Предыдущая страница реферата | 1  2

Для Прудона "принципы — душа истории". Всякий предмет имеет внутри свой нераскрытый до поры закон. Ничто не происходит в мире, не выражая какой-либо идеи. Ради принципов рушатся и рождаются цивилизации. Политика детерминирована экономикой, но экономика, в свою очередь, продиктована сферой вечных идей, выраженных, пусть и в искаженном виде, в форме религиозных практик. Несмотря на всю свою социальную непримиримость убежденный христианин Прудон позволял себе нередко фразы, вроде "решения провидения нельзя оспаривать, ведь против бога нельзя рассуждать"( по поводу краха "Народного Банка" ).

Классические левые анархисты до сих пор не могут простить "основателю"отдельных его мнений. Так, Прудон утверждал что войны, особенно войны древности, несут очистительную, облагораживающую функцию и способствуют культу героизма, не поддержал "северян" во время гражданской войны в Америке, считая их "новыми варварами", ориентировался на идеал прочной патриархальной семьи с доминантой отца, а в скандально известной статье "Порнократия и женщина сегодня" вообще отказывал женщине в праве на самостоятельность поведения и мышления, отрицал возможность развода и вторичного брака, а своим социальным идеалом называл "античный патриотизм афинского типа". Однако именно ему принадлежит реабилитация термина "анархия" и два всемирно известных афоризма: "Собственность — это кража" и "Анархия — мать порядка".

Чаще всего Прудон называл себя "передовым консерватором" или "мютюэлистом", от французского "мютюэль" — взаимность. Тактика мютюэлизма успешно внедрялась в США 20-х годов В. Тэккером, лидером синдикалистов и теоретиком "систем независимой взаимопомощи рабочих" — этот эксперимент удалось прервать только ценой беспрецедентных репрессий американских властей, физически уничтоживших лидеров движения. Блестящую прудонистскую критику капитала и некоторые формы противостояния "стихийному рынку" заимствовали аграрные изоляционисты, коммуналисты, автономисты, фашисты и даже неороялисты — критику, если нужно сжимавшуюся в один тезис, если необходимо, разворачивавшуюся на десятках страниц детальной панорамой социальной, культурной и экономической деградации.

Высшей на лестнице вечных идей Прудон считал Справедливость. "Бог стал слугой справедливости" — так расшифровывал он евангельский сюжет. На земле Справедливость выражена Правом, Сила — основа Права. Народ, обрекающий себя на рабское состояние достоин подобной участи до тех пор, пока не перейдет к активному неповиновению. Идеал спонтанно рождается в недрах народной жизни, и любые институции государства существуют постольку, поскольку хотя бы отчасти соответствуют этому идеалу. Если они перестают соответствовать, происходит резкая перемена в социальном ландшафте. Воплощает эту перемену контрэлита — "ticket-of-leave"(2)(буквально,"досрочно освобожденные") как их называет Прудон — представители принципа Справедливости, имеющие в результате преобразований ни в коем случае не больше, а порой даже и меньше, чем обычные граждане. "Досрочно освобожденные" — фанатики, идеократы, те, кто никогда не забывал, что "история — это метафизика в действии".

(2) "Досрочно освобожденные", т.е. "революционеры", названы так Прудоном потому, что "досрочно", "раньше других" освобождались они от застенков лжи, лицемерия, буржуазно-капиталлистических иллюзий, токда как остальные - "послушные" граждане - остаются прилежными узниками концлагеря Системы.

В отличии от Штирнера, Прудон полагал истину не внутри, но всегда вне себя и поэтому считал, что идеал — более справедливый общественный договор — можно обнаружить лишь в процессе приближения к нему. Влюбленный в "золотой век", он стремился всю жизнь вернуться к нему на качественно ином уровне развития коммуникаций и промышленных сил. Антирыночник, Прудон обличал прежде всего интеллектуальную собственность и требовал ее отмены, возмущаясь, до каких пор можно торговать талантом, вдохновением, будущим и прошлым. "Если вы свергаете власть, вы должны добраться и до собственности". Помимо отмены интеллектуальной собственности, Прудон обосновывал прекращение всякой частной собственности, ростовщичества и финансовых монополий.

Социальный прогресс, безусловным сторонником которого Прудон являлся, не совпадал для него с прогрессом технологическим. Капиталистическая система повторяет принцип машины, но машина, как замечает Прудон, призванная первоначально облегчать человеческий труд и увеличивать достаток, напротив, создает толпы безработных, развращает немногочисленных праздных и углубляет экономическую бездну между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Не станет ли будущее общество, организованное на принципах машины, создавать скорее нехватку нежели изобилие? Прежде всего нехватку естественных традиционных отношений. Новая социальная наука, новая политическая религия и новая либертарная педагогика — вот что приведет, по Прудону, людей в действительно достойное будущее. Цель либертарной педагогики — научить людей мыслить интересами коллектива, действовать во имя и от имени общины, класса, нации, точно так же обладающих волей, правом и самосознанием, как и любой отдельный из нас. Совесть должна руководить разумом, и потому свобода торговли и свобода искусства должны быть подчинены Справедливости и ее представителям, иначе прогресс обращается в убыстряющееся вырождение. Политическая религия Прудона учит: "народ есть единая личность и потому создание партий и парламентаризм, поддерживаемый групповым эгоизмом, есть предательство народа. Народ действует и думает как один человек, если это трудящийся народ, в среде которого истреблены разлагающие бациллы буржуазности." Социальное насилие оправдано и обязательно, если оно исходит из "прав народа". Народ есть высшая персона, развивающаяся Справедливость, имеющая фиксированное юридическое лицо, а отдельная личность — только орган, часть ткани, клетка. Социальная наука призвана синтезировать интуитивное, эмпирическое и теологическое знание, спасти науку от профанации, а человечество — от машинного типа жизненной организации.

Критикуя либералов и сторонников теории "среднего класса", Прудон описывает их проект как стремление "подрезать когти власти ровно настолько, насколько будут уменьшены крылья свободы", т.е. "все останется как есть". Солидаризуясь по ряду вопросов с Марксом, Прудон уже в 1848-м допускал возможность "немарксистского" развития событий и предлагал более сложную и гибкую модель классовых отношений, нежели примитивный и предельно схематичный дуализм "буржуазия — пролетариат", противопоставлял коммунистической революции коммуналистскую революцию "без партийных бюрократов". Угрозу бюрократизации он считал главной для победившей революции. Концепция превращения "народа в себе" в "народ для себя" заимствована Марксом с единственным изменением, "народ" заменен на "класс". Посвятивший Прудону "Нищету философии" Маркс писал о нем:"Слишком твердо стоит он на ногах, чтобы чему-либо покориться, дать себя заарканить, оттого-то он и остается одиноким даже между своими, более пугая, чем убеждая своей силой".

Идеализировав патриархальный уклад и аграрную этику, написав "Община — существо самодержавное" Прудон (особенно в адаптированном Бакуниным варианте) очень пришелся по душе русским народникам, которые приветствовали в нем все то, что отталкивало марксистов. Под его влиянием, последовательно, находились русские кружки петрашевцев, ишутинцев, долгушинцев, чайковцев, народовольцев(среди вдохновителей "Народной воли" были личные друзья и переводчики Прудона — Н.Д. Ножин, В.Г.Зайцев и Н.В.Соколов) и, наконец, социалисты-революционеры, в частности Мария Спиридонова, которые считали мютюэлизм этической и политической почвой своего движения.

Все сторонники и участники либертарного проекта последние полтора века развивали либо штирнерианскую, либо прудонистскую линии. Оба направления, как и множество других антибуржуазных инициатив, потеряли историческую актуальность и вынуждены к настоящему моменту отказаться от прежних глобальных претензий. Штирнерианство как идейный багаж бомбистов-безыдейников, мистических анархистов, дадаистов, левых экзистенциалистов, проповедников сексуальной и психоделической революций, новой левой контркультуры "великого отказа" сейчас не пользуется спросом ни среди профессуры, ни среди крайней богемы. Прудонизм как идейная база Бакунина и Кропоткина, эсеров, махновцев, парижских коммунаров, синдикалистов обоих Америк, испанского "Народного Фронта", немецких автономов и экологов из "альтернативных поселений" сейчас выглядит как политическая клоунада или лекции из истории. Причем, в случае анархистов поражение выглядит гораздо драматичнее, чем в случае просто "левых", ибо анархисты всегда стремились довести оба своих дискурса до предельного, крайне откровенного и напряженного состояния.

Не был найден некий третий путь, способный обеспечить контакт между штирнерианским и прудоновским полюсом, из-за отсутствия этой третьей составляющей не произошло возможного синтеза между двумя самыми сильными элементами анархизма - культом индивидуального визионерства и пафосом социального преображения.

Алексей Цветков
Скачали данный реферат: Korotaev, Rufiniana, Новокшонов, Kovpak, Олег, Jagutjan, Bykov.
Последние просмотренные рефераты на тему: атлетика реферат, питание реферат, банк курсовых, отчет о прохождении практики.



Предыдущая страница реферата | 1  2

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки