Предыдущая страница реферата | 15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25 | Следующая страница реферата

А как же сам поэт относился к предстоящей дуэли? «Шаловливое» настроение, конечно, совсем не отражало его внутреннего состояния.

Вспоминала же Катенька Быховец – она в день дуэли провела в обществе
Лермонтова несколько часов, – что поэт «при всех был весел, шутил, а когда мы были вдвоем, он ужасно грустил».

Михаил Юрьевич часто заговаривал в последние месяцы о своей близкой смерти. Еще в Петербурге, зимой этого же года, он в кругу друзей говорил, что скоро умрет. В Москве, возвращаясь на Кавказ продолжать ссылку, поэт говорил Ю.Ф. Самарину «о своей будущности, о своих литературных проектах, и среди всего этого он проронил о своей скорой кончине несколько слов».

А всего за неделю до дуэли Лермонтов говорил своему товарищу по юнкерской школе П.А. Гвоздеву: «Чувствую, мне очень мало осталось жить».

Как видно, мысль о смерти преследовала его в последнее время. Но разве он хотел умереть? Ведь в те же самые дни, когда поэт говорил о скорой смерти, он делился с друзьями планами о своих литературных работах, в эти же дни развивал мысль об издании журнала. «Мы в своем журнале, – говорил он, – не будем предлагать обществу ничего переводного, а свое собственное.
Я берусь к каждой книжке доставлять что-либо оригинальное».

А разговор о будущем с Туровским, а философские беседы с Дядьковским – ведь и они служат подтверждением его жажды деятельности, жажды жизни, полной литературных интересов.

Все говорит о том, что поэт далек был от мысли заснуть «холодным сном могилы». Не хотел Лермонтов смерти, но не думать о ней не мог. Судьба
Пушкина не забывалась.

Нам не суждено узнать, что думал и что пережил Михаил Юрьевич в последнюю ночь, проведенную в «Домике». Но при мысли об этой ночи вспоминаются строки из дневника Печорина:

«И, может быть, я завтра умру, и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно».

«Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился? А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные»…

Пуля сразила поэта именно тогда, когда он чувствовал в себе «силы необъятные», понимал, зачем живет, «для какой цели родился».

VI

Как же происходила дуэль? Сохранилось два свидетельства о трагедии разыгравшаяся 15 июля 1841 г. у подножия Машука: официальное донесение коменданта Ильяшенкова командующему войсками на Кавказской линии – генерал- адъютанту Граббе и воспоминания Васильчикова, которые и послужили профессору Висковатову материалом дня описания дуэли в его труде «Михаил
Юрьевич Лермонтов – Жизнь и творчество». В течение трех лет (1879-1881) профессор собирал материал для биографии Лермонтова. К этому времени оставался в живых только один из участников дуэли, князь Васильчиков.
Васильчиков в личной беседе с Висковатовым изложил события подробнее, чем комендант.

Комендант доносил: «Сего года 15-го числа подсудимые (Мартынов,
Глебов, Васильчиков – Е.Я.) и с ними Тенгинского полка поручик Лермонтов, по полудни в шесть с половиной часов, из квартир своих отправились по дороге, ведущей в Николаевскую колонию и, отъехав от города не более 4-х верст, остановились при подошве горы Машук, между растущего кустарника, на поляне, где привязав за деревья своих лошадей (Мартынов, Лермонтов и
Васильчиков верховых а Глебов запряженную в беговых дрожках) и из них корнет Глебов, и князь Васильчиков размерили вдоль по дороге барьер расстоянием на 15 шагов, поставив на концах онаго свои фуражки, и отмерили еще от оных в обе стороны по10-ги шагов, потом, зарядив пару пистолетов отдали ссорившимся майору Мартынову и поручику Лермонтову сии, пришед на намеченные места, остановились и потом, по сделанному знаку корнетом
Глебовым приблизясь к барьеру, майор Мартынов выстрелом своим ранил поручика Лермонтова, который в то же время от этой раны и помер, не успев даже произвести выстрела по Мартынове» (Ракович)

А вот как описал Висковатов 15-е июля 1841 года.

«День был знойный, удушливый, в воздухе чувствовалась гроза. На горизонте белая тучка росла и темнела. Около 6 часов прибыли на место.

Мартынов стоял мрачный, со злым выражением лица, Столыпин обратил на это внимание Лермонтова, который только пожал плечами. На губах его показалась презрительная усмешка. Кто-то из секундантов воткнул в землю шашку, сказав: «Вот барьер». Глебов бросил фуражку в десяти шагах от шашки, но длинноногий Столыпин, делая большие шаги, увеличил пространство.

Затем противникам были вручены заряженные пистолеты, и они должны были сходиться по команде: «Сходись!». Особенного права на первый выстрел по условию никому не было дано. Каждый мог стрелять, стоя на месте, или подойдя к барьеру, или на ходу, но непременно между командою: два и три.
Командовал Глебов…

«Сходись!» – крикнул он. Мартынов пошел быстрыми шагами к барьеру, тщательно наводя пистолет. Лермонтов оставался неподвижен. Взведя курок, он поднял пистолет дулом вверх и, помня наставления Столыпина, заслонился рукой и локтем, «по всем правилам опытного дуэлиста».

Висковатов приводит далее показание князя Васильчикова: «В эту минуту, я взглянул на него и никогда не забуду того спокойного, почти веселого выражения, которое играло на лице поэта перед дулом уже направленного на него пистолета».

«Раз... Два... Три...» командовал между тем Глебов. Мартынов уже стоял у барьера.

«Я отлично помню, – рассказывал князь Васильчиков, – как Мартынов повернул пистолет курком в сторону, что он называл стрелять по-французски!
В это время Столыпин крикнул: «Стреляйте или я разведу вас!»... Выстрел раздался, и Лермонтов упал, как подкошенный, не успев даже схватиться за больное место, как это обыкновенно делают ушибленные или раненые. Мы подбежали... В правом боку дымилась рана, в левом сочилась кровь».

«В смерть не верилось, – продолжал повествование Висковатов. – Как растерянные стояли вокруг павшего... Глебов сел на землю и положил голову поэта к себе на колени. Тело быстро холодело».

Доктора на месте поединка не было. За ним поехал Васильчиков.

«Между тем в Пятигорске трудно было достать экипаж. Васильчиков, покинувший Михаила Юрьевича еще до ясного определения его смерти, старался привезти доктора, но никого не мог уговорить ехать к сраженному. Медики отвечали, что на место поединка при такой адской погоде они ехать не могут и приедут на квартиру, когда привезут раненого.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: конспект 2 класс, ответы по контрольной.



Предыдущая страница реферата | 15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки