Актуальные проблемы предыстории ВОВ

Категория реферата: Рефераты по истории
Теги реферата: антикризисное управление, бесплатные ответы
Добавил(а) на сайт: Грабарь.

Параграф 1. Новые подходы к освещению советско-германского пакта о ненападении 23 августа 1939 г.

До второй половины 80-х годов отечественные историки занимали единую позицию по принципиальным вопросам советской внешней политики предвоенного периода. Суть ее сводится к следующему: в 30-е годы СССР проводил политику, направленную на создание системы коллективной безопасность с целью обуздания агрессоров - прежде всего фашистской
Германии, однако не получил поддержки со стороны правящих кругов Англии,
Франции и США. Правительства этих стран стремились за счет уступок
"умиротворить" агрессоров, отвести от себя опасность войны и направить агрессоров на Восток. Вершиной этой политики стало Мюнхенское соглашение.
Англо-франко-советские переговоры 1939 года закончились провалом по вине английской и французской сторон, и Советскому Союзу в сложившейся тогда международной обстановке ничего не оставалось, как пойти на заключение пакта о ненападении с Германией, который 22 июня 1941 г. был вероломно нарушен Гитлером, развязавшим войну против СССР (8).

С началом перемен в нашей стране единомыслие советских историков в оценке внешнеполитических шагов руководства СССР накануне Великой
Отечественной войны ушло в прошлое. Первоначально пересмотр коснулся вопроса о наличии секретного протокола к советско-германскому договору от
23 августа 1939 года, существование которого в течение десятилетий отрицалось советской официальной наукой. Опубликованные в Прибалтике (9) секретные протоколы и другие документы этого периода позволили историкам приступить к обсуждению связанных с ними проблем на страницах газет и журналов. Большинство историков не считало возможным ставить точку в этом вопросе до тех пор, пока не найдены подлинники этих протоколов в отечественных архивах, и выражали сомнение в подлинности опубликованных документов. В частности, Ф.Н.Ковалев и О.А.Ржешевский писали: "В советских архивах такие документы не обнаружены. Их оригиналов нет и в западных архивах, нет вообще нигде" (10). Лишь некоторые историки не сомневались в наличии секретных протоколов и их подлинности:
Ю.Н.Афанасьев, например, выступая 23 августа 1988 г. на организованной
"Народным фронтом" Эстонии "встрече идеологического актива", назвал споры по поводу аутентичности опубликованных текстов "ненаучными". "Современное источниковедение вполне способно отличить подлинник от фальшивки," - заявил он (11).

Начавший работу в 1989 году Съезд народных депутатов СССР сделал проблему секретных протоколов предметом специального рассмотрения, создав комиссию под руководством А.Н.Яковлева по политической и правовой оценке советско-германского договора. Работа комиссии завершилась в декабре 1989 г., после чего наступил определенный перелом в оценках предшествовавших Великой Отечественной войне событий. Были опубликованы в центральной печати неизвестные ранее документы кануна войны, в том числе и обнаруженные в архиве ЦК КПСС подлинники секретных протоколов (12).

Часть советских ученых и после этого продолжала отстаивать идею о необходимости заключения пакта 1939 г. и вынужденности этого шага для советской стороны. Так, Ф.М.Ковалев и О.А.Ржешевский настаивали, что
"пакт о ненападении" от 23 августа 1939 года не может не рассматриваться как вынужденная, продиктованная Советскому Союзу конкретно- исторической обстановкой тех дней мера, единственно оставшаяся возможность избежать немедленного вовлечения в войну - на западе и на востоке, причем, как знать, снова против объединенного фронта всех империалистических держав" (13). В то же время целый ряд исследователей коренным образом изменили свои прежние оценки и выводы относительно советско-германского пакта 1939 года, причин, приведших к возникновению
Второй мировой и Великой Отечественной войн, присоединения к СССР
Прибалтики, Бессарабии, войны с Финляндией и другим вопросам.
Традиционно пакт оценивался следующим образом: признавалось, что, при всех издержках, заключение пакта позволило Советскому Союзу избежать войны в
1939 г. и выиграть время для лучшей подготовке к войне, сорвать планы создания антисоветской коалиции, существенно расширить свою территорию. Эти плюсы перевешивали все издержки морального плана, и в целом заключение пакта рассматривалось как успех советской дипломатии.

Переосмысление дипломатической истории кануна Великой Отечественной войны началось с изменения отношения к пакту: теперь сближение СССР с
Германией в 1939 г. расценивается историками как роковая ошибка,
"гибельный просчет" советского руководства. Доктора исторических наук
М.И.Семиряга, А.Н. и Л.А.Мерцаловы указывают на следующие обстоятельства:
1) в основе решения И.В.Сталина пойти на подписание пакта с
Гитлером лежало ошибочное представление об Англии и Франции как столь же враждебных государствах для нашей страны, как и Германия; 2) он недооценил остроту противоречий между ними и переоценил возможность создания антисоветской коалиции; 3) в результате соглашения с Германией СССР оказался в изоляции, испортил отношения с Англией и Францией. 4) Советское руководство не сумело воспользоваться предоставившейся отсрочкой, что показала катастрофа 22 июня 1941г. (14) В этой связи особое неприятие критиков решения И.В.Сталина вызывали секретные протоколы к пакту и договору от 28 сентября: пойдя на подписание этих документов, считали они, Сталин отступил от принципов "ленинской внешней политики"; пренебрег нормами международного права; попрал "общечеловеческие ценности".
Протоколы свидетельствовали о возврате к тайной дипломатии, означали соглашение, решавшее судьбу других стран в нарушение их суверенитета.

В это же время заявила о себе позиция, в основе которой лежит пересмотр главного положения советской историографии - утверждения о вынужденности принятого советским руководством решения пойти на сближение с Германией. "Коллективная безопасность", считают некоторые историки, никогда не была истинной целью советского руководства. Под прикрытием этой пропагандистской установки И.В.Сталин с начала 30-х гг. добивался агрессивного союза с Германией. Например, доктор исторических наук
В.И.Дашичев утверждает, что с И.В.Сталин "в обход Литвинова" повел тайные переговоры с Гитлером с 1933 года. Более того, он считает, что
И.В.Сталин сознательно способствовал приходу нацистов к власти, мечтая столкнуть Германию с Англией и Францией. В статье "Пакт
Гитлера - Сталина: мифы и реальность", опубликованной в 1988 г.,
В.И.Дашичев утверждает, что переговоры с Англией и Францией служили для
И.В.Сталина лишь "прикрытием подлинных намерений и средством давления на
Гитлера. /.../ Как только оба диктатора сторговались, англо-франко- советские переговоры были прерваны. Прерваны по указанию Сталина, хотя для этого не было никаких видимых оснований. При желании их можно было бы довести до благополучного исхода" (15).

Тем не менее, эта позиция не получила всеобщего признания. Доктор исторических наук М.И.Фролов, обозревая появившуюся с конца 80-х гг. литературу, отмечает, что критикам традиционной концепции не удалось поставить под сомнение тот факт, что Англия и Франция, ведя летом 1939 г. переговоры с СССР, не стремились к заключению действительно равноправного эффективного соглашения. Сторонникам такого подхода, указывает он, не удалось привести сколько-нибудь убедительных аргументов и документальных свидетельств в свою пользу. Их доводы ограничивались переосмыслением уже известного науке материала, которому придавалось соответствующее истолкование. К сожалению, указывает М.И.Фролов, историки не имеют пока достаточного количества источников, чтобы достоверно судить о той или иной ориентации руководства СССР летом 1939 г. Не исключено, что советским руководством рассматривались различные варианты действий в поисках выхода из международной изоляции. Однако можно вполне уверенно заключить, что односторонней ориентации на Германию у советских руководителей не было (16).

Параграф 2. Современные ученые о советизации республик Прибалтики

Одной из самых актуальных проблем кануна Великой Отечественной войны является история советизации республик Прибалтики, осуществившейся после заключения советско-германских соглашений 1939 г. В советской исторической литературе изложение событий, приведших к включению Литвы,
Латвии и Эстонии в состав Советского Союза, страдало су- щественной неполнотой, поскольку из него исключалось упоминание секретных советско-германских договоренностей. Указывалось на существовавшую осенью
1939 г. угрозу оккупации прибалтийских стран Германией, превращения их территории в плацдарм для нападения на СССР. Подчеркивалось, что правительства стран Прибалтики ориентировались в своей политике на
Германию, и лишь под давлением народных масс пошли на подписание осенью
1939 г. договоров с Советским Союзом. События лета 1940 г. рассматривались как народные революции, проходившие мирным путем (17).

В конце 80-х годов на страницах советской печати прибалтийские публицисты и политики стали утверждать, что советизация Прибалтики была предопределена секретным протоколом, подписанным Риббентропом и
Молотовым. Например, авторы предисловия к изданному в Вильнюсе сборнику документов о советско-германских дипломатических отношениях в 1939-41 гг. указывали, что "секретные дополнительные протоколы /.../ предрешили судьбу трех независимых государств - Литвы, Латвии и Эстонии" (18).

Эта точка зрения получила поддержку и в работах ряда историков.
Например, М.И.Семиряга считает, что решение советского правительства подписать договор с Германией было вызвано тем, что Сталина и Молотова
"привлекли щедрые обещания Берлина предоставить свободу рук Советскому
Союзу в зоне Восточной Европы, особенно в Прибалтике, т.е. то, чего не обещали, да и не могли обещать Англия и Франция" (19). Согласно секретному протоколу, подписанному вместе с договором о ненападении, Ста- лин получил от Гитлера "право" на владение территориями своих северо- западных соседей". Немедленная реализация этого "права" была отодвинута исключительно из-за опасения "серьезной реакции западных стран" (20).

Аналогичным образом представляет политику Советского Союза в отношении стран Прибалтики кандидат исторических наук М.И.Мельтюхов.
Преследуя экспансионистские цели, пишет он, советское руководство в ходе переговоров с английской и французской делегациями летом 1939 г. требовало признания Прибалтики своей "сферой интересов". Не добившись от Англии и
Франции "этой уступки", Сталин вступил в переговоры с Гер- манией, "достижение договоренности с которой позволяло добиться усиления советского влияния в Прибалтике". Угрожая военным вторжением, осенью
1939 г. СССР навязал прибалтийским республикам договоры о взаимопомощи.
Политику невмешательства во внутренние дела этих республик М.И.Мельтюхов объясняет "нежеланием обострять отношения с Англией и Францией и неясностью перспектив войны в Европе" (21).

Таким образом, в работах М.И.Семиряги и М.И.Мельтюхова нашла отражение та концепция, согласно которой действия Советского Союза в
1939-1940 гг. были обусловлены идеологическими установками советского руководства. Избрав летом 1939 г. (или еще зимой, как считает
М.И.Семиряга) стратегию сотрудничества с Германией, Сталин и Молотов уже в
1этот момент 0предполагали добиться с ее помощью значительного расширения территории СССР.

А.С.Орлов, Г.Л.Розанов, В.Я.Сиполс, Н.П.Шуранов выступили в качестве сторонников другой позиции, суть которой состоит в отрицании жесткой идеологической заданности действий советского руководства, подчеркивании определяющего влияния на принятие решений иных - внешнеполитических и внутриполитических факторов. В частности, что касается взаимоотношений
СССР со странами Прибалтики после подписания советско-германского пакта, то эта позиция выражается в утверждении, что политика СССР в отношении Прибалтики приняла соответствующую форму под влиянием происходивших в 1939-1940 гг. изменений внешнеполитической ситуации, а также внутренней обстановки в Прибалтийских государствах (22).

Доктор исторических наук Н.П.Шуранов выделяет пять этапов в развитии отношений СССР с республиками Прибалтики и обращает внимание на их зависимость от развития внешнеполитической обстановки. Признавая, что в ходе переговоров осенью 1939 г. на делегации прибалтийских стран оказывалось давление, Н.П.Шуранов, тем не менее, подчеркивает, что "ни пакт о ненападении, ни секретный протокол к нему не могут считаться актами присоединения прибалтийских стран к Советскому Союзу. А их пакты о взаимопомощи с СССР были общепринятыми в международной практике договорами.
Они были зарегистрированы в Лиге наций". Советизация стран Прибалтики, присоединение их к Советскому Союзу не планировалась. Даже в июне 1940 г., добившись смены правительств Литвы, Латвии и Эстонии, советские представители сдерживали развитие ситуации, и только в конце месяца, когда
А.А.Жданов, А.Я.Вышинский и В.Деканозов были вызваны в Москву, было принято решение о советизации. Предпринятые советским правительством летом 1940 г. шаги, по мнению Н.П.Шуранова, были в первую очередь связаны с поражением Франции (23).

Доктор исторических наук А.С.Орлов считает, что советская политика в отношении Прибалтики изменялась дважды. Сразу после подписания советско- германских договоренностей у советского руководства не было твердой уверенности, что Германия будет их соблюдать, о чем свидетельствует беседа Сталина с Шуленбургом, состоявшаяся 18 сентября 1939 г. О реальности угрозы захвата немцами Литвы уже осенью 1939 г. говорит содержание подписанной Гитлером директивы N4. В тот же день Сталин сделал немецкой стороне предложение об изменении "сфер интересов", которое, по мнению А.С.Орлова, свидетельствует о том, что в Москве появилась большая определенность в отношении дальнейших внешнеполитических шагов: Сталин отказался от намерения сохранить в той или иной форме остатки Польского государства, а также принял решение относительно той формы, в которой должно было состояться вовлечение Прибалтики в советскую "сферу интересов"
(24).

Следующий этап в отношениях СССР и Прибалтики наступил весной 1940 г. А.С.Орлов непосредственно связывает решение о присоединении
Прибалтики к Советскому Союзу с изменением внешнеполитической обстановки вследствие разгрома Франции. Таким образом, с позиций интересов безопасности СССР, считает А.С.Орлов, направленные в июне 1940 г. правительствам прибалтийских стран ноты являлись мерой, продиктованной
"объективной необходимостью"(25).

Параграф 3 . Советско-германские переговоры в ноябре 1940 г.

Визит В.М.Молотова в Берлин, состоявшийся в ноябре 1940 г., является одним из важнейших событий кануна войны и, бесспорно, центральным в советско-германских отношениях в период после заключения пакта о ненападении и до 22 июня 1941 года. Внимание исследователей привлечено прежде всего к решению следующих проблем: а) Каковы были цели сторон на переговорах? б) Как были оценены результаты переговоров в Москве и
Берлине? И какое влияние эта оценка оказала на дальнейшие действия руководства Германии и СССР?

В советской литературе на эти вопросы отвечали так: авторы "Истории внешней политики СССР" характеризуют предложение Гитлера Советскому Союзу присоединиться к Тройственному пакту как "провокационное", целью которого было "заставить Советский Союз отойти от проводимой им политики нейтралитета и поссорить его с Великобританией и США. /.../ СССР отверг гитлеровскую программу раздела мира и отказался присоединиться к
Тройственному пакту" (26). В книге П.П.Севостьянова "Перед великим испытанием" утверждается, что Германия, предлагая осенью 1940 г. встречу на высшем уровне, преследовала цель "притупить бдительность СССР" в условиях начавшийся подготовки к нападению, а также не допустить улучшения отношений Советского Союза с Англией. Главным в намерениях советского руководства было попытаться использовать визит в
Берлин для выяснения намерений Гитлера, а также "содействовать тому, чтобы как можно дольше оттянуть германскую агрессию". В ходе переговоров
Гитлер предлагал обсудить проблему раздела английского колониального наследства, что не нашло отклика у В.М.Молотова, который попросил объяснить цель пребывания германских войск в Финляндии, а также "смысл деятельности германской военной миссии в Румынии". Подводя итоги пере- говоров, П.П.Севостьянов говорит об отказе СССР "присоединиться к тройственному пакту" (27).

Новые подходы в изложении хода и содержания переговоров появились после 1989 г. Дискуссии в новейшей литературе связаны прежде всего с утверждением о том, что Германия, начиная переговоры, предлагала
Советскому Союзу (всерьез, либо в тактических целях) присоединиться к
Тройственному пакту. В отказе советского руководства (или требовании слишком большой платы в виде согласия на оккупацию Болгарии и Финляндии) некоторые историки усматривают причину решения Гитлера напасть на СССР летом 1941 г. Что касается позиции Советского Союза, то представители этого направления пытаются доказать, что советское руководство в лице
И.В.Сталина и В.М.Молотова рассчитывало на продолжение начатого в 1939 г.
"сотрудничества" с Германией в целях расширения своей экспансии. Согласие советской стороны "принять в основном проект пакта четырех держав", выраженное в ходе беседы В.М.Молотова с Шуленбургом 25 ноября 1940 г., рассматривается в данном случае как свидетельство решимости руководства СССР подписать с Германией соглашение о разделе
"сфер влияния".

Данная концепция нашла свое отражение, в частности, в книге
М.И.Семиряги "Тайны сталинской дипломатии", а также статьях В.К.Волкова,
Л.А.Безыменского и ряда других историков.

Согласно изложению М.И.Семиряги, например, в ходе переговоров
В.М.Молотов согласился с предложением участвовать в Тройственном пакте,
"предложил учесть интересы Советского Союза на Балканах, в районе Черного моря, в частности в Румынии, Болгарии и Турции", "настаивал на окончательном урегулировании финского вопроса" - т.е. требовал согласия
Германии на оккупацию Финляндии Советским Союзом, на что Гитлер ответил отказом. 13 октября Риббентроп предложил Молотову "проект соглашения между державами Тройственного пакта и Советским Союзом". В.М.Молотов обещал
"посоветоваться со своими друзьями в Москве". Уже 25 ноября он сделал заявление, "которое выражало дух и стиль сталинско-молотовской внешней политики./.../ Нетрудно представить себе реакцию Гитлера на выдвинутые Молотовым чрезмерные требования для согласия
СССР присоединиться к Пакту Трех Держав" (28).

А.С.Орлов, В.Я.Сиполс, Г.Л.Розанов, Н.П.Шуранов и некоторые другие авторы в своих работах выступили с развитием традиционной концепции, расценивая затеянные немцами переговоры как дезинформационный маневр со стороны Германии, призванный ослабить опасения руководства СССР (29).
В ходе переговоров, утверждает В.Я.Сиполс, Гитлер и Риббентроп вели
"двойную игру: имели в виду одно, а говорили совсем другое, даже противоположное". Советское руководство, считает он, отдавало себе отчет в действительных намерениях Гитлера. Об этом свидетельствует, в частности, письмо в НКИД советского полпреда в Румынии А.И.Лаврентьева от
20 октября 1940 г., в котором тот раскрыл цели проникновения германских войск в Румынию. Еще один документ, по которому можно судить о стратегических установках советского руководства - утвержденные в октябре
1940 г. "Соображения об основах стратегического развертывания на Западе и на Востоке на 1940- 1941 годы". "Соображения..." однозначно свидетельствуют о подготовке Советского Союза к войне со странами фашистского блока во главе с Германией. "Молотов имел в виду эти соображения, когда отправлялся на переговоры в Берлин", - заключает
В.Я.Сиполс (30).

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки