Тридцатилетняя война (1618—1648 гг.)

Категория реферата: Рефераты по истории
Теги реферата: дипломная работа по юриспруденции, реферат по физкультуре
Добавил(а) на сайт: Juliana.

В 1580 году епископ Марквард Аугсбургский завладел не только церковной властью, но и светской юрисдикцией в Донаувёрте. С этого момента католический клир своим поведением бросал вызов населению протестантского города. Не находя защиты у императора, совет города обратился за содействием к собравшемуся в Вормсе съезду имперских городов, который оказал моральную поддержку горожанам и магистрату Донаувёрта. Полученный в городе императорский указ об опале вызвал в 1607 году восстание плебейских масс города, знавших, что им придется расплачиваться за немилость императора. Они не ошиблись. В том же году город был обложен контрибуцией, которую не было надежды покрыть целому поколению горожан. Столь же тяжким ударом явилось превращение Донаувёрта из имперского города в город, подвластный католическому баварскому дому.

На удар, незаслуженно нанесенный Донаувёрту, отозвались другие города. Стремление восстановить Донаувёрт в правах имперского города послужило толчком для образования в 1608 году евангелической унии.

Если до возникновения евангелической унии дворяне рассчитывали на «легальное» обирательство с помощью налогов и пошлин, то наличие протестантской организации открывало новое русло дворянским посягательствам. Отныне бесчинство в том или ином городе и его ограбление стали оправдываться вероисповедной непримиримостью. Католическая реакция давала стихийно проявлявшемуся движению благочестивый лозунг, она вводила безудержный дворянский разбой в широкое русло организованной внутригерманской крестоносной экспансии. Эта экспансия облекала грабительскую алчность в одеяние религиозной нетерпимости. Однако объективный смысл всей этой экспансии сводился к тому, чтобы довести до конца экспроприацию богатств, оказавшихся в руках бюргеров в результате первоначального накопления.

Разгром городов и расхищение их богатств становились благочестивой приманкой для немецкого дворянства и примыкавшего к нему деклассированного сброда, подобно тому, как это имело место четырьмя столетиями ранее во Франции, где феодальные силы под знаменем альбигойского похода растоптали и уничтожили благосостояние и культуру южнофранцузских городов.

Трагический для Германии анахронизм состоял в том, что чреватый губительными последствиями для экономического развития страны разгром городов становился фактом семнадцатого, а не тринадцатого столетия.

Ответом на образование евангелической унии явилось возникновение в 1609 году католической лиги. Именно в этой организации стали сплачиваться католические дворяне. Во главе лиги стал крупнейший из южногерманских католических князей—Максимилиан Баварский (1597—1651 гг.), для которого религиозные цели никогда не заслоняли политических соображений. Политика начинавшейся жестокой католической реакции не помешала этому государю ограбить и лишить свободы Зальцбургского архиепископа, а стремление единовластно господствовать над лигой побудило его воспротивиться вступлению в нее трех рейнских архиепископов. Не желая усиливать Габсбургов, Максимилиан долгое время сохранял корректные отношения с евангелической унией.

Это последнее обстоятельство доказывает, что усилению императорской власти с самого начала противились не только протестантские, но и католические князья.

Вероисповедная солидарность ни при каких условиях не могла устранить глубокого противоречия между централизаторскими стремлениями императорской власти и столь сильным в Германии княжеским сепаратизмам

5. Датская интервенция.

Немецкие протестантские князья после разгрома Чехии с тревогой ожидали, что победители, собравшие значительное войско, потребуют от них возврата отнятых у церкви земель. Чтобы избежать этой опасности, они готовы были воспользоваться помощью Франции и Голландии.

9 декабря 1625 г. Англия и Голландия заключили договор с датским королем Христианом IV (1588—1648гг.), которого получение английских и голландских субсидий обязывало к вторжению в Германию.

Осложнение англо-французских отношений не дало возможности Франции поставить подпись своего представителя рядом с подписью английского представителя под официальным текстом договора, заключенного с Данией.

Это не помешало Франции предоставить датскому королю французскую субсидию в дополнение к голландской и английской.

Внешнеполитическая концепция Франции при развязывании датской интервенции нашла отражение в докладной записке дипломата Фанкана, видимо, предназначавшейся для Ришелье. Основная мысль документа заключалась в том, что экономическим интересам Дании, Англии и Франции противоречит усиление Габсбургов и возможность использования ими больших-ресурсов Германии. Именно поэтому не следует допускать капитуляции Дании перед императором.

Материальная и дипломатическая поддержка держав, облегчила Христиану IV намеченный им план захвата нижнегерманских земель.

При этом датская интервенция и ее захватнические цели маскировались широко возвещенным намерением датского короля прийти на помощь своим немецким единоверцам—протестантским князьям.

Успешные военные действия датских войск, поддержанные силами немецких протестантов, изменили обстановку. Этим успехам способствовал разлад в лагере сторонников императора.

Полководец католической лиги Тилли добивался от императора Фердинанда II увеличения военных сил лиги. Однако император противился чрезмерному усилению лиги, глава которой недвусмысленно давал понять, что он отнюдь не является сторонником усиления императорской власти.

При подобных условиях император воспользовался соблазнительным для него предложением чешского дворянина Валленштейна, взявшего на себя обязанность сформировать большую армию, не прибегая к затратам императорской казны.

Даровитый полководец XVII века и политический авантюрист Альбрехт Валленштейн был не только преобразователем военного дела, пересмотревшим и изменившим принципы тогдашней стратегии и тактики, он был, кроме того, убежден в том, что «война кормит войну», в том, что армия, где бы она ни проходила и где бы она ни была расквартирована, может и должна довольствоваться за счет местного населения.

Поощряя насилия и мародерство, Валленштейн для тысяч дворян и для десятков тысяч деклассированных, безземельных и лишенных заработка людей олицетворял боевую разбойничью удачу, безнаказанность насилия над горожанами и деревенскими жителями. Именно поэтому ему удалось навербовать огромную армию, не прибегнув к затратам казны и собрав под своим знаменем солдат, поверивших в то, что их за все вознаградит предстоящая добыча.

Победы Валленштейна над войсками Христиана IV положили конец датской интервенции, лишили Христиана IV завоеванных им немецких территорий и заставили его отвести свои войска обратно в Данию.

Любекский мир 1629 года сохранял за Данией ее прежние владения, но обязывал ее короля к отказу от вмешательства в германские дела и очищению захваченных германских территорий.

Война с Данией . не прекратила внутренней войны. В 1627 году войска полководца лиги Тилли обирали Бремен, Брауншвейг, Люнебург, а Валленштейн расквартировал свою армию в Бранденбурге, запретив курфюрсту собирать подати. Отныне каждый мушкетер получал по 7, а рейтар по 12 гульденов в месяц; сверх этих значительных сумм солдаты вымогали продовольствие у местного населения.

Как и в начале войны, дворяне и ландскнехты подвергали провинции Германии систематическому ограблению, и трудящееся население страны одинаково разорялось, независимо от того, чье знамя господствовало в той или иной провинции.

6. Политические планы Валленштейна

Валленштейн своим поведением озадачил и встревожил пристально наблюдавших за ним германских и иностранных политических деятелей.

К своему прежнему, полученному от императора титулу герцога Фридляндского он присоединил не только звание герцога Мекленбургского, но также и странно звучавший титул адмирала Немецкого и Океанического морей. С необычайным упорством боролся он за каждую пядь береговой территории и, встретив сопротивление со стороны осажденного Штральзунда, заявил, что возьмет этот город даже в том случае, если тот оказался бы прикованным цепями к небесам. Еще до окончания датской войны он поручил полковнику Арниму занять войсками и тщательно укрепить все гавани Померании и, задерживая все корабли, которыми удастся овладеть, вооружить их, ибо «Густав-Адольф — хитрец, за которым надо следить в оба». Адмирал несуществующего флота давал понять, что настало время возродить былую мощь Ганзы и доставить Германии почетную роль в мореплавании и колониальной торговле.

В 1628 году на любекском ганзетаге представители ганзейских городов совещались о том, следует ли им примкнуть к делу, начатому Валленштейном, и отважиться на оснащение союзного флота, который стал бы флотом Германии. Это предложение, таившее в себе огромный риск, было отклонено осторожными ганзейцами, и тем самым дерзким планам Валленштейна был нанесен первый удар.

В его речах и невзначай брошенных репликах проявлялось нескрываемое пренебрежение к немецким князьям, как истинным виновникам политической и военной слабости Германии. «Князей,—говорил он, - следует посократить. Они больше не нужны; как во Франции и Испании только, один король, так и в Германии должен повелевать только один император».

В этом и других сходных высказываниях намечались контуры дерзкого плана. Полководец, провозгласивший себя адмиралом, намеревался превратить носителя призрачного императорского титула в подлинно единодержавного государя, а мелкодержавных немецких государей в верноподданных землевладельцев.

На пути к осуществлению смелых замыслов Валленштейна стояли труднопреодолимые преграды. Одной из них являлось наличие двух враждующих лагерей: католического и протестантского.

Для Валленштейна приверженность католическому знамени всегда была делом холодного расчета. В начале своей карьеры он среди своих соотечественников-чехов был едва ли не единственным талантливым офицером, примкнувшим к угнетавшему его родину католическому окружению императора. Занятая им позиция и услуги, оказанные Габсбургам, были щедро вознаграждены. Возглавляя огромную армию, Валленштейн не только намекал на возможность разграбления папского Рима, но и заявлял: «Пусть дьявол и адское пламя. засядут попам в потроха!».

Подобные фразы, произнесенные перед строем солдат, становились известными всюду. Валленштейн полагал, что конец затянувшейся внутригерманской распре сможет положить лишь большая завоевательная война за пределами Германии под императорским знаменем.

Такая война и связанные с ней трофеи казались способными прельстить дворян обоих вероисповеданий, и в войске Валленштейна велись толки о богатствах зарубежных стран и о походах, обещающих эти богатства.

Однако осуществлению подобных планов больше всего мешала растущая ненависть князей к победоносному полководцу и его замыслам. В самом существовании полководца, командующего 100-тысячной армией и сильного доверием солдат, таилась явная угроза для немецких князей.

Слова полководца о том, что император в Германии должен быть столь же силен, как король во Франции, звучали для мелкодержавных государей" как смертный приговор. Когда же Валленштейн заговорил о том, что настала пора упразднить старые «земские чины» (сое-ловно-представительные собрания 'немецких земель), когда он заявил, что император должен быть наследственным государем, не нуждающимся в избрании князьями, это было воспринято курфюрстами как объявление войны, как неслыханное посягательство на их власть и на «немецкую свободу».

Уже в 1627 году в Мюльгаузене состоялось совещание католических и протестантских курфюрстов с участием Саксонии и Бранденбурга, после которого император получил совместный протест всех курфюрстов против злоупотреблений Валленштейна как командующего вооруженными силами.

Требование Валленштейна о выводе войск лиги из Мекленбургских квартир было воспринято как переход от слов к действиям.

7. Итоги Тридцатилетней войны.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат решение, конспект урока на тему.