Великий год России. Исторические портреты женщин Отечественной войны 1812 г.

Категория реферата: Рефераты по истории
Теги реферата: проблема реферат, личные сообщения
Добавил(а) на сайт: Рыжков.

Французы не на шутку встревожились, видя успешные действия отряда
Давыдова в районе Вязьмы. Для его разгрома был выделен 2-тысячный карательный отряд, но все усилия были тщетны – местные крестьяне вовремя предупреждали Давыдова, и он уходил от карателей, продолжая громить обозы противника и отбивая русских военнопленных.

Успехи войсковых партизан побудили Кутузова активно использовать эту форму борьбы с неприятелем во время отхода от Бородино к Москве. Так возник крупный партизанский отряд (4 кавалерийских полка) под командованием другого прославленного партизана – генерала И.С. Дорохова. Отряд Дорохова успешно громил транспорты неприятеля по Смоленской дороге с 7 по 14 сентября, захватив в плен более 1,4 тыс. солдат и офицеров противника.
Крупной операцией отряда Дорохова явился разгром французского гарнизона в городе Верея 19 сентября 1812 г. Охранявший город вестфальский полк из корпуса Жюно был наголову разбит.

Очевидные успехи отрядов Давыдова и Дорохова, а молва об их победах быстро распространилась по всем центральным губерниям России и в русской армии, стимулировали создания новых отрядов войсковых партизан. Во время пребывания на Тарутинской позиции Кутузов создал еще несколько таких отрядов: капитанов А.Н. Сеславина и А.С. Фигнера, полковников И.М.
Вадбольского, И.Ф. Чернозубова, В.И. Пренделя, Н.Д. Кудашева и др. Все они действовали на дорогах, ведущих к Москве.

Войсковые партизаны доставляли много неприятностей и тревог Наполеону.
Ему пришлось отвлечь на охрану дорог из Москвы значительные силы. Но все усилия были тщетны. Кутузов имел все основания сообщать царю, что
«партизаны мои наводили страх и ужас на неприятеля, отняв все способы продовольствия».

Народное ополчение.

Еще одной формой отпора агрессии стали народные ополчения. Впервые об их создании заговорил сам Александр I. Во время его пребывания в Дрисском лагере 6 июля был издан манифест «О сборе внутри государства земского ополчения». Манифест имел характер декларации и не вносил ясности в порядок формирования этих войсковых соединений. 15 июля в Москве на собрании дворян и купечества царь призвал жертвовать деньги и имущество, а также создавать под началом помещиков дружины ратников из крепостных[3]. Ратники-крестьяне объединялись в полки, которыми командовали те же помещики-дворяне. Тем самым контроль господ над крепостными в отличие от стихийно созданных крестьянских партизанских отрядов в тылу наполеоновской армии сохранялся.

18 июля 1812г. появился указ Александра I «О составлении временного внутреннего ополчения», еще более затруднившее участие простых людей в отпоре агрессорам.

Однако патриотический подъем населения был настолько высок, что царские предписания зачастую не выполнялись. Еще до издания указа 18 июля в
Смоленской губернии, первой из русских провинций принявшей на себя удар врага, с конца июня спешно стало создаваться ополчение. К двадцатым числам июля смоленское ополчение насчитывало уже более 10 тыс. ратников, многие из которых принимали участие в сражениях за Смоленск и в августовских боях на территории губернии. В те же кратчайшие сроки проходило формирование в
Московской и Калужской губерниях. Московские ямщики, обращаясь с просьбой зачислить их в ополченческий полк, писали: «Будучи движимы усердием и любовью к Отечеству, желаем поступить в число воинов». В ополченцы записывалось много учащейся молодежи, и в их числе – будущий автор «Горе от ума» поэт А.С. Грибоедов. Даже крепостные крестьяне, которые не могли по царскому указу сами добровольно идти в ополчение без согласия помещиков, и те бежали от своих господ и пытались записаться в ратники (в августе 1812 г. такой случай произошел, например, в Вятской губернии).

Массовый характер приняли пожертвования деньгами и вещами. Крестьяне графа Шереметьева во Владимирской губернии взяли ратников «на свой кошт» – собрали каждому по 5 рублей (казенное жалование одного ратника составляло 1 рубль в месяц при бесплатном сухом пайке – сухарях). Они же отправили на пропитание ополченцев 73 тыс. пудов муки, 600 пудов сухарей и т. д. В
Нижнем Новгороде ремесленники и мелкие торговцы «на восстание против врага
России» пожертвовали 53 тыс. рублей. Преподаватели и служители Московского университета приняли решение внести в фонд ополчения полугодовое жалование
(6,5 тыс. рублей), московские актеры передали 12.тыс. рублей и т.д. Всего на содержание ополчения была собрана по всей России огромная по тем временам сумма почти в 40 млн. рублей.

Не могла остаться в стороне от своей паствы и православная церковь.
Кроме анафемы Наполеону Синод, в развитии царских указов о создании ополчений, издал собственные постановления, где священнослужителям предписывалось «споспешествовать общему делу» и принять участие в ополчении: направлять «на службу в оныя» учащихся духовных семинарий. Синод пожертвовал 1,5 млн. рублей на Петербургское и Московское ополчения. Хотя участие священников свелось к ежедневным молебнам о победе над «супостатом» и «безбожником» Наполеоном, все же часть низшего духовенства пошла служить в армию и ополчение[4]. Некоторые представители низшего духовенства приняли также участие в партизанской войне. Так, в Смоленской губернии действовал небольшой партизанский отряд во главе с дьячком Саввой Крастелевым, погибшим в одной из схваток с неприятелем.

Следует отметить, что на фоне всенародного подъема и сплочения народа на борьбу против Наполеона и его армии, были и отрицательные примеры.

Петербургские власти отреагировали на невиданный патриотический подъем в духе «квасного» казенного патриотизма. Эти псевдопатриотические настроения петербургской аристократии высмеял А.С. Пушкин в своей неоконченной повести «Рославлев»: «Вдруг известия о нашествии поразили нас.
Москва взволновалась…; народ ожесточился. Светские балагуры присмирели; дамы вструхнули…; гостиные наполнились патриотами: кто высыпал из табакерки французский табак и стал нюхать русский; кто сжег десяток французских брошур, кто отказался от лафита и принялся за кислые щи. Все закаялись говорить по-французски; все закричали о Пожарском и Минине и стали проповедовать народную войну, собираясь на долгих отправиться в саратовские деревни».

С августа 1812 г., после оставления Смоленска и, особенно, после пожара Москвы в сентябре, казенные патриоты ополчились не только против
Наполеона, но и против всего французского. Все французское преследовалось, на улицах становилось опасно говорить на этом языке. Из Петербурга выслали французскую труппу, а ее театр закрыли.

Но не официальный «казенный», а истинный народный демократический патриотизм вдохновлял на подвиги русских воинов, партизан и ополченцев.

Лучшие представители русского дворянства понимали, что такой народ после такой войны нельзя держать в цепях крепостничества. И не случайно перед своим назначением главнокомандующим, 5 августа 1812 г. М.И. Кутузов дал «вольную» некоторым своим крепостным, а П.И. Багратион за день до своей смерти от ран, 11 сентября 1812 г. отпустил на свободу всех своих дворовых, щедро наградив их деньгами.

Крепостное крестьянство – основное население страны, сделавшее бесценный вклад в изгнание французов, в 1812 году надеялось, что оно – освободитель Отечества – получит освобождение от крепостной неволи. Но когда война кончилась, у царя для народа нашлась только одна фраза в манифесте: «Крестьяне, верный наш народ, да получат мзду свою от Бога».

Отечественная война 1812 года окончилась победой русского народа. Не мала в этом и заслуга партизан. Подъем народных масс на борьбу с врагом обуславливался тем, что война для русских людей носила справедливый, оборонительных характер; крестьяне боролись за национальную независимость своей Родины.

На всех этапах борьбы русского народа против захватнического нашествия французов партизанское движение играло огромную роль и оказывало мощную поддержку регулярной армии. В 1812 году русский народ проявил свойственные ему стойкость, выдержку, самоотверженность и героизм. Несмотря на классовую борьбу и крепостной гнет народ нашел в себе силы разгромить одну из сильнейших армий тех времен - армию Наполеона.

Патриотический подъем 1812г. породил и талантливые произведения
(например, оперу великого русского композитора М.И. Глинки «Иван Сусанин»).

Русские женщины делили все тяготы войны.

Войне 1812 года было посвящено множество мемуарной и художественной литературы, очерков, писем, записок очевидцев событий тех лет. Писали полководцы и государственные деятели, войны и поэты, простые люди, вплоть до московской дворовой женщины. Из этих писем мы узнаем, что, и женщины всех сословий не могли оставаться глухими к военным событиям 1812 года.

И, в первую очередь, это относится к знаменитой «кавалер девице» –
Надежде Андреевне Дуровой, чья удивительная судьба еще при ее жизни стала легендой. В своих многочисленных походах она вела записки, нечто вроде дневника, по которым и были написаны впоследствии многие ее произведения.

Надежда Андреевна Дурова родилась 17 сентября 1783 года в семье гусарского ротмистра. Матушка ее очень хотела сына, и когда ей принесли новорожденную дочь, сразу невзлюбила ее. Неудивительно, что дочь стала тянуться к отцу. Уже маленькой она проводила много времени в седле его лошади. Но у маленькой Надежды постоянно возникали конфликты с матерью. Вот что писала Дурова в своей книге «Кавалерист – Девица»: «Матушка имела неосторожность говорить отцу моему, что она не имеет сил управиться с воспитанницей Астахова, что это гусарское воспитание пустило глубокие корни, что огонь глаз моих пугает ее, и что она желала бы лучше видеть меня мертвую, нежели с такими наклонностями. Батюшка отвечал, что я еще дитя, что не надобно замечать меня и что с летами я получу другие наклонности и все пройдет само собою: «Не приписывай этому ребячеству такой важности, друг мой!» – говорил батюшка. Судьбе угодно было, чтоб мать моя не поверила и не последовала доброму совету мужа своего. Она продолжала держать меня взаперти и не дозволять мне ни одной юношеской радости. Я молчала и покорялась, но угнетение дало зрелость уму моему; я приняла твердое намерение свергнуть тягостное иго и как взрослая начала обдумывать план успеть в этом. Я решила употребить все способности выучиться ездить верхом, стрелять из ружья и, переодевшись, уйти из дома отцовского». Много лет пройдет, пока ее мечта осуществиться.

И вот, в сентябре 1806 года она, переодевшись в мужское платье, тайно покинула дом и вступила в казачий полк под именем Александра Васильевича
Дурова (потом она носила фамилию Соколова или Александрова). «Стянув стан свой черным шелковым кушаком и надев высокую шапку с пунцовым верхом, с четверть часа я рассматривала преобразившийся вид свой; остриженные волосы дали мне совсем другую физиономию; я была уверена, что никому и в голову не придет подозревать пол мой», – так описывала свое превращение в мужчину сама героиня. Бегство Дуровой из дома в большой степени стихийный порыв, это устремление в неизведанные просторы. Однако эта желанная свобода потребовала от нее дорогой платы – одиночества. Одиночества в суровом походном быту. Поневоле пришлось вести жизнь замкнутую, скрытую.

Уединяясь на биваках, Дурова кипела необыкновенной энергией в сражениях, – она ходила вместе с товарищами в тяжелейшие атаки на французов. Командир выговаривал ей даже, что она ходит в бой со всеми эскадронами полка поочередно, а не только со своим, как полагается. Журили ее и за то, что она, рискуя жизнью, стремится спасать «встречного и поперечного», выводит раненых из боя. За подлинный подвиг, за спасение от гибели русского офицера (женщина с пикой в руке бросилась на нескольких французских кавалеристов) ей был дан самый почетный воинский орден –
Георгиевский крест.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки