Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10 | Следующая страница реферата

П поддерживает отношения с инакомыслящими различных направлений, участвует в неофициальных научных семинарах. В 1970 посещал семинар, собиравшийся на квартире В.Ф Турчина Позднее А Д.САХАРОВ говорил об этом семинаре в своих "Воспоминаниях"- "Наиболее интересными и глубокими были доклады Григория Померанца - я впервые его тогда узнал и был глубоко потрясен его эрудицией, широтой взглядов и "академичностью" в лучшем смысле этого слова .Основные концепции Померанца. исключительная ценность культуры, созданной взаимодействием усилий всех наций Востока и Запада на протяжении тысячелетий, необходимость терпимости, компромисса и широты мысли, нищета и убогость диктатуры и тоталитаризма, их историческая бесплодность, убогость и бесплодность узкого национализма, почвенности"

В 1968, после того, как П поставил свою подпись под "Письмом 224-х" в поддержку "Обращения к мировому общественному мнению " Л И. БОГОРАЗ и П М
ЛИТВИНОВА в защиту ГИНЗБУРГА и ГАЛАНСКОВА, его лишают возможности защитить диссертацию в Институте стран Азии

В 1972 в Мюнхене работы П. выходят отдельным изданием
("Неопубликованное") С 1976 прекращается публикация научных статей П в советских изданиях. В то же время его работы широко распространяются в
Самиздат

Очень важной частью диссидентского движения стала самодельно размноженная литература - «самиздат» Это название полушутливо расшифровали так: «Сам пишу, сам издаю, сам распространяю, сам и отсиживаю за это». Литературный самиздат появился еще в конце 50-х гг
Прежде всего это были стихи неофициальных поэтов - М Цветаевой, О.
Мандельштама и др. Затем последовали переводы, рассказы, лагерные воспоминания В 1958 г. в самиздат попал роман Бориса Пастернака «Доктор
Живаго» Таким образом, распространялись произведения более трехсот авторов В конце 60-х гг, наряду с литературным, возник новый, политический самиздат. Это были бюллетень «Хроника текущих событий», правозащитные сборники, позднее журналы «Вече», «Поиски»,
«Варианты», «Поединок» и др

БАХМИН ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВИЧ
(р. 1947, Калинин).
Один из организаторов Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях. В 1991—1995 гг. — один из немногих бывших диссидентов, назначенных на ответственную государственную должность в системе исполнительной власти.
Толчком к участию Б. (тогда — 20-летнего студента факультета химической и молекулярной физики Московского физико- технического института) в оппозиционной общественной деятельности, стали события в Чехословакии. После 1968 года он познакомился со многими участниками правозащитного движения, посещал политические судебные процессы, был причастен к распространению запрещенной литературы в МФТИ. В сентябре 1969 г. был вызван в КГБ "на беседу".
В тот период в обществе неоднократно возникали слухи о том, что ЦК намерен официально пересмотреть оценки, данные на XX и XXII съездах КПСС личности и деятельности И.В.Сталина. Осенью 1969 г. возможную "реабилитацию" Сталина связывали с предстоящей 90-летней годовщиной со дня его рождения. В этой связи несколько молодых людей подготовили листовки, где выражался протест против предполагавшегося пересмотра оценки сталинизма.
30 ноября 1969 г. троих из них, — Б., Ольгу Иофе и Ирину' КЛ11ЛУ1}, — арестовали. Следствие велось по ст.70 УК РСФСР; было составлено обвинительное заключение, в котором листовки не упоминались — подследственным инкриминировалось хранение и распространение
"антисоветской" ли тературы. Однако до суда дело не дошло: Б. и Каплун были помилованы по специальному Указу Президиума Верховного Совета СССР и освобождены 24 сентября 1970 г. (Иофе еще во время следствия была признана невменяемой и впоследствии отправлена на принудительное лечение в спецпсихбольницу.)

После освобождения Б., исключенный из комсомола и отчисленный из МФТИ, закончил заочное отделение Московского экономико-статистического института.
С 1973 года работал программистом в институте "Информэлектро" в Москве.

В 1975-1980 годах неоднократно подписывал письма в защиту политзаключенных.
5 января 1977 г. при Московской Хельсинкской группе была организована
Рабочая Комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях (далее РК). Б. принял активное участие в ее создании и работе.
В июне 1977 г. по инициативе Б. РК начала выпускать собственное периодическое издание — "Информационный бюллетень". Бюллетени выходили с
1977 по 1980 г., всего вышло 24. В них публиковались списки узников психиатрических лечебниц, материалы по психиатрическим репрессиям прошлого, сообщения об арестах членов РК и др.

В течение двух лет власти "не замечали" РК. Первой реакцией на ее деятельность был вызов Б. в КГБ СССР (18 октября 1979 г.). С ним провели беседу, пытаясь выяснить подробности о работе РК. Сотрудник КГБ заявил, что
"Информационный бюллетень" распространяет клеветническую информацию, которая используется враждебными Советскому Союзу организациями для подрыва социалистического строя в стране. Б. предупредили о "противозаконном" характере его деятельности и посоветовали сделать соответствующие выводы.
Арестован 12 февраля 1980 г. В заявлении, написанном заранее, на случай возможного ареста, Б. пишет, что не совершал никаких преступлений и смог бы это доказать на открытом суде.
15 мая 1980 г. в Лондоне состоялись общественные "слушания защиты" по делу
Б., организованное английскими юристами и психиатрами, "Международной
Амнистией" и членами британского пар ламента. На слушаниях выступили свидетелями бывшие узники психбольниц, эмигрировавшие на Запад; были представлены показания друзей Б., находившихся в Советском Союзе.
В Москве же дело Б. слушалось в народном суде Люблинского р-на 22-24 сентября 1980 г. Ему инкриминировалось изготовление и распространение
"Информационных бюллетеней" РК, распространение самиздате и перепечатываются в зарубежной эмигрантской печати, в т ч в журналах
"Континент", "Синтаксис", "Страна и мир" Во второй половине 1970-х П близок к редакции самиздатского журнала "Поиски", публикует там свои новые эссе Все написанное подписывает собственным именем, не прибегая к псевдонимам
В своих публицистических работах П защищает идеи личной свободы и европейского демократизма, выступает противником идолов "крови и почвы", новой волны национализма Последовательное и энергичное отстаивание этой позиции сделало его одним из наиболее заметных оппонентов право- консервативного течения в диссидентстве Особенное значение имела многолетняя полемика П с А И СОЛЖЕНИЦЫНЫМ ("Человек ниоткуда", "Страстная односторонность и бесстрастие духа", "Сон о справедливости возмездия",
"Стиль полемики" и др П , "Образованщина" и др. Солженицына) Солженицын обрушился на плюрализм П , третируя его как беспочвенного советского
"образованна", П резко критиковал "страстную односторонность", дух мстительности и непримиримости у Солженицына, его почвеннический утопизм
Расходясь с почвенниками, П был близок кругу правозащитников В
"Информационном бюллетене " №1 Комитета защиты Татьяны ВЕЛИКАНОВОИ, выпущенном вскоре после ее ареста (конец 1979), было опубликовано эссе П "Накануне юбилея Молоха" (имеется в виду 100-летие со дня рождения И В Сталина) Оно завершалось словами "наш общий долг - противостоять тени Сталина, которой приносятся в канун столетнего юбилея эти новые жертвы Еще несколько голов на гекатомбу из 30, 40 или 60 миллионов"
Фрагменты из книги П "Сны Земли", опубликованные в №№ 6-7 "Поисков", следствием по делу "Поисков" были квалифицированы как клеветнические В марте 1980 в Самиздат поступило эссе "Мой собеседник ВИКТОР СОКИРК(У в котором П пишет о человеческих качествах одного из редакторов "Поисков", приведших к его аресту
Публицистика и политическое поведение П вызывали усиленное внимание со стороны КГБ 14 ноября 1984 П был предупрежден по Указу от 25 12 1972 в связи с публикацией своих произведений за границей 26 мая 1985 на квартире у П произведен обыск, конфискован литературный архив. В том же году в Париже напечатан полный текст "Снов Земли"
С конца 80 - х и по настоящее время в российской периодике помещается большое число публицистических эссе П , вышло в свет несколько философских и литературоведческих книг "Открытость бездне Встречи с
Достоевским", "Лекции по философии истории", "Собирание себя", "Выход из транса" (сборник эссе и культурологических статей за многие годы),
"Образы вечного" (в соавторстве с 3 А Миркиной) П получил возможность выступать с докладами и лекционными курсами, в том числе в ВУЗах
(Российский гуманитарный государственный университет, Университет истории культур)
Совершив переход "от марксизма к идеализму" ("Я начал комментировать
Достоевского по Марксу, а закончил толкованием Маркса по Достоевскому"),
П пришел к обоснованию религии и глубинной философии как основ человеческого бытия Отказ от наукообразных и мифологизирующих идеологий,
"самостоянье" личности в религии и культуре, путь вглубь себя взамен растворения в массе - таков предложенный П выход из духовных и политических кризисов современности "Только новый дух, найденный в собственной глубине, может нас вывести из трясины И об этом, собственно говоря, идет речь во всех моих книгах " "антисоветской литературы" (в частности "Архипелага ГУЛаг"), а также обращение к Международному конгрессу психиатров в Гонолулу и письма, которые он посылал в психбольницы по поводу незаконных госпитализаций и других нарушений права Приговорен по Революция для меня это действительно что-то ужасное по жестокости и насилию, насилию даже над над наукой; ведь один ваш диалектический материализм по его теперешней жизненной постановке ни на волос не отличается от теологии и космогонии инквизиции" [Ц]. В другом письме утверждал "А введенный вустав Академии [наук] параграф, что вся научная работа Академии должна вестись на платформе учения о диалектическом материализме Маркса и Энгельса, разве это не величайшее насилие даже над научной мыслью Чем это отстает от средневековой инквизиции и т.д., и т.д., и т.д. ?"

Отказываясь выполнять рекомендации управления делами Академии наук по укреплению трудовой дисциплины, Иван Петрович заявил "Научная лаборатория — не фабрика, а я не надсмотрщик... нельзя третировать умственный труд вполне по шаблону физического" Так же резко он отверг требования аппарата Академии наук составлять многолетние детальные планы научной работы

Иван Петрович болезненно реагировал на отмену в начале 20-х годов докторских диссертаций, не считал правильной организацию в стране в течение 1929—1930 гг. более 30 медицинских институтов, считая, что для них нет ни кадров, ни материальной базы, и протестовал против существования вузовских кафедр, на которых не ведется научная работа. "В конце концов должна восторжествовать здравая мысль, — писал он в Академию наук, — что в высших учебных заведениях необходимы не только преподаватели, но и научные деятели с исследовательскими лабораториями. Иначе наши высшие учебные заведения превратятся в гимназии, и мы, не в пример всему культурному миру, будем лишены высших учебных заведений"

Протесты Павлова вызывали досаду и озабоченность правительства, особенно на рубеже 20—30-х годов, когда он выступил против планов такой реорганизации Академии наук, которая должна была усилить влияние партии.

6 октября 1928 г он писал в Совнарком
"Я считаю своим долгом обратить ваше внимание на важную черту приближающихся выборов в Академию наук. Впервые в истории нашей
Академии, насколько мне известно, государство перед выборами заявляет о желательности избрания тех или иных кандидатов. Все органы государства
(пресса, руководство высших учебных заведений и общественных организаций) воинственно настаивают на исполнении его желаний. Мне кажется, что это оскорбляет достоинство Академии и ляжет тяжелым грузом на совесть академиков. Было бы справедливее, если бы государство прямо назначало в
Академию лучших, с его точки зрения, людей. А как действует на людей его нынешний образ действий? I
Я приведу в пример событие, происшедшее три или четыре года назад.
Тогдашний председатель Горисполкома Зиновьев подверг работников образования следующей процедуре: "Выдвинута резолюция. Кто против
Молчание. Резолюция принята единогласно ".
В те дни я встретил одного моего товарища-профессора и поделился с ним своим возмущением по этому поводу. Я должен добавить, что этот мой товарищ имел репутацию человека исключительной чести. Ответ его был следующим: "А чего вы хотите Разве вы не знаете, что сейчас любое возражение это самоубийство Нельзя не признать, что наша текущая ситуация возлагает на нас огромную ответственность "

Непременный секретарь Академии наук С.Ф Ольденбург считал, что во имя спасения Академии нужно покориться требованиям властей Во время одного особенно жаркого спора В И Вернадский выступил за то, чтобы принять настойчивые указания компартии и голосовать за баллотирующихся кандидатов не персонально, а по спискам Павлов взорвался "То, что вы предлагаете, — это лакейство!" Попытки успокоить его не увенчались успехом "Павлов почти кричал, что мы должны заявить о себе большевикам, что нечего их бояться, что не нужно никаких предварительных переговоров, что каждый может и должен действовать самостоятельно и т.д.
Сергей (Ольденбург) решительно заявил, что ему, Ивану Павлову, позволено говорить все, что угодно, его не тронут, поскольку он находится в привилегированном положении, поскольку, как всем известно и как утверждают сами большевики, он идейный лидер их партии. Павлов снова вскипел. Это было ужасно!"

После этого инцидента Иван Петрович до конца своей жизни не посетил ни одного общего собрания Академии наук, считая поведение своих академических коллег в 1928—1929 гг штрейкбрехерством и капитуляцией перед грубой силой

На горькие раздумья об одиночестве Ивана Петровича в научной среде наводит ответ президента Академии наук СССР А П Карпинского Пред седателю Совнаркома В М Молотову, который переслал ему один из павловских протестов против репрессий в Ленинграде после убийства Кирова и требовал дать оценку этому письму.

"Я высоко ценю научные заслуги моего коллеги, — отвечал Карпинский
Молотову, —уважаю его независимый характер и способность создавать как для работы его Института, так и для его личной исключительно благоприятные условия; я всегда сожалел, что он не принимает участия в общей академической жизни. Письмо акад.
И.П.Павлова меня глубоко огорчило не потому, что будучи таким же плохим политиком, как я, если не хуже, он возражает против мероприятий
Правительства... Я неоднократно хотел просить у Вас свидания, чтобы побеседовать с Вами как о делах Академии, так и по ряду общих вопросов жизни нашей страны, ибо, мне думается, почему не выслушать иногда мнение хотя и недостаточно компетентного, но исключительно и искренно благожелательного лица. Вот этой благожелательности я не нахожу в письме моего коллеги И.П.Павлова, отделяющего себя и свою родину от нашей общей страны и нашего общего дела, и это именно то, что меня глубоко опечалило ".

"Факт повального арестования"

Иван Петрович постоянно обращался в Совнарком с требованиями освободить из-под ареста знакомых ему людей (от академика
Д.Н.Прянишникова до уборщицы институтского вивария А.И.Бархатовой), прекратить репрессии и террор в стране, а также гонения на церковь.

"Привязанный к своей Родине, — писал он в Совнарком 20 августа 1930 г., — считаю моим долгом обратить внимание Правительства на следующее. Беспрерывные и бесчисленные аресты делают нашу жизнь совершенно исключительной. Я не знаю цели их (есть ли это безмерно усердное искание врагов режима или метод устрашения, или еще что-нибудь), но не подлежит сомнению, что в подавляющем числе случаев для ареста нет ни малейшего основания, то есть виновности в действительности. А жизненные последствия факта повального арестовывания совершенно очевидны. Жизнь каждого делается вполне случайной, нисколько не рассчитываемой. А с этим неизбежно исчезает жизненная энергия, интерес к жизни. В видах ли это нормального государства? "

Не менее жестким предостережением воспринимается обращение в
Совнарком 21 декабря 1934 г. Оно уже частично цитировалось в начале статьи. Здесь уместно продолжить:

"Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия. Но надо помнить, что человеку, происшедшему из зверя, легко падать, но

трудно подниматься. Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в этом. едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного человеческого достоинства ".

В архиве сохранился вариант этого письма, содержащий такие слова:
"Это бесспорно скверная людская практика. Люди порядочные в этой школе делаются позорными рабами... С рабами, конечно, ничего хорошего не сделать сделать, а рабский дух, основательно натренированный, скоро потом не выгонишь ". Письмо достигло адресата, поскольку есть ответ Молотова

17 октября 1928 г. Павлов направил официальный запрос правительству, намерено ли оно советоваться с образованными людьми, осуществляя оренную перестройку всей жизни российского общества "В каком резком противоречии при нашей республике, — писал он в этом запросе, — стоит прилагательное "советская", не в его официальном, а в общеупотребительном смысле! Образованные люди превращены в безмолвных зрителей и исполнителей. Они видят, как беспощадно и большею частию неудачно перекраивается вся жизнь до дна, как громоздится ошибка на ошибке, но они должны молчать и делать только то, что приказано. < > Можно без преувеличения сказать, что прежняя интеллигенция частию истребляется, частию и развращается"

Вероятно, многие представители правящей партии рады были бы пренебречь и Павловым с его всемирной известностью, и научным престижем
России, но ленинская охранная грамота не только надежно его защищала, но и позволяла ему требовать от правительства того, чего почти никому в стране даже просить не позволялось Приведу только два характерных примера

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: налоги в россии, собственность реферат.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки