Социология города

Добреньков В.И., Кравченко А.И.

Социология города (Urban Sociology) представляет собой отрасль социологии, где ученые, опираясь на теоретические разработки и эмпирические исследования, изучают социальную структуру и стратификацию городского населения, формы и пути его миграции, проблемы занятости и безработицы в городе, бедности и неравенства, образ и стиль жизни горожан, типы городов и формирование территориальных общностей, "революция пригородов", городские субкультуры, роль общественного транспорта в социальной жизни города, проблема мигрантов из сельской местности, городские бунты и их причины, отклоняющееся поведение в городе, поведение людей в доме и микрорайоне, соседство и домашнее хозяйство, урбанизацию как глобальный исторический процесс и урбанизм как совокупность ценностных ориентаций и менталитет горожан, влияние городской среды на поведение и взаимоотношения людей, патологические процессы, вызываемые урбанизацией (отчуждение, переуплотненность, аномию и анонимность, бездомность, геттоизацию), городскую экологию, роль мегаполисов и метрополий в современном обществе, планирование городской среды и работу городских служб, качество жизни горожан и др.

Эмпирические исследования в Европе Х1Х века

Социологический интерес к изучению европейских городов в первой половине Х1Х века был стимулирован быстрым ростом их числа, неоднородностью городского населения в период индустриализации, поляризацию (расслоение на очень бедных и очень богатых) и пауперизацию (материальное и духовное падение людей) населения, увеличение преступности и всплеск классовой борьбы. Общественное мнение все более тревожил <бедняк> как постоянная потенциальная угроза устоям общества. В наиболее развитых странах Европы - в Англии и Франции - возник социальный заказ на эмпирическое изучение условий жизни, благосостояния и особенностей поведения различных категорий городского населения, в основном трудящихся и неимущих. Одним из первых за новую область взялся английский статистик Джеймс Кей-Шаттлуорт, стоявший у истоков санитарной гигиены (моральной статистики) городов. Он создал централизованную сеть советов по районам города и через штатных инспекторов снабженных опросником, получал нужные данные. Вопросы касались состояния жилищ, количества проживающих, обстановки, состояния одежды, рода занятий, состояния здоровья и пр. Его фундаментальное исследование <Моральные и физические условия жизни текстильных рабочих Манчестера> (1832) содержит информацию, которая и сегодня не потеряла своей актуальности. В 19 в. в Европе сформировалось самостоятельное направление, получившее название социографии (школа Ле Пле)-монографическое описание территориальных и профессиональных общностей с опорой на статистику и наблюдение, результаты которых обычно используются для анализа динамического (исторического) состояния объекта в различное время. К социографии нередко относят, например, исследования, проведенные Б. и С. Вебб, а также Ф. Энгельсом (<Положение рабочего класса в Англии>).

Заметный след оставили так называемые монографические исследования рабочих семей Фредерика Ле Пле (1806-1882). В его шеститомном труде <Европейские рабочие> (1877-1879) дана исчерпывающая типология рабочих семей по образу жизни, профессиям и бюджету, информация о технико-экономическом развитии отраслей, профессиональном продвижении молодые рабочих, условиях жизни. Его техника поиска индикаторов для измерения и диагностики социальных отношений получила свое дальнейшее развитие в современной социологии. В ряду классиков социологии города в американских учебниках неизменно называют работу Ф.Энгельса <Положение рабочего класса в Англии> (1845). Во Франции к числу родоначальников эмпирической ветви социологии города можно отнести Луи Вилларме (1782-1863). Объехав множество городов и промышленных центров, он написал ряд работ, содержащих большое количество разнообразных фактов и наблюдений из жизни простых людей. Эти данные затем легли в основу его работ, посвященных пауперизации и положению рабочих классов в городе. Немалую роль в изучении социальных проблем города сыграли работы французского врача Александра Паран-Дюшатле (1790-1836).

Европейскую известность ему принес двухтомник "Проституция в Париже" (1834), для подготовки которого он использовал данные статистики, документы полиции, интервью и личные наблюдения. Его интересовали не только демографические характеристики проституток, их число в городе и его изменения во времени, но и черты, раскрывающие быт и психологию этого замкнутого мирка - социальное происхождение и место рождения проституток, их социальные характеристики, отношение к семье, браку, религии, а также причины, которые привели их к проституции. Значительный вклад в развитие социологии города внес Чарлз Бут (1840-1916). Вышедшее в 1889-1903 гг. 17-томное произведение <Жизнь и труд людей в Лондоне>[289] отличалось тщательной проработкой методики и техники сбора и анализа данных. Ч. Бут известен тем, что он стоял у истоков течения, изучавшего экологию города, и социального картирования городских районов. Статистическое описание охватывало сравнительный анализ условий жизни различных слоев населения, связи бедности с занятостью, условиями труда и регулярностью доходов. Три года Бут жил в кварталах лондонской бедноты и провел тысячи интервью с работодателями, профсоюзными лидерами, рабочими. Исследование охватило весь Лондон и потребовало неимоверных усилий. Например, отчет Бута о состоянии религиозности в Лондоне основан на 1800 интервью. Город был поделен на 50 районов, которые были упорядочены по пяти разным критериям: проценту бедности, проценту скученности населения, уровню рождаемости, уровню смертности, проценту ранних браков. Была сделана попытка сопоставить эти критерии. Деление населения на <высший>, <средний> и <низший> классы также было соотнесено с 50 районами города. Для сравнения районов был разработан сводный индекс, полученный при подсчете среднего ранга по четырем указанным критериям[290]. Ч.Бут создал новую классификацию населения на три класса (низший, средний и высший), сравнил условия жизни и труда работников различных отраслей промышленности.

Исследование показало, что на некоторых улицах центральной части Восточного Лондона живет до 58% лиц, отнесенных в первые четыре группы <бедных>, а среднее число бедных во всем городе -30,7%. Среди методических находок Бута представляет интерес идея создания цветных социальных карт различных районов Лондона для того, чтобы наглядно видеть распределение всех групп населения в городе. Сегодня социальное картирование городом стало обязательным атрибутом урбанистики. Бут, по существу, был одним из предшественников <экологии города>, ставшей позднее основной темой чикагской социологической школы в США. Европейские теоретики В 1905 появилась работа Макса Вебер <Город>[291], которая служит фрагментом более крупного труда, посвященного анализу экономических систем. Он одним из первых показал, что необходимым последствием городского образа жизни выступает снижение вероятности личностных контактов одновременно с ростом частоты контактов вообще. Этот исторический процесс связан с ростом населения городов в капиталистическую эпоху. Важнейшим экономическим признаком города у него выступает регулярный обмен между местным и пришлым населением, получение прибыли и удовлетворение потребностей жителей, т.е., наличие товарно-денежных отношений и рынка. По отношению к нему другие признаки выполняют второстепенную роль: крепостные стены, размещение в городе княжеской власти, собственного суда, объединений бюргеров и ремесленных гильдий. Сравнивая между собой восточный и западный город, М.Вебер утверждает, что первый тяготеет скорее к организации поземельной общины, а второй - профессиональной корпорации. По той причине на востоке не могло зародиться гражданского общества. Его родиной служили античные города-полисы и средневековые города-коммуны. Город

в хозяйственном смысле он предлагает отличать от города в административно-политическом смысле. В первом правят бал рынок и деньги, во втором - крепость, гарнизон и наемная армия (она приходит на смену добровольной народной дружине). Предшественниками городских крепостей были сеньориальные бурги (herrschaftiche Burgen), которые почти везде, где имело место городское развитие, были тесно связаны с ним (в древнем Китае, Индии, в Египте и Месопотамии, в гомеровской Греции, у этрусков, кельтов и германцев). Город как особое политическое образование (politisches Sondergebilde) примыкал обычно к такому бургу, принадлежавшему королю. Бург, ойкос, полис, рынок, крепость - пожалуй, основные исторические категории, при помощи которых разворачивается социологический анализ города М.Вебера. В экономическом отношении Вебер делит город на две основные группы: город потребителей (Konsumentenstadt) и город производителей (Produzentenstadt). Материальное процветание города во многом зависит от того, какие социальные слои являются крупными потребителями. В разных культурах и в разные исторические эпохи градообразующими группами-спонсорами выступали различные социальные группы, в частности, сеньоры со свитой из вассалов (средневековая Европа), чиновники (Китай), крупные землевладельцы-рантье, прожигающие в городах доходы со своих владений (Россия до 1861 г.), наконец, городские рантье, т.е. представители городской аристократии (раннекапиталистическая Европа). Производительной основой города, также в разное время и в разных местах, выступали сельчане, привозившие свою продукцию в город, античные и средневековые ремесленники, изготовлявшие прямо в городе свои изделия и здесь их продававшие, наемные рабочие и служащие. Античные эргастерии, ремесленные цехи, мануфактуры, заводы и фабрики - все они представляют исторические типы Produzentenstadt. Поскольку города часто возникали на пересечении морских или караванных путей, то торговая прослойка наряду с другими группами населения внесла значительный вклад в эволюцию города и явилась исключительно активным ферментом городской культуры.

Для социолога, считает М.Вебер, не менее важно выяснить то, отчего зависит покупательная способность городского населения: определяется ли она присутствием вотчинников и рантье, тратящих в городе деньги, заработанные на селе, создающих рынок занятости для ремесленников и сервисных служб, или же она объясняется наличием развитого ремесла, реализующего свою продукцию и на местном рынке и в окрестностях. В конечном итоге, минимум существования для занятого населения города зависит от тех средств, которые перепадают ему от представителей знати в виде платы за товары или в виде заработка (в случае работы ремесленников на заказ). В такой ситуации ремесленник ближе к типу наемного рабочего, чем к типу предпринимателя. Специализация и профессиональное разделение труда в городе поднимается на более высокий, чем прежде, уровень: ремесленники одних цехов становятся покупателями товаров, произведенных другими. Капитализм поднимает Produzentenstadt города на максимальную высоту, поскольку мануфактура, фабрика и массовое производство превращают город в мощный промышленный узел. Макс Вебер указал несколько принципиальных функций, которые отличали город от других населенных мест, - защита, управление, обмен (торговля), ремесленное производство, промышленность (в противовес сельскохозяйственному производству) и разделение труда, приводящее к повышению эффективности общественного производства. Особенностью древневосточных городов (Древний Египет, Ближний Восток, Индия и Китай) М. Вебер считал необходимость проведения крупных общественных работ (ирригация, регулировании стока рек), которая определила возникновение особого слоя царской бюрократии.

Вначале чиновники лишь руководили строительными работами, выступали своего рода прорабами <стройки века>. Но позже временная функция превратилась в постоянную, социальная практика переросла в социальный институт, а социальный слой стал мощным социальным классом. Поскольку чиновники не только определяли рабочий график стройки, но ведали распределением рабочей силы, а также снабжением больших масс людей и финансовым обеспечением работ, им были поручены и налоговые функции. Так постепенно сложился превосходный государственный аппарат управления, взявший в свои руки военно-хозяйственное снабжение армии. Государственная (т.е. снабжаемая и снаряжаемая за счет государства) армия сделалась основой бюрократической машины. Из статуса добровольной народной дружины, собираемой по случаю боевых действий и обороны страны, египетская (впрочем, не только египетская) армия стала профессиональной, костяк которой составляли наемные солдаты, причем не обязательно выходцы из местных племен, но и иностранные наемники. Чиновники, на ранней стадии представлявшие чисто гражданское ведомство, через несколько столетий превратились в силовой блок, который не только распоряжался сырьевыми и человеческими ресурсами страны, но и диктовал свою волю - явно или неявно - правителю.

Силовое ведомство опиралось на хорошо обученную вооруженную массу, а народ оказался совершенно безоружным. Ему оставалось лишь подчиняться. Перед лицом мощной и планомерно организованной силы не могло возникнуть (в качестве противовеса власти государя) никакой самостоятельной гражданской общины. Такова эволюция восточного города. На Западе, в противоположность тому, в городах действовал принцип самоснабжения, самоснаряжения, что обеспечивало военную самостоятельность каждого ополченца[292]. П.Уитли, рассматривая эволюцию форм городской культуры, обнаружил такие примеры, которые не подпадали под классификацию М.Вебера. расширив типологию городов, он выделил следующие исходные формы: ритуальный город, т.е. предназначенный для консервации социальных традиций; административный город - место нахождения центральной государственной власти и характерного для столиц империй; торговый город, т.е. такой, в котором формировался класс богатых купцов, оказывавших влияние на городские власти в стремлении заставить их своей политикой создать благоприятные условия для производства богатства и капитала; по мере перерастания торгового капитала в промышленный возникали промышленные центры, т.е. города превращались в центры капиталистического производства[293]. Немецкий социолог, Фердинанд Теннис для характеристики сельской поселенческой общности людей предложил концепцию гемайншафта - общины. Городская поселенческая общность - это не община, а скорее ассоциация людей - гезельшафт. Здесь в отличие от сельских поселений гораздо ниже степень социального контроля за поведением людей и выше - уровень разводов и подростковой преступности. В городах больше людей, страдающих психическими расстройствами, выше степень отчужденности друг от друга, ниже средняя продолжительность жизни.

Согласно теории аномии, Эмиля Дюркгейма и Луиса Арта, города по своей природе враждебны человеческим отношениям. Город заставляет человека отдаляться от других, обезличенное общение постепенно входит в привычку. Первые исследования, приведшие к таким результатам, были проведены в Чикаго еще в 1930 г. Корреляционные связи показали, что уровень психических расстройств выше в тех районах, где не сбалансирован половой состав населения, в семьях, где не было радио. Немалый вклад в развитие социологической теории города внесли идеи Георга Зиммеля, изложенные им в работах <Метрополии и психическое здоровье> (1903)[294], где он исследовал воздействие рационализации и монетаризации городской жизни на увеличение нервных стрессов, взаимосвязь денежной экономики и калькуляции с изменением ценностных ориентаций и стереотипов поведения людей, возникновением анонимной свободы, отчуждения и разрушения социальных связей. Чикагская школа Значительной вехой в формировании социологии города стала деятельность знаменитой Чикагской школы (Э. Берджес, Р. Парк, Л. Вирт) в 1920-30-е годы. Идейный вдохновитель и лидер Чикагской школы, президент Американской социологической ассоциации (1925), РобертПарк (1864-1944)[295] исследовал социальную мобильность и сформулировать понятие маргинальной личности. Созданная им социальная экология послужила теоретическим основанием исследовательской программы по изучению локальных сообществ в Чикаго; ее прикладной вариант для социологии города был разработан Э. Берджесом[296] и сохраняет свое значение до сих пор. Социально-экологическая теория Парка изложена в его работах <Социальная экология>, <Человеческая природа и коллективное поведение>, <Социология и современное общество>[297] и др., а также в учебнике <Введение в науку социологии> (совместно с Э. Берджесом)[298].

Большой популярностью пользовалась его работа "Город" (1925), где автором были проанализировано влияние социального окружения на человеческую жизнь, рассмотрены биологические и экономические факторы городской жизни. Американский ученый, профессор Чикагского университета и сотрудник Роберта Парка и президент Американской социологической ассоциации (1947) Луис Вирт (1897-1952) первым ввел в научный оборот урбанизм как социологическую категорию. В своей урбанистической концепции Вирт доказывает, что городской образ жизни характерен ослаблением первичных связей, становящихся фрагментарными и поверхностными. В нем усиливается анонимность общения, уменьшается социальная роль семьи и соседской общины, преобладают вторичные, формально-ролевые, отношения, уменьшается роль традиций и ослабляется социальная солидарность. В своей книге <Урбанизм как образ жизни>[299] он характеризовал урбанизацию, исходя из размеров территории, плотности и гетерогенности городского населения. Основное значение он придавал двум факторам, а именно а) воздействию города на психологическое состояние жителей и б) влиянию города на социальную структуру населения. Согласно Вирту, экономические процессы способствуют фрагментации городской жизни на обособленные сферы, соответствующие различным видам деятельности. Этот процесс, названный дифференциацией, ослабляет социальные связи, в результате чего индивид чувствует себя все более одиноким в равнодушном мире. В конце 30-х годов, проводя исследования в рамках гуманистической экологии - общей для всей Чикагской школы теоретико-методологической платформы, - Л.Вирт разрабатывает понятие городского образа жизни. Для этого он связал воедино характеристики пространственной и социальной организации крупного города (большая численность, высокая концентрация, социальная неоднородность населения) с характеристиками особого городского типа личности, который формируется в замкнутых городских пространствах. Городской образ жизни он противопоставлял традиционному укладу жизни сельской общины[300], что делал еще Ф.Теннис, прорабатывая знаменитую концепцию Gemeinschaft и Gesellschaft. Как и он, Л.Вирт считал, что общение горожан носит поверхностный, формальный, анонимный характер.

Личные связи (семейные, соседские, дружеские) в городской среде распадаются, социальная сплоченность и социальный контроль ослабляются. Отсюда неустранимое следствие - рост социальной дезорганизации, с одной стороны, и сегментация личности - с другой. С тех пор концепция городского образа жизни, выдвинутая Виртом, продолжает оставаться одной из наиболее авторитетных в западной социологии, хотя эмпирические исследования, проведенные в более позднее время, и не подтвердили его утверждение о распаде личных связей в крупном городе. Врезка Мукерджи Ч., Шадсон М. Чикагские <городовые> В начале ХХ столетия, когда американская социология развивалась на основе собственных духовных корней, связанных с протестантским движением социального реформизма, и была весьма озабочена <социальными проблемами>, поп-культура вся без изъятий включалась в область социологических исследований. Первые американские социологи и близкие к ним писатели не стеснялись открыто выражать свой интерес к ней. Бывший журналист и ученик Георга Зиммеля Роберт Парк изучал газеты; Джон Деви, оказавший влияние на социологию, социальную психологию и образование, также писал о прессе. Торстейн Веблен, экономист и социальный критик, создавший трактат о <праздном классе>, интересовался всем, что касается жизни состоятельных людей - начиная с увлечения спортом и кончая ливреями их слуг. Когда был введен учебный курс социологии в Чикагском университете, студентам рекомендовалось изучать повседневную жизнь обычных и <не совсем обычных> людей. В работе Уильяма Томаса и Флориана Знанецки <Польские крестьяне в Европе и Америке>, ставшей визитной карточкой Чикагской школы, использовались источники, раскрывавшие социальную жизнь во всем ее многообразии: автобиографии, дневники, письма польских иммигрантов. Авторы изучали семью, школу, иммигрантскую прессу, проституцию, дансинги, ностальгические воспоминания иммигрантов об оставленной родине. Принадлежавшие к другой традиции - к христианскому социальному реформизму, Роберт и Хелен Линд опубликовали в 1929 г. <Миддлтаун>, тем самым положив начало традиции американской социологии, помещающей в центр своего внимания жизнь городских <коммьюнити>. Супруги Линд подходили к <среднему> американскому городу как антропологи, изучающие жизнь экзотического племени. Источник: Мукерджи Ч., Шадсон М. Новый взгляд на поп-культуру // http://sociologist.nm.ru/articles/mukerji_schudson_01.htm Другой представитель Чикагской школы и соратник Р.Парка Эрнст Берджес (1886-1966) разрабатывал прикладной вариант социальной экологии[301]. Главными областями его научных интересов были проблемы урбанизации, социальных патологий в городской среде, социализации личности, семьи и общины. Он много занимался разработкой исследовательской процедуры - широко известна, в частности, его методика "концентрических зон", с помощью которой он выявил социальную неоднородность пространства большого города Вместе с Парком они составляли блестящий исследовательский коллектив, усилиями которого сформировалось новое направление в социологии, Чикагская школа получила всемирное признание, были решены многочисленные практические задачи и воспитано целое поколение талантливых учеников.

В 1923-24 гг. Э.Берджес с коллегами закончили грандиозный проект <Карта Чикаго, составленная на основе социальных исследований> (). В ней обобщалась исчерпывающая на тот момент информация о физических характеристиках, политических границах, зонировании, резидентном и коммерческом развитии, а также вакантных зонах американского мегаполиса. Достижением чикагских социологов можно считать умение находить тесные связи с городским правлением. Социологи убедили власти Чикаго в том, что компетентное решение острейших городских проблем возможно только на основе глубокой профессиональной социологической проработки этих проблем, выдвижением альтернатив и анализом долгосрочных и среднесрочных последствий перспектив. В середине ХХ века Соединенные Штаты добились исключительного материального благополучия, опередив все прочие страны по темпам экономического роста и социальному развитию городов. Массовое производство привело к формированию нового феномена - массового потребления, а, стало быть, и развитию среднего класса. Ушли в прошлое преступность, бедность и проституция в крупных городах. Вскоре, а именно в 1960-70-х годах, на горизонте встанет новая проблема - расовое неравенство в больших городах и знаменитый Чикаго потрясут кровавые бойни. В последние 20 лет, по утверждению Джеффри Моренофа и Роберта Сампсона[302], социальный ландшафт американских городов, в том числе Чикаго, претерпел серьезные изменения. Первая проблема - рост поляризации или, как называют ее зарубежные социологии, сегрегации городских соседств (segregate neighborhoods). В городах увеличивается концентрация бедности. Они испытывают мощный стресс депопуляции. Средний американский город Продолжением исследований Чикагской школы надо, видимо, считать двух американских социологов, обладавших умением гармонично сочетать достоинства качественного и количественного анализа, склонностью к прекрасной популяризации научных идей. В 1930-е годы книга Роберта Линда (1892-1970)[303] и его жена Хелен Мэррелл Линд (1894-1982)[304] <Средний город: очерк современной американской культуры (Middletown: A Study in Contemporary American Culture, 1929) стала первой научной работой, которая получила не менее широкую аудитории, чем детективные триллеры и художественные бестселлеры. Ни одна другая работа, опубликованная между двумя мировыми войнами, по оценке Ирвинга Горовица, не очерчивала так точно и так опустошительно, какою стала нация. Книга "Средний город" высветила сущность американского образа жизни. Не менее удачной стала и вторая совместная книга <Средний город в перспективе> (Middletown in Transition, 1937). Первоначально проект, финансируемый Фондом Рокфеллера, был посвящен исключительно изучению религиозной жизни в среднем американском городе, но позже круг его задач расширился. История такова. В 1919 г. США пережила настоящий бум рабочих забастовок: их произошло более 2 тыс. И участвовало в движении более 4 млн. рабочих. Общественность недоумевала: каковы причины? Миллиардер Джон Рокфеллер, сын основателя нефтяного гиганта Standard Oil, вполне в духе своего времени был уверен, что виной всему падение религиозных нравов. Для более глубокого изучения вопроса он основал научный фонд. Первым делом он выбрал молодого человека, даже не специалиста в области социальных наук, а активиста социалистического движения, сочувствующего рабочим. Им был Роберт Линд. Пока он набирался необходимых для научного исследования знаний, ему пришлось пожить в тяжелых жилищных и рабочих условиях на одном из нефтепредприятий Рокфеллера. Быть ближе к рабочим - это установка другого выдающегося американца, Фредерика Тейлора, который за 30 лет до Р.Линда прошел путь от рабочего до директора и основателя научного менеджмент, при помощи которого он перевернул все производство США. Книга <Средний город> состоит из шести разделов. Первый посвящен экономическим аспектам, второй и третий анализируют семейную жизнь и связанные с нею проблемы жилья, воспитания детей, пищи, одежды и школьного образования; четвертый раздел - проведению свободного времени, включая анализ влияния средств массовой информации, пятый - практике религиозной жителей и связи религии с местной общиной. Заключительный, шестой раздел, посвященный концепции общины, показывает взаимоотношения общины с механизмами управления[305]. Для написания книги потребовалось несколько лет. Полтора года супруги Линд жили в Среднем городе, еще полгода там жили их ассистенты. Применение метода включенного наблюдения позволило американским супругам собрать уникальный материал, который невозможно получить никакими иными приемами. Книга обильно снабжена таблицами с личными статистическими и социологическими данными. Пытаясь стать неразрывной частью городского сообщества, супруги Линд очень много общались с местными жителями, гуляя по улицам, останавливаясь у их домов. Несмотря на очень вольную манеру беседы, научная программа исследования и вопросник были четко структурированы, а его содержание оказалось настолько удачным, что почти в неизменном виде воспроизводилось во всех четырех исследованиях (1924, 1935, 1977, 1999). Роберт и Хелен Линд широко использовали данные национальных переписей США, местную официальную статистику, а также несколько сот интервью, записи которых до сих пор хранятся в городском архиве. Среди наиболее интересных находок знаменитых супругов стоит отметить классовую диспозицию среднего города. Еще в исследовании 1924 г. было обнаружено, что городское сообщество подразделяется на два противоположных класса: бизнес-класс, работающий с идеями и людьми (30% населения города), и рабочий класс, имеющий дело с производством вещей (70%). Оба класса жили как будто два враждебных племени: разный стиль жизни, разные интересы и надежды, разные вкусы. Однако модернизация разрушила классовые барьеры. Массовое производство позволило социальным низам владеть тем, что прежде было доступно только верхам. Таков итог промышленной революции и формирования в США общества социального процветания. Вернувшись в Манси в 1934 г. после опустошительной Депрессии 1930-х социологии вновь не заметили никакого негатива: люди материально почти не пострадали, они были полны оптимизма и являлись неустрашимыми патриотами[306]. Это тем более удивительно, что Депрессия затронула все города, к примеру в Детройте уровень безработицы поднимался до 50%. Реальным городом, послужившим исследовательским полигоном, явился г.Манси (Muncie) в штате Индиана США. Сегодня здесь проживает 67 тыс. человек. а в 1923 г. это был скромный городок с 38 тыс. расположенном в 40 милях от Индианаполиса. Когда-то на его месте обитало легендарное племя делаваров. В 1886 г. на земле индейцев открыли залежи природного газа, и сюда со всей Америки хлынули промышленники. Манси превратился в центр стекольной и сталелитейной промышленности штата Индиана. В 1910 г. здесь появляются станкоинструментальные и автомобильные предприятия. Однако известность городу принесли не они, а социологи Роберти Хелен Линд, прославившие Манси на весь мир. Отныне Манси так и называют - the typical American city[307]. Подобно нашему Таганрогу он сослужил пользу ни одному поколению американских социологов. В 1924 г. его обстоятельно изучали супруги Линд, сравнивая изменения в жизни типичных американцев, произошедшие с момента индустриальной революции (1890-е годы) до 1924 г. (патриотизм, уровень коммунальных услуг, мебелировка квартиры и др.). В 1935 г. супруги вернулись в Манси для повторного исследования с целью выяснить, что произошло за истекшее десятилетие, пока в стране свирепствовала Великая депрессия 1929-1932 гг. Оба исследования получили соответствующие номера: Middletown I и Middletown II. В 1977 г. повторное исследование провели сотрудники университета Вирджиния Теодор Кэплоу, Говард Бар и Брюс Чадвик и назвали его Middletown III. Наконец, в 1999 г. они же вернулись в Манси для повторения легендарного проекта супругов Линд. Новый проект, показанный по американскому телевидению в 2000 г., назывался Middletown IV[308]. В 1970-е годы команда Т.Кэплоу прожила в городе четыре года, изучая изменение в традициях, обычаях, образе жизни и ценностных ориентациях нового поколения жителей Манси. Результаты исследования освещены в книгах[309]. Обнаружилось, что классовая структура города, о которой писали супруги Линд, модифицировалась, но полностью не исчезла. Теперь господствующие высоты в ней занимали не бизнес-класс и пролетариат, как прежде, а сервисный класс, связанный с медицинским обслуживанием и университетами. Классовой поляризации не наблюдалось, ее место заняла классовая диффузия. Религия по-прежнему занимала важное место в жизни местного населения. Но это был уже не тотальный институт, как прежде, а скорее избирательная практика части населения. Количество разводов увеличилось, что свидетельствовало об ослаблении института семьи[310]. Архивные материалы (рукописные материалы, статьи и отзывы прессы, анкеты, бланки интервью, табуляграммы, компьютерные файлы, фотографии, диссертации и студенческие работы, библиографию) знаменитых исследований хранятся в местном университете - Ball State University[311]. Если сравнивать методологию исследований в Таганроге и Манси, то можно заключить следующее. В обоих исследованиях много общего, в частности, сочетание статистики и официальных данных, полученных федеральными и местными органами власти, с данными анкетных опросов и наблюдений. Обе команды ученых, российская и американская, сменившие ни одно поколение, пришли к интереснейшим выводам. К примеру, Х.Линд установила, что: а) 70% мансийцев посещали кинотеатр один раз в неделю, 50% жителей делали это два и более раз; б) 80% школьников и 70% школьниц ходили в кино скорее без родителей, чем вместе с ними. И все это в начале 1920-х годов, когда в России большинство граждан не знали, что такое кинематограф. Хелен Линд делает отсюда вывод не столько о том, что массовое производство и массовое потребление успело захлестнуть Америку (об этом можно догадаться по другим данным), сколько и главным образом о том, что происходит размывание структуры образа жизни средних американцев. На смену коллективному досугу (семейное чтение, загородные прогулки, совместный труд) приходит индивидуализированный досуг. А это, как нетрудно догадаться, мог заключить только социолог (хотя книги супругов Линд числят по своему ведомству также и антропологи[312]). Применение статистики в сравнительно-историческом анализе позволило Р. и Х.Линд установить те тенденции, которые были характерны для все американской нации, хотя и выявлены на примере одного города, а именно: В 1924 г. только 1% городских домов имел центральное отопление, а в 1935 г. эта цифра выросла до 40%; В тех же пропорциях за десятилетие возросло число радиофицированных домохозяйств; Количество домашних телефонов увеличилось с 5% в 1900 г. до 41% в 1935 г.; В 1924 г. в повседневном быту американцев появились такие вещи, о которых они не слышали в 1890 г., а именно: печка, горячая и холодная вода в кране, тостеры, стиральные машины, телефоны, холодильники, сигареты, свежие фрукты круглый год и многообразие видов одежды. Теория концентрических зон Сейчас уже трудно сказать, кому именно - Р.Парку, Э.Берджесу, а, может быть, Р.Маккензи, - принадлежат те или иные идеи, в своей совокупности составившие ставшую уже классической теорию концентрических зон (concentric zone theory). Во всяком случае книга, где впервые была она изложена, получилась коллективной[313]. Философские предпосылки не только этой концепции, но и гуманистической экологии (таково буквальное наименование нового направления human ecology, которое на русский язык чаще всего переводят как социальная или городская экология) в целом коренятся в дарвиновской теории выживания. Люди, подобно социальным насекомым, возводят для себя экологически безопасные и комфортные жилища - каждый народ и каждая социальная группа на свой манер. Муравейники и пчелиные соты - удивительное творение природы, максимально точно соответствующее всем требованиям экологии. Они теплы, влагонепроницаемы, защищены от нападения врагов, их внутреннее устройство удивительно рационально. И человеческие города должны отвечать одновременно требованиям экологии, поскольку Homo sapiens наполовину биологическое и энергетическое существо, нуждающееся в защите от холода, вибрации, шума и вредных испарений, и требованиям рационального конструктивизма, так как города - это еще и удобные магистрали, пересечения кварталов, парков, магазинов, библиотек и т.п. Теперь понятно, что термин <гуманистическая экология> как нельзя лучше отражал новую идеологию градостроительства. Однако гуманистическим городское бытие можно назвать разве что как метафору. В отличие от муравьев, которые внутри своего жилища никак не враждуют, доставляя в муравейник пищу, люди борются и конкурируют за каждый клочок земли, за ресурсы, власть, транспорт, доходы. Дарвиновская борьба за существование превращает город в поле жестокой битвы между богатыми и бедными, буржуазией и рабочими, домовладельцами и арендаторами, коренным населением и мигрантами, белыми и неграми. Одни вытесняют других в дешевые и малопрестижные городские районы, возводя себе особняки в центре города, огораживаясь дорогими магазинами и шикарными офисами. Между пенсионерами, коренными жителями крупного города, например Санкт-Петербурга и Москвы, и новоявленными бизнесменами, часто приехавшими сюда недавно и уже сколотившими немалые состояния, происходит самая настоящая борьба за землю - самый дефицитный городской ресурс. Городские власти, заинтересованные в пополнении городской казны, взвинчивают арендную плату в центральных районах города. Пенсионеры уже не в состоянии платить за жилье, зато бизнесмены с удовольствием разбирают престижные участки под свои офисы. Однако и в пригороде малоимущим слоям бороться за землю приходится все труднее. Сельских жителей теснят богатые особняки, владельцы которых силой или за деньги отбирают принадлежавшие им или колхозам участки, превращая их в комфортное (если оно расположено в лесной зоне с чистым воздухом) жилье либо в место застройки промышленных комплексов. По Берджесу, в социальной организации городской среды решающее значение имеет экологический порядок, а в социальной дезинтеграции - девиантное поведение. Каждый район города - это экологическая и социальная ниша, как и в природе, ее занимают социально однородные элементы. Но в целом городское пространство, включающее кварталы богачей и бедняков, районы рабочих и торговцев, проституток и преступников, представляет весьма разношерстную картину. Крупный город имеет социально неоднородную структуру. Пространственная дифференциация города делит его на различные по стоимости жилья и условиям проживания зоны, представляющих собой концентрические кольца, которые, подобно кругам на воде, расходятся от исторического центра на периферию. На примере Чикаго Парк и Берджес выявили следующие концентрические зоны: 1. Центральный деловой район. В этой зоне расположены основные коммерческие предприятия, магазины и увеселительные заведения. Те, кто здесь служит, и потребители проживают в других районах. 2. Смешанная зона. В ней имеются жилые дома и коммерческие предприятия. Именно здесь обычно формируются этнические общности: "маленькая Италия", "китайский квартал" и т.п. 3. Рабочий район. В нем находятся жилые дома рабочих. Они более добротные, чем дома в смешанной зоне. Жилые кварталы рабочих отличаются стабильностью, в них постоянно проживают многие семьи. 4. Жилая зона представителей среднего класса. Здесь сосредоточены главным образом односемейные особняки. В них 1кивут чиновники и люди интеллигентного труда. Эти дома отличаются высоким качеством и изысканностью. Среди них имеется небольшое число многоквартирных домов и отелей. 5. Привилегированная зона. В этом районе проживают главным образом представители высшего - среднего и высшего класса, а также высокопоставленные администраторы и творческая элита. В сущности, это скорее пригород, а не город. Рис. 1. Теория концентрических кругов Р.Парка и Э.Берджеса. В центре расходящихся концентрических кругов находится деловой район (сити), где находятся фиpмы, магазины и т.п. и где никто не живет. Вокpуг сити pасположен район смешанной зоны (слам) - зона проживания бедноты, национальных и расовых меньшинств, которые живут в домах, напоминающих советские дома гостиничного типа и общежития (в просторечии - общаги). Здесь царствуют преступность и уличные банды. К ним примыкает рабочий район, более стабильный и застроенный добротными многоэтажными домами. Затем - ближний пригород, жилая зона среднего класса, односемейные особняки и, наконец, дальний пригород - привилегированная зона. В соответствии с гипотезой концентрических зон модель развития города представляет собой расширяющийся ряд колец, или зон, сосредоточенных вокруг делового района или исторического ядра. Методом определения этих зон является социальное картографирование. На основании разработанной им <Карты социальных исследований города Чикаго> (1923-1924) было выделено 75 <естественных зон> и более 3 тыс. локальных сообществ, которые затем исследовались методами включенного наблюдения, интервью, анализа документов. Р.Парк и Э.Берджес вместе со своими учениками эффективно использовали как теорию концентрических зон, так и метод картографирования к исследованию кримминогенных районов Чикаго. Они буквально просканнировали все городское пространство, прочесывая один район за другим, составляя на каждый подробную статистическую справку о числе совершенных преступных акций, уровне неблагонадежности и социальной опасности. После того как на карте города были расставлены все цифры, а затем районы проранжированы по степени криминногенности и окрашены каждый в свой цвет, получилась наглядная картина девиантного пространства Чикаго. Пригодилось практически все: методы личного наблюдения, пешего обхода районов, местная статистика, общая перепись населения. Уровень порайонной делинквентности в Чикаго, 1928-1933[314]. Таков общий стиль работы чикагских социологов. Как пишет Л.Ньюман, на первой стадии, с 1910-х по 1930-е гг., школа использовала разнообразие методов, основанных на <кейс-стади> или историях жизни, включая непосредственные наблюдения, неформальные интервью, чтение документов, официальных отчетов. В 1916 г. Р.Е. Парк составил программу социального исследования города в Чикаго. Под влиянием собственного опыта работы в качестве репортера он утверждал, что обществоведы должны оставить библиотеки и <запачкать руки>, ведя непосредственные наблюдения и беседы на улицах, в барах, в холлах шикарных гостиниц. Несколько первых исследований стали основой ранней Чикагской школы социологии как описательного исследования уличной жизни, сопровождаемого небольшим анализом[315]. Теория концентрических зон применялась многими исследователями на протяжении всего ХХ столетия. Недавно ее использовал Майк Дэвис для картографирования Лос Анжелеса[316].

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки