Алгоритм развития для науки

Роман Чагров

Объединение отдельных областей научного знания в единую мировоззренческую систему [1] есть необходимое, но не достаточное условие выздоровления науки. Рецидив не исключен, т.к. не выявлена причина заболевания. «Зри в корень», – говорил Козьма Прутков; – наука начинается там, где заканчивается философия. Поэтому ключи к возможному решению следует искать именно в ней.

Философия, при всем многообразии ее школ и направлений, наукой используется отчасти, точнее сказать, однобоко. Материалистическое понимание и интерпретация исследуемых явлений/процессов, а также прагматичный характер применения получаемых знаний составляют основу современного научного мировоззрения. При этом принципиальный отказ ученых от возможных идеалистических корней влечет за собой неопределенность в предназначении современной науки.

Ситуацию зачастую усугубляет откровенное игнорирование и материалистических законов, будь то всеобщие законы диалектики или же основные законы мышления. Попытку качественно объяснить вращение произвольной сферообразной планеты как борьбу двух противоположностей – двух ее полусфер, гармонично сменяющих друг друга в пространстве, скорее всего, высмеют, а автора обвинят в излишнем романтизме. В то же время, термодинамика успешно применяет закон взаимного перехода количественных и качественных изменений в описании качественно нового уровня движения при увеличении количества участвующих в этом движении атомов/молекул. Быть может, глубокое понимание данного вопроса позволило бы в ряде случаев ограничится исключительно качественным описанием исследуемого явления/процесса и не тратить время на проведение количественной экспертизы, сократив, тем самым, общую продолжительность научной работы при значительном увеличении ее эффективности.

Между тем, в самой философии царит искусственно созданный и исторически закрепленный раскол на две непримиримые группировки – идеалистов и материалистов. Это не только отражается на поведении ученых, но и оказывает влияние на характер их исследований. Согласия нет, как нет и стремления к нему. Упорное нежелание совместного поиска схем возможного разрешения многовекового противостояния можно объяснить двояко.

Во-первых, никогда еще ни одна из имевших в истории место систем образования не предполагала никакой критики в отношении изучаемых предметов. Ученик, студент, а зачастую и аспирант испокон веков обречены на безмолвное и бездумное поглощение абсолютно верной, по мнению их преподавателей, информации. Факт раскола скрыт при этом в традиционной классификации философских школ и направлений и в силу вышесказанного для большинства выпускников, к сожалению, не очевиден. Отсюда и мнимое нежелание.

Во-вторых, в истории философии великих людей немного, значительно больше их рьяных последователей, прикрывающих свое, как правило, академическое творчество, дабы обезопасить себя от возможной критики со стороны, чьим-то честным именем. По сути, речь идет об элементарной подмене тезиса: «Вы не против меня, вы против Канта выступаете!». Поддержание взаимной неприязни выгодно им, т.к. в любой ситуации позволяет избежать нежелательной для себя полемики: «Как идеалисту и материалисту нам с вами никогда не договориться. Так зачем же спорить?».

Взращенные в такой среде ученые наделены, как правило, все теми же недостатками, что и большая часть их учителей: глупостью, амбициозностью, эволюционирующих со временем в эгоизм или же эгоцентризм. «Эгоизм – себялюбие; поведение, которое целиком определяется мыслью о собственном Я, собственной пользе, выгоде, предпочтении своих интересов интересам других...» [2]. «Эгоцентризм – это ощущение себя центром мира и всех событий. Это потребность быть главным, всегда привлекать внимание окружающих... Эгоизм имеет более глубокие корни и вызывает более страшные, роковые последствия, в то время как эгоцентризм всегда остается лишь его внешним, видимым проявлением... Быть эгоистом означает чувствовать себя не просто центром, а единственным центром мира...» [3].

Наука непрерывно отдаляется от философии. Процесс этот вялотекущ и в силу самодостаточности последней (в философии официально признана правомерность одновременного существования как идеалистических, так и материалистических взглядов) односторонен. Враждебность ученых философы стараются не замечать, а агрессивные выпады в свою сторону просто оставляют без ответа. Тем не менее, конфликт не исчерпан до сих пор. Некая внешняя по отношению к философии и науке сила не дает погаснуть давно истощенному огню, поддерживая его себе в угоду. Речь идет о религии.

Основой любой религиозной системы, отражением ее идеологии является богословие, более известное как теология. Это одно из идеалистических направлений в философии, органически связывающее две формы мировосприятия, зачастую отождествляющее их и лишающее, тем самым, возможности проведения видимой границы между ними. Для религии, удобно закамуфлированной под философию, это возможность чужими руками постоянно провоцировать ученых на отказ от идеалистических и игнорирование материалистических корней. Противостояние религии и науки, а по сути двух взаимоисключающих картин мира – идеалистической и материалистической – есть прямое следствие однажды возникшего и на века закрепленного человеческими пороками раскола. Тем не менее, даже неглубокий анализ существующей вражды между духовенством и учеными выявляет их поразительную внутреннюю схожесть.

Богом может быть кто угодно и что угодно, бога может не быть вообще; религия начинается не с этого. В основе познавательного процесса лежит вера. Она может быть слепой, т.е. отделенной от знания (в религии необходимо знать, во что и почему надо верить), а может выступать как знание (в науке примат веры над знанием недопустим). Выше было отмечено, что ни одна из имевших в истории место систем образования никогда еще не предполагала никакой критики со стороны учащихся, студентов и даже аспирантов в отношении изучаемых ими предметов. И сегодня ученые требуют беспрекословной веры в истинность всех своих завоеваний, не смотря на очевидную спорность и устарелость многих из них. Наука постепенно вырождается в религию с верой, отделенной от знания.

А в религии, как и зачастую в науке, появление очередного направления сопровождается введением в обиход оригинальной терминологии, скрывающей, как правило, под новыми именами давно известные истины. Употребление различных словесных форм в описании одного и того же содержания в одночасье превращает посредственность в гениальность, а вчерашнего обывателя в ныне модного представителя творческой элиты, отводя ему при этом роль удельного князька в существующей системе религиозной раздробленности.

В итоге, «...лишенное духовности, догматическое, очень часто развращенное духовенство: уйма сект и три воюющие между собой великие религии; разногласия вместо единения, догматы без доказательств, любящие сенсацию проповедники, ищущие богатства и удовольствий прихожане, лицемерие и ханжество, порожденные тираническими крайностями взглядов; искренность же и действительность благочестия становятся исключением. С другой стороны, научные гипотезы, построенные на песке: нет ни одного вопроса, по которому достигнуто согласие; ярые споры и зависть; общий уклон в материализм. Схватка насмерть между наукой и теологией за непогрешимость...» [4].

По сути же, и одна, и другая стороны есть две мировоззренческие системы, две формы, наполненные неким спорным содержанием, готовый результат поверхностного познания окружающего мира. Другими словами, и религия, и наука в своем нынешнем состоянии формами мировосприятия не являются, т.к. форма есть исключительно метод познания, а не его результат.

Обе системы, благодаря своей строго идеалистической или же строго материалистической направленности, являются неполными, а потому востребованность в них периодически меняется в зависимости от политико-экономических условий, свойственных конкретной исторической эпохе. При этом в точках смены систем – научной на религиозную или же религиозной на научную – безудержное стремление человека скорее отречься от, как правило, ключевых завоеваний своего недалекого прошлого способствует зарождению в рамках приходящей системы альтернативы уходящей. Так в XX веке появились альтернативная (идеалистическая) наука в лице, например, таких сект, как «Церковь Христа-ученого» («Христианская наука»), «Церковь Наукологии», «Религиозная наука» (см. [5]) и альтернативная (материалистическая) религия, основанная на марксистско-ленинской идеологии.

Таким образом, искусственно созданный и теперь с уверенностью можно сказать, что сознательно поддерживаемый раскол в философии, преподносимый и сегодня не иначе, как творческие расхождения между идеалистами и материалистами, имеет, как выясняется, далеко идущие последствия и именно в нем причина кризиса в науке конца XX – начала XXI веков.

При этом ни религии, ни философии ситуацию не исправить. Их совместное асимптотическое стремление к истине способно посодействовать поиску решения, но никак не найти его. Лишь только наука, являясь заключительным этапом в витке познания окружающего мира, в состоянии вывести общество из-под гнета традиционных пороков и заблуждений, так пагубно сказывающихся на развитии. Но для этого ученым необходимо предпринять пару шагов, в которых, по сути, и будет заключаться искомый алгоритм развития для науки.

Итак, шаг первый. Как теория Большого Взрыва ничего не говорит об идеях, лежащих в основе возникновения Мироздания, так и эволюционная теория Дарвина умалчивает о роли жизни в окружающем мире. Нет ясности и в вопросе аномальных явлений. Материализм не способен выявить скрытый в них смысл и изучение сводится, как правило, к обвинению в некомпетентности стороннего инициатора исследований или же к общественному порицанию коллеги по творческому цеху, имевшего неосторожность заинтересоваться непопулярной в научных кругах тематикой. Нельзя верить «...в чудо, божественное или дьявольское, если оно подразумевает нарушение законов природы, вечно существующих...» [4], но и спешить при этом убеждать окружающих в непогрешимости открываемых законов, категорически отрицающих «всякую аномальщину», также не стоит. По каждому спорному вопросу необходимо провести исследование, что в большинстве случаев станет возможным лишь после привлечения идеалистических теорий.

Признание учеными идеализма, как равноправного (наряду с материализмом) направления, будет способствовать потере альтернативной наукой своего предмета и, как следствие, ее самоликвидации. Кроме того, отпадет необходимость и в альтернативной религии. Все это сделает дальнейшее противостояние между духовенством и учеными односторонним, а потому лишенным всякого смысла и перспектив на будущее. Философам же предстоит оценить правомерность текущей постановки Основного Вопроса и, тем самым, собственноручно завершить многовековую историю губительного для всех раскола.

Шаг второй. «Мир как история, понятный, наблюденный и построенный, на основании его противоположности, мира как природы, – вот новый аспект бытия, которого до настоящего времени никогда не применяли, который смутно ощущали, часто угадывали, но не решались проводить со всеми вытекающими из него выводами.» [6]. Мир как становление, а не как ставшее, как метод познания, а не как его результат, – вот сущность нового мировосприятия, к которому ученым предстоит прийти в итоге, ведь именно от их картины мира, являющейся, по сути, предтечей культуры, зависит воля к познанию – искомый мотив общественного развития.

Таким образом, алгоритм развития для науки определен. Осталось лишь подвести итог и, тем самым, поставить точку в текущих рассуждениях.

Познание есть динамичный, а не статичный процесс. Традиционная модель трех сосудов, в которые время от времени человек сваливает получаемые в области религии, философии или же науки знания, исчерпала себя. Ее неспособность к адаптации в новых условиях ставит под вопрос саму возможность дальнейшего развития. При этом негласно игнорируемая в науке, но свято почитаемая в философии, диалектическая спираль, в которой каждый виток представляет собой акт познания, учитывает не только динамику, но и возможные направления развития (прогресс или регресс). Однако пройдет еще немало времени, прежде чем эта модель займет место традиционной и прежде чем здравый смысл возьмет верх над человеческими пороками.

Список литературы

Чагров Р.Ю.  Алгоритм выживания для науки.

Краткая философская энциклопедия. – М.: Прогресс, 1994.

Гусман Д.С.  Эгоизм и эгоцентризм // Новый Акрополь. №4 (5), 1998.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки