Благовещение (новозаветные сюжеты в живописи)

Категория реферата: Рефераты по культуре и искусству
Теги реферата: шпори политология, реферат сфера
Добавил(а) на сайт: Рыков.

В этой же системе символов читается изображение грехопадения в резной розетке на пюпитре, перед которым стоит Дева Мария, читающая книгу, на картине Рогира ван дер Вейдена. (О включении в сюжет Благовещения сцены изгнания из Рая мы скажем чуть позже - в связи с "Благовещением" Фра Беато Анджелико.)

Фразы, которыми в сцене Благовещения обмениваются архангел Гавриил и Мария, приводимые Лукой, могут фигурировать в западной живописи написанными по-латыни на бандеролях или листах пергамента. От архангела исходят слова: "Ave Maria" ("О, Мария") или "Ave gratia plena Dominus tecum" ("Радуйся, Благодатная! Господь с тобою!"). От Марии: "Весе ancilla Domini" ("Се, раба Господня"). Слова Марии могут быть записаны на картине в перевернутом виде, поскольку, во-первых, они обращены к Богу-Отцу, пребывающему на небе, а во-вторых, будучи ответом Девы Марии, находящейся в правой части живописного пространства, они идут влево. Так изображены эти надписи у Фра Беато Анджелико и у Яна ван Эйка.

Композиция Благовещения на Гентском алтаре Ван Эйка требует особого разговора. Здесь сцена Благовещения образуется, когда створки алтаря закрыты: на внешней стороне левой створки изображен архангел Гавриил с традиционным атрибутом - цветком белой лилии, на правой створке - Дева Мария с раскрытой книгой; над Марией парит голубь Святого Духа. Между архангелом и Марией изображено окно с видом на городскую улицу; согласно преданию, это та улица Гента, на которой жил заказчик алтаря Иодокус Вейдт. В четырех полукружиях, венчающих эту сцену, изображены два пророка, что вполне традиционно, и две сивиллы, что необычно. В полукружии над архангелом Гавриилом поясное изображение пророка Захарии - с подписью, что это именно он, и цитатой из его книги: "Exulta satis filia syion jubila ecce rex tuus venit" ("Ликуй от радости, Дщерь Сиона, торжествуй... се Царь твой грядет к тебе"). Над Девой Марией - пророк Михей и цитата из его книги: "Ex te egredietur qui sit dominator in Israel" ("Из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле"). Надписи на бандеролях у Кумской и Эрит-рейской сивилл, которые, согласно распространенному в то время мнению, также предсказали рождение Христа, гласят: у Эритрейской сивиллы - "Nil mortale sonans afflata. es numine celso" ("И голос не так зазвенел, только лишь Бог на нее дохнул") и у Кумской сивиллы - "Rex altissimus advenient per secula fututus" ("В будущем Царь Высочайший придет непременно во плоти").

Святой Дух всегда изображается в виде голубя. Он слетает на лучах света, льющегося от Бога-Отца, предстающего либо в полуфигурном ракурсе, либо в виде одних лишь рук, простирающихся из облаков. Голубь Святого Духа касается головы Девы Марии либо ее груди. Образ этот является указанием на момент зачатия Девой Марией, то есть Воплощения Христа через Святого Духа, спустившегося от Бога. Другим вариантом изображения этой концепции является встречающееся в живописи изображение Святого Духа в виде младенца (Младенца Христа), слетающего к Деве Марии и несущего крест. Он летит либо вместе с голубем (Белльгамб, Мастер жизни Марии, Мастер из Арраса), либо без него (Робер Кампен). Такое изображение было признано еретическим, поскольку иллюстрировало крамольную с точки зрения римско-католической церкви мысль о том, что Дева Мария будто бы не зачала Спасителя во чреве своем, а получила Его в виде младенца с небес в момент Благовещения. Правда, осуждение такой интерпретации в западном искусстве произошло не сразу - поначалу папство против него не возражало, иначе невозможно объяснить его появление на фресках из серии "Жизнь Марии" (1291) Пьетро Каваллини в римской церкви Санта Мария ин Трастевере.

Великолепны "Благовещения" Фра Беато Анджелико. Первое из них - картина, датируемая 1432-1433 годами; она была написана для церкви Сан Доменико в Кортоне и сейчас находится в музее Диочезано в этом старинном тосканском городе. Второе "Благовещение" - фреска в одной из келий верхнего этажа монастыря Сан Марко во Флоренции; она датируется 1440-1441 годами. В это время Анджелико вместе со своими помощниками и учениками исполняет большой цикл фресок и картин, которые должны были украсить церковь, капеллу и кельи центрального дермитория монастыря.

"Благовещение" из Кортоны - первый бесспорный шедевр художника и одно из величайших достижений флорентийского кватроченто. Художник поместил сцену в портик с изящными коринфскими колоннами, которые больше напоминают небольшие колонны, делящие пространство окон во дворцах XIII века, нежели величественные цилиндры, которые проектировал во времена Фра Анджелико Брунеллески и с которыми их порой сравнивают. Фра Анджелико разделил живописное пространство по вертикали на три части: средняя и правая образуют две арки, в левой - в перспективе еще три арки; таким образом, мы видим угол портика (или лоджии). Здесь же в левой части изображен сад. Архангел Гавриил вступил в портик и преклонил колено перед Девой Марией, он произносит свое приветствие ей. Мария, сидя в кресле, отвлеклась от книги, лежащей у нее на коленях, скрестила на груди руки и внимает словам архангела. Его слова написаны на картине, они исходят от его уст и направлены к Деве Марии, в то время как ее ответ записан в перевернутом виде. Слова архангела - не те, что традиционно воспроизводятся в этой сцене, но: "Spiritus sanctus superueniet in te, et uirtus Altissimi obumbrabit tibi" ("Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя"). Прямо над головой Марии в полумраке голубого свода портика, украшенного звездами, парит голубь Святого Духа, излучающий золотой свет. Над колонной портика, разделяющей архангела и Деву Марию, из медальона в пазухе свода взирает пророк Исаия, изображенный в виде поясного скульптурного портрета. За головой архангела в проходе просматривается спальня Марии, частично закрытая занавесом. Сад слева (hortus conclusus - запертый сад), символ девственности Марии, часто появляющийся во множестве "Благовещений" художников кватроченто, иллюстрирует слова Песни песней Соломона: "Запертый сад - сестра моя, невеста" (Песн. 4:12). В мистическом смысле Фра Анджелико вслед за св. Антонином Флорентийским, с его доктриной "сада души", уподоблял этот сад райскому саду (Эдему), потому в верхнем левом углу картины мы видим сцену изгнания ангелом (с нимбом и мечом) Адама и Евы. Эта ассоциация с первыми людьми вполне естественна, поскольку, согласно апостолу Павлу, Христос был вторым Адамом, а в расширенном толковании этой аналогии Дева Мария - второй Евой.

С этим ранним "Благовещением" интересно сравнить самую позднюю версию этого сюжета - фреску в Сан Марко (1450 г.). Как иконографический тип это "Благовещение" ближе кортонской картине, нежели фреске из кельи того же монастыря, но имеются и существенные отличия. Мария предстает без книги, на заднем плане отсутствует изображение рая и, следовательно, нет сцены изгнания Адама и Евы, большее значение придано ограде, еще явственнее подчеркивающей идею hortus conclusus, причем если на ранней картине ограда разделяла сад Девы Марии и райский сад, то здесь по ею сторону (в саду Девы Марии) территория возделана и ухожена, тогда как за оградой - дикий лес. Эти символы, несомненно, должны читаться в моральном контексте. Архангел Гавриил теперь не указует перстом на тайну Благовещения (как это было на кортонской картине), но скрестил руки на груди в молитвенном жесте, как и Мария. Слова архангела на сей раз написаны на стилобате. Большой удельный вес колонн и тщательность, с которой они выписаны, свидетельствуют об интересе художника к работе знаменитого в то время архитектора Микелоццо, с которым художник тесно общался. Не он ли и предложил Анджелико экстравагантное решение, которое художник принял: в одном портике использовать колонны с капителями разных ордеров - четыре коринфские и четыре ионические? На этом "Благовещении" имеется еще одна деталь, требующая объяснения: зарешеченное окно, виднеющееся в глубине коридора на самой дальней стене. Программным для этой детали, по-видимому, было известное художнику рассуждение св. Антонина (вероятнее всего, курировавшего работу над росписями монастыря) в его "Summa Theologia Moralis" ("Сумма теологии морали") по поводу Благовещения, как оно изложено у Луки: "Смертный грех приходит через окно, если оно не заперто, как ему надлежит быть". Фра Анджелико сделал окно центром схождения перспективных линий, придав тем самым ему большое - символическое - значение (примечательно, что такое же зарешеченное окно появляется задолго до этого в "Благовещении" Джотто в падуанской капелле Скровеньи).

Западное христианское искусство знало еще один тип изображения Благовещения - Благовещение с единорогом. Этот иконографический тип возник в эпоху средневековья и отражает проникновение античных образов в христианское богословие. Единорог в античности ассоциировался с культом богини Девы-Матери и рано стал связываться христианскими богословами с девственностью Марии и Воплощением Христа. Образ единорога встречается в средневековых бестиариях, восходящих к греческому "Физиологу", датируемому примерно V веком. В одном из них - "Бестиарии любви" Ришара де Фурниваля XIII в. - читаем: "И посредством обоняния я был пленен, как единорог, которого усыпляет нежный аромат, исходящий от девственницы. Ибо такова его природа, что нет зверя, коего труднее изловить, чем единорога; на носу у него имеется рог - такой, что ни одна броня не способна устоять, - так что никто не смеет напасть на него или к нему притронуться, кроме чистой девственницы. Ибо, учуяв ее по исходящему от нее аромату, он становится на колени перед нею и показывает ей свое смирение, как бы для услужения". Применительно к Воплощению Христа бестиарии дают следующий комментарий: "Так и наш Господь Иисус Христос, единорог духовный, снизошел в утробу Девы". Этот образ встречается в романских и готических церквях, и его нередко можно найти в живописи и на гобеленах Северной Европы XV-XVI веков. На таких изображениях Благовещения можно встретить также другие символы чистоты Девы Марии: упоминавшийся выше hortus conclusus, porta clausa (ворота затворенные), speculum sine macula (чистое зеркало), 'fons hortorum (садовый источник). Идея приручения девственницей единорога вылилась у художников средневековья в сюжет охоты, где девственница - Богоматерь, охотник - архангел, а единорог - Иисус Христос. В этом контексте собаки охотника (их обычно четыре) персонифицируют четыре добродетели, о чем свидетельствуют относящиеся к ним латинские надписи: "Misericordia" (милосердие), "Justitia" (справедливость), "Pax" (мир), "Veritas" (истина). Объяснение этой довольно натянутой символики, касающейся связи названных добродетелей с идеей искупления, впервые дает Бернард Клервоский: добродетели эти побудили Сына Божия сойти с неба на землю и принять плоть от Святого Духа и Девы Марии; они указывают на основания, по которым в предвечном совете определено Воплощение Бога-Слова: "Милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются" (Пс. 84:11).

 Ряд предметов, на первый взгляд имеющих сугубо бытовое значение, наделяются, особенно в живописи северных мастеров XV века, символическим содержанием. Так, медный рукомойник и полотенце символизируют девственную чистоту (Робер Кампен), свеча в подсвечнике должна читаться: "Мать поддерживает Сына, как подсвечник свечу" (Педро де Кордова). Задний план на картинах Благовещения имеет одновременно и символическое, и историческое значение. Символически архитектурный пейзаж означает, что ангел был послан "в город Галилейский, называемый Назарет" (Карло Кривелли). В историческом же плане все эти детали дают представление о многих реально существовавших во времена данного художника зданиях и постройках, как мы видели это на "Благовещении" Рогира ван дер Вейдена. Если северные мастера обычно помещали сцену в закрытое пространство, то итальянские художники предпочитали изображать Деву Марию на открытой лоджии, залитой светом - светом истинной христианской веры (Франческо дель Косса). Готический стиль зданий, в которые помещают сцену Благовещения североевропейские мастера, был для них новым и ассоциировался с Новым заветом, тогда как изображавшиеся на той же картине здания в романском стиле связывались с архитектурным стилем Восточного Средиземноморья и тем самым символизировали иудаизм, то есть Ветхий завет (Мельхиор Брудерлам). Дева Мария нередко изображается в портале готического здания, в то время как неподалеку виднеются руины романских построек. Так в живописи получила отражение доктрина Воплощения Христа -акта, посредством которого Новый завет упразднил Ветхий завет.

Коренное изменение в трактовку сюжета Благовещения внесла Контрреформация. С конца XVI века исчезают какие бы то ни было намеки на постройки. Вместо этого фон растворяется в облаках и небесах, откуда в загадочном свете спускается голубь. Тем самым художники давали понять зрителю, что акт Воплощения Христа - это акт исключительно небесный.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки