Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Но сей город был только образом рая Божия, на который, если бы мы удостоились когда – нибудь взглянуть, то очи наши уверились бы в красоте его, а ум наш бы все -таки не постиг бы, что такое рай. Апостол Павел быыл восхищен до третьего неба, в самый рай Божий, он видел то, что никогда не видели очи людские, чего не слыхало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим его. (1 Кор. 2,9) там он слышал слова, которые на человеческом языке нельзя и рассказать. Два человека видели рай, и онни не смогли его постигнуть и описать. Недаром один праведник сказал как-то: “о рай Божий! Мы можем тебя приобресть, но не можем тебя умом нашим постигнуть!”

Христос Спаситель наш называет рай жизнью безсмертною и вечною, и радостию безконечную. Возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас – говорит ОН (Иоан 16, 22) Подумайте сами – что есть здешнее счастие? Рай – лишь отдых, что нам на мгновение дан. Ну и дальше? Мгновение прошло, радость прошла. И на смену мгновения отдыха приходит долгая скорбь. Предположим тебя не мучает в данный момент проблема питания, пусть у тебя есть много денег, пусть тебя не заботит загрязнение окружающей среды, приближающаяся сессия ;-) но одно заставляет замирать твое сердце время от времени – это страх смерти, ужас небытия.

Положим, ты бы никогда и не умер, но тогда всякое счастие теряет свой смысл. Ты счастлив – но желал быть более счастливее, а следовательно счастие твое неполное, хоть и безсмертен ты, а все – же несчастлив..А как насчет того, чтобы иметь такое счастие, чтобы не бояться смерти, не бояться болезни не знать ни нищеты не зависти ни еще какой – либо актуальной заботы? Ась? А вот это и есть жизнь райская, жизнь полная радости нескончаемой, которая никогда не может убавиться, но всегда, во веки веков будет одна и таже, полная, совершенная. Человеческая дууше устроена так, что ничем не может насытиться, а только Богом. Горька и солена океанская вода, но, если бы одна капля росы райской упала в океан она бы усладила горечь его. Если бы упала в ад, то усладила бы всю его горечь, погасила бы пламень адский, угасила бы все слезы грешников, и ад бы стал раем. Вспомним, кстати, причту о богаче и Лазаре. Что же просил богач, оказавшись в адском огне, и увидев нищего лазаря в раю?

Отче Аврааме! Умилосердись надо мноюи пошли Лазаря, чтобы он омочил конец своего пальца в воде и прохладил язык мой, потому что мучусь я в этом пламени.

Что же скзал ему Авраам?.

Чадо! Вспомни, как на земле ты блаженствовал, а Лазарь страдал, ныне же здесь он утешается, а ты – страдаешь. Кроме того, между вами и нами утверждена великая пропасть, которую нельзя перейти ни вам ни нам.

Воистину, страшно становится о мысли, что я попаду не туда. Прям мороз по коже.

А что же предстоит испытать грешнику, находящемуся в аду? Потому, что говоря про ад и адский огонь человек почему то не испытывает такого трепета, когда речь заходит за рай. А что же там? Что есть геена?

Оставь надежду, всяк сюда входящий.

Данте Альегери

Благими намериниями вымощена дорога в ад. И страшный лозунг, висящий на вратах, ведущих в ад, по меньшей мере уничтожает все силы человека, все его стремления, все

надежды вырваться оттуда. Как живут праведники, мы имеем небольшое предстваление. А грешники?

Жизнь душ грешных до всеобщего суда, по учению православной Церкви, состоит: во – первых, в ясном и подробном осознании грехов, которыми оскорбляли в сей жизи Бога, и угрызений совести, которая там пробудится со всею своею силою. Во- вторых, в мучительном томлении и тоске оттого, что их привязанность к плотскому и земному уже не может находить удовлетворения, а к небесному и духовному желание и вкус у них не раскрыты и они уже не могут раскрыть его. В третьих, в удалении от Бога и святых Его, а вместо того, в сообществе с другими, подобно несчастными душами и особенно со злыми духами, и в других действительных муках ада, что будет, впрочес, только началом и предвкушением вечных мук.

Что же такое ад? Ад - это мрачная, подземная темница, безотрадное место плача, ужаснешая печь огня неугасимого, где мучаются души грешных людей. Здесь их правосудие Божие будет уязвлять тремя страшными стрелами своего гнева: - раскаянием без пользы, безмерною мукою без малейшей отрады, крайним желанием без надежды, желанием Бога, без надежды на Бога.

Стрела гнева Божия – живое воспоминание о протекшей в грехах жизни, воспоминание горькое, которое производит еще более горькое, но бесполезное раскаяние. Вторая стрела –сама мука геенская. Итак, собрание всевозможных и невыразимых мучений ожидает грешников аду. Все яды скорбей собраны в одну чашу, весь пламень огня соединен воедино, все муки вечные в одной минуте. Мучение вечное, без ослабы, без конца.Третья стрела Божия, уязвляющая сердце грешника, это желание буз надежды, желание Бога без надежды на Бога. Как бурные волны огромного океана устремляются на скалистый берег, как будто желая затопить весь мир, но потом, ударившись о скалы, разбиваются на тысячу брызг и с пеною возвращаются назад, так и сердце грешников буудет стремиться к Богу, но встретив Его неизменимое правосудие, твердое подобно граниту, будет разбиваться об него, чтобы причинить ему невыразимую скорбь и болезнь.

О, если б эта наша земная жизнь, как скоро она проходит, так же быстро и забывалась! Если бы мы, лишаясь наслаждений, лишались вместе с тем и памяти! Но нет! Что было, то уже нельзя переделать, и нераскаянные грешники никогда не забудут грехов своих. И вечно они будут мучать совесть его, вечно он будет раскаиваться, но без пользы, вечно он будет лить слезы, но не омоют ни грехов его, нет! Они еще более разожгут пламень мучения. В аду нет покаяния.

Бедная душа моя, грешная! Что ты такое сделала, что мучишься так страшно? В чем ты согрешила, что мучишься тут вечно? Я вкусил каплю меда – и мучусь. И что такое было плотское наслаждение, ради которого я отдал имение жизнь и душу и сердце непотребности? Что, как не капля меда? А пиры и ликования, игры и потехи? Что это, как не капля меда? А эта сатанинская радость, когда я видел ближнего в несчастии, когда я мстил ему, поносил его из зависти или в злобе – что это было, как не капля меда? И все богатства мои, которые я стяжал беззаконием – что это было? И слава и знатность и чести и покой? Что это было? Ради чего я потерял облик человеческий? Чем я стал?

А мальчишка все спускался, приплясывая по крутому спуску, отбивая немыслимую чечетку, и белая пыль взлетала у него из-под каблуков, и он что-то кричал во весь голос, очень звонко, и очень весело, и очень торжественно, - как песню или как заклинание, - и Рэдрик подумал, что впервые за все время существования карьера по этой дороге спускались так, словно на праздник. И сначала он не слушал, что там выкрикивает эта говорящая отмычка, а потом как будто что-то включилось в нем, и он услышал:

- Счастье для всех!.. Даром!.. Сколько угодно счастья!.. Все собирайтесь сюда!.. Хватит всем!.. Никто не уйдет обиженный!.. Даром!.. Счастье! Даром!..

А потом он вдруг замолчал, словно огромная рука с размаху загнала ему кляп в рот. И

Рэдрик увидел, как прозрачная пустота, притаившаяся в тени ковша экскаватора, схватила его, вздернула в воздух и медленно, с натугой скрутила, как хозяйки скручивают белье, выжимая воду. Рэдрик успел заметить, как один из пыльных башмаков сорвался с дергающейся ноги и взлетел высоко над карьером. Тогда он отвернулся и сел. Ни одной мысли не было у него в голове, и он как-то перестал чувствовать себя. Вокруг стояла тишина, и особенно тихо было за спиной, там, на дороге. Тогда он вспомнил о фляге без обычной радости, просто как о лекарстве, которое пришло время принять. Он отвинтил крышку и стал пить маленькими скупыми глотками, и впервые в жизни ему захотелось, чтобы во фляге было не спиртное, а просто холодная вода. Прошло некоторое время, и в голове стали появляться более или менее связные мысли. Ну вот и все, думал он нехотя. Дорога открыта. Уже сейчас можно было бы идти, но лучше, конечно, подождать еще немножко. "Мясорубки" бывают с фокусами. Все равно ведь подумать надо. Дело непривычное, думать, вот в чем беда. Что такое "думать"? Думать - это значит извернуться, сфинтить, сблефовать, обвести вокруг пальца, но ведь здесь все это не годится... Ну ладно. Мартышка, отец... Расплатиться за все, душу из гадов вынуть, пусть дряни пожрут, как я жрал... Не то, не то это, Рыжий... То есть то, конечно, но что все это значит? Чего мне надо-то? Это же ругань, а не мысли. Он похолодел от какого-то страшного предчувствия и, сразу перешагнув через множество разных рассуждений, которые еще предстояли, свирепо приказал себе: ты вот что, Рыжий, ты отсюда не уйдешь, пока не додумаешься до дела, сдохнешь здесь рядом с этим Шариком, сжаришься, сгниешь, но не уйдешь...

Господи, да где же слова-то, мысли мои где? Он с размаху ударил себя полураскрытым кулаком по лицу. Ведь за всю жизнь ни одной мысли у меня не было! Подожди, Кирилл ведь что-то говорил такое... Кирилл! Он лихорадочно копался в воспоминаниях, всплывали какие-то слова, знакомые и полузнакомые, но все это было не то, потому что не слова остались от Кирилла, остались какие-то смутные картины, очень добрые, но ведь. Подлость, подлость... И здесь они меня обвели, без языка оставили, гады... Шпана... Как был шпаной, так шпаной и состарился... Вот этого не должно быть! Ты, слышишь? Чтобы на будущее это раз и навсегда было запрещено! Человек рожден, чтобы мыслить (вот он, Кирилл, наконец-то!..). Только ведь я в это не верю. И раньше не верил, и сейчас не верю, и для чего человек рожден - не знаю. Родился, вот и рожден. Кормится кто во что горазд. Пусть мы все будем здоровы, а они пускай все подохнут. Кто это - мы? Кто они? Ничего же не понять. Мне хорошо - Барбриджу плохо, Барбриджу хорошо - Очкарику плохо, Хрипатому хорошо - всем плохо, и самому Хрипатому плохо, только он, дурак, воображает, будто сумеет как-нибудь вовремя извернуться... Господи, это ж каша, каша! Я всю жизнь с капитаном Квотербладом воюю, а он всю жизнь с Хрипатым воевал и от меня, обалдуя, только одного лишь хотел - чтобы я сталкерство бросил. Но как же мне было сталкерство бросить, когда семью кормить надо? Работать идти? А не хочу я на вас работать, тошнит меня от вашей работы, можете вы это понять? Я так полагаю: если среди вас человек работает, он всегда на кого-то из вас работает, раб он и больше ничего, а я всегда хотел сам, сам хотел быть, чтобы на всех поплевывать, на тоску вашу и скуку... Он допил остатки коньяка и изо всех сил ахнул пустую флягу о землю. Фляга подскочила, сверкнув на солнце, и укатилась куда-то, он сразу же забыл о ней. Теперь он сидел, закрыв глаза руками, и пытался уже не понять, не придумать, а хотя бы увидеть что-нибудь, как оно должно быть, но он опять видел только рыла, рыла, рыла... зелененькие... бутылки, кучи тряпья, которые когда-то были людьми, столбики цифр... Он знал, что все это надо уничтожить, и он хотел это уничтожить, но он догадывался, что если все это будет уничтожено, то не останется ничего, только ровная голая земля. От бессилия и отчаяния ему снова захотелось прислониться спиной и откинуть голову, он поднялся, машинально отряхнул штаны от пыли и начал спускаться в карьер.

Жарило солнце, перед глазами плавали красные пятна, дрожал воздух на дне карьера, и в этом дрожании казалось, будто Шар приплясывает на месте, как буй на волнах. Он прошел мимо ковша, суеверно поднимая ноги повыше и следя, чтобы не наступить на черные кляксы, а потом, увязая в рыхлости, потащился наискосок через весь карьер к пляшущему и подмигивающему Шару. Он был покрыт потом, задыхался от жары, и в то же время морозный озноб пробирал его, он трясся крупной дрожью, как с похмелья, а на зубах скрипела пресная меловая пыль. И он уже больше не пытался думать. Он только твердил про себя с отчаянием, как молитву: "Я животное, ты же видишь, я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать. Но если ты на самом деле такой... всемогущий, всесильный, всепонимающий... разберись! Загляни в мою душу, я знаю, там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал! Она моя, человеческая! Вытяни из меня сам, чего же я хочу, - ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!.. Будь оно все проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих его слов:

"СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!"

Он потянул пистолет из кобуры. Пистолет зацепился. Стало страшно. Он дернул сильнее, потом еще сильнее, потом изо всех сил. Он ясно увидел резкое движение того, что шел ему навстречу (рослый, ободранный, изможденный, до глаз заросший нечистой бородой)... Глупо, подумал он, нажимая спусковой крючок. Был выстрел, была вспышка встречного выстрела, был - кажется - крик Изи... И был удар в грудь, от которого разом погасло солнце...

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: сочинение на тему зима, налоги и налогообложение.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки