Средневековье о "чужих ":арабы, монголы и индейцы глазами европейцев VIII - XVI веков

Г.Г.Пиков

"Нельзя вдвинуть действительность в столь простые категории. Например, мы Французы, мы - Римляне по языку, Греки по цивилизации, Евреи по религии. Факт происхождения, самый важный вначале, постепенно теряет свое значение по мере того, как великие исторические факты, именуемые греческим владычеством, римским владычеством, германским владычеством, христианством, исламом, возрождением, философией и революцией, по мере того, как эти события подобно мельничным жерновам перетирают первобытные разновидности человеческой семьи, заставляя их слиться в более или менее однородные массы".

( Э. Ренан)

Цель настоящих методических указаний - дать предварительную информацию, практически недоступную до сих пор, студентам о некоторых аспектах достаточно сложной и, в то же время, актуальной в научном, политическом и методологическом отношениях теме "Средневековая Европа и окружающий мир", помочь найти самостоятельный подход к исследуемым проблемам. Указанная тема, к сожалению, до настоящего времени, не вошла в учебную литературу, ибо сравнительно недавно только стала предметом пристального внимания исследователей. Данный обзор одного из ключевых аспектов может оказать помощь студентам, дав им необходимый на первых порах материал и нарисовав общую картину эволюции отношения средневековых европейцев о "чужих".

То, что проблема "образ чужого в культуре" привлекла внимание многих специалистов буквально в последние десятилетия, не случайно. Складывается "единый мир", в рамках которого прежнее представление об иерархии народов и культур просто не работает. А из этого очевидного и простого факта вытекает масса наисложнейших проблем, связанных со взаимоотношениями тех или иных народов, культур, религий в прошлом. Проблемы эти являются и важнейшими, ибо без осознания и осмысления прошлого трудно понять настоящее. Это банальное соображение, к сожалению, для каждого поколения нередко становится откровением. Еще известный французский историк прошлого века Алексис де Токвиль писал, что единственным уроком истории является то, что люди не извлекают из нее уроков.

Стремление и умение "войти" в "чужую" духовную жизнь имеет особое значение и для развития собственной культуры. Существует устойчивое представление, что до конца средневековья "фундаментальная противоположность "своего" и "чужого" имела формы устойчивого противопоставления" (Одиссей. 1993.М.:Наука, 1993. С.5). Но противопоставление не обязательно означает осуждение иной культуры. Убедительные примеры того связаны с историей средневековой Европы.

Понятно, что история - это "спор без конца", но потомки не должны быть судьями ( хотя, чего греха таить, именно в этом качестве чаще всего и выступают), они должны быть скорее правопреемниками людей прошедших поколений. История, по словам нашего известного отечественного историка Арона Яковлевича Гуревича, должна быть диалогом современного человека с теми, которых уже нет, которые уже "далече". Поэтому, прежде, чем выносить суждение по той или иной проблеме, истоки и конец которой теряются в тумане времени, стоит выслушать мнение современников далеких событий.

Встреча двух цивилизаций, кроме того, всегда порождает необходимость, осмысляя неожиданное появление "чужих", связать их со своей собственной историей, найти им "нишу" в освященной традициями и религией цепочке значимых событий. В средние века только так можно было понять феномен иной культуры, попытаться предвидеть возможные последствия этой встречи.

Наконец, стоит обратить внимание и на тот любопытный факт, что мировосприятие тесно связано с мировоззрением. Как бы банально ни звучало подобное утверждение, но поражает в первую очередь именно эволюция мировоззренческой основы этногеографических представлений христианского мира в средние века.

Почему именно в средние века? Прежде всего потому, что мнение европейцев о других народах в последние столетия достаточно хорошо известно и, в немалой степени, даже через литературные произведения, предлагаемый же здесь средневековый материал, вероятно, не столь известен. Это не удивительно, ведь от того времени до нас дошли довольно скупые и отрывочные сведения. Они к тому же еще не прошли окончательно через фильтры официальной науки и потому на них почти не обращали внимания писатели и поэты, эти, с позволения сказать, популяризаторы, проводники научных идей в массы. Но главное, думается, в ином - в том, что средневековые люди задавали те же вопросы, которые задаем и мы, а это значит, что мы можем (и должны!) воспользоваться их мнениями и суждениями.

Арабы практически не были известны европейцам до 7 века, когда впервые вторглись в южные провинции Византии. Их знали в Средиземноморье преимущественно как сарацин, т.е. "людей Востока" (от араб. корня аш-шарк ). Появление арабов в Сирии, Северной Африке, а впоследствии в Испании и Италии, поэтому было воспринято как еще одно свидетельство извечной борьбы двух миров, Запада и Востока, продолжение Троянской и Греко-Персидских войн. Христианская Европа восприняла пришельцев, кроме того, и как одного из многочисленных врагов, угрожавших христианству со всех сторон и не видела на первых порах особой разницы между ними и "примитивными язычниками" с севера и востока (викингами, славянами и мадьярами). Однако латинские авторы не могли не обратить внимания на монотеизм ислама, т.е. его кардинальное отличие от восточного язычества. Поскольку арабская экспансия быстро выдохлась и в битве при Пуатье (732г.) Карл Мартелл остановил их продвижение по Европе, жители большинства европейских стран довольно равнодушно встретили их появление на международной арене. Этим и объясняется стремление ученой Европы с 700 по 1100 гг. определить лишь их происхождение и родственную связь с уже известными народами. За этот период меняется значение термина "исторические народы" под ними начинают понимать уже не только и не столько жителей Римской империи, сколько бывших "варваров". Широкое применение в историографии этого периода получают схема Евсевия - Иеронима и идеи Аврелия Августина, в соответствии с чем "профанная" история понимается как часть истории священной, как ее продолжение и завершение. Все известные европейцам народы имеют свое строго определенное место в этом процессе, вплоть до загадочных серов. Неудивительно, что ближайшей своей задачей латинские авторы ставили привязку мусульман к священной истории. "Ключом" к тайне сарацин здесь естественно стала Библия, ибо в то время почти исключительно она помогала объяснить происхождение и предпосылки современных событий, в частности, давала возможность найти следы древнейших упоминаний сарацин в ветхозаветной истории и установить их родство с известными народами и религиями. Она же давала ответ и на вопрос о дальнейшей судьбе мусульман, их месте в предстоящем конце всего сущего.

Среди всех авторов тогдашнего латинского христианского мира, использовавших Библию как высокоэффективный интеллектуальный инструмент для разгадки "тайны" ислама, для нас особенно интересен Беда Достопочтенный (Bede Venerabilis, 674? - 26.V. 735). Именно он, пожалуй, первым попытался осмыслить место арабов и ислама в мире, его выводы стали основой для латинских авторов вплоть до конца XII в. Беда - один из крупнейших писателей, историков и теологов раннего средневековья, "первый замечательный энциклопедист заальпийского Запада" (Добиаш - Рождественская О.А. Культура западноевропейского средневековья. М.: Наука, 1987. С.191). Его перу принадлежат трактаты по истории, философии, теологии, хронологии, математике, орфографии, астрономии, музыке, грамматике и другим наукам того времени, в которых он, по словам И.П. Стрельниковой, собирал "ученость, сложившуюся до него в Европе, и предлагал ее в доступной форме своим соотечественникам" (Памятники средневековой латинской литературы IV - IX вв. М.: Наука, 1970. С.209.). Наиболее значительным произведением Беды является "Церковная история народа англов"(Historia ecclesiastica gentis anglorum) в пяти книгах, которая не потеряла ценности до сих пор, будучи чуть ли не единственным источником по ранней истории Англии. Она была уже закончена Бедой, но он вносит в нее соответствующую информацию. О сарацинах пишет спокойно и равнодушно. Более обстоятелен он в своих библейских комментариях и некоторых трактатах.

Основная идея всех работ Беды Достопочтенного - превосходство христианства над всеми прочими религиями. Как и большинство средневековых историков, Беда понимал историю как прямолинейный прогрессирующий процесс, у которого одинаково важны начало и конец. В трактатах "О неделе" и "О шести возрастах мира" он дает развернутое историко-философское построение, где история человечества представлена как трудовая неделя, приготовляющая к блаженству вечной субботы. Семь возрастов мировой истории (от Адама до потопа - от потопа до Авраама - от Авраама до Давида - от Давида до вавилонского пленения - от плена до Рождества - от Христа до конца света) соответствуют шести возрастам человека (до 7 лет - детство, до 14 - юность, до 21 - молодость, до 50 - зрелость, до 70 - старость, до 100 - дряхлость). Логическим завершением этой идеи было принятие Бедой счета времени от Рождества Христова, предложенного римским диаконом, папским архивариусом Дионисием Петавиусом (Малым) в 525 году. Дионисий, продолжая работу Кирилла Александрийского по определению срока Пасхи в течении малого индиктиона 153 - 247 гг. Эры Диоклетиана, вместо следующего 248 года поставил 532-1 год от Рождества Христова ( или 1285 год ab urbe condita, от основания Рима). Рождество Христово пришлось, таким образом, на 754 год от основания Рима. Новая периодизация на континенте долго не принималась. Если в Англии одна королевская хартия помечена уже 604 годом, то первый датированный диплом Карломана относится к 742 году. Окончательно новый счет времени был принят только в 963 г. Роль Беды в его распространении очень велика: он ввел его в свои труды и сделал расчет новых пасхальных таблиц до 1064 г., т.е. на следующий после 532 г. великий индиктион.

Дорога истории представляется ему весьма длинной, ведь мир стар (Mundus senescit - мир стареет) и Беда, подобно Аврелию Августину или Иоахиму Флорскому, ощущает себя близким к пределу времени. Шестой трудовой день уже наступил. Сколько лет или веков осталось - не знает никто, но симптомы приближения субботы несомненны, среди них и остановка арабской экспансии Карлом Мартеллом.

Если в "Церковной истории" арабы привлекаются лишь в качестве примера и вся информация о них укладывается в одно предложение, то в своих библейских комментариях он пишет об арабах более основательно и более эмоционально. В частности, детально останавливается он на вопросе о происхождении сарацин. Делает это Беда с помощью Библии и считает их потомками Агари - египетской жены Авраама. Агарь была вывезена из Египта в числе прочих даров, которыми снабдили Авраама египтяне (Быт 12-16). Имя ее означает "бегство", дано оно было либо в соответствии с пророческим предсказанием, либо благодаря последующему воспоминанию о ее двукратном бегстве из дома госпожи своей (Быт 16-6 ; 21-14) . Прошло десять лет с тех пор, как Бог обещал Авраму и Саре многочисленное потомство, а у них все еще не родилось ни одного сына. Сара виноватой считала себя (Быт 16,1-16), потому и предложила мужу Агарь. Она основывалась при этом на обычае эпохи: дети мужа от служанки считались законными детьми и принадлежали мужу и жене (Быт 30-3). Агарь стала как бы женой второго ранга, хотя и была лишь временной наложницей (Быт 25-6). Впоследствии она стала презирать Сару, ибо на Древнем Востоке, особенно у евреев, многодетность была признаком божественного благословения, составляла фамильную гордость (Быт 21-6; 24-60; Исх 23-26; Втор 7-14), а бесплодие считалось несчастьем и бесчестием (Быт 19-31; 30-1;30-23; Лев 20-20; Лк 1-48 и др.). Агарь стала непочтительно обращаться с Сарою, поэтому стала Сара упрекать Аврама и тот в конце концов отдал наложницу жене. От притеснений Сары Агарь вынуждена была бежать в Египет, но в пустыне Сур ( в северо-западном углу аравийского полуострова, теперь известна как пустыня Джафар), на пути между Египтом и Ассирией, ее нашел Ангел Господень и велел покориться Саре, предсказав: "вот, ты беременна, и родишь сына, и наречешь ему имя : Измаил, ибо услышал Господь страдание твое; он будет между людьми как дикий осел; руки его на всех, и руки всех на нем; жить будет он пред лицом всех братьев своих" (Быт 16-11,12), потомство его будет великое. Сара вернулась и родила 86 -летнему Авраму сына.

Эта идентификация проведена была не Бедой, а Евсевием в начале 4 в., а, может быть, и раньше. Непосредственным источником Беды были комментарии на книгу "Бытие" Исидора Севильского. Но Исидор традиционно отождествлял агарян с евреями. Данное отождествление идет от ап. Павла: "Ибо Агарь означает гору Синай в Аравии и соответствует нынешнему Иерусалиму, потому что он с детьми своими в рабстве" (Галатам 4-25; более подробно см. Галатам 4-22-26,30). У Авраама было два сына: Исаак от Сары и Измаил от ее рабыни, "но который от рабы, тот рожден по плоти; а который от свободной, тот по обетованию.". Отсюда, по представлениям средневековых христиан, Исаак как сын свободной женщины был прообразом Христа ( его потомки и составили Церковь), а Измаил и его потомки были аллегорией евреев.

Однако более тщательный анализ Библии позволял под потомками Измаила понимать и сарацин:

1. Измаил был в пустыне (Быт 21 - 20-21), имел 12 сыновей, которые стали родоначальниками 12 племен аравийских (Быт 25 - 12-18; 17-20), но ведь и арабы пришли из пустыни.

2.В Библии часто встречается имя измаильтян . Братья Иосифа видят караван именно измаильтян (Быт 37-25). Измаильтяне и мадианитяне - это одно и то же (Быт 37-28; Судей 8-24). Иосиф Флавий в "Иудейских древностях" (I,12; II,4) говорит, что потомки Измаила занимали свою страну от р. Евфрата до Чермного моря. Любопытно, что мусульмане поддерживали эту интерпретацию. В их преданиях подробно рассказывается, что Измаил был старшим сыном Ибрахима от невольницы Хаджар. Из-за вражды и ревности своей жены Сары Ибрахим увел Хаджар и Измаила в Аравию и оставил их одних в безводной пустыне. Мальчика очень мучила жажда, мать искала колодец или оазис. На помощь пришел главный ангел Джибрил, по воле которого там, где Измаил топнул ножкой, забил священный источник Земзем. Ибрахим часто посещал своего сына, именно они вдвоем построили мекканский храм Кааба. По арабской генеалогии от Измаила произошли все североарабские племена. Традиционная его могила располагается возле Каабы.

3. Измаил был диким, необузданным человеком ("рука его на всех"). Это давало возможность и было достаточным для средневековых авторов, чтобы провести параллели между ним и арабами, которые обладали таким же бешеным нравом.

Измаил был исключен из завета (Быт 17 - 20-21), как и сарацины.

Помимо этих способов были и другие, с помощью которых арабов отождествляли с измаильтянами. Беда не первый сделал это, но именно он ввел эту идентификацию в средневековую традицию библейской экзегетики, после него это становится общим местом для латинских авторов. Тем самым Беда дал мусульманам "нишу" в священной истории, привязал их к ней.

Вместе с тем эта идентификация подняла и ряд сложных проблем. Почему эти люди именовались сарацинами, если произошли от Агарь, а не Сары? Греческие авторы (Иоанн Дамаскин и др.) связывали это со словами Агарь "Sarra vacuam me dimisit"( Сара отпустила меня пустой). Их мнение не было известно в Европе и латинские авторы давали другое объяснение. Исидор Севильский, например, считал, что либо сарацины ложно объявили себя происходящими от Сары (Sarra geniti), либо названы так из-за своего сирийского происхождения (quasi-Syrigenae).

Удивляет отсутствие злобы по отношению к арабам у Беды и его каролингских последователей. Объясняется это, видимо, тем, что североевропейские авторы обитали далеко от сарацин и от той опасности, которую те представляли. Было множество более близких врагов у стен монастырей, а не на границах христианского мира. Кроме того, в космической борьбе Бога и Сатаны сарацины играли довольно скромную роль. Максимум, что смогли и захотели сделать северные латинские авторы - привязать их к ветхозаветной истории. С тех пор их гораздо больше интересовало, сколько букв "р" в слове "Сарра" (Sarah), чем история, быт и религия этого народа. Для решения этих проблем они и подготовлены были лучше. Анализом библейских пророчеств с целью понять сущность ислама займутся испанские авторы середины 9 века.

Очень многие идеи, касающиеся ислама, в период раннего средневековья попадали в континентальную Европу из Испании. Даже Беда, отождествляя сарацин с сыновьями Агари, отталкивался от схемы Исидора Севильского. Испания первой пострадала от арабского нашествия, неудивительно, что там больше размышляли о новой религии. Здесь сложилась специфическая ситуация. Достижения античной мысли и патристики были мало доступны испанским жителям, тогда как блестящая мусульманская цивилизация, ее высокая культура, синтезировавшая и поднявшая на невиданную высоту достижения подвластных народов, была в их полном распоряжении. Христиан в Испании часто называли мосарабами (Muztarabes - арабизованные) . Существовало даже мнение, что завоевание Испании арабами - это Божья кара за нечестивый образ жизни. В этих условиях на полуострове складывается группа христиан, вставших с целью протеста против засилия ислама на путь мученичества. Во главе их были епископ Толедо Евлогий и мирянин Павел Альбар. Они обвиняли христиан в трусости и поддержке врагов веры. Волнения в испанской церкви продолжались до конца 9 века.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: решебник 6, диплом купить.



1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки