Переход от тоталитаризма к демократии в Албании

Маличай Джильда (Албания)

В политической науке нет единого общепризнанного определения тоталитаризма. Сходясь в основных подходах и оценках его сущности, разные авторы предлагают свои определения тоталитаризма, отличающиеся не только словесным выражением, но и акцентацией составных частей (признаков) этого феномена и количеством самих признаков. Так, если у Р.Арона и К. Фридриха таких признаков пять, то у М.Кертиса – тринадцать.

Попытку систематизировать эти черты в научном плане предприняли К.Фридрих и З. Бжезинский в работе “Тоталитарная диктатура и автократия” (1956 г.). Ими были выделены шесть признаков, присутствие которых, с их точки зрения, позволяло определять режим как тоталитарный. К числу этих признаков были отнесены следующие: 1) политическая система опирается на тщательно разработанную идеологию, которой пронизаны все сферы жизни общества; 2) существует единственная массовая партия, членство в которой открыто лишь для небольшой части населения. Партия обладает олигархической структурой и либо переплетается с государственной бюрократией, либо контролирует ее; 3) управление осуществляется посредством системы террора, направляемой партией и тайной полицией; 4) средства массовой информации находятся под жестким контролем властей; 5) средства вооруженной борьбы монополизированы партией и правительством; 6) последние контролируют также экономическую жизнь (См.: Friedrich C.J., Bzezinski Z. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. – N.Y., 1965. – P. 15-27).

В работе Р. Арона “Демократия и тоталитаризм” говорится о следующих основных признаках тоталитаризма:

1. Тоталитаризм возникает в режиме, предоставляющем какой-то одной партии монопольное право на политическую деятельность. [c.178]

2. Эта партия имеет на вооружении (или в качестве знамени) идеологию, которой она придает статус единственного авторитета, а в дальнейшем — и официальной государственной истины.

3. Для распространения официальной истины государство наделяет себя исключительным правом на силовое воздействие и на средства убеждения. Государство и его представители руководят всеми средствами массовой информации — радио, телевидением, печатью.

4. Большинство видов экономической и профессиональной деятельности находится в подчинении государства и становится его частью. Поскольку государство неотделимо от своей идеологии, то почти на все виды деятельности накладывает свой отпечаток официальная истина.

5. В связи с тем, что любая деятельность стала государственной и подчиненной идеологии, любое прегрешение в хозяйственной или профессиональной сфере сразу же превращается в прегрешение идеологическое. Результат – политизация, идеологизация всех возможных прегрешений отдельного человека и, как заключительный аккорд, террор, одновременно полицейский и идеологический.

Исходя из этих определений, можно сказать, что тоталитаризм – сложное, многогранное, многообразное явление. Это особый тип репрессивно-террористической диктатуры, при которой гражданское общество поглощается – конечно, в разных странах в разной мере, государством, государство – партией, партия – административной элитой, а элита полностью контролируется вождем. Вождь – идол и масса идолопоклонников – вот две главных опоры тоталитарного государства, поддерживающие и обуславливающие друг друга.

Единая сущность тоталитаризма проявлялась в разных конкретных формах, существовавших, например в СССР при Сталине, в Германии при Гитлере, в Италии при Муссолини, в Албании при Энвере Ходже.

Тоталитаризм не всегда проявляется в своих крайних формах. Другим, более распространенным типом недемократической системы власти является авторитаризм (от лат. autoritas – власть). Можно сказать, что авторитаризм – это смягченная форма тоталитаризма, авторитарные системы власти нередко допускают и используют в своих целях ограниченный политический плюрализм, сохраняют известную автономию личности и общества в неполитических сферах. При авторитаризме может отсутствовать строгий контроль со стороны властей над производством, образованием, культурой (см.: Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология. М., 2000. С. 216).

После второй мировой войны под влиянием СССР в странах Центральной и Юго-Восточной Европы сложился смешанный, авторитарно – тоталитарный тип политического режима. Причем соотношение авторитарного и тоталитарного начал в каждом конкретном случае было различным – в зависимости от наследия предвоенных систем власти и характера участия конкретной страны в войне (на стороне или против фашистского блока), от силы движения сопротивления (см.: Политические исследования (Полис), 1995, № 3, с. 100).

Падение этих недемократических режимов было неожиданно быстрым процессом.

Английский политолог Л. Уайтхед отмечает, что “несмотря на десятилетний опыт изучения перехода к демократии в странах авторитарного капиталистического правления”, западная политическая наука “оказалась не в состоянии предсказать [c.179] прокатившуюся после 1989 г. по странам бывшего советского блока волну демократизации” (Политическая наука: новые направления. М., 1999, с.345).

Антикоммунистические революции, произошедшие в странах Центральной и Юго-Восточной Европы в 19889г., имели разные формы: относительно мирной демократической трансформации в Венгрии и Польше, “бархатных революций” в ГДР, Чехословакии и Болгарии, форму революционного свержения диктаторского режима в Румынии. В Албании антикоммунистическая революция приняла смешанную форму – как относительно мирных действий (массовых демонстраций), так и насильственного, с применением оружия, свержения диктаторского режима, унаследованного от эпохи сорокалетнего правления Энвера Ходжи.

Как сами революции, так и процессы становления демократического строя, т.е. процессы демократизации, тоже принимают различные формы в зависимости от конкретных политических и социально-экономических условий каждой страны, конкретного соотношения сил между теми, кто выступает за демократию и между теми, кто предпочел бы, по тем или иным причинам, сохранить (или только слегка модернизировать) старый строй. В самом общем смысле, демократизация означает процесс политических и социальных изменений, направленных на установление и укрепление демократического строя (Мадатов А.С. Демократия: сущность и методологические проблемы исследования. М., 2000. с.57).

На процессы демократизации в немалой степени влияет и то обстоятельство, какая конкретная форма или разновидность авторитарно-тоталитарного строя предшествовала демократизации, какое наследие сокрушается во имя установления демократического строя. В этой связи выскажем мнение, что авторитарно-тоталитарный строй (режим) в Албании имеет больше сходства с аналогичным строем в СССР, чем в других социалистических странах Центральной и Восточной Европы. Это проявляется в следующем:

1. В Албании, также как и в СССР, существовала однопартийная система (в ГДР, Польше, Чехословакии, Венгрии, Болгарии была хотя и формальная, но все-таки многопартийная система). Правда, в Албании, в отличие от СССР, была организация под названием “Демократический фронт”. Однако коммунистическая Албанская Партия Труда всегда была единственной руководящей силой Фронта и единственной политической партией внутри него. Тогда считалось, что “тот факт, что АПТ была единственной политической партией в стране, помогало лучше осуществить социалистическую демократию для трудящихся масс после торжества народной революции” (История Албанской Партии Труда. Тирана, 1981. с. 667).

2. Подобно тому, как в СССР долгие годы господствовал культ личности Сталина, так в Албании долгие годы господствовал культ личности Энвера Ходжи. В заключительной части “Истории Албанской Партии Труда” сказано, что он “является основателем АПТ и руководит ею с самого начала ее основания на всех исторических этапах революции. Он внес самый большой вклад в выработку ее революционной, марксистско-ленинской линии. Своей мудростью, решительностью, дальновидностью и революционной смелостью товарищ Энвер Ходжа обеспечил последовательное, революционное проведение в жизнь марксистско-ленинской линии и норм партии, всегда выводил ее победительницей из всех сложных и трудных ситуаций. В своих трудах товарищ Энвер Ходжа теоретически, на основе марксизма-ленинизма, обобщал революционный опыт [c.180] АПТ, внеся тем самым ценный вклад в дело обогащения марксизма-ленинизма. Энвер Ходжа – самый любимый учитель и вождь всего албанского народа, сплоченного в стальном единстве вокруг партии и ее Центрального комитета” (с.687)

Эти формулировки определяли политическую культуру албанского народа до самого конца 80-х годов.

АПТ была одной из немногих коммунистических партий, которая не согласилась с осуждением культа личности Сталина, заявив о “Хрущевском ревизионизме”, и продолжала демонстративно воздавать хвалу Сталину, “великому учению Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина”.

3. Как ВКП(б) при Сталине, так и АПТ при Энвере Ходже не допускала никакого инакомыслия ни в обществе, ни тем более в своих рядах. АПТ все время вела борьбу против “оппортунизма, сектантства, догматизма, против всех чуждых ей явлений, против антипартийных групп и элементов”. Слово, точнее кличка, “троцкист” было таким же ругательным, как и в СССР, и смертельно опасным для того, кого так называли. Проведенные в 1973-1975 годах один за другим IV-VII пленумы ЦК АПТ были целиком посвящены борьбе с “предателями”. В официальной пропаганде эти пленумы называли “великими школами классовой борьбы”. Борьба против предательских групп, раскрытых и уничтоженных этими пленумами, еще раз показала, отмечалось на VII съезде АПТ, что для нашей партии, как и для всего международного революционного коммунистического и рабочего движения, главной опасностью и главным врагом был и остается правый оппортунизм, ревизионизм” (VII съезд АПТ. Тирана, 1977. с. 141, на алб. языке).

4. Как в СССР до конца второй мировой войны господствовала теория о победе социализма в одной стране, так и в Албании, сумевшей не просто перессориться с СССР, Китаем, Югославией и другими социалистическими странами, но и увидеть в них своих главных врагов, выдвинули теорию “опоры на свои собственные силы”. Причем это объявлялось выражением “пролетарской принципиальности” Албанской партии труда.

5. Можно сказать, что в отдельных вопросах теории и практики социалистического строительства, АПТ проявляла “большую принципиальность”, чем КПСС. Так, если КПСС в начале 60-х гг. в своей программе заявляла о “перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное социалистическое государство”, то АПТ проводила курс, согласно официальной формулировке, “на сохранение, укрепление и постоянно совершенствование диктатуры пролетариата до тех пор, пока не будут полностью ликвидированы классы, пока не будет устранена всякая опасность извне для коммунистического общества”.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки