Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата

Упрощенным является распространенное в марксистской литературе мнение о том, что якобы эсеры, подобно старым народникам, считали крестьян социалистами по природе. В действительности эсеры лишь признавали, что «общинно-кооперативный мир деревни вырабатывал в ней своеобразное трудовое правосознание, легко смыкающееся с идущей от передовой интеллигенции проповедью аграрного социализма». На этом представлении основывался пункт эсеровской программы о необходимости пропаганды социализма не только среди пролетариата, но и крестьянства.
Каким же виделся эсерам российский пролетариат?
Они прежде всего отмечали, что но сравнению с голью и нищетой деревни городские рабочие жили лучше, но их уровень жизни был гораздо ниже, чем западноевропейского пролетариата. Российские рабочие не имели гражданских и политических прав; отсутствовали и законы, предусматривавшие улучшение их положения. В связи с этим любые выступления экономического характера приводили, как правило, к столкновению с властями, перерастали в политические. Поскольку у рабочих не было легальных профессиональных организаций, руководство выступлениями рабочих осуществляли, как правило, нелегальные партийные организации.

Эсеры признавали, что своей численностью пролетариат уступал трудовому крестьянству, но превосходил его своей концентрированностью в культурных и политических центрах страны, что он был «наиболее подвижным, активным и агрессивным общественным классом», постоянной и самой серьезной опасностью для правившего режима. Эсеры особо подчеркивали связь русских рабочих с деревней, однако эту связь они оценивали иначе, чем марксисты. Эсеры не видели в ней препятствия, которое мешало бы формированию у пролетариата истинного социалистического сознания. Наоборот, такую связь они оценивали положительно, видя в ней одну из основ классового «рабоче-крестьянского единства». Помочь пролетариату и трудовому крестьянству осознать себя единым рабочим классом, увидеть в этом единстве залог своего освобождения должна была интеллигенция.

Интеллигенцией эсеры считали социальную группу, занимавшуюся творческим трудом по производству духовных ценностей и передачей их другим.
Непременными атрибутами такого труда являются самостоятельность, инициативность и свобода. Так как самодержавно-бюрократический режим из-за постоянного стремления к регламентации, централизации и подавлению любых проявлений творчества был органически несовместим с нормальной жизнью интеллигенции, то она не могла не находиться в перманентном конфликте с этим режимом.

По эсеровским представлениям, интеллигенция была самостоятельной социальной категорией; она склоняется в сторону того класса, который более всего выражает интересы общественного развития.
Интеллигенция, способная подняться над сегодняшним днем, в состоянии определить будущее класса, она организует его и руководит его повседневным поведением во имя этого будущего. Русскую интеллигенцию, эсеры считали антужуазной. Поскольку в российском капитализме разрушительные тенденции преобладали над созидательными и буржуазия в связи с этим была несостоятельна в духовной сфере, ничтожно значимой в области политики и морали, ей нечем было привлечь к себе интеллигенцию; негативными же своими качествами она настраивала интеллигенцию против себя, побуждала ее обращаться к социализму и трудовым классам — пролетариату и крестьянству. В социализме, в экспроприации капиталистической собственности и реорганизации производства и всего общественного строя на социалистических началах при полной победе рабочего класса, организованного в социально-революционную партию,— вот в чем эсеры видели свою конечную цель.

Какова же была эсеровская модель социализма?
Эсеры были сторонниками демократического социализма, т. е. хозяйственной и политической демократии, которая должна была выражаться «через представительство организованных производителей
(профсоюзы), организованных потребителей
(кооперативные союзы) и организованных граждан
(демократическое государство в лице парламента и органов самоуправления)». (Оригинальность эсеровского социализма заключалась в теории социализации земледелия. Эта теория составляла национальную особенность эсеровского демократического социализма и являлась вкладом в сокровищницу мировой социалистической мысли.
Исходная идея этой теории заключалась в том, что социализм в России должен начать произрастать раньше всего в деревне. Почвой для него, его предварительной стадией, должна была стать социализация земли.

Социализация земли означала, во-первых, отмену частной собственности на землю, вместе с тем не превращение ее в государственную собственность, не ее национализацию, а превращение в общенародное достояние без права купли-продажи. Во-вторых, переход всей земли в заведование центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных сельских и городских общин и кончая областными и центральными учреждениями. В-третьих, пользование землей должно было быть «уравнительно-трудовым т. е. обпеспечивать потребительную норму на основании приложения собственного труда, единоличного или в товариществе». Социализация земли, обобществляя землю и ставя в равные условия по отношению к ней все трудовое население, создавала необходимые предпосылки для завершающей фазы процесса социализации земледелия — обобществления земледельческого производства с помощью различных форм коопераций.
Важнейшей предпосылкой для социализма и органической его формой эсеры считали политическую свободу и демократию. «Социализм без свободы,— заявлял Чернов,— есть тело без души». Политическая демократия и социализация земли были основными требованиями эсеровской программы-минимум. Они должны были обеспечить мирный, эволюционный, без особой, социалистической, революции переход России к социализму. В программе, в частности, говорилось об установлении демократической республики с неотъемлемыми правами человека и гражданина: свобода совести, слова, печати, собраний, союзов, стачек, неприкосновенность личности и жилища, всеобщее и равное избирательное право для всякого гражданина с 20 лет, без различия пола, религии и национальности, при условии прямой системы выборов и закрытой подачи голосов. Требовались также широкая автономия для областей и общин как городских, так и сельских и возможно более широкое применение федеративных отношений между отдельными национальными регионами при признании за ними безусловного права на самоопределение. Эсеры раньше, чем социал-демократы, выдвинули требование федеративного устройства Российского государства.
Смелее и демократичнее они были и в постановке таких требований, как пропорциональное представительство в выборных органах и прямое народное законодательство (референдум и инициатива)! if В народнохозяйственной области программа эсеров, как и программы других социалистов, делала акцент прежде всего на перераспределении тех богатств и доходов, которые имелись и которые должны были быть произведены. Конкретно предлагались следующие меры. В вопросах государственного хозяйства и финансовой политики: введение прогрессивного налога на доходы и наследства при полном освобождении от налогов мелких доходов; уничтожение косвенных налогов, покровительственных пошлин и всех вообще налогов, падающих на труд. В области рабочего законодательства партия ставила своей целью охрану духовных и физических сил рабочего класса в городе и деревне и увеличение его способности к дальнейшей борьбе за социализм; в частности, выдвигались требования: установление законодательного максимума рабочего времени (8 часов), минимальных зарплат, страхование рабочих за счет государства и хозяев и на началах самоуправления самих страхуемых; охрана труда под наблюдением фабричной инспекции, избираемой рабочими; профессиональные организации рабочих и их участие во внутренней организации труда на промышленных предприятиях. В вопросах переустройства поземельных отношений партия заявляла о своем стремлении опираться, в интересах социализма и борьбы против буржуазно- собственнических начал, на традиции и формы жизни русского крестьянства, его общинные и трудовые воззрения, в особенности на распространенное среди него убеждение, что земля ничья и что право на пользование ею дает лишь труд. При социализации обращение земли в общенародное достояние должно было произойти без выкупа. Пострадавшим в грядущем имущественном перевороте обещалось право на о6щественную поддержку на то время, которое необходимо для приспособления к новым условиям личного существования. Свою программу общественного переустройства эсеры намеревались отстаивать прежде всего в Учредительном собрании Вместе с тем они заявляли, что будут стремитьсн «непосредственно проводить» ее и явочным порядком. Характерным для эсеров было и то, что они, подобно представителям реформистских течений в западноевропейском социализме, приветствовали все меры, имевшие целью
«обобществление еще в пределах буржуазного государства тех или иных отраслях народного хозяйства». Однако по отношению к самодержавию они были настроены бескомпромиссно и считали, что свергнуть его можно только насильственным, революционным путем.
В области тактики партийная программа эсеров ограничивалась положением о том, что борьба будет вестись «в формах, соответствующих конкретным условиям русской действительности». Поскольку гга действительность была сложной и постоянно претерпевала изме-юния, то арсенал тактических приемов, методов и средств борьбы шртии эсеров, нацеленной на преобразование этой действительности, зыл весьма разнообразным. Он включал в себя пропаганду и агитацию, лирную парламентскую работу и все формы внепарламентской, насильственной борьбы
(стачки, бойкоты, вооруженные демонстрации, вооруженные восстания и др.). В этом отношении эсеры отличались от социал-демократов лишь тем, что приздявяли инливигтуяльный
Позиция партии в вопросе о терроре была наиболее полно изложена в статье «Террористический элемент в нашей программе», написанной Черновым, отредактированной Гершуни и опубликованной в июне
1902 г. в № 7 «Революционной России». Эсеры не считали террор «единоспасающим и всеразрешающим средством» борьбы, но видели в нем одно из самых
«крайних и энергичных средств борьбы с самодержавной бюрократией». С помощью террора они надеялись одерживать административный произвол, дезорганизовать правительство. Вместе с тем, террор рассматривался ими как эффективное средство агитации и возбуждения общества, мобилизации революционных сил. Особое значение придавалось центральному террору, направленному против влиятельных, крайне реакционных государственных деятелей. В то же время вплоть до третьеиюньского государственного переворота в партии официально не ставился вопрос о покушении на царя. Доводы при этом приводились различные, но прежде всего принималось во внимание то, что народовольческий опыт цареубийства не нашел надлежащего отклика в обществе; отмечались и ничтожность, марионеточность фигуры Николая II, его якобы полная зависимость от окружающих лиц.

Центральный террор был сферой деятельности
Боевой организации. Наиболее эффективной она была в период, предшествовавший революции 1905—1907 гг.
Жертвами эсеровского террора в это время стали: министры внутренних дел Д. С. Сипягин (смертельно ранен 2 апреля 1902 г. С. В. Балмашевым) и В. К.
Плеве (убит 15 июля 1904 г. Е. С. Созоновым); харьковский губернатор князь И. М. Оболенский жестоко расправившийся с крестьянскими выступлениями в Полтавской и Харьковской губерниях весной 1902 г. (ранен 29 июля 1902 г. Ф. К.
Качурой), и уфимский губернатор Н. М. Богданович, организовавший «бойню» златоустовских рабочих (убит б мая 1903 "г. в Златоусте О. Е. Дулебовым). 4 февраля 1905 г. на территории Московского Кремля бомбой, брошенной членом эсеровской БО И. П.
Каляевым, был убит московский генерал-губернатор, дядя царя, великий князь Сергей Александрович.

Террористическая деятельность принесла известность партии эсеров. В массовой же революционной работе она заметно уступала своим главным политическим конкурентам — социал- демократам. Так, в 1901—1904 гг., по полицейским сведениям, у эсеров было 37 типографий, а у социал- демократов —104, издавших соответственно 277 и 1092 различных наименований революционной литературы. По тем же сведениям, эсеры уступали социал-демократам и в деле пропаганды и агитации. В частности, в 1903 г. охранительными органами было зафиксировано 329 случаев распространения нелегальной социал- демократической литературы, а эсеровской—100; в
1904 г.—соответственно 310 и 87. Практически под безраздельным влиянием социал-демократов находилось в это время рабочее движение, участие эсеров в котором было весьма незначительным ( в ростовской стачке 1902 г., во всеобщей стачке на юге России, особенно в Киеве, в 1903 г.).

Осенью 1904 г. в партии эсеров в условиях нараставшей революционной ситуации усилились разногласия. Под опекой Е. К. Бреш-ковской в эмиграции сформировалось течение так называемых аграрных террористов, явившееся предтечей эсеровского максимализма. Представители этого течения, главным образом молодежь, настаивали на том, что необходимо воспользоваться сложившейся обстановкой, двинуться в деревню и призвать крестьян к немедленному разрешению земельного вопроса «снизу», захватным путем, используя те приемы и средства, к которым прибегали крестьяне в своей вековой борьбе с помещиками. В руководстве партия преобладающей оказалась иная тенденция — стремление к сближению с активизировавшимся в это время либеральным движением. Представители эсеровского руководства (В. М. Чернов и Е. ф. Азеф) принимали участие в конференции российских оппозиоиных и революционных партий, состоявшейся осенью 1904 г. в Париже и выработавшей соглашение о координации действий в борьбе за политическое освобождение страны от самодержавия. Однако практического значения это соглашения не имело: оно было перечеркнуто начавшейся революцией, поставившей партии и движения в новые условия.

На I съезде партии эсеров (май 1906 г.) был принят Временный организационный устав. Сколько- нибудь серьезные дополнения были внесены в него лишь IV съездом партии, состоявшимся через 11 лет, в 1917 г. Устав включал восемь пунктов. Первый пункт определял членство в партии: членом ее признавался «всякий, принимавший программу партии, подчинявшийся постановлениям ее и участвующий в одной из партийных организаций». В этом пункте ничего не говорилось о членских взносах. Решение об их обязательности было принято лишь в 1909 г. на 5- м Совете партии, но это решение не стало нормой партийной жизни. Финансы партии составлялись главным образом из крупных взносов и отчислений, делаемых некоторыми членами партии и лицами, сочувствовавшими ее деятельности. Кроме того, были и «экстраординарные поступления» в виде средств, добытых различными экспроприациями. Не предусматривалась также обязательность личной работы члена партии в одной из партийных организаций.

Вплоть до 1917г. простой декларацией являлись положения второго пункта устава о выборном начале, взаимном контроле. На деле нормой было то, что в уставе называлось «временным коррективом» — право кооптации, подчинение низов верхам, без какого-либо контроля первых над вторыми.

Высшей партийной инстанцией являлся съезд партии, который должен был созываться не реже одного раза в год. На практике эта периодичность не соблюдалась. За время существования партии состоялось всего лишь четыре съезда — два в период первой революции и два в 1917 г. Идейное и практическое руководство партийной деятельностью возлагалось на ЦК, избиравшийся съездом в количестве пяти человек. Избранным членам ЦК предоставлялось право кооптировать в свой состав до пяти членов. Первый выборный ЦК эсеров состоял из
Е. Ф. Азефа, А. А. Аргунова, Н. И. Ракитникова, М.
А. Натансона и В. М. Чернова. ЦК назначал ответственного редактора Центрального печатного органа партии и ее представителя в Международное социалистическое бюро. С момента принятия партии во
II Интернационал в августе 1904 г. постоянным представителем ее там был до 1922 г. И. А.
Рубанович. При ЦК создавались специальные комиссии или бюро — крестьянское, рабочее, военное, литературно-издательское, техническое и др., а также институт разъездных агентов.

Устав предусматривал и такой институт, как Совет партии. Он составлялся из членов ЦК, представителей областных, Московского и Петербургского комитетов.
Совет созывался по мере надобности по инициативе ЦК или половины общего числа областных организаций для обсуждения и решения неотложных вопросов тактики и организационной работы, 1-й Совет партии состоялся в мае 1906 г., последний, 10-й—в августе 1921 г.

В
РЕВОЛЮЦИИ 1905—1907 гг.

Эсеровская концепция революции существенно отличается от меньшевистской и большевистской.
Главное ее отличие состоит в том, что эсеры не признавали революцию буржуазной. Свою точку зрения они обосновыва прёжде всего уровнем развития и характером российского капитализма. По их мнению, российский капитализм из-за своей слабости и чрезмерной зависимости от правительства был неспособным «напирать» так сильно на устаревшие общественные отношения, чтобы вызвать общенациональный кризис. К тому же социально- политические препятствия для капиталистического развития в России, на взгляд эсеров, были не столь большими, как в западноевропейских странах накануне их буржуазных революций. В России, в частности, не было цеховой системы, отсутствовала ко времени революции феодальная организация собственности, не было и прикрепленного к земле феодальными повинностями крестьянина. Да и сама буржуазия, как сословие, далеко не третировалась самодержавием.
Русская буржуазия, приходили к заключению эсеры, не могла стать во главе революции, а именно на этом тезисе была основана меньшевистская концепция революции и тем самым оказывалась несостоятельной.
Но для эсеров не была истиной и большевистская концепция, хотя она также отрицала буржуазию в качестве движущей силы революции. Разногласия заключались в следующем: эсеры не признавали как задачу революции расчистку пути для свободного развития капитализма; они не считали крестьянство мелкой буржуазией и отрицали, что гегемоном революции должен быть пролетариат.

В эсеровской печати высказывалось и такое мнение. В России не может быть буржуазной революции, потому что она была предупреждена
«революцией сверху», «эпохой великих реформ 60—70-х годов». Эти реформы дали «полный простор для развития капитализма», и уже тогда произошла
«метаморфоза крепостного самодержавия в дво-рянско- буржуазную бюрократию».
Возражая против определения революции как буржуазной, эсеры вместе с тем не считали ее и социалистической. По их мнению, революция была
«социальной», переходной между революциями буржуазной и социалистической. Существенным признаком такой революции является, на взгляд эсеров, то, что она не ограничивается сменой власти и перераспределением собственности в рамках буржуазного общества, а стремится пробить брешь в основах буржуазного строя. Такой брешью должна была стать отмена частной собственности на землю, социализация земли. «Мы,— заявлял Чернов,— как бы одновременно переживаем и революцию 1789 г., и революцию 30-х годов, и революцию 48-х годов, и революцию 1870 года и даже более того».

Главный импульс революции эсеры видели не в
«напоре развивающегося капитализма», а в «кризисе продовольственного хозяйства», т. е. земледелия, корни которого уходили в реформу 1861 г., когда освобожденным крестьянам не были созданы необходимые условия для улучшения земледельческой культуры. Все вышеназванное, по мнению эсеров, объясняло «огромную революционную роль крестьянства». К движущим силам революции они относили также пролетариат и интеллигенцию, отождествляющую свои интересы с интересами трудовой массы. Союз этих трех социальных сил, оформленным выражением которого должна была стать единая социалистическая партия, рассматривался ими как залог успеха революции.

Своеобразной была позиция эсеров и в вопросе о власти. При критическом пересмотре наследства народовольцев они отказались прежде всего от их бланкистской идеи «захвата власти». Для эсеров было само собой разумеющимся то, что власть после свержения самодержавия должна перейти к буржуазии.
Так, Чернов, комментируя программу-минимум на I съезде партии, подчеркивал, что она является совокупностью тех мер, которые будут осуществляться в условиях «существования политической власти в руках буржуазии». В связи с этим не является случайностью то, что Советы рабочих депутатов, возникшие в ходе первой революции, эсеры не рассматривали как зародыши новой революционной власти, как конкретное проявление революционной демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Для эсеров они. Советы, были не более чем своего рода профессионально-политическими союзами пролетариата или органами революционного самоуправления одного этого класса, основное назначение которых — организация аморфной рабочей массы.

Насущной задачей революции эсеры считали установление демократической конституции, завоевание политических и гражданских свобод, используя которые, они надеялись путем демократических выборов получить большинство' сначала в органах местного самоуправления, а затем и «во всей стране», т. е. в общенациональном представительном органе — Учредительном собрании.
Последнему предстояло определить окончательную форму правления в стране, стать высшим законодательным органом. Эсеровские требования свержения самодержавия, завоевания политических свобод, созыва Учредительного собрания, социализация земли кратко выражались в крылатом лозунге «Земля и Воля», ставшем основным лозунгом первой российской революции.
Революция внесла существенные коррективы в тактику эсеров. Прежде всего во много раз возросли масштабы их деятельности Гораздо шире и интенсивнее стали их пропаганда и агитация, неоднократно увеличился выпуск предназначенной для этой цели литературы. Предприняты были попытки легального издания центральных газет — «Сын Отечества» (осень
1905 г.) и «Мысль» (в период деятельности I Думы).
Расширилась террористическая деятельность партии: если до революции на счету было всего шесть террористических актов, то за два с половиной года революции число их выросло до 200J Однако террор уже занимал далеко не преобладающее место в тактике партии, акцент в целом был перенесен на деятельность по организации революции, воспитание сознательности участвоваших в ней масс, на формы ее проявления (стачки, демонстрации, митинги, бойкоты и т. п.).

С первых дней револиции встал вопрос о координации действий всех революционных сил. Одной из попыток организовать левый блок была конференция российских революционных партий, созванная в Женеве в апреле 1905 г. при активном содействии эсеровского руководства. От эсеров на конференции присутствовали В. М. Чернов и Е. К. Брешковская, а от большевиков — В. И. Ленин. Однако участники конференции не смогли стать выше партийных разногласий и личных амбиций. Используя пустячный повод, социал-демократы во главе с Лениным покинули конференцию. Влияние эсеров на конференции было преобладающим. На ней были приняты две декларации, включающие требования эсеровской программы-минимум, решены вопросы о совместном выступлении против правительства летом 1905 г. и об организации доставки оружия в Россию из-за границы.

Активно участвовали эсеры и в организации профессионально-политических союзов. Их влияние преобладало в союзах железнодорожников, почтово- телеграфных служащих и учителей. По инициативе эсеров были созданы и под их влиянием находились
«Всероссийский офицерский союз» и «Всероссийский союз солдат и матросов». Значительно переросла рамки дореволюционной кружковой пропаганды деятельность эсеров среди рабочих. Но их организационная работа в этой среде по-прежнему уступала социал-демократам. Однако в периоды
«свобод», когда появлялись более широкие возможности для приобщения к политической жизни пролетарских масс, не принадлежавших к авангарду рабочего класса, материально и духовно связанных с деревней, случалось так, что эсеры по своему идейному влиянию на рабочих опережали социал- демократов. Так, осенью 1905 г. эсеровские резолюции нередко получали большинство на митингах и собраниях рабочих крупнейших петербургских заводов. Цитаделью эсеровского влияния в тот период была крупнейшая текстильная фабрика в Москве —
Прохоровская мануфактура. Сенсацией был успех эсеров в рабочей курии Петербурга во время выборов во II Государственную думу. Отражением влияния эсеров на рабочих было их представительство в
Советах рабочих депутатов, хотя, по признанию самого Чернова, в этих органах «преобладало, как общее правило, влияние социал-демократов».

Предметом особого внимания эсеров была работа в деревне. Вместо незаметно почившего, в значительной мере декоративного, дореволюционного «Крестьянского союза» партии летом 1905 г. был создан новый.
Значительным был вклад эсеров в организацию крестьянских представителей в I Думе. В период революции эсерами было создано, по весьма приблизительным подсчетам, более полутора тысяч так называемых крестьянских братств. Влияние и организационная сеть, созданная эсерами в деревне, были весьма впечатляющими, но в целом они далеко не определяли поведение многомиллионного российского крестьянства. Эсерам удалось вызвать не одно крестьянское выступление, но они носили локальный характер и, как правило, были непродолжительными.
Малорезультативными оказались попытки эсеров организовать широкие выступления крестьян летом
1905 г., а также после разгона правительством 1 и
II Государственных дум. Эсеры, подобно большевикам, признавали, что революцию надо не только организовать, но и вооружить. В этом направлении ими был предпринят ряд мер. Так, уже в январе 1905 г. ЦК партии эсеров создал специальную комиссию с целью подготовки квартир для складов оружия, изыскания средств для его приобретения, выяснения возможностей его захвата в арсеналах, создания вооруженных групп — «ядер». Но свою работу комиссия не развернула, так как по прибытии в Россию в апреле 1905 г. ее члены во главе с П. М.
Рутенбергом были арестованы. Эсеры были в числе организаторов доставки крупной партии оружия в
Россию из-за границы на судне «Джон Графтон» летом
1905 г., однако и эта попытка тоже закончилась неудачей. »— В период московского вооруженного восстания ЦК партии эсеров в спешном порядке был создан Боевой комитет в составе Азефа, Б. В.
Савинкова и Н. С. Тютчева, который смог поставить две динамитные мастерские в Петербурге, но они незамедлительно были выданы Азефом. Этими двумя динамитными мастерскими, как печально-иронически заметил Савинков, и ограничилась эсеровская попытка
«подготовки восстания» в Петербурге. Заготовкой оружия и организацией боевых дружин занимались и многие местные эсеровские организации. Делалось это, правда, больше в целях обороны от черносотенных погромов, для совершения терактов и различного рода экспроприации. Однако эсеры играли немалую роль в вооруженных выступлениях против царизма—декабрьских 1905 г., особенно в московском вооруженном восстании; летних 1906 г. в Кронштадте,
Свеаборге и др.

Революция сделала невозможным управление Россией без общенационального представительного учреждения, которым стала Государственная дума. Эсеры, подобно большинству социалистов и революционных демократов, воодушевленных ростом революционного движения, бойкотировали Булыгинскую законосовещательную думу, основанную на узком избирательном праве. Они участвовали во Всероссийской октябрьской политической стачке, которая смела эту Думу и принудила царизм издать 17 октября Манифест с обещаниями даровать населению гражданские и политические права, расширить избирательный закон в
Думу и наделить ее законодательными и контролирующими функциями.

Реакция на Манифест среди эсеров была неоднозначной. Подавляющее большинство ЦК склонно было считать, что Россия стала конституционной страной, что все силы надо направить на создание гарантий для реализации обещаний правительства, организацию народных масс и на решение главнейшего для партии аграрного вопроса. Внесены были соответствующие корректировки и в тактику партии.
Было признано, что конституционному режиму не соответствует такое средство борьбы, как террор, поэтому решено было его прекратить. Боевая организация, по предложению Азефа, была распущена.
Большинство эсеровского руководства выступало за тактику «не форсировать события», в частности, оно было против введения явочным порядком 8-часового рабочего дня и увлечения стачками, что свойственно было Петербургскому Совету рабочих депутатов. Но, убеждаясь в том, что большинство в Совете не на их стороне, эсеры, во имя революционной дисциплины, присоединялись к резолюциям большинства и в меру своих сил старались их исполнять.

Подобной была позиция эсеровского руководства в вопросе о декабрьской всеобщей политической стачке, переросшей в Москве и ряде других мест в вооруженное восстание. Во время обсуждения вопроса о стачке в исполкоме Петербургского Совета представитель эсеров выступал против стачки, объясняя свою позицию тем, что стачка выльется в восстание, а массы к нему не готовы; тем не менее решение о начале стачки было принято единогласно.
Безуспешной оказалась и попытка Чернова, специально приезжавшего в начале декабря вместе с Азефом из
Петербурга в Москву, убедить конференцию железнодорожников и Московский комитет партии эсеров не принимать решения о стачке. Исчерпав возможности предотвратить забастовку и вооруженное восстание, ЦК партии эсеров присоединился к ним вместе с другими революционными партиями и организациями.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: информация реферат, реферат обслуживание.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки