Глава I. История института банкротства в России.

1. Банкротство в дореволюционной России.

В ноябре 1992 года, после принятия Верховным Советом Российской
Федерации Закона « О несостоятельности (банкротстве) предприятий», впервые в российской экономике постсоциалистического периода появились общие контуры института банкротства. Данный институт является новым для отечественной системы правового регулирования предпринимательских отношений лишь в относительном смысле. В дореволюционной России более века существовало и широко применялось развитое законодательство о несостоятельности (банкротстве). Истории известно о существовании нескольких проектов Уставов о несостоятельности (1740, 1753, 1763, 1768 гг.), которые, не став законами, тем не менее, имели ограниченное применение на практике, а также два конкурсных устава – 1800 и 1832гг., которые применялись весьма широко. Однако традиции того российского законодательства в настоящее время практически полностью утеряны.

В русском праве (как и в западноевропейском) личная ответственность за банкротство первоначально определялась фактом несостоятельности; корни этого видятся еще в эпохе, когда несостоятельные должники поступали к своим кредиторам. С течением времени потеря свободы в пользу частного лица уступает место наказаниям государственным. При этом начинает учитываться степень вины несостоятельного должника.

Дореволюционное уголовное право России различало понятие несостоятельности и банкротства. Несостоятельность выступала как родовое понятие, а банкротство являлось выделенным из него видовым понятием.[1]

Несостоятельность должника может быть, по терминологии дореволюционных русских юристов, «несчастная», «неосторожная», либо
«злостная», «злонамеренная». «Несчастная» несостоятельность признавалась тогда, когда должник становился неоплатным не по своей вине, а вследствие непредвиденных обстоятельств, как, например, стихийное бедствие, начало военных действий, несостоятельность лиц, должных ему. В случае «несчастной» несостоятельности наступившее банкротство не влекло уголовной ответственности. Только в случае, когда судом установлены признаки
«неосторожной» или «злостной» несостоятельности, лицо привлекалось к уголовной ответственности за банкротство.

Уголовное законодательство дореволюционной России выделяло банкротство
«корыстное» или «тяжкое», и «расточительную несостоятельность» или просто банкротство. Под «корыстным» банкротством понималось умышленное сокрытие собственного имущества должником, впавшим в несостоятельность, с целью получить имущественную выгоду, избежав платежа кредиторам. К «корыстному» банкротству относилось только такое сокрытие имущества, которое было совершено при наступлении юридической несостоятельности или фактического состояния неоплатности, которое должно привести к несостоятельности.

Наказуемость «корыстного» или «тяжкого» банкротства различалась для производящих торговлю и не производящих ее: первые подлежали ссылке на поселение, вторые – лишению свободы на срок от 1,5 до 2,5 лет (статьи 1163,
1166 Уголовного Уложения 1885 года).

Простое банкротство по законодательству дореволюционной России выражалось в двух видах:

1) впадение в несостоятельность вследствие расточительности, то есть в чрезмерности, по состоянию имущественных средств виновного, расходов, производимых им лично для себя, по дому или торговым операциям (например, на рекламу) и даже на благотворительные дела;

2) в несоблюдении обычных мер осторожности, необходимых для сохранности своего имущества (например, нестрахование груза) или в легкомысленном ведении дел, что и привело к неоплатности.
Преступность этого деяния определялась тем, что виновный не соблюдал элементарных требований, которые должен соблюдать каждый добросовестный хозяин, чем и подверг опасности имущественные интересы доверившихся ему кредиторов. Наказывалось простое банкротство тюремным заключением на срок от 8 до 16 месяцев, как гласил закон «по требованию и усмотрению заимодавцев» (ст. 1165 Уголовного Уложения).

В годы Советской власти факты банкротства предприятий не фиксировались. Осуществление социалистическим государством через банки плановой аккумуляции, распределения и использования денежных ресурсов позволяло долгие годы существовать нерентабельным, неплатежеспособным предприятиям за счет других прибыльных организаций, способных платить кредиторам по своим обязательствам.

В результате централизации планового и административного руководства народным хозяйством в СССР исчезли не только органы и механизмы банкротства, но и сами понятия о них.

1.2. Развитие банкротства как средства оздоровления экономики в современных условиях.

В условиях формирования рыночных отношений положение большинства предприятий перестает быть стабильным, при этом общая нестабильность неуклонно растет. Предприятия должны самостоятельно принимать решения о том, в какой форме могут продолжать свою хозяйственную деятельность, искать покупателей, поставщиков материалов, разрабатывать коммерческую стратегию выживания и так далее.

Усложнение управленческих проблем, вызванное множественностью задач, их все возрастающей сложностью и новизной, требует воссоздания, а подчас разработки заново механизма выхода из банкротства предприятий с учетом специфических особенностей развития рыночных отношений в современной
России.

Юристы, занимающиеся институтом банкротства, убеждены, что законодательство о несостоятельности (банкротстве) в странах с рыночной экономикой необходимо для «развития экономики, основанной на конкуренции и непрерывных структурных изменениях. Оно способствует воспитанию дисциплины и соблюдению правил делового оборота в области финансового управления, а также предназначено для того, чтобы содействовать реконструкции неэффективных предприятий либо их цивилизованному выводу из рынка. В принципе, подобные процессы оздоравливают экономику, освобождая ее от аутсайдеров, что способствует структурной перестройке и обновлению производства. Таким образом, законодательство о банкротстве является важной составляющей законодательной базы рыночной экономики, либо экономики, находящейся в переходном периоде, и обеспечивает гарантии как местным, так и иностранным инвесторам, что в конечном счете способствует экономическому развитию страны».1

Начало возрождения института несостоятельности в нашей стране было положено принятием в 1992году указа президента №623 «О мерах по поддержке и оздоровлению несостоятельных государственных предприятий (банкротов) и применения к ним специальных процедур». Однако на практике этот указ имел весьма ограниченное применение из-за содержавшихся в нем ошибок. Указ должен был действовать до момента принятия Закона «О банкротстве», который и был принят в ближайшее время- 19 ноября 1992года. Однако постепенно практика применения Закона РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» выявила существенные его недостатки. Несомненно, он имел и положительный эффект. Прежде всего, появилась принципиальная возможность признания банкротом нерентабельных хозяйствующих субъектов. Количество рассмотренных арбитражными судами дел увеличилось со 100 в 1993г до 1035 в
1996г., а в 1997году, по данным Федеральной службы по делам о несостоятельности было 3700 банкротств предприятий.1 И тем не менее, прогнозы о волне банкротств с принятием закона 1992 года не сбылись.
Вероятно, здесь следует говорить как об экономических и организационных, так и о чисто правовых причинах нечастого обращения предприятий и организаций, выступающих в роли должников и кредиторов, в арбитражные суды с заявлениями о возбуждении дел о своей собственной несостоятельности либо о банкротстве контрагентов по договорным обязательствам. Одной из причин служит неблагоприятные условия для работы законодательства о банкротстве – это общий кризис неплатежей, поразивший нашу экономику. В условиях, когда все должны всем, каждому участнику экономических отношений трудно, а иногда и невозможно дать объективную оценку финансовому состоянию конкретного контрагента по договорному обязательству. Такая оценка может быть дана лишь в ситуации, когда общим правилом имущественного оборота является своевременная оплата проданных или поставленных товаров, выполненной работы, оказанных услуг. Только лишь на таком фоне определение неплатежеспособности отдельных предприятий, задерживающих оплату, представляется легко решаемой задачей.

В ряду организационных причин нельзя не назвать проявление обычной российской проблемы: Закон 1992 года «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» «был введен в действие без всякого механизма его реализации».1
Так, закон предоставил возможность применения «прокредиторской» и
«продолжниковской» системы, не указав, как это должно реализовываться на практике. В частности, порядок рассмотрения дела по заявлению должника ничем не отличается от порядка рассмотрения такого же дела по заявлению кредитора, впрочем так же, как и все процедуры банкротства, применяемые к должнику.

Говоря о недостатках Закона 1992 года, необходимо выделить и то, что само понятие и признаки банкротства, которыми оперировал Закон, не отвечают современным представлениям об имущественном обороте и требованиям, предъявляемым к его участникам. Как известно, согласно указанному закону под несостоятельностью (банкротством) понималась неспособность должника удовлетворить требования кредитора по оплате товаров (работ, услуг), включая неспособность обеспечить обязательные платежи в бюджет и внебюджетные фонды, в связи с превышением обязательств должника над его имуществом или в связи с неудовлетворительной структурой баланса должника
(ст. 1 Закона от 19.11.1992).

Кроме того, представляется принципиально неправильным абсолютно одинаковый, одномерный подход ко всем категориям должников при применении к ним процедур банкротства, как это имело место в ранее действовавшем законодательстве. Закон не делал никаких различий между юридическим лицом и индивидуальным предпринимателем; между крупным (зачастую градообразующим) предприятием и посреднической организацией, не обладавшей собственным имуществом; торговым предприятием и крестьянским (фермерским) хозяйством; промышленным предприятием и кредитной организацией. Одинаковыми были признаки банкротства таких должников, применяемые к ним процедуры и т.п., хотя было совершенно ясно, насколько различны последствия их применения.

Существенным недостатком прежнего закона была так же неприспособленность его к многообразию ситуаций, в которых могут оказаться должник и его кредиторы. К примеру, арбитражным судам нередко приходилось сталкиваться со случаями, когда руководитель организации-должника отсутствует и место его нахождения установить невозможно, когда должник не располагает имуществом, необходимым даже для покрытия судебных издержек и т.п. Во всех аналогичных случаях арбитражный суд должен был, как предписывал закон, объявить должника банкротом, открыть конкурсное производство и для его осуществления назначить конкурсного управляющего.
Естественно, ни один из кредиторов не соглашался перечислить на депозитный счет арбитражного суда денежную сумму, необходимую для выплаты конкурсному управляющему вознаграждения (хотя бы в порядке аванса). Решения арбитражного суда о банкротстве таких должников в принципе было невозможно реализовать, поэтому суды хранили такие дела в сейфах, а должники, признанные банкротами, продолжали числиться в реестре юридических лиц.1

Огромное количество пробелов, содержащихся в Законе 1992 года послужило причиной принятия многочисленных подзаконных актов. Достаточно сказать, что к моменту принятия нового закона в области несостоятельности
(банкротства) действовало уже свыше 30 указов Президента Российской
Федерации, постановлений Правительства Российской Федерации и ведомственных нормативных актов.

Таким образом, практика реализации процедур банкротства в первые годы действия этого Закона складывалась неоднозначно.

Во-первых, коммерческие кредиторы оказались не готовы применять процедуры банкротства к несостоятельным должникам для реализации своих интересов. Монополизированная структура российской экономики того периода ставила любого кредитора, которому должник отказывался платить за поставленную продукцию, сырье, материалы и прочее, перед вопросом: если сегодня обанкротить должника, то с кем работать завтра? В результате число арбитражных процессов по делам о банкротстве в 1993-1994гг было ничтожно мало и не соответствовало реальным потребностям российской экономики.
Например, в первом полугодии 1994 года в арбитражных судах по всей стране рассматривалось лишь 128 заявлений о признании предприятий несостоятельными; 30 из них были признаны таковыми1 (для иллюстрации отметим, что только в Курской области в 1999 – 2000 годах банкротами было признано 107 предприятий). В то же время участились случаи, когда недобросовестные организации, чувствуя полную безнаказанность, намеренно отказывались от оплаты поставленной им продукции. Крупнейшие из таких организации стали теми отправными точками, от которых пошли волны неплатежей по всему народному хозяйству.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки