Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Интересные соображения возникают при изучении связи между восприятием цветов и цветом пищи. Пропускная способность зрительного канала человека лежит в очень узкой области спектра: при дневном свете от 500 до 700 нанометров (нм). Еще уже диапазон наибольшей светочувствительности (500-600 нм). Эта полоса соответствует зеленому и желтому цвету и вполне возможно, что в ходе эволюции такая чувствительность сформировалась необходимостью по цвету оценивать степень зрелости плодов и вегетативных частей растений22. Отсюда, в свою очередь, складывались психоэмоциональные характеристики цветов – красный, оранжевый, желтый – "теплые"; голубой, синий – "холодные". И это – не чистая метафора. Такая последовательность соответствует эволюции органов чувств: осязание возникло раньше, чем зрение.

Примеры того, что эстетическое восприятие как избирательное, т.е. отдающее предпочтение чему-то из окружающей среды, сложилось на основе природных психофизиологических механизмов, могут быть умножены. Их можно найти в работах С.Н. Давиденкова, П.В. Симонова, Н.Н. Николаенко и других авторов. В изучении истинной природы эмоций крайне нуждается сама эстетика. Особенно в связи с очищением от многочисленных вульгарно-социологических наслоений, когда искусство рассматривалось как форма общественного сознания, едва ли не напрямую связанная с уровнем хозяйственно-экономического развития. Разумеется, нельзя отбрасывать социальное значение и роль искусства, а также его несомненную эстетическую ценность. Однако осознание эстетической составляющей всякого искусства, в том числе и изобразительного, пришло значительно позже его появления и уж, во всяком случае, не раньше того времени, когда появилась философия.

Не только избирательное восприятие могло служить истоком положительных и отрицательных эмоций. По-видимому, существуют и более глубинные процессы, регулируемые вегетативной нервной системой. Последняя обеспечивает два типа иннервации, влияющей на внутренние органы: симпатическую и парасимпатическую. Симпатическая нервная система включается в условиях стресса или напряжения (испуг, боль, голод, избегание погони более сильного животного и т.п.). Она активизирует кровоснабжение мышц, мозга, сердца и способствует мобилизации всех защитных средств организма. Такое состояние не может быть слишком продолжительным и неизбежно порождает отрицательную эмоцию. Парасимпатическая нервная система позволяет восстановить нормальное состояние организма и стрессовая ситуация сменяется расслаблением, а отрицательная эмоция – положительной.

Гениальное прозрение античных философов Платона и Аристотеля в области эстетики состояло в том, что они заметили благотворное значение эстетического переживания, которое они назвали катарсисом. Еще пифагорейцы рекомендовали музыку как средство очищения души, как способ вызвать расслабленное, умиротворенное состояние психики, а З. Фрейд считал катарсис одним из методов психотерапии. Л.С. Выготский писал: "... разряд нервной энергии, который составляет сущность всякого чувства, при этом процессе совершается в противоположном направлении, чем это имеет место обычно, и что искусство, таким образом, становится сильнейшим средством для наиболее целесообразных и важных разрядов нервной энергии"23. Близкие по существу идеи развивал выдающийся психоневролог С.Н. Давиденков24. Он объяснял магические действия древних и современных, отставших в культурном развитии народов, иногда совершенно абсурдные с нашей точки зрения, полуинстинктивным стремлением преодолеть нервный стресс, страхи и всякие фобии, которые развивались в сознании первобытного человека под влиянием непонятных и потому потенциально опасных, а также вполне реально опасных явлений и событий в среде его обитания. Когда он совершал некое магическое ритуальное действие, наступала нервная разрядка и следующее за ней успокоение. Позднее на этой почве сформировался шаманизм, как особая ритуальная деятельность людей с определенными невротическими свойствами их личности. В ходе камлания шаман впадал в состояние транса, т.е. максимального нервного возбуждения, которое передавалось окружающим. Затем у него наступал катарсис, который также передавался присутствующим.

Еще одним источником положительных эмоций, как основы эволюционно более поздних эстетических представлений может быть инстинкт наслаждения25. Он вторичен и стоит над простейшими инстинктами. В основе его тоже лежит естественная потребность в разрядке от стрессов. У хищников охота связана с большими нервными и физическими нагрузками. Если она заканчивалась успешно, и зверь утолял голод обильной трапезой, напряжение сменялось расслаблением. Добыв крупную жертву, медведь ломает вокруг валежник, обдирает кору деревьев. Возможно, это возбуждение имеет эйфорический характер. Реакция животных на некоторые запахи (полузакрытые глаза, блаженный рык трущихся и валяющихся на источнике восхитительного запаха) приводит к мысли, что им нравится это занятие, что они наслаждаются получаемым ощущением. Об этом говорят жадные причмокивания медведя, лижущего мед или припавшего к плошке с медовухой26.

Истоки большинства темных человеческих инстинктов, страстей к получению наслаждения путем принятия алкоголя или наркотиков лежат в животном мире, так как большинство наркотических веществ имеет растительное происхождение. И хотя в животном мире наркомания распространена в сравнении с человеческим обществом в неизмеримо меньших масштабах, все виды животных, включая птиц и рыб, испытывают эйфорию от опьянения и "могут при стечении обстоятельств или содействии человека приучиться к алкоголю"27. Автор считает, что к инстинкту наслаждения относятся и те ощущения, что дают зачатки эстетических эмоций, свойственные обезьянам и некоторым другим позвоночным.

Подтверждение тому, что животные вообще способны испытывать удовольствие (конечно, иное, чем человек) не только от удовлетворения естественных потребностей – от пищи, от совокупления, от успешной охоты и т. п. – можно наблюдать в играх животных, особенно, – молодняка. Разумеется, в играх детенышей присутствуют элементы тренировки, отработки приемов состязательности, охоты, которые пригодятся им в будущем. Анализируя примеры игр животных разных видов, С. Кэрригер приходит к выводу, что разнообразие и сложность игры зависит от степени развития мозга. Более высокоразвитые животные не только способны удовлетворять свои инстинктивные потребности, но и умеют использовать свободное время для того, чтобы получить удовольствие, а чем больше развита игра, тем больше в ней признаков любознательности28.

Игры животных не имеют ясно поставленных целей, в них проявляется "общая любознательность" животных, стремление к познанию независимо от практических выгод, которые можно извлечь из такого познания, а также и некоторые эмоциональные проявления, которые можно назвать предэстетическими. Кроме игр, к предэстетическим формам поведения можно отнести, например, пение птиц после окончания брачного периода, когда оно не связано с привлечением самки. Орнитологи отмечают, что пение некоторых птиц в осенне-зимний сезон гораздо лучше, длиннее и разнообразнее, чем в период спаривания. Правда, это интересное наблюдение больше соответствует вкусу или эстетическим нормам орнитолога-наблюдателя, а не поющей птицы.

Вообще во многих формах поведения животных и птиц можно усмотреть нечто близкое к эстетическим предпочтениям. Например, строительство "шалашей" птицами-шалашниками. Самцы, которые имеют довольно непривлекательную окраску, строят их для привлечения самок, причем замечено, что чем непривлекательнее самец, тем более искусно он строит и украшает свой шалаш. Шалаши служат только местом для "свиданий", здесь нет гнезда; они украшаются цветами, раковинами, серебристыми листьями, иногда "раскрашиваются" соком ягод. Цветы и листья самец меняет по мере их увядания даже тогда, когда самка откладывает яйца и воспитывает птенцов. Она может уже никогда не прийти сюда, так чем же объяснить эти хлопоты самца? Возможно тем, что ему нравится заниматься украшательством. Однако, скорее всего такое поведение объясняется инстинктом полового отбора.

С точки зрения нейрофизиологии в деятельности зрительных нейронных ансамблей, проявляется нечто вроде предпочтительности одних внешних раздражителей другим. "Быть может, именно такие стимулы образуют в совокупности то, что получает положительную эстетическую оценку. В связи с этой мыслью вспоминается утверждение И. Канта: мы находим форму прекрасной, если она облегчает восприятие. Возможно, что таким способом зрительная система просто поощряет простое решение задачи. Тут много общего с тем, как мы воспринимаем речь: ясное изложение сложного предмета импонирует нам больше, чем запутанный очерк, даже когда он более содержателен… то, что видится нам красивым или приятным – это, возможно, такие совокупности зрительных стимулов, которые лучше всего соответствуют способам обработки информации в центральной нервной системе. Эти способы до известной степени предопределены наследственно, однако богатство и разнообразие зрительного опыта вместе с продолжающимися процессами научения делают эстетические предпочтения подверженными перемене. Такая пластичность и есть вероятная причина того, что любая застывшая эстетическая теория будет неудовлетворительной. Вряд ли можно ожидать, что более полное постижение законов внутренней переработки зрительной информации поможет делу. Сложность приложения этих законов столь велика, что предсказуемости эстетических оценок не добиться, по-видимому, никогда"29.

Подобное истолкование зрительной оценки прекрасного пока многого не объясняет. Если бы это было так, то в древнейшей изобразительной деятельности должна была естественным путем вырабатываться единая для разных культур форма изображений. Различия художественных традиций разных типов культур (европейской, африканской, китайской, индийской, австралийской и т. д.), а также изменчивость художественных стилей во времени внутри одной традиции не находят себе объяснения в рамках данной гипотезы. Автор это понимает и ссылается на пластичность мозга. Он отмечает очень важную особенность нейронных сетей мозговой коры: они не определяются всецело наследственностью. Чтобы они окончательно сложились, нужен опыт видения, приобретаемый в раннем периоде жизни.

Поиски биологических истоков эстетики приводят даже к таким областям, как физиология питания. Поскольку еда, подобно сексу, удовлетворяет врожденную биологическую потребность, можно сказать, что животные, как и люди, наслаждаются ею. Ясно, однако, что человеку еда доставляет еще и какое-то только ему доступное удовольствие. Люди в отличие от животных способны отделять процесс еды от его биологической роли. Только люди склонны что-то проделывать с пищевыми продуктами перед их съедением, т. е. готовить еду и выбирать ее, что переносит потребление и приготовление пищи из сферы необходимого (т. е. простого утоления голода) на интеллектуальный уровень, где имеют место размышления, планы, стратегии и оценки. В кулинарных традициях большинства народов ясно выражена тенденция к созданию сильного консервативного центрального ядра с последующим избирательным введением некоторых новшеств, с тем, чтобы видоизменить или усилить центральную тему. Такое использование темы и вариаций в качестве структурного принципа организации поведения характерно не только для кухни; оно присуще всем формам человеческой культуры и, по-видимому, играет особо важную роль во многих видах искусства - в музыке, живописи, литературе. Оно, очевидно, выступает главным образом как некий эстетический принцип.

Данные психологии дают основание считать, что эстетическое воздействие произведений искусства зависит не от труда и не от "возвышенных чувств", а от физиологических особенностей восприятия. Сами возвышенные чувства, их материальный субстрат, их основа заданы биологически. Многочисленные исследования эмоциональной сферы человека и животных показывают, что различным волнениям и переживаниям соответствуют определенные биохимические реакции в системе высшей нервной деятельности. В частности, в тканях мозга образуются особые белковые вещества – пептидные комплексы, которые, попадая в кровь, усиливают или ослабляют наши эмоциональные реакции на объекты и явления окружающего мира. Подобные же реакции наблюдаются и у животных. Например, отрицательные эмоции, стресс у человека и высших животных сопровождается увеличением частоты пульса и выделением гормона гидрокортизона, чем обеспечивается адаптация человека к изменившимся условиям внешней среды. Проявления гениальности в различных сферах жизни, в том числе в науке и в различных искусствах (в музыке, живописи, поэзии и т.п.) тоже связано с особыми биохимическими процессами в организме30.

Рассматривая проблему эволюционно-генетических основ эстетики, В.П.Эфроимсон показывает, что некоторые эмоциональные проявления в деятельности наших предков могли поддерживаться естественным отбором, что способствовало их закреплению в генотипе. Он называет, по меньшей мере, три важных причины такой направленности отбора. "

1. Общие эстетические эмоции сплачивают коллектив и тем самым способствуют его выживанию среди враждебной природы и других сообществ (в качестве примитивных доказательств правильности этого положения можно привести существование певцов-сказителей, скальдов, легенд, песен, преданий, наконец, военной музыки и военных оркестров, книг о доблести и трусости).

2. Художественная восприимчивость позволяет познавать мир, так сказать, экспресс-методом, причем эмоционально насыщенным.

3. Художественная восприимчивость позволяет эмоционально усиленно воспринимать овеществленное добро и зло и таким образом в своем эволюционно-генетическом развитии неразрывно сплетается с эволюционно-генетическим развитием взаимного альтруизма"31.

Отбор на художественную восприимчивость мог начинаться с таких элементарных природных стимуляций как привлекающая или отпугивающая окраска, чистое голубое небо или мрачное, покрытое грозовыми тучами с молнией и громом, тепло или холод, симметрия и асимметричность и т.д. Постепенно эти неосознанные, чисто природные перцепции должны были усиливаться и факторами социальными. Привлекающая или отпугивающая природная окраска растений и животных переходила в татуировку или раскраску лица и тела. Складывающаяся вторая сигнальная система превращала образное восприятие голубого неба и солнца в словесный или визуальный символ добра и благополучия, а грозовые тучи – в символ зла и тревоги. Но социальные стимулы появляются на поздних стадиях эволюции, в лучшем случае у приматов, а красивые дикие цветы, раскраска крыльев бабочек, оперения птиц и т.п. – результаты чистого естественного отбора.

Обобщая сказанное выше, можно отметить, что эстетические нормы – часть ценностного отношения к окружающей среде. Некие зачатки оценочных реакций присущи и животным (приятно – неприятно). Но это – пассивная форма оценочного поведения, к тому же связанная с непосредственными биологическими раздражителями (голод – насыщение, боль – ласка, страх – покой и т.д.). Вряд ли она могла послужить основой, на которой эволюционным путем сформировались человеческие эстетические предпочтения. Ф. Ницше скорее метафорически, чем серьезно говорил о "художественных инстинктах природы"32. По-видимому, и в этом случае где-то на переходе к верхнему палеолиту в духовном развитии сапиенса произошел разрыв непрерывности, который и породил новое качество – способность любоваться природой и произведениями своих рук.

Все осознанное человеком получает свое воплощение в языке. Если эстетические оценки сознательны, то они не могут появиться раньше той ступения развития сознания, когда используются не просто слова-названия объектов и действий, а понятия. Понятийное мышление даже у сапиенса складывается далеко не сразу. Это подтверждается исследованиями языков аборигенов Африки, Австралии, обеих Америк и других народов, отставших в своем развитии от европейской культуры. Наличие такой формы сознания у архантропа эпохи мустье более чем спорно, поскольку он, в лучшем случае, только начал осваивать конкретно-словесную форму. Принимая эстетику за основу, на которой выросло искусство, мы меняем местами причину и следствие и неизбежно должны будем признать, что эстетические нормы и принципы сложились до понятийного мышления и, следовательно, вне него.

Правда, сознание проявляется не только в словах и понятиях, но и в образах, представлениях и даже, возможно, в каких-то еще неясных психологических феноменах. Но могли ли они быть у неандертальца? Думается, что правы те авторы, которые считают, что новые для палеолитического человека, духовные потребности лишь спустя многие тысячелетия становятся эстетическим чувством, присущим современному человеку. Вначале они, были полностью растворены в сложном первобытном синкретическом духовном комплексе, тесно переплетаясь с эмоциональным выражением практических нужд и потребностей. То же относится и к самой деятельности, которую мы квалифицируем как художественную, но которая не является искусством в смысле, приобретенном этим понятием позднее33. Если же эстетические оценки и представления возникли не на основе сознания, а как-то подобно инстинктам или рефлексам, то должны быть некие объективно устанавливаемые формы поведения животных, отражающие эти свойства. Пока же мы видим только самые зачатки таких форм поведения, к тому же еще и не вполне объяснимые.

По-видимому, пока, на современном уровне наших знаний, следовало бы воздержаться от использования понятий сегоднящней (а другой у нас нет) эстетики и включения в проблему происхождения первобытного искусства историко-эстетических формулировок, приводящих к характеристикам неандертальца, как носителя чувства прекрасного. Думается, что, обращаясь к категориям прекрасного, или говоря о художественных потребностях человека ориньякского или, тем более, мустьерского времени мы умножаем одну неясность на другую. Не зная подлинного механизма зарождения изобразительной деятельности, мы добавляем к этому незнанию дополнительную неясность в понимании того, как произошел переход от "неэстетического" поведения архантропа к якобы вполне осознанной эстетике кроманьонца, что само по себе тоже еще никем не доказано.

Список литературы

Абрамова, 1972 - Абрамова З.А., Древнейшие формы изобразительного творчества (археологический анализ палеолитического искусства) // Ранние формы искусства. М., "Искусство", 1972, сс. 9-29

Баумгартнер, 1995 - Баумгартнер Г. Физиологические рамки зрительного эстетического отклика // Красота и мозг. – М., 1995.– С. 173-190.

Брейль, 1971 - Брейль А. Запад – родина великого наскального искусства // Первобытное искусство. – Новосибирск, "Наука". – 1971. – с.40-52.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: век реферат, изложение по русскому языку 6.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки