Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

В коммуникации, предполагающей рефлексивные отношения, все отношения строятся по иному канону, отличающемуся от простой репродуктивной трансляции. Изучение семантики речи позволило обнаружить двухуровневую структуру намерений: с одной стороны, субъект скрыто и явно просит «другого» о чем-либо, демонстрирует эмоции по какому-нибудь поводу, а с другой, цель речи состоит не только в том, чтобы передать сообщение; субъекту столь же важно, чтобы «другой» и распознал его намерения, и вслед за этим ответил на поступивший сигнал.

Адекватная реакция на сообщение свидетельствует, что «другой» понял смысл послания. Опорой возникшего диалога служит не абстрактная мысль, или информация, а мысль, нагруженная смыслом. Как мы помним, сама по себе мысль нейтральна со смысловой точки зрения. Наполнение мысли тем или иным смыслом (осмысление) достигается при выполнении одного из главных условий: субъект должен сам пройти путь постижения смысла вещи, путь, предполагающий акты индивидуального познания и самосознания в определенной рамке смысловых связей; путь рефлексии - превращение неявного знания в явное. При прохождении в определенном для каждого индивида смысловом пространстве мысль тем самым подвергается индивидуализации и субъективации. При отсутствии этого условия смысл носит, повторяем, абстрактный характер. Абстракции же далеки от живой жизни, часто бывают чужды конкретному человеку в конкретной ситуации: ведь, как известно, «чужим умом» не проживешь, нельзя что-то понять за другого.

Итак, смысл, приписываемый вещи, не тождествен информации о ней, а постижение смысла не является механическим процессом обмена сообщениями. Многообразие форм человеческого опыта порождается за счет конструктивной работы сознания. Деятельность сознания предстала вовсе не как акт соизмерения своих результатов с какими-то заранее заданными схемами (по Канту); напротив, сознание как бы выполняет долг перед самим собой, руководствуясь только возможностью воплощения связи явлений, созданной силой воображения29 . Конструктивная способность сознания проявляет себя в способности создавать самые разнообразные «конфигурации смысла». Постигаемый смысл вырастает, таким образом, из познавательных усилий субъекта, из активизации своих рефлексивных возможностей. Вне этой процедуры посланное сообщение может оказаться непонятым. Познавательные усилия - это, как мы видим, некий путь, который субъект выстраивает сам, пытаясь осмыслить познавательную ситуацию. Полученное в итоге осмысленное знание - это плод личного индивидуального опыта. Именно познавательная работа, проделанная самим субъектом, обеспечивает превращение абстрактно заданной информации в конкретную «опредмеченную» форму.

Конкретно-практический познавательный опыт - авербальный по большей своей части - ассоциируется, как правило, с «телесной» формой. С той, что, согласно Сократу , передается из руки в руку в тесном дружеском и единодушном общении. Чтобы извлечь уроки из опыта, близкие по духу должны, по мысли философа, находиться в непосредственных «телесных» (как сила магнетизма) контактах. Сократа-учителя больше интересует то, как приобщить своих учеников к знанию, и прежде всего к исповедуемому им самим миросозерцанию и мироотношению. Отсюда, по-видимому, и особое внимание к тому содержанию и тем обстоятельствам, в которых должно протекать освоение знаний.

Но еще у истоков познания сформировалось наряду с этим и негативное отношение к перцептивным, практически ориентированным способам передачи знаний. В соответствии с античным рационализмом только логос или «очи разума» открывают подлинную природу реальности, а докса (чувственное знание) является «темным», «неразумным» знанием, которое только искажает истину. Заметным здесь оказалось влияние идеи Аристотеля о ведущей роли знаний теоретика над знаниями практика. Отстаивая данную позицию, Аристотель констатирует, что практики большей частью опираются лишь на знание единичного, а умения основаны на опытном знании, ориентированы лишь на индивидуальные предметы. Между тем только общее, с точки зрения Стагирита, является выразителем причинных отношений, выразителем его истинности30 .

Приоритеты, расставленные Аристотелем, были восприняты в качестве установок сознания и последующими поколениями философов. Негативное отношение к практическому слою знания тем самым сказалось на его исторической судьбе: вплоть до нашего времени оно продолжает оставаться слабо изученным. И все же мысль о роли опытного, наглядно-телесного пути передачи знания, зародившаяся в древних философских системах, в последующие эпохи так или иначе получала свои интерпретации. Любопытна в указанном плане позиция Дени Дидро , попытавшегося придать идее опытного знания известную основательность. В своих письмах к Софии Волланд философ-просветитель размышляет по данному поводу, оценивая работу скульптора Микеланджело над куполом собора Святого Петра в Риме. Среди поставленных вопросов один соприкасался с темой выбора формы свода купола. Дидро заинтересованно спрашивает, почему скульптор остановился именно на той форме, которая существует и поныне. Пытаясь обосновать ответ на свой вопрос, Дидро обращает внимание на впечатления выдающегося французского геометра Де ла Хира. Последний был просто потрясен тем, когда с помощью своей теории сумел доказать, что купол Микеланджело отличается не только красотой, но и необыкновенной прочностью. «Как смог Микеланджело прийти к кривой, дающей самую большую прочность?» - продолжает удивляться Дидро, обращаясь к Волланд. Философ рассуждает в связи с этим о других математиках и геометрах, которые также указывали на случаи решения конструкторских задач без опоры на теоретическое знание, без наличия каких-либо точных расчетов. Выбор оптимального решения, как полагает Д. Дидро, строится ими по несколько иному канону: исходным основанием здесь служит главным образом непосредственно-осязательный опыт. Реконструкция хода рассуждений философа может оказаться полезной для развития исходного понятия «практическое сознание».

Визуально-телесное знание в известном роде является антиподом алгоритмическому. В большей степени ему свойственны признаки «фонового знания», конвенционального по своей природе. Опыт наполняется значением и смыслом под влиянием практики взаимодействия с предметом труда. Трудовая деятельность - ее форма и результаты - в значительной мере ситуативно привязаны. Так, смысл своих действий плотник уточняет в каждом конкретном шаге, его деятельность адаптирована к ситуации, носит пошаговый характер. В самом деле, для того чтобы решить, каким способом он сможет обеспечить устойчивость данной стены, ему нужно вначале понять, какие именно подкосы и в каких именно местах он должен сделать. Эти точки не являются постоянными, они как бы «движутся». Поэтому коммуникативная нагрузка у плотника направлена на воспроизводство, достижение и поддержание адекватной ситуации на каждом новом шаге деятельности. Другими словами, опорными для плотника вовсе не являются априорные знания. Вместе с тем пошагово адаптированные именно к данной ситуации действия плотника должны носить связный и цельный характер, подчиняться общему смыслу. Без воспроизводства каждого шага и всей ситуации в целом, без коммуникативной работы, направленной на это воспроизводство, вряд ли, к примеру, лопасти ветряка мельницы будут найдены под вполне определенным углом к его оси; именно тем углом, который и позволяет ловить ветер самым эффективным образом.

«Как получается, что математик, проверяя то, что уже определено практикой и привычкой, вдруг обнаруживает, что все получается именно так, как если бы это рассчитал лучший математик?» - продолжает вопрошать Д. Дидро. И отвечает: «Это вопрос о расчетах, с одной стороны, и об опыте - с другой. Если первое хорошо обосновано, то оно обязательно соответствует второму»31 . Вместе с тем философ-просветитель отвергает мнение, будто форма купола собора Святого Петра была найдена лишь с помощью какого-то инстинкта или примитивного рефлекса. Главной здесь была опора на опыт. Дидро развивает мысль, согласно которой скульптору удалось сконструировать свой купол лишь после того, как в своей жизни он неоднократно оказывался в ситуациях, которые развили его интуицию прочности и равновесия. «В своей жизни он сотни раз стоял перед задачей укрепить то, что шаталось, и определить, какой же угол подкоса является оптимальным». Опыт разнообразных спортивных состязаний подсказывал будущему художнику, какой из наклонов нужно придавать своему телу, чтобы сопротивление противнику было наибольшим. Во время учебы, сидя среди кип учебников, он научился их класть так, чтобы они были сбалансированы. Дидро убежден, что именно опытным путем скульптору Микеланджело удалось понять, какую кривизну следует придать куполу, с тем чтобы собор Святого Петра приобрел наибольшую прочность.

Мысль о перцептивных истоках опытного знания близка к его феноменологической трактовке. Для опытного знания, согласно трансцендентальной феноменологии Э. Гуссерля , характерно неразрывное единство знания и субъективного переживания. Опытность как бы «соткана» из результатов пережитого, служит условием и средством продвижения к более тонким слоям смысла; опытность - это и умение найти оптимальный ход при данных обстоятельствах. Опытному знанию присуща ситуативная тактика, успех которой во многом зависит от того, насколько она прочувствована, понята как в деталях, так и целиком. Опорой этому вряд ли могут служить одни только «осевшие» результаты пережитого. Реконструкция и всей картины целиком, и положения каждого фрагмента ситуации возможна лишь при условии активизации практического интеллекта. Фундаментом последнего являются, как известно, воображение, интуиция, внутренний опыт, несловесные мыслительные единицы, неосознанные чувства, внерациональные элементы сознания и др. То есть такие не поддающиеся рационализации мыслительные структуры, которые «вступают в действие» индивидуально. Как это показано в ряде исследований, во многих профессиях как раз доминирующая роль при решении задач принадлежит структурам практического сознания32 .

Структуры индивидуального опыта складываются под влиянием рефлексивной активности в зависимости от соучастия коммуникантов. Предполагаемое актами субъективной рефлексии взаимопонимание актуализируется в форме сочувствия, соосмысления, соволеизъявления. Феноменологическое переживание общности оказывается сутью и стержнем особых условий трансляции знаний и умений. И наличие (отсутствие) общего духовного пространства способно порождать тесную духовную близость, духовное притяжение. Такого рода связи насыщаются своеобразными полями когеренции. Последние предопределяют появление интерсубъективности33 как психологического или феноменологического переживания общности интересов, действий и т.п. Взаимосогласованный опыт предполагает изначальную гармонию коммуникантов, возникновение интермонадического сообщества. Эта общность не является постоянной, она всегда «движется», и часть коммуникативной «работы» всегда направлена на ее воспроизводство, достижение и поддержание в каждом новом акте общения. Именно на этом фундаменте формируются такие духовные явления, как патриотизм, память о прародителях, «дух семьи», «дух школы», «образ ученого» и др. Именно отсюда проистекает та атмосфера, тот «аромат», которые и служат отличительными чертами духовной сообщительности. «Неуловимый дух» поддерживается актами субъективной рефлексии за счет особых коммуникативных ходов и поворотов, которые и вносят своеобразие в процессы демонстрации смыслов, в их интерпретацию.

Мысль об оптимальности опытных структур сознания открывает путь для обоснования других, нестандартных, моделей обучения. С такого рода запросами столкнулись при попытках оптимизации учебной программы по освоению детской неврологии (кафедра медицины и логопедии). Основная задача, которая была поставлена авторами педагогического проекта В.А. Ивановым, В.Б. Ласковым и Н.А. Шевченко, состояла в том, чтобы познакомить студентов с этическими и деонтологическими аспектами поведения, помочь приобрести реальные навыки грамотных и безупречных приемов работы и с больными, и другим разнообразным «контингентом». Речь идет, таким образом, о коммуникативных умениях, и родилась эта проблема из чисто практических потребностей: возникла задача максимизации работы врача, вынужденного действовать в самых разных ситуациях и отвечать на самые разные вопросы. К примеру, неизбежно возникают трудности работы с детьми и подростками, имеющими дефекты развития нервной системы; не менее сложны отношения со взрослыми пациентами, страдающими неврологической дисфункцией. А как общаться с родственниками таких больных? А взаимносогласованный опыт коллег по профессии? Разнообразие отношений, в которые вступает лечащий врач, невольно предъявляет ряд требований к его коммуникативным возможностям. Именно отсюда - из потребности получить знание об отношениях с другим - и возникла идея дополнить образование студента-медика еще одним учебным курсом. Этот курс, по замыслу авторов проекта, должен быть практическим, в виде ролевых игр, с тем чтобы на личном опыте каждый мог сформировать у себя ряд коммуникативных навыков и умений, имеющих экзистенциальную природу. И прежде всего таких, к примеру, как этическая грамотность, этическая чуткость и сердечность, то есть качеств совместного существования.

Авторы нарисовали наглядную картину отношений, близкую к реальной ситуации в больничных условиях. По их замыслу, вживаясь в те или иные образы, студент должен научиться интенсионально сопереживать, демонстрировать и интерпретировать самые разнообразные смыслы и т.п. Оптимальность ролевых игр авторы усматривают в том, что в игре воссоздается реальная обстановка. Опора на опыт - вот одно из главных условий, которое поможет освободиться от беспомощности перед трудностями в реальных ситуациях, научит справляться с коммуникативными коллизиями, выработать умение адекватно оценивать больничную ситуацию. В числе таких умений особенная ценность была придана сдержанности, сердечности и т.п.

Студентам были предложены такие роли, как «больной ребенок», «логопед или педагог-дефектолог», «родственник больного» и др. Предлагалось также разыграть, к примеру, ситуации, где они должны «послать сообщения родственникам». Таких случаев множество, например, ситуация с подростком, имеющим стойкий дефект функции нервной системы после черепно-мозговой травмы; больного, прошедшего курс лечения и нуждающегося в выписке из стационара; как нужно разговаривать с ребенком, у которого сохраняется стойкий дефект функции; о том, как сообщать родственникам больного те или иные сведения, как проводить самые разные беседы с больным ребенком и т.д. Ролевые игры, по мнению авторов, должны охватывать все основные проблемные ситуации будущей профессиональной деятельности студентов. Весьма существенно, что такие игры помимо собственно игрового момента предполагают и последующий критический анализ поведения каждого из участников игры. Так сказать, «разбор полета» должен быть также наглядным, чтобы на собственном опыте студент смог научиться правильным вариантам поведения в конкретных ситуациях. Ведь в реальной жизни эти ситуации могут быть и конфликтными, и неверными в этическом плане, профессионально ошибочными и др. Причем «неблагополучные» отношения могут складываться с разными участниками: больными, врачами, педагогами, родными, сослуживцами и т.д. Авторы подчеркивают, что практический, зримо-контактный характер такого обучения более эффективен при формировании и совершенствовании профессиональных навыков, нежели лекции на те же темы. Операциональная постановка задачи открывает возможность формировать, по их мнению, адекватные этико-деонтологические профессиональные установки34 . Из сказанного вытекает, что в качестве главной опоры обучения был признан взаимосогласованный опыт. Интерсубъективный характер такого опыта позволяет коммуникантам не просто обмениваться информацией, но и учиться взаимному «бытию-друг-для-друга».

Между тем существуют и собственно внутренние источники, которые могут питать и опыт каждого человека, и традицию. И. Р. Шафаревич в своих попытках понять корни загадочности русской культуры, сохранившейся вопреки «мертвой полосе», пролегающей между прошлым и настоящим, указывает на историческую мудрость народа. Подобно тому, как сходство детей с родителями биологи объясняют генетическими связями, идентичностью биохимических процессов, русская литература «играет роль питающих сосудов, которыми мы соединяемся со своими корнями. Солженицын ...занимает здесь какое-то особое место, он к этим корням особенно близок, восприимчив»35 . Размышления о связи со своими пращурами постоянно присутствовали в творчестве многих видных деятелей культуры прошлого. Еще одно обращение к тексту И.А. Бунина помогает, на наш взгляд, понять «технологию» воспроизводства традиции. Корни настоящего уходят, по мнению поэта, к историческому единству разных душ, их связности вне временных границ:

Поэзия не в том, совсем не в том, что свет

Поэзией зовет. Она в моем наследстве,

Чем я богаче им, тем больше я поэт.

Я говорю себе, почуяв темный след

Того, что пращур мой воспринял в древнем детстве:

Нет в мире разных душ и времени в нем нет!36

Если трансляция традиции возможна и в условиях «пустыни», то не указывает ли это на относительную самостоятельность самой мысли? На ее надындивидуальный и надысторический характер? Разве сохранение традиции в условиях «исторического вакуума» не может служить аргументом при обосновании идеи об относительной независимости мысли не только от речи, но и от иных коммуникативных обстоятельств?

Список литературы

Некоторые аспекты этой темы уже затрагивались в ряде публикаций. См.: Дубровский Д.И. Существует ли внесловесная мысль // Вопросы философии. 1977, № 7; Ильенков Э.В. Соображения по вопросу об отношении мышления и языка (речи) // Вопросы философии. 1977. № 6; Сироткин С.А. Чем лучше мышлению вооружаться - жестом или словом? // Там же; Серебренников Б.А. К проблеме «Язык и мышление» (Всегда ли мышление вербально?) // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 36. № 1. 1977.

Выготский Л.С. Из неизданных материалов // Психология грамматики. М, 1968. С. 190.

Так, С.С. Аверинцев утверждает: «Мысль выясняет себя, проверяет себя и утверждает себя, соотносясь со словом и будучи измерено его мерой; прежде чем слово должно будет передать мысль собеседникам в диалоге, оно само - первейший диалогический «собеседник» мысли и мыслящего». Аверинцев С.С. Классическая греческая философия как явление историко-литературного ряда // Новое в современной классической филологии. М., 1979. С. 44.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: пушкин пушкин пушкин изложение, база рефератов.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки