Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

В середине XVII в. стоимость закупавшихся за границей карабинов и пистолетов превышала стоимость мушкетов и составляла 4 руб. 30 алт. за карабин и 7 руб. 2 алт. за пару пистолетов. Производство их было налажено и в России. Только оружейники московского "Бархатного двора" с 1614 по 1652 г. изготовили 695 рейтарских карабинов и 2351 пару пистолетов.  

Солдаты полков нового строя вооружались мушкетами, имевшими в середине XVII в., как правило, 8-й (20 мм) и 10-й (19,25 мм) калибр ствола. Русские мушкеты отличались характерной особенностью – наличием деревянных шомполов, лишь у капралов "забойники" (русское название шомпола) были железными. Калибр русских мушкетов был меньше, чем у привозных ружей. В 1653 г. в Яблонове у майора В. Фонвизина оказалось 12 "пулечных медных фурм", которые "пригодились только к старым голландским мушкетам, а русского дела к мушкетам те фурмы не годятся, велики". Тем не менее, все эти фурмы были розданы по находившимся под Яблоновым 4 полкам ,"а дано по 3 фурмы на полк". Стоимость мушкета в середине XVII в. доходила до 1 руб. 70 коп. Мушкетные стволы стоили 20 алтын (60 коп.) за штуку, а замки "русского дела" к ним – 5 алтын (15 коп.). При стрельбе ружье данного типа было трудно держать навесу, поэтому стрелки, имевшие мушкеты пользовались "костылями" (вилкообразными подсошками), втыкавшимися в землю и служившими подставкой, на которую перед выстрелом клали заряженное ружье. "Костыль" имел ременную петлю ("малый темляк"), размеры которого подбирались индивидуально, "как солдату лутчи и угожее покажется". С помощью темляка, при заряжании мушкета и в движении, стрелок вешал подсошек на левую руку. В походе мушкеты перевозили на подводах, по 50-60 ружей на каждой. Несмотря на все усилия правительства, наладившего производство мушкетов на тульских заводах и большими партиями закупавшего ружья за границей, их все равно не хватало. В первую очередь мушкетами обеспечивались стрельцы и солдаты, для чего, порой, крупнокалиберные ружья в принудительном порядке изымались у служилых людей других разрядов, вплоть до детей боярских, которым они выдавались из казны. Так в 1651 г. у сына боярского Д. Постникова отобрали мушкет, а взамен выдали пищаль.

Как и стрельцы, солдаты имели банделеры (перевязи), с крепившимися на них 11 "берендейками" (зарядцами), лучшими из которых считались выточенные из дерева. В одном из зарядцев хранился затравочный порох. Он был более мелким (чтобы не засорилось запальное отверстие у мушкета), зачастую его смешивали с горячей серой. Ширина перевязи достигала 3 - 4 пальцев. В числе необходимых мушкетеру, принадлежностей значились: деревянный или железный "забойник" (шомпол), "затравочник" (шило для прочисти затравочного отверстия), "разрядник" (вывертка) для шомпола, "трещетка" или "вывертка" (большая или малая отвертки). В особом кожаном мешке, крепившемся к банделере, хранились пули, пыжи и сало, 3-4 "куса" фитиля "длиною шти или седми пядей" каждый, а также небольшую флягу с маслом для смазки мушкета.

***

Изменилось и холодное оружие, так как развитие военной техники и появление новых тактических приемов вынуждало мастеров-оружейников учитывать эти обстоятельства в своей работе. Усовершенствовалось, став более единообразным, оружие не только пехоты, но и конницы. В конце XVI и особенно в XVII вв., наряду с сохранением популярных на Руси восточных (турецких и персидских) образцов холодного вооружения, постепенно начал использоваться опыт европейских производителей "белого" оружия. Десятни - списки дворян и их военных слуг, составляемые на периодических разборных смотрах, дают наглядное представление о вооружении русской конницы XVI в. Здесь сохранились старые образцы оружия и доспехов, известные в предшествующее время, но появилось также много нового.  

На протяжении всего изучаемого периода широкое распространение в русском войске имел лук с налучником и колчан со стрелами – саадак, остававшийся общепринятым оружием поместной конницы XV-XVI, а отчасти и XVII в. Повествуя о "свойстве и могуществе русских в военных делах", Р. Ченслер писал, что русские "всадники – все стрелки из лука, и луки их подобны турецким". А. Гваньини, перечисляя оружие московитов, далеко неслучайно начинает с упоминания лука и колчана со стрелами. По свидетельству Г. Паерле, луками и стрелами, наряду с ружьями, были вооружены конные московские стрельцы, присутствовавшие на встрече польских послов Лжедмитрием I в мае 1606 г. Саадаки у стрельцов были приторочены на одной стороне седла, а ружья на другой.

В описании сражений середины XVI в., часто упоминается о действиях русских лучников, часто весьма эффективных. Так, в 1541 г. при попытке прорваться за Оку татарской армии, она была встречена русским Передовым полком, воины которого "учали стрелять многими стрелами, и полетеша стрелы, аки дождь". Крымский "царь" пытался сбить лучников с переправы орудийным и ружейным огнем, но не преуспел в этом; вскоре на помощь Передовому полку подоспели подкрепления и крымцам пришлось отступить. Дальность полета стрелы служила мерой измерения расстояния между противниками. Так, в 1552 г. при взятии Казани прорывавшиеся из города последние защитники татарской столицы двигались вдоль русских шанцев по берегу реки Казанки на расстоянии от них "аки три перестрелы лучных". Дистанцию "перестрела лучного" использовали и в крепостном строительстве: расстояние от одной башни до другой не должно было превышать полета стрелы. Это было связано с необходимостью держать под контролем все прясло – участок стены между двумя соседними башнями. Сотнями и тысячами стрел противники поражали друг друга в полевых сражениях, при штурме и обороне крепостей, засечных линий, "перелазов" (переправ). Поражающее действие этого вида метательного оружия было велико - метко пущенные стрелы пробивали доспехи, несли гибель и увечье попавшим под обстрел воинам, разили их коней. Достаточно привести самый известный пример такого рода: 27 апреля (6 марта) 1609 г. в бою под Москвой русским лучником был тяжело ранен польский военачальник гетман Р. Ружинский, командовавший армией Лжедмитрия II. Стрела попала ему в бок, уйдя так глубоко в рану, что ее наконечник оказался в области поясницы.

В бою русские стрелки из лука использовали чаще всего бронебойные наконечники с узким граненым жалом, иногда двушипные и двурогие наконечники, предназначенные для поражения бездоспешных воинов и их коней - шипы мешали выдернуть стрелу из тела, рога расширяли рану. Длина стрел составляла от 75 до 90 см, толщина – от 7 до 10 мм. Использовалось оперение из двух перьев, длина его не превышала 15 см. Во время боя ничто не должно было мешать стрельбе, поэтому снаряжение заранее подгонялось. Как правило, колчан со стрелами помещался под правой рукой всадника, а лук в налучнике - на его левом боку. Конский убор - узды, седла, стремена, повод - также был приспособлен для ведения лучного боя. Герберштейн, отмечая эту особенность, писал, что у русских коней "узда самая легкая; затем седла приспособлены у них с таким расчетом, что всадники могут без всякого труда поворачиваться во все стороны и натягивать лук".

Меткий лучный бой не раз выручал русских воинов. В 1472 г., взяв пограничную крепость Алексин, хан Ахмед "вборзе" повел свое войско дальше на Русь, но не смог переправиться через Оку, где ему противостоял лишь небольшой московский отряд. Русские воины, прикрывавшие "перелазы", потратили все стрелы, но остановили врага, продержавшись до подхода подкреплений.

Значение "лучного боя" уменьшилось лишь в XVII в., хотя лучники сохранили свое боевое значение. Правительство подтверждало этот факт на практике: в составе русской армии находился особый Саадашный полк, расквартированный в районе Арзамаса. Даже в конце XVII в. в Москве еще работали "лучного дела мастера": А. Кондратьев, С. и Е. Деревягины, М. Федоров и др.

Оружием ближнего рукопашного боя с конца XV в. становится сабля, распространенная среди воинов поместной конницы, хотя говорить о полном господстве этого оружия в данный период не приходится. Еще Герберштейн писал, что "саблю употребляют более знатные и богатые". Позднее Павел Иовий Новокомский, со слов московского посла Дмитрия Герасимова, писал, что "конница их (русских. – В.В.) ведет борьбу заостренными копьями, железными булавами и стрелами; только немногие имеют сабли". По-видимому, использование других видов холодного оружия объяснялось дороговизной хороших булатных клинков. В середине и второй половине XVI в. сабли становятся самым распространенным оружием в русской дворянской коннице, ими, наряду с пищалями и бердышами вооружаются стрельцы. Однако преобладание сабли в вооружении московского всадника продержалось лишь до середины XVII в., когда служилые люди начинают отдавать предпочтение огнестрельному оружию – карабинам и пистолетам. Как отмечалось выше в 1645 г. среди воинов полка воеводы Д.П. Львова из 665 помещиков лишь 87 человек имели сабли, хотя пистолеты были у 425 дворян и детей боярских.

В эпоху предшествующую появлению огнестрельного оружия, сабли были распространены в большей степени. В Московском княжестве процесс перехода от прямого клинка к сабле начался в XIV в., воины южных русских княжеств стали использовать это оружие гораздо раньше. Сабли XIII-XIV вв. достигали в длину 110-119 см при ширине лезвия в 3,5 см и выгибе полосы в 6,5-9 см. Позднее длина сабельного клинка уменьшается, но изгиб лезвия остается достаточно большим – до 9 см. В XV-XVII вв. на Руси использовали в основном булатные сабли восточного (турецкого и персидского) образца с несколько искривленным лезвием. При этом конные воины предпочитали иметь на вооружении легкие сабли персидского типа, а стрельцам выдавались более тяжелые и широкие сабли турецкого образца. Рукоять сабли делалась в виде креста для защиты руки и снабжалась у крестовины огнивом – продольной металлической полоской, призванной задерживать скользящее вниз по сабельной полосе неприятельское оружие.

На вооружении русской армии были в основном сабли русской работы, так как полоса привозной булатной персидской стали стоила очень дорого (3-4 руб.), почти равняясь годовому денежному окладу новика 3-й статьи (5 руб.). Восточная сабля в сборе обходилась уже в 5-6 руб. Сабельная полоса русской (тульской) работы даже в середине XVII в. стоила не более 20 алтын (60 коп.).

Основная масса русских служилых людей была вооружена саблями московского производства, которые изготовлялись по лучшим иностранным образцам. Клинки выковывались мастерами "на литовское дело", "на польское дело", "на угорское дело" и "на черкасское дело". Русские воины носили сабли не на перевязи, а на поясе.

Говоря о характерных особенностях сабель, использовавшихся московскими воинами, следует указать на ошибочное утверждение П.П. Епифанова о якобы имевшей место, однотипности русских сабель того времени. При этом, опровергая собственное утверждение, историк пишет о существенном различии их конструкций, так как "одни имели крестовины лопастями, другие – с шариками, у одних была "елмань" (расширение в нижней части клинка), а у других ее не было".

Сабля оставалась основным оружием конного ратника до конца 30-х гг. XVII в., когда правительство начало требовать от помещиков вооружения "вогненным боем": пистолетами, карабинами, пищалями. Однако и позднее многие служилые люди продолжали пользоваться саблей, в качестве основного оружия.

В более раннюю эпоху сабля господствовала в арсенале русских служилых людей. В середине XVI в. этим видом клинкового оружия были вооружены все без исключения из 288 человек коломенских дворян и детей боярских, 100 человек ряшан, в том числе "новики", только зачисленные на службу. Сабли имели все сопровождавшие их в походе вооруженные слуги; лишь несколько холопов выступали на смотры и в походы с копьями. На миниатюрах русских рукописных книг изографы всегда изображали московских всадников с саблями, имевшими очень простую прямую крестовину.  

Данные сохранившихся верстальных и разборных "десятен" того времени позволяют согласиться с выводом М.М. Денисовой и П.П. Епифанова о том, что русская конница XVI в. была отнюдь не разношерстной и пестрой, плохо вооруженной толпой, а войском, оснащенным по требованию правительства более или менее единообразным оружием преимущественно русского производства.

Другие виды клинкового оружия – палаши и кончары - встречались в России редко, как правило, они доставлялись из-за границы и стоили дороже сабель. Некоторые из сохранившихся палашей представляют собой шедевры оружейного искусства. Например, палаш кн. М.В. Скопина-Шуйского с обоюдоострым клинком, длиной 86 см, позолоченной рукоятью, крестовина которой украшена драгоценными камнями, ножнами, покрытыми красным бархатом.

В XVII в. в полках "нового строя появляются шпаги как уставное оружие солдат, рейтар, копейщиков и драгун, хотя в документах середины XVII в. отмечено, что шпагами были вооружены и московские стрельцы. Русская шпага имела широкий, но короткий, прямой и плоский клинок. Качество этого оружия, по-видимому, было не очень хорошим. Во время русско-польской войны 1632-1634 гг. армия Шеина, уходя из-под Смоленская, оставила в лагере, среди пришедшего в негодность оружия и снаряжения "2944 шпаги худых и ломаных, и обломков шпажных". Формирование в конце 1630-х гг. новых солдатских и драгунских полков потребовало от правительства принять надлежащие меры по их вооружению. Недостающее пришлось закупать за границей. В 1640 г. там было приобретено 12 578 шпаг с ножнами. Делали их и русские оружейники. В 1668 г. изготовлявшиеся на тульских заводах П. Марселиса шпаги ("с крыжами и с ножнами") обходились казне в 20 алтын (60 коп.) за каждую. Иногда, в качестве "бокового оружия" солдаты использовали не только шпагу, но и саблю.  

Усиление защитного доспеха повлекло за собой трансформацию русского копья в пику. В XVI в. московские воины продолжали применять копья с длинным древком и железным наконечником, рогатины (копье с длинным и широким наконечником, под которым находились две перекладины, предохранявшие оружие от глубокого проникновения в рану) и "совни" - вариант рогатины с секировидным, изогнутым лезвием вместо копейного наконечника. Обычные копья постепенно вышли из употребления уже в XV в.. Последним большим сражением, в котором приняли участие копейщики, стала битва 1455 г. под Старой Руссой между московской и новгородской ратями. Копье заменили пикой, "списой" (спицей) – разновидностью этого колющего оружия, с узким граненым наконечником-жалом. Пики двух видов - "малые" и "долгие" - использовали солдаты "полков нового строя" для рукопашного боя. В 1678 г. в Пскове на Казенном дворе находилось "440 спис долгих" и 1300 более коротких "полуспис". Древко этого оружия изготовлялось из ясеня и только в крайнем случае из ели. Верхнюю часть "спис" оковывали. О том, как это требовалось делать сообщил Вальгаузен: "А окову на пиках быти с конца полосами железными двум, по меншей мере, пяти пядей длиною быть, чтобы ни конным, ни пешим копья не мочно пересечь, и что полосы длиннее, то копье крепчае и надежнее копейщику". Лучшими считались копья, древко которых было в палец шириной.

На вооружении конницы в качестве дополнительного вооружения оставались и метательные дроты – сулицы. Как об оружии русской кавалерии о них упоминал Александр Гваньини, отметивший, что короткие дротики московитов непохожи на венгерские и польские.

В качестве боевого оружия продолжали использовать железные кистени в виде гирьки с шипами, прикрепленными цепными звеньями к рукояти, буздыганы, длинные продолговатые кинжалы в ножнах, описанные Сигизмундом Герберштейном: "продолговатые кинжалы, висящие наподобие ножей, спрятаны у них в ножнах до такой степени глубоко, что с трудом можно коснуться до верхней части рукояти или схватить ее в случае надобности". Усиление защитной брони воинов вызвало к жизни чекан или клевец - в виде железного или медного молота с рукоятью до 60 см; удар острым бойком обуха пробивал панцирь или любой другой вид защитного доспеха. Шестоперы ("пернатки") на железной рукояти длиной до 60 см представляли собой "начальнический жезл", который возили перед воеводами в походе.

Холодным оружием пехоты служили бердыш и тяжелая сабля турецкого типа, которые с середины XVI в. являлись уставным оружием стрельцов. Бердыш представлял собой вид топора с лезвием полумесяцем, который через сделанные на обухе отверстия небольшими гвоздями крепился к длинной, в рост человека, рукояти (ратовищу). Нижняя часть лезвия заканчивалась небольшой "косицей", которая с помощью гвоздей крепилась к ратовищу; затем место крепления стягивалось прочным ремешком. Первые бердыши имели остро отточенную верхнюю часть лезвия, превращавшую это оружие не только в рубящее, но и колющее. На нижний конец древка насаживалось железное копьецо для втыкания бердыша в землю при стрельбе из ружья, для которого он служил подсошком. Бердыш - отечественное изобретение, изготовляли его только в России. При этом кузнецы, которым поручалось выковывать такие секиры, руководствовались эталонными образцами, присылавшимися из Москвы. Лезвия боевых бердышей достигали в длину от 23,5 см в XV-XVI вв., до 60-80 см в XVI-XVII вв. Их использовали не только стрельцы, но и военнослужащие полков "нового строя", а также драгуны, сражавшиеся в пешем строю. Стоимость бердышей, изготовлявшихся в середине XVII в. на заводах Петра Марселиса под Тулой, составляла 5 алтын (15 коп.) за штуку.

В народной среде были широко распространены простейшие, но надежные образцы оружия ударного типа – дубина и ее вариант "ослоп" - тяжелая деревянная палица, обитая на толстом конце железом или утыканная гвоздями.

***

Характерной особенностью развития доспехов XV-XVII в. явилось почти полное исчезновение щитов и широкое распространение булатных доспехов, часто очень высокого качества. Такими доспехами дорожили, передавая их по наследству от отца к сыну. Показательны в этом отношении слова кн. А.М. Курбского, трижды раненного, но вышедшего живым из жестокой сечи под Казанью, благодаря "збройке" праотеческой, "зело крепкой". Русские служилые люди прекрасно осознавали ценность хороших доспехов. Об этом свидетельствует широко распространенная в XVI в. практика обмена панцирями и байданами между дворянами, которым предстояло выступить в поход, и теми, кто не участвовал в нем. Среди заимщиков защитного вооружения встречались очень знатные люди. Так, собираясь на войну Ф.М. Нагой занял у кн. А.И. Стародубского три панциря и 6 шеломов, Д.Г. Плещеев – у кн. С. Шестунова семь лошадей и панцирь, в другом случае уступив свой "пансырь меделянский" А.Д. Басманову.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: сочинение на тему зима, налоги и налогообложение.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки