Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10 | Следующая страница реферата

Дом стоял на высоком берегу реки, за рекой открывались необозримые дали. Хозяйство у Байкаловых налаженное, широкий двор с постройками, баня на самой крутизне.

Как видно, дом кряжистый, патриархальный - немного таких на Руси осталось. Да еще дали неоглядные кругом, почти как у Гоголя: "Стало далеко видно во все концы света" ("Страшная месть"). Введение Егора в этот дом - как введение во храм семейной и национальной устойчивости. Отец Любы, кроме всего прочего, не курит, так что Егор поначалу подозревает его в старой вере. И большая трехпоколенная семья, и крепкая постройка, и былинная ширь кругом - все настраивает душу на эпирический лад, все сулит покой и отдохновение.

Однако кого-же вводит неразумная Любовь под своды своего семейного гнезда? "Рестанта", - как говорит ее мать.

"- Гляди-ка, ведет ведь! - всполошилась она. - Любка-то!.. Рестанта-то"!..

Старик тоже приник к окошку...

- Вот теперь заживет! - в сердцах сказал он. - По внутреннему распорядку. Язви тя в душу! Вот это отчебучила дочь!".

Чует сердце старика, что "не мир, но меч" несет этот странный выбор Любови в его семью. Впрочем, у той и прежний муж был не голубь, а пьяница. "А тут переполох полный. Не верили старики, что кто-то, правда, приедет к ним из тюрьмы. И хоть Люба и телеграмму им показывала от Егора, все равно не верилось. А обернулось все чистой правдой".

Именно этого - чистой правды - и добивается Шукшин со своим Прокудиным. Припоминается тут название знаменитой Шукшинской статьи: "Нравственность есть правда". Не в какой-либо отвлеченной от бытия морали следует искать Правду, а в самой жизни, которая, по чеканному определению Вл. Соловьева, есть "соединение духовного начала с материей, или натурой, воплощение духа, одухотворение материи". Казалось бы, сам крепкий родовой дом Байкаловых является таким воплощением национального духа - недаром за столом гости вспоминают о коллективизации, о "кулаках", под которыми разумелись не так давно самые рачительные и сильные русские крестьяне. "Кулак" и вор - что может быть дальше! И тем не менее ведет вора в "кулацкую" семью родная дочка хозяина. Быть может, чистая правда на Руси такова, что не помещается в рамки семейных отношений? Вспомним хотя бы Тараса Бульбу и Андрия, Петра и Алексея, семью Мелеховых, отца и сына Аблеуховых, Павлика Морозова, наконец. "Кто любит отца и мать более Меня, тот недостоин Меня" (Мтф. 10: 37) - не про таких ли это сказано? Осмелюсь выдвинуть предположение, что Люба Байкалова бессознательно следует этому зову, как и Егор Прокудин сердцем подчиняется своему "замыслу". Люба по-женски и по-русски жертвует самым дорогим, что у нее есть, чтобы удовлетворить свою Любовь, радость-страдание.

"- Не знаю... - заговорила Люба. - А вот кажется мне, что он хороший человек. Я как-то по глазам вижу... Еще на карточке заметила: глаза какие-то... грустные. Вот хоть убейте вы меня тут - мне его жалко".

Таков главный аргумент любви-жалости: глаза у него грустные. Из какой логики надо исходить, чтобы воспринимать грусть как положительное качество? Во всяком случае, не из той логики лучезарной улыбки с образцовыми зубами, из которой исходит "американская мечта". "Русская мечта" в этом смысле противоположна американской, сближаясь скорее с образом Спасителя, который никогда не смеялся. Абсолютное веселье Егора, таким образом, находит себе соответствие в изначальной грусти его глаз, которые в большей мере решают его судьбу: его полюбила Люба. Более того, его приняли, признали за своего эти, на первый взгляд, благополучные "кулаки", ее родители и брат Петр. И вот вопреки всему озорству и ерничеству Егора, который то семь убийств на себя навесил, то над стариком начал подшучивать, то Петра горячей водой облил...

Как водится в России, окончательные точки над i поставило застолье. "Старые люди, слегка захмелев, заговорили и заспорили о каких-то своих делах". Вспомнили, как полагается, о покойниках, о родственниках, кто где живет да чем кормится. Люба показала Егору семейные фотографии, и выяснилось, что было у нее три брата, все воевали, но в живых остался один Петр, хотя и был в плену, а двух других убило, причем последнего в самом Берлине.

"Егор поднял голову, посмотрел на Петра... Петро сидел один, курил. Выпитое на нем не отразилось никак, он сидел как всегда, задумчивый и спокойный.

Петро почувствовал, что на него смотрят и говорят о нем, посмотрел в их сторону... Встретились взглядом с Егором. Петро по-доброму усмехнулся.

- Что, Жоржик?.. Сварил было?

- Ты прости, Петро.

- Да будет! Заведи-ка еще разок свою музыку, хорошая музыка.

Егор включил магнитофон. И грянул тот самый марш, жизнеутверждающий. Он несколько странно звучал здесь, в крестьянской избе, - каким-то потусторонним ярким движением вломился в мирную беседу. Но движение есть движение: постепенно разговор за столом стих. И все видели и слушали марш-движение".

Под этот марш и прилетел в крестьянскую избу тихий ангел. Помирились бывшие спорщики, утихли страсти. Веселье вошло в соприкосновение с покоем, реальностью - со сверхреальностью. Эпический родовой дом принял под свой покров блудного сына, дочь нашла мужа. Свершилось правота пушкинских слов о животворящей святыне пепелища, на котором основано по воле Бога самого самостоянье человека, залог величия его. Сидящие за столом люди не знали еще, что одному из них суждена пуля в живот, другому - заключение, третьей - новое вдовство. Правда как нравственность и нравственность как чистая правда отмеряет им жизнь через воплощение вечно беспокойного, вечно трансцендирующего русского духа. "И вечный бой! Покой нам только снится!" (А. Блок). Русские люди, как и русские мыслители, должны быть способны на подвиг противоречия (движения), в границах которого "кулак" и вор, крестьянин (христианин) и разбойник, дом и разлука, веселье и грусть висят на одном волоске. "Я не такой еще подлец, чтобы думать о морали. Миллион лет прошло, пока моя душа выпущена была погулять на белый свет: и вдруг я бы ей сказал: ты, душенька, не забывайся и гуляй "по морали". Нет, я ей скажу: гуляй, душенька, гуляй, славненькая, гуляй, добренькая, как сама знаешь. А к вечеру пойдешь к Богу" (В. В. Розанов).

"Бальдерьеро"

София - великое, царственное и женственное существо.

Возможность хаотического существования, от века содержащая в Боге...

Но Бог любит хаос в его инобытии, и Он хочет, чтобы сей последний существовал.

Вл. Соловьев

Приведенная в эпиграфе мысль, вообще говоря, не характерна для Владимира Соловьева. Большинство сочинений философа - за исключением последнего, апокалипсического периода его творчества - написано так, как будто мирового хаоса, и тем более божьего попущения этому хаосу, не существует. Однако даже в своей исключительности приведенное суждение русского мыслителя соответствует "идее" Егора Прокудина, рожденного на свет воображением Шукшина семьдесят лет спустя после смерти Соловьева. Иначе и не может быть, коль скоро речь идет о сущностях, а не о призраках - о подлинных духах России. Дух Егора Прокудина - это женственный, софийский дух медиума, одержимого дурной мыслью. И совершенно ясно, что Бог помогает Егору, что около него стоит на страже ангел-хранитель, который даже в падении, даже в бездне не дает ему забыть о том, что он избранник божий. Хаос посылает ему соблазн, от которого не в силах удержать уют Дома; с другой стороны, именно через этот соблазн Егор всякий раз очищается, как Феникс вставая из пепла.

"Егор нагнул свою стриженую голову.

- Я бы не хотел врать, Люба, - заговорил он решительно. - Мне всю жизнь противно врать... Я вру, конечно, но от этого... только тяжелей жить. Я вру и презираю себя. И охота уж добить свою жизнь совсем, вдребезги. Только бы веселей и желательно с водкой (в фильме - "с музыкой". - А. К.). Поэтому сейчас не буду врать: я не знаю. Может, вернусь. Может, нет".

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: курсовая работа производство, зимнее сочинение.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки