"Философия отчего края" - интегральная парадигма современного образования

Варава В. В.

1. Самое больное место сегодняшней культуры — дезинтеграция всех ее основополагающих звеньев. Средняя школа отъединена от высшей, и та и другая от учреждений и институтов культуры, и все вместе — от государства, от национальной истории, от духовных истоков Родины. Радикальная постмодернистская ориентация современности на "многоголосицу" различных традиций разрушает в сознании человека ценностную иерархию, являющуюся основой Культуры как таковой. Очень точно охарактеризовал нынешнюю ситуацию в России А. Корольков: "Последняя радикальная революция, провозгласившая переход от тоталитаризма однопартийной системы к плюрализму и свободе, сторонится прямых репрессий, но своим "все дозволено" метит в самое сердце культуры, в ее духовное средоточие, ибо Бог умирает в людях не тогда, когда их убивают физически, а когда растление разума и чувств самопроизвольно выталкивает из человека святое и светлое" (1).

В результате народ, и особенно молодое поколение, находятся в состоянии экзистенциальной фрустрации, то есть духовной пустоты, связанной с потерей кардинальных смысложизненных ценностей.

Кризис смысла — наиболее опасный, ибо человек как духовное существо жив исключительно смыслом, то есть тем, что составляет метаэмпирическую основу его существования. О значимости вопроса о смысле жизни очень глубоко рассуждает С.Л. Франк в своей ярчайшей книге "Смысл жизни", чувствуя угрозу исчезновения этого вопроса из ценностного горизонта современного ему человека. Он пишет: "Этот вопрос — не "теоретический вопрос". Не предмет праздной умственной игры; этот вопрос есть вопрос самой жизни, он также страшен — и, собственно говоря, еще гораздо более страшен, чем при тяжкой нужде вопрос о куске хлеба для утоления голода. Поистине, это есть вопрос о хлебе, который бы напитал нас, и воде, которая утолила бы нашу жажду" (2).

Если есть подлинный смысл, вырастающий из глубины национальной традиции тогда человек сможет не только выжить, но и подлинно достойно прожить свою жизнь, не разрушив себя, семьи, государства. Если этот смысл отсутствует, или он искажен, неявен, не актуален, тогда человек прибегает к суррогатным смыслам ("идолам"), которые разрушают прежде всего нравственные основы его жизни. "И чем спокойнее, чем более размерена и упорядочена внешняя жизнь, чем более она занята текущими земными интересами и имеет удачу в их осуществлении, тем глубже та душевная могила, в которой похоронен вопрос о смысле жизни" (3).

Важность смысла как фундаментальной ценности человеческого бытия была глубоко осознана именно в русской философской традиции. Это, можно сказать, глубокое своеобразие, типологическая черта отечественной мысли, чьи приоритеты находились прежде всего в нравственной сфере. А нынешняя утрата высшего смысла существования связана с тем, что философия перестала стремиться к Абсолюту. Тем самым национальная философская традиция в очередной раз предается забвению. Это видно из того, на каком языке сегодня говорит большинство философов и работников философии. Ситуацию можно охарактеризовать как принципиальное отсутствие русского философского языка; у современных отечественных философов нет единого национального языка, соответствующего единому национальному корнеслову.

Современные интеллектуалы говорят не на том философском языке, чей Логос укоренен в неотмирых далях Вечности и закреплен в духовно-нравственном опыте народа. Фундаментальный тезис И. Ильина о том, что "философия есть мудрость, рожденная страданием" (4), конечно, не имеет никакого значения для тех, кто озабочен лишь техникой мышления и эрудицией. Современные интеллектуалы, от которых на бесконечность отошло слово "любомудр", говорят "дискурсами" — заведомо приземленным технологическим языком, который человека ниоткуда не выводит и никуда не ведет, оставляя в той же самой точке его неосмысленного (чаще фатально бессмысленного) существования.

Многоголосица "дискурсов", создающих иллюзию некоей свободы, открытости, даже творчества (но именно иллюзию!), в действительности растаскивают душу современного философски, (а значит логосически) обесточенного человека по закоулкам бесконечных частных мнений, которые являются либо откровенным своеволием, либо укоренены в совершенно иной культурной традиции.

Тотальный дискурс современной философии говорит о том, что она окончательно стремится избавиться от "проклятых вопросов", извечно мучащих человеческий дух, безотносительно к "прогрессу", и стать исключительно наукой. А философия, ставшая наукой, исключает человеческие вопрошания из орбиты рефлексии, тем самым сам человек изымается из горизонта бытийного познания. Дискурс депрессирует свободные проявления духа, а это и есть "смерть человека", пришедшая на смену "смерти бога".

Русская философия всегда охраняла философию от опасности порабощения наукой. Видя гибельные последствия для свободного духовного творчества философии, которые со всей отчетливостью проявились вначале XX века в западноевропейской традиции, Н.А. Бердяев настойчиво повторят: "Философия ни в каком смысле не есть наука и ни в каком смысле не должна быть научной" (5). Это глубинное антисциентическое кредо русской мысли, которое разделяют многие видные ее представители (С.Л. Франк, П. Флоренский Л.П. Карсавин, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, А.Ф. Лосев и др.).

Современный сербский философ Владимир Меденица, продолжая традиции русской мысли, в статье с очень показательным названием "Истина есть естина, алетейя, вечная память" пишет: "Необходимо вернуть философию из ее опасной близости к науке, в близость к искусству, в близость к религии". Видя губительное для духовной культуры агрессивное наступление рационализма секулярной цивилизации, он предлагает возвратить философии ее исконное предназначение: "Если когда-то в академию Платона, как говорят, невозможно было войти без знания геометрии, то сегодня в храм философии и теологии надо было бы запретить ход тому, у кого нет ни веры, ни сердца, ни любви, у кого нет ни вкуса к прекрасному, ни воли к добру. Ведь и философия, и теология стараются и хотят вернуться к своей самобытности, к своей музе — Софии, Премудрости Божией" (6). И хотя подобные взгляды сегодня далеко не единичны, все же они как "глас вопиющего" в пустыне современной не-философской, не-метафизичной, не-духовной, не-нравственной жизни.

Итак, человек, лишенный подлинного философского языка, лишен возможности общения с Логосом. Значит, он обречен на темное прозябание в мертвой стуже принципиальной бессмыслицы. Ибо Логос и есть Смысл — единственный, абсолютный, совершенный, приобщение, даже — прикасание к которому, даже тоска по нему уже выводит человека из эволюционного бесплодия, куда его загнала секулярная наука и либеральная философия. Человеку свойственно стремиться к Истине и Смыслу, а ему это не позволяют властные структуры массовой культуры, создающие фундаментальный запрет на Логосное, то есть подлинно философское постижение мироздания.

Философский язык должен создаваться не философским сообществом. Это очевидно. Язык как вербальный фундамент Бытия, как его духовно-логосическая проекция в человеческое сознание, вырастает из глубины национальной практики общения со Словом и ориентируется на то метафизическое ядро, которое было субстанцией исторического бытия философии.

История как раз нам показывает, что понятие Абсолюта всегда было в центре философских исканий. Этим и оправдывалось во многом существование не только философии, но и вообще человеческого бытия. И пускай это искание — занятие немногих, но его плоды разливаются по жизненному древу всего народа. И если народ чуток к Абсолюту, если он доверяет своим мудрецам, внемлет их нравственному и пророческому голосу, тогда его жизнь приобретает подлинно человеческий облик. А подлинно человеческое бытие — это бытие не только вросшее в земное в поисках хлеба насущного, но и укоренное в метафизических основах.

Чувствие Абсолюта, дань Абсолюту проявляется в том, что Абсолют проникает во все сферы земной жизни, давая им необходимое основание и оправдание. Доверие Абсолюту — это уверенность в тайне жизни, которая дает человеку необходимый просвет его смертно-непреображенной сущности. Этот просвет и есть надежда, то чем держится и крепится человек в бытии. Забвение Абсолюта приводит к тому, что вся человеческая жизнь превращается лишь в тяжко-нудный труд в поисках средств к существованию и к грубо-чувственным наслаждениям. Это и есть преимущественный способ бытия современного человека.

2. Причин у сложившейся ситуации много. Но одна из наиболее важных заключается в том, что политика вхождения в "мировое сообщество", интеграции в "мировую культуру" на деле привела к распаду ценностно-смыслового пространства отечественной культуры, к забвению духовных традиций. Это нанесло сильный урон всей системе образования, которая сейчас не имеет достаточных ни духовных, ни философских, ни мыслительных ресурсов для выполнения свой исконной функции — образования, то есть претворения изначального хаоса "антропологического материала" в высшую оформленность, соответствующую духовному статуса человека.

Более того, образование сегодня — это стратегема национального выживания, и дестабилизация в этой сфере наносит непоправимый урон системе поступательного развития нации. Академик Н.В. Карлов совершенно определенно указывает на то, что "… образование перестало быть сферой услуг; оно есть способ формирования будущего нации" (7).

Сейчас отсутствует не только государственная программа национального возрождения. В сознании большинства представителей интеллигенции, которыми являются школьные учителя, преподаватели вузов и работники культуры, доминируют стереотипы "общечеловеческих ценностей", сформированных на базе жестких идеологем англо-американского региона. Евроцентризм является фундаментальной матрицей сознания, через которую происходит восприятие и изучение русской культуры.

Формирование евроцентристских установок помимо традиционного западнического мотива извечного "отставания" России сейчас приобретает новый геополитический вектор. По мнению видного отечественного философа А.С. Панарина, правящая элита сегодня активно формирует новую идентичность современного россиянина как "многолетнего пленника Азии", который благодаря либеральным реформам получил возможность вернуться на свою культурно-историческую "родину" — в европейский дом.

Каким же образом это осуществляется? А.С. Панарин очень точно раскрыл механизм тех фундаментальных негативных процессов, которые происходят в современной России. В книге "Стратегическая нестабильность в XXI веке" он пишет: "В этих целях подвергается ревизии и отбору все наше культурно-историческое наследство, причем дело не обходится без грубых передергиваний и "ампутации". Все то, что традиционно составляло славу России, отпор, данный Александром Невским Тевтонскому ордену, изгнание польских интервентов в Смутное время, преодоление бироновщины и Семибоярщины даже победа над гитлеровской Германией, — подвергается идеологической ревизии в виду "конечной исторической перспективы" — вхождения в европейский дом. И напротив, все то, что уже осуждено нашим национальным сознанием, — бегство Курбского и боярская дума, этнический сепаратизм, униатство, все проявления рабского подражательства и капитулянства перед Западом — преподносится в качестве обнадеживающих свидетельств собственного, русского либерализма" (8).

Если спроецировать это наблюдение на экран образования, то это значит, что у молодого поколения с самого раннего возраста формируется уничижительное, пренебрежительное отношение к отечественным ценностям, совершенно отсутствует понимания самобытности России, которая оценивается в категориях "отсталости", "недоразвитости" и т.д. Более того, Россия сегодня очень часто обвиняется в ксенофобии, в нетерпимости к другим народам, ей приписывается шовинизм и фашизм. И учителя вместо того, чтобы погружаться в неотмирную стихию русского национального самосознания, раскрывать глубину и своеобразие национально-исторической метафизики России, говорят о "русском фашизме", основываясь на заведомо недоброкачественных материалах.

Пожалуй, самый главный порок нынешней системы образования в том, что русская философия как целостный историко-культурный и духовный феномен, раскрывающий русский национальный архетип, показывающий глубочайшее своеобразие отечественный культуры, оказывается совершенно не востребована ни в образовательной, ни в культурной практике. Либерализированная интеллигенция делает все, что бы идеи Леонтьева, Данилевского, Достоевского, Федорова, Розанова, Франка, Карсавина, Вышеславцева, Ильина и многих, многих других великих русских мыслителей остались вне поля зрения и не оказали преображающего воздействия на сознание.

Хорошо известно, что всепоглощающем предметом исканий русских философов была сама Россия. Это отличительная особенность отечественного любомудрия. Достаточно взять труды Ивана Ильина, посвященные выявлению национального лика русской культуры, чтобы убедиться в этом. Из бесконечного потока гениальных определений Ильина можно взять хотя бы это, указывающее на глубину таинственной ипостаси культурного бытия России: "У русской культуры одна-единственная проблема: в ней сердце ищет преображения в страдании посредством свободного созерцания. Вот ключ к русской религии, поэзии, музыке, живописи — к русской душе. Поэтому так много значит для русского Крест и Пасха: символ осмысленного страдания, знамение спасительной победы" (9).

"Преображение", "страдание", "созерцание" — вот основные философемы русского духа, соответствующие универсальной антропологической "схеме" человека. Это коренные запросы человеческого духа, в русском культурном пространстве достигшие наивысшего воплощения. Изучая суть русской идеи, русского культурного задания можно выйти, таким образом, на весь спектр фундаментальных вопросов философии — о сущности человека и сущности бытия. Поэтому русская философия является наиболее адекватным инструментов в процессе национального самопознания.

В современной ситуации крайне необходимо нахождение верной методологии, то есть правильного пути раскрытия подлинного образа национальной культуры. Сегодня ситуация в России близка к той, о которой более пятидесяти лет назад говорил Хайдеггер, применительно к западноевропейской культуре: "нашему веку грозит утрата корней". Если это произойдет, то последующие поколения могут утратить историческую память, перестать чувствовать связь с глубинными смыслами своего Отечества. "Оттого-то сверхзадачей сегодняшнего образования, — пишет А. Корольков, — становится возвращение народной культуры в души детей, чтобы эта тысячелетняя, родная для многих поколений культура стала неотъемлемой от их личностного разбития, чтобы они нашли живое единение с историей" (10).

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат исследование, шпаргалки по социологии.



1  2  3 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки