Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Различие между кетским и югским языками объясняется ротацизмом d > r, r' в интервокальной позиции. Можно также предполагать спирантизацию d, t > s, sh, j, если учесть межъязыковые соответствия t : s, sh; d : j, Ø. В Е.я. исторически засвидетельствовано пять рядов шумных смычных - лабиальный, дентальный, палатальный, велярный, увулярный. К общим ареальным особенностям данного региона можно также причислить ларингализацию-фарингализацию.

Из других особенностей енисейского консонантизма следует выделить следующие две тенденции: а) к устранению скоплений согласных в начале и конце слогов (кроме двусогласных стыков слогов внутри слов); б) к разграничению финалей и инициалей: так, за известными исключениями, согласные r, l, m, n, ng, j встречаются только в исходе слогов; b, d, g, ph, th - в начале слогов (звонкие чаще внутри слов).

Для енисейского вокализма характерны четыре ступени подъема языка и наличие чередований аблаутного характера. Обе эти особенности исторически связаны со слоговой акцентуацией (слоговыми тонами), которая резко отличает Е.я. от окружающих, в которых в свою очередь представлена гармония гласных, отсутствующая в Е.я.

В Е.я. широко используются слоговые тоновые оппозиции для дифференциации лексических единиц и форм числа имени, например: юж.-кет. 1s'ul' 'кровь', 2s'u?l' 'нельма', 3s'u:l' 'нарта', 4s'ul' 'крюк для детской люльки'; югск. 1tap 'обруч', мн. ч. 4ta:p.

Морфология

Формальные способы выражения грамматических значений в Е.я. типологически весьма своеобразны. По строению глагольных и именных словоформ Е.я. являются языками агглютинативного типа; в их морфологии представлена и суффиксация, и префиксация, и инфиксация, хотя эти приемы и варьируют от языка к языку. Так, в кетско-югской группе наблюдается, как правило, префиксация лично-субъектных глагольных показателей (югск. d-uragy?ng 'я мою', k-uragy?ng 'ты моешь', d-uragy?ng 'он моет', da-uragy?ng 'она моет', d-uragyngyn 'мы моем', k-uragyngyn 'вы моете', d-uragyngyn 'они моют'), тогда как в других Е.я. преобладает в соответствующих случаях суффиксация (кот. urka:k-ng 'мою я', urka:k-u 'моешь ты', urka:k 'моет он/она', urka:g-an-tong 'моем мы', urka:g-an-ong 'моете вы', urka:g-an 'моют они'). Иногда к первому типу причисляют пумпокольский язык, опираясь при этом на анализ югских форм, включенных ошибочно в пумпокольский словарик; ср., однако, парадигму пумпокольского глагола 'стоять', приводимую А. П. Дульзоном.

Несмотря на довольно развитую морфологию (система склонения и глагольного спряжения), Е.я. характеризуются известной размытостью границ между традиционно выделяемыми частями речи. В случаях типа югск. i?r 'песня', 'петь', 'певчий' целесообразней поэтому говорить не об омонимии в обычном смысле, а об исходном синкретизме, когда подобные слова-синкреты трудно строго соотнести с традиционно выделяемыми кардинальными частями речи - существительными, глаголами, прилагательными, наречиями. Отсутствие четкого ограничения существительных от прилагательных и глаголов, глаголов от прилагательных, прилагательных от наречий - характерная особенность Е.я. Основываясь на фактах коттского языка, М. А. Кастрен писал, что поскольку все корневые слова являются, собственно, субстантивами, то именно субстантивность является исконным значением коттских знаменательных слов. Енисейское слово соотносится с той или иной традиционной частью речи лишь в зависимости от своей функциональной характеристики в предложении и соответствующей морфологической оформленности; сравним следующие примеры: югск. ures 'дождь', tuda urezdang 'это к дождю', urachi 'идет дождь', uro:rchi 'дождь шел'; кот. hama: het 'хороший ребенок', hama:-tang 'я хороший', hama?ata:kng 'я его люблю'; югск. xє? dyl 'большой ребенок', by hє:s 'он начальник', (букв. 'большой'), xє:di:je 'я расту'; югск. xa:p 'дома', xa:bdi 'я дома', di-xa:psax 'я захожу (домой)'; югск. da?x 'жить', 'жизнь', dija-dъx 'я живу', do:r-dъx 'я жил'; кет. do?n 'нож', do?n dibbet ~ dons'ivit 'я нож делаю'.

Наиболее легко категориальная принадлежность, несомненно, устанавливается у енисейских субстантивов, потому что, кроме всего прочего, они отмечены четкой именной классификацией; каждое существительное обязательно относится к одному из трех классов - мужскому, женскому или вещному. За этой именной классификацией просматривается четкая оппозиция "одушевленный / неодушевленный" ("активный / неактивный"), хотя сохранились и реликты более дробной классификации именной лексики в древности. Любопытно, что огромное число русских заимствований в современном кетском и югском языках, как правило, меняют свои родовые характеристики в соответствии с семантическими основаниями классификации исконно енисейской именной лексики этих языков. Классная система пронизывает в Е.я. всю морфологию имени и глагола. Классная принадлежность имени маркируется морфологически, хотя в структуре самого имени в форме основного падежа нет формальных классных показателей, эту информацию несут падежные показатели и грамматические форманты в структуер слов, согласующиеся с именем (глагол, местоимения, числительные, прилагательные / наречия).

В сфере имени можно в зависимости от классной принадлежности существительных говорить о женском, мужском и вещном склонении, если учитывать парадигмы ед. и мн. числа: в ед. числе выражена оппозиция "мужской / немужской", а во мн. числе - "вещный / невещный":

 

Ед. число	Мн. число
(I) мужской		мужской	невещный (I)
		женский
(II) немужской	женский		вещный (II)
	вещный

 

Доминирующей во всей падежной системе является оппозиция "основной падеж / родительный падеж", так как все прочие падежи основываются на этих двух падежах, а именно: на родительном - дательный, местно-личный, исходный, предназначительный, а на основном - местно-пространственный, орудно-совместный, продольный, лишительный и звательный. Статус некоторых енисейских падежей неясен, так как не установлены критерии для отграничения падежных форм от послеложных конструкций, а притяжательных форм имени - от форм родительного падежа (по своему звуковому оформлению показатели родительного падежа и посессивные префиксы, как правило, совпадают).

Общие черты эволюции енисейского склонения сходны с соответствующими явлениями в ностратических языках. Так, для Е.я. реконструируется два ряда личных местоимений, обозначавших соответственно субъект состояния и субъект действия. Позднее местоимения активного ряда, обозначавшие субъект действия, переосмысливаются в формы родительного (< активного~эргативного) падежа соответствующих личных местоимений (а формы местоимений 3-го лица становятся также показателями родительного падежа имени). Дальнейшее развитие енисейского склонения связано с формализацией послелогов, с их превращением в известных случаях в падежные показатели. При этом наблюдается полная аналогия с ностратическими языками и в том, что часть послелогов сливается с именем непосредственно, а другие - с помощью посредника, формантов родительного падежа.

У енисейских личных местоимений можно отметить еще следующую важную особенность: отсутствие формы личного местоимения 3-го лица для замещения неодушевленных существительных.

Сохранились некоторые черты классной дифференциации в способах образования форм числа существительных. Так, в кетском, коттском и югском языках среди разнообразных способов образования мн. числа существительных (чередование корневых гласных, чередование согласных финалей, супплетивизм, чередование акцентуационных типов и др.) доминируют суффиксы -n, -ng; при этом показатель -n получают, как правило, одушевленные, а -ng - неодушевленные существительные, если выбор этих грамматических показателей не обусловлен иными факторами, например, фонетическими.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: конспект, оформление доклада титульный лист.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки