Риторика

Реторика, или Риторика (греческое rhētorikḗ, латинское rhetorica) — выросла на древнегреческой почве в VI—IV вв. до н. э. как теория искусства убеждать словом. «Реторика — творец убеждения» (Горгий Леонтинский и др.). Развитие товарно-денежного хозяйства в условиях антично-рабовладельческой формации привело к возвышению городов-государств (Афины и др.), к открытой и острой борьбе классов и партий. В условиях античного общества почти исключительной формой «убеждения» (агитации) была ораторская речь — необходимое и могущественное орудие политического успеха  «Речь ораторская»). Поэтому Р. возникла как теория ораторской речи и тем самым как тактическое руководство в политической борьбе. Это определило содержание и характер Р. Еще сицилийцу Кораксу (VI в.), которого считали — вместе с Эмпедоклом — «изобретателем» Р., приписывалось основное теоретическое положение: «главная цель оратора — не раскрытие истины, но убедительность при помощи вероятного (eikós)». Впоследствии, несмотря на попытку Аристотеля обосновать Р. не как искусство убеждать, а как руководство к отысканию лучших способов аргументации в связи с обстоятельствами и природой данного дела, положение Коракса повторялось неоднократно греческими и римскими риторами: цель Р., по Корнелию Цельсу, — «говорить убедительнее в сомнительных общественных делах. Оратор ищет только подобия истины. Ибо не сознание правоты является наградой, а победа в споре...» Еще Платон осудил Р. как «искусство обмана», «словесную ловкость» «великое делать малым, малое великим, ложное истинным, истинное ложным». Осуждение Р. было осуждением софистической философии. Субъективно-идеалистическое учение софистов с их релятивистски-скептическим отношением к «познанию истины» было философским основанием Р. Из положения Протагора — «вещи являются для каждого лишь тем, что он в них видит, согласно своим свойствам, следовательно человек — мера всех вещей» — вытекало, что хотя все суждения правильны, но не все равноценны, т. е. индивидуум или коллектив познают реальность не в одинаковой степени, а в соответствии с «состоянием организма», которое может измениться под влиянием людей, познающих больше, чем другие; люди эти — софисты и ораторы, влияющие на общество посредством слова. Мера истинности и убедительности слов оратора — дело его «искусства», его «изобретения». Поэтому Р. занята отысканием действенных речевых средств для создания убедительности независимо от объективного содержания. Отсюда чисто практическая задача Р. — вооружить политика средством «пленения» и «укрощения» массы.

В соответствии с этим Р. изучает: 1. Изобретение идейного материала речи: а) отыскание выгодной точки зрения и опорного пункта, «статуса для аргументации»; б) нахождение доказательства и аргументации при помощи диалектики, которой древние называли науку вести спор при помощи логич. доводов, достигшее у софистов особой изощренности; в) использование «общих мест» — формально логических «источников» «распространения» аргументации: обобщений и разделений вида и рода, сравнений, контрастов и пр.; г) применение средств эмоционального воздействия в соответствии с тем, какой эффект желателен: энтузиазм или ненависть, страх или надежда и пр.; д) характер нравственного облика оратора, гарантирующий доверие к словам. 2. Распределение материала речи — ораторский порядок, основанный не на логической или исторической последовательности, а на психологической действенности; общая композиционная схема речи: а) вступление (разных видов); б) повествование, имеющее целью выгодный подбор и размещение фактов, в) рассуждение — обоснование своих положений и опровержение противных, г) заключение — подведение итогов, агитационный призыв. 3. Изложение, или стиль речи, забота о котором «необходима вследствие нравственной испорченности слушателей»: а) стилевые особенности судебной, общеполитической, торжественной речи; б) разделение стилей на «простой», «умеренный» и «возвышенный» в зависимости от использования «украшений»; в) строение периода; г) «тропы» (метафора, метонимия, перифраз и пр.), «фигуры мыслей» (антитеза, градация, коррекция и пр.) и «словесные фигуры» (риторический вопрос, анафора и пр.). Кроме указанных трех частей в Р. включались вопросы изучения слушателей (у Аристотеля) и вопросы запоминания речи и произнесения (голос, жесты и пр.).

По мере развития прозы исторической, философской и художественной Р. становилась теорией «красноречия» вообще: проза неораторская складывалась под влиянием ораторской речи и реторических принципов. С падением античной демократии реторика утратила прямой тактико-политический характер. Августин (IV в.) теологизировал античную реторику, и впоследствии она стала частью средневековой схоластики — догматической теорией «сочинения»: учением о «хриях», «тропах» и «фигурах». В несколько модернизированном «облегченном» виде она перешла в дворянско-буржуазную школу на правах «теории словесности», преимущественно «прозы». С другой стороны, буржуазия возродила Р. как ораторскую теорию в соответствии с нуждами классовой борьбы сперва с феодалами, а затем с пролетариатом (классический образец — «Parliamentary logic» (Парламентская логика, 1808) В. Г. Гамильтона). Философское обоснование дал ей Гегель: в «Эстетике» он, исходя из принципов античной Р., определил реторическое слово как практическое средство «убеждения» в целях «достижения интереса» в отличие от речи «поэтической», выражающей «дух, свободно созерцающий свою сущность». Реторическое слово служит не «истине», а «выгоде», отражая накипь «наличного бытия». Так. обр. Гегель санкционировал разделение речи как выражения подлинной действительности («духа») и речи реторической — с установкой на слушателя, на убеждение и «достижение интереса» (агитация). Вся буржуазная наука приняла гегелевскую трактовку реторического слова за основу (вплоть до наших дней), т. к. эта трактовка соответствует буржуазной практике: идеологическая обработка масс, необходимая для «достижения интереса», требует не истины, а «правдоподобия» как формы политического обмана. Р. фетишизирует слово, наделяя его собственным, в конечном счете мистическим содержанием и имманентной «силой». Пролетариат не нуждается в средствах обмана, не «изобретает» истин и не фетишизирует форм выражения. «Нет ничего противнее духу марксизма, как фраза» (Ленин). Об ораторском искусстве пролетариата — см. «Речь ораторская».

Список литературы

Платон, «Федр», «Горгий» (русский перев. В. Н. Карпова в «Сочинениях Платона», чч. 2—4, изд. 2, СПБ, 1863)

Аристотель, Риторика, СПБ, 1894

Квинтилиан, Двенадцать книг риторических наставлений, перев. с латинск. А. Никольский, 2 чч., СПБ, 1834

То же, перев. 10-й книги В. А. Алексеева, СПБ, 1896

Cicero, De Oratore, впервые изд. в Subiaco, 1465, комментир. изд. F. Ellendt, Königsberg, 1840

G. Sorof, 3 Aufl., Berlin, 1875

A. S. Wilkins, Oxford, 1892, и др.

Его же, Orator, впервые изд. в Венеции в 1492, комментир. изд. О. Jahn — W. Kroll, Berlin, 1913, и др.

Его же, Brutus, впервые напечатано в 1475

позднейшие изд. H. Meyer, Halle, 1838, Th. Stangl, Lpz., 1886, переиздано в 1920, Martha, P., 1907, и др.

Tacitus, Dialogus de oratoribus, hrsg. v. A. Gudeman, 2 Aufl., Lpz., 1914

Augustinus A., De doctrina christiana, Bonn, 1930

Rhetores graeci, ex recognitione L. Spengel, 3 Bde, Lpz., 1853—1856

с 1894 выходит 2 изд., под ред. Н. Rabe и других, пока вышли тома I, II, V, VI, X, XI, XIII—XV, последний том вышел в 1931

Walz, Rhetores graeci, 9 Bde, Stuttgart, 1832—1836

Halm C., Rhetores latini minores, Lpz., 1864

Norden E., Die antike Kunstprosa, 4 Bde, Lpz., 1915—1923

Gomperz H., Sophistik und Rhetorik, Lpz., 1912

Chaignet A. E., La rhétorique et son histoire, P., 1888

Volkmann R., Die Rhetorik der Griechen u. Römer, 2 Aufl., Lpz., 1885

Ernesti J. A., Initia rhetorica, Lpz., 1750—1783

Schott H. A., Die Theorie der Beredsamkeit, Lpz., 1828—1849

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки