Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Вопрос 3-й. "Является ли свобода изначальным и неотъемлемым атрибутом человеческого существования?"

Да, безусловно. Гегель говорит, что дух всегда свободен. Но только ее мера может быть самой различной. Некоторая мера свободы всегда имеет место как атрибут воли. Наиболее существенные ограничения для нее порождаются природными и социальными условиями бытия. Но как те, так и другие в конечном итоге преодолеваются в процессе социального развития и, в частности, достижениями в области науки и техники. Свой отрицательный ответ на данный вопрос Грушин подкрепляет следующими словами из сочинений Маркса: " ... первые выделившиеся из животного царства люди были во всем существенном также несвободны, как и сами животные ... "[29] [29].

Это совершенно верно. Но вместе с этим люди были также свободны, как животные и птицы. Вообще каждое живое существо свободно и несвободно в соответствие своему образу жизни.

Вопрос 4-ый. "Каковы предпосылки, или исходные условия, возникновения свободы?".

Главным условием возникновения свободы являются, дух, воля, жизнь и ее прогресс. Поэтому для всякого живого существа всегда имеется некоторая свобода, в этом состоит ее абсолютный момент. Но вместе с этим всегда существует и необходимость как второй абсолютный момент. Диалектическое единство этих моментов составляет основу бытия духа и его воли. Поэтому нельзя говорить о каких-то "минимальных условиях" или, что свобода "возникает". Ее диалектика возникла вместе с жизнью. "Завоевать" свободу можно, лишь воспользовавшись наличной свободой. При этом обязательно возникнут новые возможности и новая необходимость.

Маркс пишет, что человек обретает свободу лишь тогда, когда оказывается "по другую сторону экономической необходимости". В этом утверждении выражается некоторая условность, но ни в коем случае не абсолютность. Экономическая необходимость, в частности бедность, является наиболее унизительной для человеческого достоинства и только. Подчеркнем, что диалектика свободы, ее противоречия сохраняются в любых условиях, они принципиально не могут быть "преодолены" каким-либо образом. А поэтому можно лишь от одних условий свободы перейти к другим условиям. Но невозможно обрести свободу в абсолютном смысле.

Вопрос 5-ый. "Становится ли свобода действительностью?".

Она всегда является действительностью со всеми теми особенностями, которые обсуждались выше.

Вопрос 6-ой. "Каковы общие условия осуществления свободы?".

Наиболее общими, как известно, являются диалектические условия. Если вспомнить законы диалектики и все особенности диалектического противоречия, то будет не трудно видеть. что все они налицо, имеют место и характерны для феномена свободы. Всякие иные условия и особенности представляют собой частности, которые снимаются в определении, уходят в разряд второстепенных, оставаясь случайным обстоятельством явления, не имеющим отношения к сущности. Как уже было сказано выше, любой социальный субъект в любой момент времени обладает некоторой свободой. Но все субъекты различны. Они в частности отличаются тем, что у каждого своя необходимость, каждый имеет нечто свое в качестве актуального. Поэтому только в конкретном случае можно ответить на вопрос, что нужно людям для того, чтобы они стали относительно свободными.

Ответы на вопросы 7-ой и 8-ой достаточно очевидны, поэтому нет необходимости заострять на них внимание.

Вопрос 9-ый. "Чем отличается свобода подлинная от свободы мнимой?".

Мнимая свобода - это абсолютное ничто, лишенное определенности и какого-либо содержания (несмотря на то, что этот термин есть даже у Маркса). Всякую свободу следует рассматривать только в аспекте необходимости. В противном случае анализ обнаруживает все, что угодно, только совсем не то, о чем идет речь. А поэтому выражение "мнимая свобода" в лучшем случае может быть только политическим термином. Точно также выражения "полная свобода" и "абсолютная несвобода" представляют собой лишь метафору, но не имеют точного смысла. Тот абсолют, на который делается намек в непринужденном общении, в строгом смысле свойственен лишь физическим телам или мертвецам. Все случаи, которые рассматривает Грушин, без исключения являются случаями подлинной свободы, и только о ней, как о конкретном предмете и может идти речь.

Всякая реальная свобода - это бытие живого, жизнедеятельность в условиях несвободы. Она всегда конкретна, а ее мера - относительна. Уместно говорить о ее содержании. Ее конкретность состоит в том, что она определяется текущими условиями, а относительность является следствием относительной значимости этих условий для индивида, которые в принципе не могут иметь абсолютного значения. От них лишь относительно зависит возможность принятия решения и выбора.

Отвечая на поставленный вопрос, Грушин всякий раз необоснованно противопоставляет факторы, имеющие различную природу, от которых зависит поведение человека и его способность принимать решения. На наш взгляд невозможно (да в этом и нет необходимости) провести границу (и тем более строго) между "внешним" и "внутренним" в аспекте обсуждаемых вопросов. Как то, так и другое познается субъектом как одно целое "для-себя-бытие". Как то, так и другое составляют различные измерения одной и той же свободы-несвободы. Такие факторы, как вдохновение, честолюбие, зависть, чувство стыда и униженности и другие составляют то же самое "для-себя-бытие" субъекта и порождают как нераздельное целое условия проявления воли. Поэтому нельзя сказать, что только относительно некоторых из них субъект является "подлинно свободным", причем "в строгом смысле". Относительно каждого из них он свободен и несвободен, но только в различной мере. Эта мера индивидуальна и субъективна. И конечно же прав Ленин, говоря: "Жить в обществе и быть свободным от него нельзя".

Вопрос 10-ый. "Можно ли говорить о каких-либо общих тенденциях и перспективах развития свободы?".

Общие тенденции и перспективы развития свободы хорошо известны. Они находятся в непосредственной зависимости от социального прогресса. Они совпадают с перспективами развития общества и цивилизации. Об этом писали многие авторы. Однако многое здесь еще не обрело устойчивых очертаний в многочисленных попытках дать соответствующие определения.

Завершая обзор статьи Грушина, заметим, несмотря на все противоречия бытия, социальный прогресс сопровождается расширением рамок свободы и в значительной степени представляет собой освобождение человечества от социальных и иных ограничений.

Всякий индивид как субъект социальных отношений, преодолевая необходимость, расширяет границы своей свободы. Эта деятельность может быть двоякого рода. Изначально она была трудовой, производственной. Но позже она стала еще и политической. Но первая продолжает оставаться главной и ведущей, поскольку она составляет базис, определяет материальные условия.

В механике есть понятие "степень свободы", а в кибернетике "степень свободы выбора", которые обобщаются и легко переносятся на социальные условия. Это позволяет сделать вывод о том, что свобода имеет меру, как меру возможностей. Поэтому понятия "больше", "меньше" здесь вполне уместны, хотя полное упорядочение здесь, конечно же, невозможно. Можно сказать, что социальный прогресс в частности состоит в том, что имеет место монотонное (поступательное) развитие производительных сил и фактора свободы. В связи с этим есть все основания для того, чтобы сказать, что, например, для политической деятельности в царской России свободы было больше, чем в СССР. Придя к власти, большевики ввели такое множество запретов и ограничений, которых никогда не было ранее. Была запрещена не только политическая деятельность, но частная собственность, свобода слова, свода деятельности, свобода вероисповедания и многое другое. С учетом одних только этих факторов советскую власть никак нельзя считать прогрессивным явлением.

Во всяком реальном обществе, если имел место достаточно продолжительный отрезок времени эволюционного развития, свобода всегда опосредована общественными отношениями. Свобода и несвобода всегда рядом. Все возможности, зависящие от свободы, как правило бывают реализованными. Ее, как правило, недостаточно. Она бывает регламентирована всевозможными объективными условиями. Существуют различные ограничения, и прежде всего материальные. Капитал всегда ограничен. Кроме этого существуют правовые, моральные и иные нормативы, которые воспринимаются индивидами как неустранимые положенности, и которые, обеспечивая стабильность общества, составляют социальную ценность.

Но иногда эти условия устойчивого эволюционного развития нарушаются каким-либо социальным катаклизмом, и тогда многие сдерживающие факторы прекращают существование. Новыми условиями прежде всего, как правило, пользуются люди, "склонные к инициативе", и авантюристы. Такие люди не считают себя ни "рабами совести", ни "рабами законов". Они явно "избыточно свободны", для них свобода переходит в произвол. Когда множество таких людей начинает превышать некоторую критическую массу, то наступает “время смуты” или анархии, что неоднократно имело место в истории.

И тем не менее в плане времени свободы должно быть только больше. Ей пользуются прежде всего "инициативные люди", среди которых встречаются различного рода правонарушители. Анализируя категорию социального прогресса, философ М. А. Киссель отмечает, что к эмпирической стихии истории относится и "человеческий элемент" - вся та масса желаний, стремлений, интересов, борьба которых образует "материю" исторического процесса. И это тоже диалектика свободы. Все это можно считать ее другой стороной, ее издержками. Но это, конечно же, не может остановить социальный прогресс.

Т. о., очень многое зависит от воли людей. Всякое общество только тогда имеет будущее, если имеет место прогресс в области демократии. В связи с этим уместно обратить внимание на исследование историка Льва Никалаевича Гумилева. Он изучал условия гибели известных цивилизаций и пришел к заключению: они погибли в результате отсутствия демократии. К сожаление эти результаты еще не достаточно исследованы и обобщены, но сомнений они не вызывают.

Во все времена очень многое зависело от воли людей и, подчеркнем, от воли политиков. Свобода политических лидеров слагается из таких составляющих как большие полномочия и большая власть. Но часто власть служит только сама себе, попирая мораль, интересы людей и здравый смысл. Таких случаев известно истории бесчисленное множество. Рассуждая о людях, наделенных вследствие своего социального положения большой свободой, Гегель не без горечи замечает: "Только животное в самом деле не винно"[30] [30].

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: антикризисное управление, типи рефератів.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки