введение - в дополнение к рассмотренным параметрам - контроля за особенностями политических аттитюдов, осуществленное в модели ABCD, продемонстрировало, что отношение к политическому руководству страны и города является среди них наиболее сильной независимой детерминантой приверженности демократизму. Утрата доверия властям сопровождалась не только распространением представлений о закрытости складывающейся политической системы (об отсутствии у гражданина возможности воздействовать на процесс принятия государственных решений и невыполнении институтами функции посредника между обществом и государством), но и делегитимацией демократического режима как такового. Другая переменная, играющая не менее существенную роль в этой модели, - культурное расслоение. Критическая оценка действий представительной и исполнительной власти не мешает человеку, разделяющему либеральные ценности, сохранять убеждение в преимуществах демократического порядка.
Таким образом, на потенциал легитимации демократического режима воздействуют факторы, связанные с двумя относительно самостоятельными линиями детерминаций. Одна из них характеризует макропроцессы культурной динамики, сопряженные с преобразованиями общественных структур, вызванными модернизацией. Либеральные устремления младших поколений и высокообразованного слоя, интернализованные в дореформенный период, побуждали их сохранять верность идеалам демократии, несмотря на то что появление в России демократических институтов и избрание политического руководства в соответствии с демократическими процедурами de facto имели для преобладающей части населения, включая и многих представителей этих категорий, катастрофические последствия.
Другая линия детерминации связана с микродинамикой изменения взглядов и аттитюдов, связанного с рациональной оценкой происходящего в последние годы. За скептическим отношением к перспективе демократического переустройства стоят недоверие к властям и политическое отчуждение при новом режиме, обусловленные их низкой эффективностью, резким ухудшением условий жизни даже по сравнению с тяжелыми временами в канун крушения прежней общественной системы. Этот скепсис подкрепляется актуализацией ценностных приоритетов, характерных для советской эпохи. Лишь немногочисленные представители нарождающегося среднего класса, а также тех, кто выиграл или мало проиграл в результате реформ, могут с одобрением высказываться о возможностях, которые сулит демократия.
Хотя характер преобладающих в обществе политических диспозиций, соотношение социальных слоев, поддерживающих демократические установления и их отвергающих, имеют существенное значение для понимания перспектив стабилизации демократии в нашей стране, еще важнее поведенческий аспект. Сохранение или крушение демократии зависит от общественных условий и диспозиций людей в той мере, в какой они обусловливают массовое политическое поведение, которое может свидетельствовать как об институционализации свойственных для этого режима форм политического участия, так и в этом случае возникает реальная угроза режиму - в акциях, выходящих за рамки демократических процедур, - политическом протесте и насилии, направленных на изменение режима. Эти вопросы были рассмотрены в другой нашей работе [53]. Изучение политического поведения жителей Санкт-Петербурга позволило установить, что протест - в качестве средства оказания давления на власти - одобряет преобладающее большинство, однако такое одобрение относится только к законным акциям. Потенциал личного участия в протесте также распространяется только на ту часть репертуара коллективных действий, которая регламентирована законом. Протестная политика в Санкт-Петербурге не выходит за рамки неконвенционального участия - не нарушает правил политической игры, определяющих демократический режим. Было показано, что ни относительная депривация, ни политическое недовольство сами по себе не предопределяют протестную готовность. Она не является прямой психологической реакцией на фрустрацию или депривацию. Люди, не доверяющие властям, низко оценивающие их деятельность по решению ряда наиболее актуальных общественных проблем, считающие, что демократические институты de facto не выполняют своего предназначения, и потерявшие веру в демократию, выражают протестные намерения ничуть ни с большей вероятностью по сравнению с теми, кто склонен поддерживать новый режим.
Электоральное участие и высокий - в рамках закона - потенциал протеста были характерны для представителей социальных слоев, сумевших найти среди политических организаций (партий, общественных движений, политических блоков) те, которые способны выразить их интересы, а это, по преимуществу, демократические организации; слоев, вовлеченных в политику, убежденных в своей способности воздействовать на принятие решений и считающих, что демократические институты позволяют им такое воздействие оказывать. По социально-структурным характеристикам к этим слоям относятся представители среднего класса, а по культурным предпочтениям - младшие поколения, разделяющие либеральные ценности. Таким образом, политический активизм, сочетающий неконвенциональное участие и электоральные формы, был характерен для тех, кто придерживался демократических и либеральных убеждений. Политическое поведение жителей Санкт-Петербурга в середине 1990-х гг. скорее способствовало утверждению нового режима, чем несло в себе угрозу возврата к авторитаризму и устройству общества по советскому образцу. Необходимо отметить, что описанная форма политического устройства может быть названа парциальной демократией. Это - демократия для относительно узкого социального слоя, демократия для демократов.
Результаты представленного в статье анализа могут рассматриваться как подтверждение следующих основных положений.
1. Модернизационный процесс преобразований традиционного российского общества в индустриальное, разворачивавшийся на протяжении всей советской эпохи и наиболее выпукло характеризующий структурные изменения в таких городах, как Санкт-Петербург, нашел отчетливое проявление в культурном расслоении населения.
Старшие поколения, категории граждан с невысоким уровнем образования склонны разделять принципы, на которых базировалась советская система, и придерживаться традиционных воззрений в трудовой сфере. Культурная доминанта этой части жителей города связана с ценностями материализма, социального равенства, коллективизма и патерналистскими установками по отношению к государству. У них не выражена мотивация достижения, новое и связанное с риском вызывает неприятие, происходящее в жизни воспринимается как фатальная неизбежность. Они полагают, что экономические отношения в обществе должны строиться на основе государственной собственности.
Представители младших поколений и наиболее образованного слоя горожан поддерживают либерально-рыночное устройство общества. Эти категории ориентированы на такие ценности, как автономия, самореализация, отдают предпочтение личной свободе, для них характерны индивидуалистские установки в экономической жизни. Такие ориентации служат основанием для принятия частной собственности как базиса общественных отношений.
2. Переход к рыночной экономике, преобразование отношений собственности в 1990-е гг. сопровождались падением уровня жизни большей части населения, ростом неудовлетворенности жизнью, особенно, материальными условиями. Большинство испытывало относительную депривацию - воспринимало изменения в своей жизни за последние годы негативно и считало сложившуюся ситуацию несправедливой. Усугубление жизненных тягот заставляет представителей депривированных слоев, сравнивая советский образец с либеральной моделью, признать преимущества первого. Они отвергают ценности и нормы, регулирующие поведение в рыночной экономике.
3. Культурное расслоение имеет важное значение в жизни современного российского общества, являясь одним из ключевых факторов отношения людей к реформам. Носители традиционных воззрений воспринимают преобразования в обществе негативно, им трудно адаптироваться к требованиям рыночных институтов, пассивное ожидание помощи со стороны государства вместо активного самостоятельного поиска способов решения материальных проблем лишь усугубляет меру их отчуждения в новых экономических условиях.
4. Политическая система, которая начала складываться в России после крушения коммунистического режима, переживает кризис легитимности. Новые власти, не обеспечив своим гражданам даже тех стандартов жизни, которые существовали при прежнем режиме, утратили доверие преобладающего большинства. Формирующиеся институты демократии, призванные служить средством представительства общественных интересов и доведения их до органов, принимающих решения, не выполняют этой задачи de facto.
Большая или меньшая выраженность политического недовольства граждан, включая как отношение к властям, так и к режиму, связана с двумя линиями детерминации. Одна свидетельствует о краткосрочных психологических изменениях, отражающих особенности текущего исторического периода. Воспринимаемое ухудшение условий жизни, расширение основания социально-экономической пирамиды служат базой для распространения политического негативизма. Лишь относительно узкий слой представителей среднего класса и тех, кто выиграл в результате преобразований, выражает этот негативизм к властям в умеренной форме и считает, что демократические институты обеспечивают в определенной мере открытость политической системы для влияния граждан. Другая линия характеризует макродинамику культуры, сопряженную с эволюцией индустриального общества. Межпоколенческие различия в ценностных ориентациях имеют фундаментальное значение для понимания того, кто отвергает установление складывающегося в России политического режима и с какими социальными силами связан потенциал его легитимации.
5. Отношение к демократическому режиму, если иметь в виду не только фактическое функционирование политических институтов, но и убежденность людей в преимуществах демократии, также определяют описанные факторы микро- и макродинамики общественных изменений. Утрата веры в демократию обусловлена депривацией и вызванным ею политическим недовольством. Ориентация на демократический идеал поддерживается приверженностью либеральным ценностям.
Выявленные факты подтверждают положение теории демократии, согласно которому сохранение этого режима в условиях "кризиса легитимности" зависит от того, насколько укоренены или успели сформироваться в период, предшествующий переходу к этой форме правления, ценности либерализма и гражданской культуры. Там, где такие ценности получили достаточно широкое распространение, остается надежда на выход из порочного круга "нелегитимность демократической системы - неэффективность власти". Гражданская культура помогает зарождающейся демократии выдержать кризисы, которые способны привести к ее крушению, если демократический энтузиазм периода смены режимов был вызван лишь недовольством прежними властями.
6. Оценки перспектив стабилизации демократической системы - по крайней мере, в Санкт-Петербурге - внушают определенный оптимизм, но даже в этом "демократическом городе", а об уместности такого эпитета убедительно свидетельствует не только наш анализ, но и результаты общефедеральных и местных выборов, принципы либерализма разделяет меньшинство, меньше половины сохраняет веру в возможность демократического переустройства России, а преобладающее большинство отвергает радикальное преобразование отношений собственности, выходящее за рамки Новой Экономической Политики образца 1920-х гг. Расслоение традиционной культурной доминанты, выражающей ориентации на государственный патернализм, еще не так отчетливо выражено, чтобы гарантировать стабилизацию в России демократической формы правления.
В целом, исследования свидетельствуют о том, что традиционная российская культура выступает мощной силой, противодействующей преобразованиям в обществе. Актуализация этой силы вызвана неэффективной политикой посткоммунистического руководства при проведении либеральных реформ. Приходится констатировать, что одним из следствий этой политики является такое положение дел, когда в Санкт-Петербурге, не говоря уже о России в целом, расслоение культурной доминанты оказывается еще не настолько отчетливо кристаллизованным, чтобы с уверенностью можно было сказать о продолжении движения в сторону "современного, динамичного, плюралистического" - термин Р. Дала - общества.
1. Проект "Культурные доминанты российского сознания: влияние на общественные трансформации в 90-е годы", рук. В. В. Сафронов, Исследовательская программа Института социологии РАН "Социальная динамика и социальный порядок (Институционализация социальных отношений и процессы формирования гражданского общества)", 1995-1997, рук. В. А. Ядов. Назад
2. Исследование проведено В. В. Сафроновым в рамках проекта "Потенциал протеста в Российском обществе: социологическое измерение", рук. В. В. Костюшев (грант РГНФ № 95-06-17445). Назад
3. С факторным индексом "советская/либеральная система" (информативность 47%) коррелируют все приведенные ценностные переменные: государственного/негосударственного обеспечения социальных благ (0,72), патернализма/экономического индивидуализма (0,72), государственной/частной собственности в сфере производства (0,72), равенства/свободы (0,70), материализма/постматериализма (0,57). Назад
4. В отличие от Санкт-Петербурга, такое расслоение в российском обществе может проявляться с меньшей определенностью, однако сам факт его существования едва ли вызывает сомнения. Назад
5. Проект "Ценностные приоритеты общественного сознания и средств массовой коммуникации", выполненный А. В. Корниенко (грант РГНФ № 96-03-04439). Назад
6. Работа выполнена Н. А. Нечаевой при поддержке Института "Открытое общество" (OSI/PSS, грант № 825/94). Назад
7. С этим фактором (информативность - 28%) коррелируют индексы "избегание нового и риска" (0,72), "покорность судьбе" (0,62), "патернализм" (0,59), "несклонность к планированию" (0,51), "незначимость трудовых достижений в жизни" (0,48), "вера в общее дело" (0,45), "коллективизм" (0,45) и некоторые другие. Назад
8. Здесь и далее утверждение о межпоколенческой динамике культурных изменений в России остается, разумеется, лишь предположением до тех пор, пока в исследованиях не будут накоплены соответствующие данные за достаточно длительный (15-20-летний) срок. Однако социализационную гипотезу, а не альтернативное объяснение возрастных различий ценностей, сводящее их к эффектам жизненного цикла, например, в связи с обострением материальных проблем у людей пожилого возраста, подкрепляет то обстоятельство, что влияние возраста сохраняется при контроле за уровнем благосостояния человека. Назад
9. Кроме характеристик возраста, образования и дохода рассматривались и другие демографические и структурные параметры, включая пол, разделение на занятое и неработающее население, социально-профессиональный статус. Однако, используя регрессионный анализ, можно показать, что в тех случаях, когда удается обнаружить зависимость политических аттитюдов от этих параметров, для ее объяснения достаточно переменных, приведенных в табл. 8. Отдельные исключения из этого правила обсуждаются ниже. Назад
1. Keenan E. L. Muscovite Political Folkways // The Russian Review. 1986. Vol. 45. P. 115-184.
