Жан-Жак Руссо

Категория реферата: Рефераты по культурологии
Теги реферата: курсовые и дипломные работы, шпаргалки по математике
Добавил(а) на сайт: Jutilov.

Таким образом, сердцевина руссоистского взгляда- разумная, свободная целостность. Важно выяснить отношение этой позиции к противоречию. Антагонизмы в жизни и в сознании свидетельствуют, с точки зрения Руссо,
О несвободном, не разумном состоянии. Он изображает эти антагонизмы не для того, чтобы человек отдавался во власть им, а чтобы преодолевал их; он критикует их. Указание Энгельса о наличии у Руссо диалектики противоречия следует понимать в смысле преодоления, разрешения противоречия, превращения его в свою противоположность- гармонию.

Руссо полагает, что в обществе должны царить мир и гармония.
«Все, что нарушает единство общества, никуда не годиться; все установления, ставящие человека в противоречие с самим собою, не стоят ничего», они разрушают нравственные устои индивида и общественного целого: утрачиваются твердые критерии достодолжного поведения, следование законам оказывается одновременно и нарушением их, законы теряют свою силу, начинается злоупотребление властью, самая низменная корысть нагло прикрывается священным именем общественного блага, общий интерес извращается, возрождается дух партикуляризма, индивиды уходят в частную жизнь. Но попытки целиком отгородится от общих интересов и действовать вопреки им наталкивают индивида на мысль, что он сам себе идет наперекор, и он несет в себе неразрешенным это противоречие.

Типичные способы ориентации в этой ситуации показывают, что не всякое противоречие ведет вперед. Неразумное противоречие, не вытекающее из природы целого, ведет, как в данном случае, скорее к стагнации. Именно: инди-вид либо утаивает в себе противоречие, либо откровенно культивирует его, возводит его в принцип. Но с точки зрения Руссо, равно безнравственно впа-дать как в самообман, так и в экзальтированное наслаждение своею внутреннею
«разорванностью». Он намечает иной выход – вырабатывает такую установку сознания, которая разрывает порочный круг противоречий и избавляет как от отчаяния, так и от ворчливого брюзжания по поводу неурядиц существующего. Этой позицией является точка зрения общественного договора менее всего она означает душевную умиротворенность или примирение с противоречиями действительности. Напротив, государство общественного договора как идеал разумный, гармоничной системы общественных отношений находятся в прямой связи с критическим преодолением такого устройства общества, при котором противоречия принимают форму антагонизма.

Консервированию антагонизма противопоставляется, следовательно, радикальный разрыв с ним. Для сознательного осуществления революционного акта нужно, чтобы он предварительно был разыгран в сознании. Как для совершения действительного политического акта гражданское общество должно совершенно отречься от себя и проявить такую сторону своей сущности, которая не только не имеет ничего общего с частной жизнью, но и прямо противоречит ей так же и для того, чтобы стать действительным гражданином государства, чтобы достигнуть политической значимости и поли-тической действительности, отдельный человек должен подвергнуть себя существенному раздвоению- отрешиться от принадлежности к частной жизни
«абстрагироваться от нее, уйти от всей этой организации в свою индивидуальность, ибо его обнаженная индивидуальность как таковая есть единственное существование, которое он находит для своего политического гражданства».

Что же касается способа функционирования общественного договора, то здесь органичные этому установлению противоречия находят, согласно Рус-со, свое законное место. Общественный договор не антагонистичное в себе, но и не безмятежное состояние. Подобно тому, как свобода в нем есть не неподвижность и покой, а волнение, равенство также не означает абсолютного тождества, идентичности индивидов, это – не состояние, а непрестанное исправление тенденций к нарушению его. Все категории этого установления как бы «бодрствуют», всегда «начеку», каждая заострена против своей противоположности. Животворящий дух всего установления – нравственность «работает» в деле по искоренению неравенства в самой основе государства – в индивиде «зыбком», двойственном, еще не равным самому себе, ибо в нем еще не утихло борение между эгоистическим индивидом и абстрактным гражданином государства, между стремлением его к господству, с одной стороны, и к свободе – с другой соответственно между стремлением к неравенству и равенству.

Руссоистский идеал – государство разума и справедливости выступает, следовательно, не как застывшие состояние, невозмутимо противостоящие час-тной жизни, а как процесс, передерживающий эту противоположность и изживающий ее в себе самом. Это – процесс, которого должны постепенно меняться и смысловые нагрузки выражающих его категорий.

Политическое равенство, или демократия, как последовательное завершение, истинна и цель всех предшествующих государственных устройств, разрешенная их загадка, становится средством более высокой цели, упраздняю-щим себя по мере осуществления ее. Свобода, пока она противостоит частному интересу и пока она вменяется властью законов, есть еще отчужденная свобо-да, и отдельный индивид непосредственно ощущает ее отчужденность, когда его силою принуждают быть свободным.
Индивидуальное существование в этом процессе настолько пропитывается общественным духом, что человек вступает в общественные отношения вполне естественно, «привычно», без насилия над своей волей, сложившиеся обычаи «соблюдаются настолько, что естественные отношения и законы всегда совпадают в одних и тех же пунктах». Историческая задача государства общественного договора наконец разреша-ется, его политическая функция насилия, становится излишней. Руссо близок к выводу, что с искоренением в человеке частного индивида как предпосылки государства общественного договора должно исчезнуть и оно само.

В «Общественном договоре» говорится с достаточной определенностью о естественной смерти государства, об источнике гибели государства, заложен-ном в его собственной природе:
«Политический организм, также как организм человека, начинает умирать с самого своего рождения и несет в себе самом причины своего разрушения». «И самым лучшим образом устроенное государство когда-нибудь перестанет существовать», поэтому «если мы хотим создать прочные установления, то не будем помышлять сделать их вечными». Наш мыслитель приблизился к выводу об отмирании государства вообще, но не сформулировал его – не только не хотел, но не мог и «не должен был». Он был сыном своего века.

Подводя итог, мы можем сказать, что Руссо не относится к числу мыслите-лей, которые только чистят оружия диалектики и спасают от зазубрин тем, что не пускают в дело; он применяет это оружие, для него важно не как оно блес-тит, а как оно разит. При всем обилии диалектических приемов, которые он использует, Руссо нигде не акцентирует внимания на них как на собственно диалектических. Его мышление буквально вплетено в рассматри- ваемый им предмет и, захваченное имманентными ритмами самой сути дела, без внимания формальную абстрактно-категориальную сторону.
Столкнувшись, например, с противоречием, автор не стремится, как это сделать бы на его месте Гегель, возвести его в мысль и иметь с ним дело как уже с оформленным в логических понятиях, с мысленным противоречием, а удерживает противоречие как реально существующее. Если для Гегеля был важен «спекулятивный смысл» противоречия, то Руссо увлечен непосредственностью и своеобразием феномена противоречия в каждом конкретном его обнаружении, ему важно выяснить его генезис, постичь и объяснить необходимость его появления как определенного противоречия действительности. В этом отношении Руссо удаляется от гегелевского способа мышления и приближается к марксовскому, поскольку для Маркса понимание состоит «не в том, чтобы, как это представляет себе Гегель, везде находить определения логического понятия, а в том, чтобы постигать специфическую логику специфического предмета». Учение
Руссо о развитии человеческой способности к самосовершенствованию стоит в одном ряду с гегелевском представлением о самосозидательном диале-ктическом процессе, саморазвитии и напоминает также гераклитовскую идею о том, что человеку присущ
«самовозрастающий логос».

Нельзя не видеть так же некоторое сходство Руссо с Кантом.
Кантовское разделение на «вещь в себе» и «явление» имеется уже у
Руссо, который в категориях «быть» и «казаться» дает – и в этом его преимущество – социологи-ческую подоплеку такого разделения, раскрывает его происхождение и станов-ление, чего нет у Канта, прямо начинающего с этой разделенности и делающего ее своим исходным пунктом.

Ни одна из форм диалектики не была, пожалуй, столь непосредственной и доступной пониманию, как руссоистская; ни одна не была столь искажена в последствии, высмеиваема, превратно понята и незаслуженно преданна забвению. Между тем она представляет важную ступень в развитии диалектики Нового времени.
Прежде чем общество могло стать одним из специфических предметов диалектики, нужно было найти диалектику в этом специфическом предмете. Руссо справился с этой задачей в меру условий – на сколько они позволяли сделать это; справился с тем большим успехом, что субъективно не ставил эту задачу перед собой.

Мы обратили внимание на высшие достижения, которые дал этот мыслитель в области диалектики. Он не всегда удерживался на этих высотах и возвраща-лся к метафизике.

Оценивая взгляды Руссо в общем и целом, можно было бы сказать, что он остался в рамках господствующего метафического воззрения своего века; но мы уже знаем, что, согласно самому
Руссо, общее и целое не есть соединение частностей, в данном случае – различных сторон, составных частей его учения, а есть род для этих частностей, который ре совпадает с ними как частностями вместе взятыми, но, подобно «общей воли», противоположен им всем. Если скажем, что в сущности учение Руссо осталась метафизическим, то позволите-льно задать вопрос: в чем же, как не в «Общественном договоре» и наряду с ним в
«Рассуждении о происхождении неравенства», заключена эта сущность? Притом ведь именно в этих работах как бы стянуты в единый узел разбросан-ные в других произведениях Руссо диалектические моменты, подобно тому как общественный договор в смысле «государство разума» не есть нечто совершенно не связанное предшествующими устройствами общества, данными историческим развитием, а есть разумный результат, резюме и сущность того, что имелось в этом развитии, синтез необходимых законосообразных, элемен-тов, которые действительно имели место в разные эпохи и в разных странах, но были фрагментарными, разбросанными, данными в рассеянной неполноте и неразвитых формах.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки