Вехи музыкальной истории. Запад и Россия

Медушевский В. В.

В истории гуманистической культуры, которая утверждается с позднего Возрождения, есть нечто обескураживающее: славное начало обернулось бесславным концом, за очарованием пришло разочарование. За прогрессом воспоследовал системный кризис человечества, в сердцевине которого находится кризис духовно-нравственных оснований жизни. Как такое возможно? Бывают ли от осинки апельсинки? Откуда пошла гуманистическая культура? Родилась ли она из истины или из лжи? Для Православия сущность гуманистической культуры и ее конец никогда не составляли тайны.

Для понимания всякой частности истории, всякого ее этапа нужно представление об истории как целом. "Нужна философия истории", — сказали бы светские люди. Но философия сама не уверена в истинности своих оснований. У нас же есть большее и несравненно лучшее, чем светская философия истории, — есть христианское Божественное откровение о ней, т.е. то, что думает о ней Сам Бог.

На богооткровенных основаниях христианской философии истории (которой мир не знает, а между тем объяснительная сила ее непредставимо велика!) и следует остановиться прежде конкретного разговора о ней.

1. Основные понятия истории

Есть ли у нее смысл? Говорят: "история учит", "уроки истории". Чему учит, в чем уроки? Учительный смысл ее — в познании человеком и человечеством истины своей немощи без Бога (это условие преображения, обожения, усыновления, спасения). "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать" (Иак. 4: 6; 1 Пет. 5:5). Ради научения народов Бог последовательно рушит все вавилонские башни истории, а при покаянии возводит народы к истине и красоте. "И знай в сердце твоем, что Господь, Бог твой, учит тебя, как человек учит сына своего" (Втор. 8:5). "Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам" (Ам. 3:7). История России ярчайшим образом характеризует эту тайну Божьего научения доныне.

Божие произволение об истории — не помимо человеческой воли. Оно включает ее в себя, но и производит предварительный суд над ней в воспитательных целях. Свобода — богоподобное свойство сотворенного по образу Божию человека —определяется как способность быть причиной себя через отношение к источнику бытия, Богу. Отношением любви (смирения, послушания, доверия, требующих подвига), либо злобы (гордыни, преслушания, недоверия…) человек вводит себя в определенные онтологические состояния: близостью Богу благодатно воскрыляется к неземному, раскрывается как "сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа" (1 Пет. 3:4); удаляясь — исполняется гноем.

Какова же результирующая форма, архитектоника истории, ее направленность? Бесконечно возвышаясь над примитивно-человеческим представлением о линейной однонаправленности истории, Слово Божие открывает нам фундаментальную ее неоднородность. Чрез каждую точку физического времени истории, чрез дни и столетия, пробиваются два невидимых потока, две незримых истории — пшеницы и плевел (Мф.13:25-30, 36-43); история домостроительства Божией благодати (Еф.3:2; Еф. 3:9, Кол. 1:25) — и история апостасии, отступления от Бога, тайны беззакония (2 Фес.2:3,7). Последняя имеет свою мнимую кульминацию — торжественный приход и мировое воцарение беззаконника; за ней последует истинная вершина истории — второе пришествие Господа во славе. Оба сокровенных потока, восходящий и нисходящий, встретятся на страшном Суде, чтобы далее разойтись навечно.

Стержнем истории, таким образом, оказывается отношение к Богооткровенной Традиции. Этимологически и исторически это слово означает Предание в церковном смысле слова. Передается в нем Жизнь, о которой сказано Господом: "Аз есмь путь и истина и жизнь". Начало Предания — в Таинственной жизни Троицы. "Все предано Мне Отцем Моим…" (Мф. 11:27). "Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною" (Ин. 6:57). Священное Предание есть передача людям полноты Божественной жизни, передача бессмертия в таинствах Церкви (= Тела Христова — Кол. 1:24), причастие тварного естества человека нетварному естеству Божескому (ср.: 2 Пет.1:4). Отсюда неумирающая новизна преображенной жизни и небывалого бытия: "кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое" (2 Кор. 5:17). Традиция неосуществима без преображения человека. Преображенный же, он возносится в таинственную жизнь Троической любви, становясь сыном Божиим по благодати. Передача великого дара веры требует подвига и от передающего. "Я родил вас во Христе Иисусе благовествованием" (1 Кор. 4:15) — такой сильный глагол выбирает апостол. И о Церкви сказано: "И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения" (Откр. 12:1-2).

Традиции божественной жизни противостоит антитрадиция смерти. Ее начальник — дьявол ("И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог…?" — Быт. 3:1). Древняя апостасия (массовое впадение в язычество) была предательством откровений рая. Новая — отвержением домостроительства Божьей благодати, тайны Боговоплощения, возможности спасения в вечной жизни с Богом. Рубежные даты в истории западной апостасии связаны с отпадением от первоначального вселенского православия католичества, затем протестантизма.

История неоднородна и в пространстве. Как в языческие времена сохранялась и исходная традиция богооткровенной веры, преподанной в раю, так и в Новозаветное время оставались страны-хранительницы изначальной православной веры (Византия, Святая Русь).

Понятие культуры соотносительно с понятием традиции: это человеческое стремление и готовность приять дар Божественной жизни. Традиция — семя, культура — почва сердца, которая должна быть не каменистой, но приуготовленной и увлажненной, дабы семя, проросши, дало плод. Заповедь культуры — возделывания рая (Быт.2:15) — изошла из уст Божиих (конечно же, не на латинском языке, а на особом, небесном). Культура по латыни — "возделывание" (и греческие отцы Церкви писали о георгии, "землевозделывании" души). Возделывание души благодатью Божией для Царства Небесного — эта цель бесконечно превосходит самые отчаянные мечтания светской культуры и является для нее абсолютным мерилом и ориентиром-идеалом. Есть в Библии и прямо противоположное употребление понятия возделывания, которое да служит нам предостережением: "Вы возделывали нечестие, пожинаете беззаконие, едите плод лжи" (Осия 10:13). Возделывание рая или ада — альтернатива, которая всегда стояла и ныне стоит пред человечеством. Как традиции жизни противостоит антитрадиция смерти, так культуре рая — антикультура ада.

Культура — не истина, но показатель того, как усвоена истина и красота Божия человечеством. Подобно солнечным лучам, пропитывающим атмосферу сиянием, свет Солнца Правды — Христа (Мал. 4:2) озаряет изнутри культуру. А сам он, неотмирный, — выше и культуры, и мира.

Нечувствие неотмирного света рождает в духовно-невежественном сознании установку культуроверия. Культуробожие — вера в культуру как в автономную сущность. Верующий так лишен возможности увидеть ее и свое почернение (из-за порочного круга: питающийся одной лишь чернеющей культурой чернеет сам, а испарения чернеющих душ конденсируются в чернеющую культуру).

Мыслящему же онтологично даруется ясное видение: как традиции жизни противостоит антитрадиция смерти, так культуре рая — антикультура ада. Ее интенсивность определяется глубиной погружения общества во мрак безумия, дьявольского лукавства, безобразия и злобы. История же культуры открывается в сплетении двух линий — светлой, в направлении к Богу, и темной, конец которой в геенне.

2. Две линии истории в зеркале представлений о цели музыки

Пути традиции и антитрадиции определяются по направлению к конечной цели: обожению или осатанению жизни. "Аз есмь путь и истина и жизнь". Слова Христа осветили путь возвышения музыки, а дьявол стремится склонить человечество к пути в бездну.

Христианская интонация формировалась через четкое размежевание целей музыки христианской и обыденной (тогда — языческой по духу).

"И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу" (Еф. 5:18-19). "Буду петь духом, буду петь и умом" (I Кор.14:15). В представлении христиан духовная музыка — та, которая обращена к Богу, возвышает душу к богообщению, созидая духовную личность. Ради того Климент Александрийский призывает употреблять напевы скромные, целомудренные, обуздывающие дерзость.

К ясному различению духа музыки обращает нас свт. Иоанн Златоуст (в толковании на 100 Псалом): "Давид, обращаясь к нам с духовной и небесной мелодией, делает нас самих посредством этого напева духовными... Он поет не для того, чтобы польстить ушам, но, желая усладить и усовершенствовать наш дух... Обычные песни и мирские мелодии, щекоча слух и обманывая разум, уводят нас от добра, но небесные напевы приводят душу в строгую упорядоченность"

Особенно опасны языческие привычки в Церкви:

"Среди нас есть такие (люди), которые презирая Бога и обращаясь с изречениями Духа Святого как с самыми обычными словами, издают нестройные звуки и ведут себя нисколько не лучше бесноватых. Они сотрясаются и вращают всем своим телом, творя обычаи, чуждые духовной сосредоточенности. Жалкий, несчастный человек, тебе следовало бы со страхом и трепетом возглашать ангельское славословие, а ты переносишь сюда действия мимов и танцоров, непристойным образом вытягивая руки, притопывая ногами и выворачиваясь всем телом. Как ты не боишься и не трепещешь, посягая на такие речения? Неужели ты не понимаешь, что здесь незримо присутствует Сам Господь, измеряя движения каждого и исследуя его совесть? Но ты не думаешь об этом: ведь то, что ты видел и слышал в театрах, помрачает твой разум, и вот ты вносишь в церковные обряды театральные действия, вот ты изливаешь в нечленораздельных воплях беспорядочность твоей души. Чем помогут молитвы, беспрестанное воздевание и движение рук и вопль, громкий и натужный, но лишенный смысла? Как ты не стыдишься возглашаемых тобою слов: "Служите Господу со страхом и радуйтесь с трепетом" (Пс.2,11)? Ты скажешь: пророк увещевает славить Бога ликующими возгласами. Но ведь мы запрещаем не такие возгласы, а нечленораздельный вопль, не голос хвалы, а голос бесчинства, тщеславное состязание молящихся друг перед другом, праздное и неуместное воздевание рук, топтание ногами, все эти развратные и изнеженные обычаи бездельников, увеселяющихся в театрах или на ипподроме".

В толковании на псалом 41 святитель пишет о том, что духовные песни доставляют великую пользу, великое назидание, великое освящение, и служат руководством ко всякому любомудрию, потому что и слова очищают душу, и Дух Святый скоро нисходит в душу, поющую эти песни.

"Ничто, ничто так не возвышает и не окрыляет душу, не отрешает ее от земли, не избавляет от уз тела, не располагает любомудрствовать и презирать все житейское, как согласное пение и стройно составленная божественная песнь... Как туда, где грязь, бегут свиньи, а где цветы и благоухания, там пребывают пчелы, так и туда, где развратные песни, собираются бесы, а где песни духовные, туда нисходит благодать Духа и освящает уста и душу".

Вот и широкий путь в бездну: "От мирских песен может произойти вред, погибель, и много других зол, потому что все то, что есть в них дурного и безнравственного, проникая в душу, расслабляет ее и развращает".

Спустившись с Неба, святая интонация богослужебного пения принялась терпеливо, столетиями и тысячелетиями воспитывать окружавшую ее народную и бытовую музыку. Наконец, в гуманистическое время породила явление, дотоле небывалое: возвышенную светскую музыку, поставившую целью приуготовительную проповедь красоты для всех людей.

В 1474 Тинкторис в трактате "20 эффектов музыки", во главе всех функций ставит генеральную: Богу угождать. Отказ от нее вел бы к неминуемому распаду, что и случилось в последние века истории.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат развитие, allbest.



1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки