Внешняя политика Японии: современное состояние и перспективы

Категория реферата: Рефераты по политологии
Теги реферата: ответы 10 класс, реферат поведение
Добавил(а) на сайт: Кадников.

Несмотря на внушительный ряд достижений, Япония пока не решила двух важнейших задач, без которых ее внешнеполитическая “реабилитация” остается неполной.

Во-первых, она так и не добилась места постоянного члена Совета
Безопасности (СБ) ООН. Трудно не согласиться с японскими лидерами, когда они говорят, что их страна, вторая по экономической мощи держава мира, занимает не менее важное положение, чем Россия и КНР, и, несомненно, более важное, чем Великобритания и Франция, даже несмотря на наличие у двух последних ядерного оружия. Приведение формального статуса Японии в рамках
ООН в соответствие с фактическим положением вещей уже не первый год остается одним из главных пунктов программы японской дипломатии, но продвижение к намеченной цели оказалось мучительно медленным.

Во-вторых, до сих пор не разрешена проблема “северных территорий” и не заключен мирный договор с Россией: до недавнего времени Токио акцентировал внимание на первом пункте как непременном условии для второго, но постепенно отказывается от такой последовательности действий, понимая ее бесперспективность.

Как известно, Организация Объединенных Наций была задумана и создана как союз победителей, четко обозначивших в ее Уставе “бывших противников”, которые могут быть допущены в нее, а значит и в “мировое сообщество”, только после полного “перевоспитания” и с согласия победителей.

На протяжении ряда лет Япония и Германия вели борьбу за отмену соответствующих статей Устава, поскольку они давно уже выполнили свое назначение и потеряли всякий смысл, но только 11 декабря 1995 г.
Генеральная Ассамблея после долгих дебатов приняла резолюцию об этом.
Японская дипломатия восприняла ее как большой успех, потому что отныне устранено одно из главных формальных препятствий на пути вхождения Японии в
СБ в качестве постоянного члена — если, конечно, Генеральная Ассамблея все- таки решит увеличить число таковых. Между тем страна восемь раз избиралась временным членом СБ, что, как не без гордости отметила Голубая книга по внешней политике, является рекордом [8, с. 58].

С начала 90-х годов Япония все более активно поднимала вопрос о так называемом “равном представительстве” в СБ, ссылаясь на то, что число стран
— членов ООН со времени основания возросло в три с лишним раза, а число постоянных членов СБ осталось неизменным.

В июле 1993 г. Токио представил в ООН свои соображения по вопросу о реформе СБ, которые затем были развиты в речи Морихиро Хосокавы 27 сентября на сессии Генеральной Ассамблеи, куда он совершил свой первый официальный визит [9, с.1-13].

Премьер заверил мировое сообщество в готовности страны внести максимально возможный вклад в деятельность ООН. Вместе с тем он подчеркнул, что “Япония намеревается конструктивно участвовать в дискуссиях о реформе
СБ”.

О значимости этой проблемы для японской дипломатии наглядно свидетельствует сравнительный анализ Голубых книг по внешней политике 1993 и 1995 гг.: в первой деятельности ООН, включая миротворческие операции и реформу СБ, посвящено всего несколько страниц в середине книги, в то время как во второй этот раздел переместился ближе к началу и стал более подробным.

Выступая 27 февраля 1994 г. на сессии Генеральной Ассамблеи ООН,
Ё.Коно прямо заявил, что Япония “готова взять на себя ответственность постоянного члена СБ”, выразив при этом надежду на “понимание”.

Его аргументы настойчиво повторял постоянный представитель Японии в
ООН Х.Овада, напомнив об успешной работе его страны в СБ и выразив надежду на скорое решение вопроса [10, с. 10-11, 22-23].

Годом позже Коно снова заявил: “Япония считает необходимым расширить
СБ за счет включения в его состав в качестве постоянных членов стран, несущих бремя глобальной ответственности, а также увеличения количества временных членов” [11, с. 13]. Но и этот призыв остался без ответа.

Администрация Хасимото предпочла перевести разговор на более практическую основу. Выступая в ООН 24 сентября 1996 г., новый премьер вместо общих фраз о роли ООН в мировой политике и готовности Японии “внести свой вклад” перечислил основные направления внешнеполитической деятельности страны в увязке с действиями и программами ООН. Конкретный, деловой тон его выступления выгодно отличался от довольно расплывчатых речей Коно. Более того, Хасимото изменил тактику: не настаивая на предоставлении Японии места постоянного члена СБ, он выставил кандидатуру своей страны на пост временного члена и получил поддержку внушительного большинства участников
Генеральной Ассамблеи.

Кроме того, премьер ненавязчиво напомнил, что он представляет второго по значению финансового спонсора ООН и что его страна выступает за строгую финансовую дисциплину в организации[12, с.1-15]. Этот аргумент прозвучал впервые, но был немедленно развит как официальными, так и полуофициальными изданиями МИД, которые не преминули заметить, что Япония вносит в бюджет
ООН больше, чем Британия, Франция и КНР вместе взятые, а доля Германии превышает долю каждого из трех упомянутых постоянных членов СБ в отдельности [13, с. 20].

Для осуществления своих целей в этом вопросе Японии требуется поддержка этих самых постоянных членов СБ, которым является Россия, отношения Японии с которой, к сожалению пока ещё далеки от идеала.
Положение, при котором Япония и Россия более чем через полвека после окончания войны не имеют мирного договора, трудно признать нормальным.
Однако дипломатические отношения между нашими странами восстановлены уже более сорока лет назад и развиваются с переменным успехом, но явно не худшим образом. Договор же не был заключен, потому что до последнего времени японская сторона жестко увязывала свое согласие с решением так называемого “территориального вопроса”, существование которого советская сторона многие десятилетия просто отказывалась признать.

Единственной надеждой Японии было и остается “политическое решение”, т.е. получение согласия на передачу территорий на тех или иных условиях напрямую от российского руководства. И здесь Токио как минимум три раза имел шанс добиться успеха.

Первый раз — во время переговоров 1956 г., когда премьер-министр И.
Хатояма как политик популистского типа сосредоточил все усилия на восстановлении дипломатических отношений любой ценой, а его министр иностранных дел М. Сигэмицу как дипломат считал главной целью мирный договор и ради этого готов был пойти на существенное смягчение японских условий.

Хатояма получил искомое, но Сигэмицу потерпел неудачу, поскольку политическая близорукость Хрущева и Шепилова и недооценка ими внутриполитических факторов, воздействовавших на позицию японских представителей, не позволили им оценить меру уступок, на которые решились их партнеры.

Второй раз, при Горбачеве, японцы могли фактически “купить” острова, как это произошло с воссоединением Германии и признанием Республики Корея.
Персональная дипломатия Я.Накасонэ, С.Абэ, И.Одзавы и И. Суэцугу, шедшая в обход традиционных дипломатических каналов и ориентированная на М.Горбачева и А.Яковлева, могла принести гораздо большие результаты, если бы не
“обструкционистская позиция консервативного истеблишмента, обвинявшего их в безответственности, предательстве национальных интересов и едва ли не в государственной измене” [14, с. 25].

Наконец, некое политическое решение могло быть достигнуто во время октябрьского визита в Токио Ельцина в 1993 г., пока Россия находилась в шоке после того, как президент успешно “преодолел длительную политическую конфронтацию”[3] с парламентом.

Создается впечатление, что Токио ожидал от Горбачева односторонних уступок, а когда он не привез с собой никакого “сувенира”, вовсе разочаровался в дальнейших попытках договориться с Москвой. Ельцин активно использовал “Курильскую карту” против Горбачева во время их политического противостояния в 1990-1991 гг., но затем сам перешел к активной “дипломатии да”, воплощением которой стал А.Козырев. В 1993 г. момент снова был упущен из-за негибкости Токио.

Позиция японского истеблишмента в 1985-1995 гг. определялась убеждением, что в улучшении и развитии отношений заинтересована прежде всего Россия, а потому она должна заплатить за это соответствующую цену.
Руководство Японии, дипломаты, ученые, аналитики в течение всего этого времени полагали, что ради “японских денег”, будь то инвестиции, технологии или гуманитарная помощь, российские руководители готовы на все. Но то, что было верно или по крайней мере могло сработать в один период, стало неприменимым в другом.

Первым из японских лидеров последних лет правильно оценил ситуацию
Рютаро Хасимото: он понял, что внутриполитические проблемы в связи с будущим договором стоят не только перед японским премьером, но и перед российским президентом, а потому договор должен быть представлен как взаимовыгодный обмен, а не односторонняя уступка.

Как и при прежних переговорах с советским руководством, большую роль сыграла персональная дипломатия. Результатом “встреч без галстуков”
Хасимото и Ельцина в Красноярске (ноябрь 1997 г.) и Кавано (март 1998 г.) стала договоренность приложить все усилия для заключения долгожданного договора. Договоренность была подкреплена серией встреч министров и заместителей министров иностранных дел, а также визитом Кейдзо Обути в
Москву в ноябре 1998 г. уже в качестве премьер-министра. Наконец, весной
2001 г. в Иркутске состоялась встреча президента Путина и премьер-министра
Рюитаро Мори.

Однако пришествие к власти кабинета Дзюинтиро Койдзуми, “чуть ли не открыто провозгласивший своей главной целью поддержание высокой популярности премьер-министра”[15] несколько замедлило этот процесс. Здесь очевидно сыграла роль боязнь пойти на непопулярные меры. Несмотря на это, активная работа над решением проблемы продолжается. Как заявляет сам
Койдзуми накануне своего визита в Россию, запланированного на 9 января, в эксклюзивном интервью “Интерфакс”: “Проблема заключения мирного договора для Японии и России - отрицательное наследие прошлого. Важно как можно скорее заключить мирный договор и полностью нормализовать японо-российские отношения. В двадцать первом веке в международном сообществе связывают большие ожидания с Японией и Россией. Их роль и ответственность чрезвычайно велики” [16].

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки