Семья под прицелом

Категория реферата: Рефераты по психологии
Теги реферата: купить диплом высшее, контрольные бесплатно
Добавил(а) на сайт: Hionija.

Идеология пенсии выглядит вполне благопристойно. Общество как бы осознает, что оно состоит не просто из индивидуумов, а из людей, обладающих плотью и кровью, а значит, – подвластных времени. Если человек был социально полезен в расцвете сил, общество не отбрасывает его, как изношенную перчатку, а проявляет заботу и дает ему средства к существованию.

В современном обществе условие социальной полезности снято, каждый член общества может рассчитывать в старости на определенный уровень социальной поддержки. Для тех, кого этот уровень не устраивает, существует накопительная пенсия. Каждый может попытаться отложить себе на старость деньжат. Государство часто выступает гарантом сохранности таких сбережений.

В итоге человек – пенсионер – обретает довольно высокую степень экономической свободы. Он не зависит от своих детей, а дети, со своей стороны, чувствуют снижение уровня ответственности, - пенсионер может жить сам по себе, вне семьи, он не требует большой заботы. Нити, связывающие поколения между собой, рвутся. Людям сложнее уживаться вместе, когда так просто расстаться. Охладевает любовь.

Следующей целью либерального наступления на семью стали дети. Рождаемость надо планировать – такова современная установка. Опять-таки, грамотно подобрано идеологическое оправдание: для того, чтобы ребенка любили, он должен быть кстати. Его должны ждать, ему должны радоваться, с экономической точки зрения семья должна быть готова к новым расходам.

Какое-то отражение истины в этих словах есть. Главная их неправда заключается в том, что. Если к появлению ребенка готовиться слишком тщательно, его можно не успеть завести, а вторжение в семью маленького существа само по себе может принести и радость и всплеск любви, экономические тяготы на этом фоне просто теряются.

Но у идеи планирования рождаемости есть и еще один немаловажный аспект. Ставя преграды на пути еще не родившемуся поколению, она отнюдь не накладывает ограничения на биологическое поведение, предшествующее акту рождения. Сдерживать и подавлять свое половое чувство вредно – таково кредо современной медицины. Отсюда возрастает целая культура компромисса между либидо и планированием рождаемости. Ребенок перестает быть плодом любви и становится плодом расчета (отсюда – технология искусственного осеменения и прочие подобные новшества). Акт любви не ведет к акту рождения, сладостной близости с любимым родовая мука уже не следует столь неизбежно, как раньше. Любовь обособляется от детей. И, оказывается, именно дети делали ее осмысленной. Без связи с беременностью и рождением новой жизни любовь приземляется, больше ее ничто не выводит за пределы половых отношений. Потихоньку любовь и секс становятся абсолютными синонимами. Ветер цинизма разносит в клочья атмосферу романтики.

И это снова – удар по детству. Познав, что любовь – это, прежде всего сексуальное удовольствие, трудно отказаться от столь приятного времяпрепровождения в пользу тягот, сопутствующих появлению в семье нового ее члена. Сексуальная либерализация, в конечном счете, направлена на предельное снижение рождаемости.

Но и те дети, которые уже родились, не остались в стороне от либеральной атаки. Объявив индивидуальность своей базовой ценностью, современное общество получило нравственное обоснование для вмешательства в жизнь каждой семьи. Мотивационная схема здесь такова: ребенок – это тоже личность и индивидуальность. Как личность, он имеет свои права, которые могут нарушаться. Нарушителями прав ребенка могут быть не только посторонние люди, но – и даже прежде всего (поскольку них для этого больше возможностей) – его родители. Следовательно, общество должно иметь механизмы, защищающие ребенка от недобросовестного отношения к нему со стороны родителей.

Опять же, это звучит вполне осмысленно. Действительно, если ребенку в семье плохо, если родители не уделяют ему никакого внимания, никакой заботы, казалось бы, у общества есть повод вмешаться. Но как?

Есть механизм лишения родительских прав по суду. Даже в условиях относительно достаточного финансирования в советское время часто возникал вопрос об оправданности подобных действий. Ребенок изымается из семьи… Хорошо, если есть, кому усыновить ребенка, а если нет? Детский дом – тоже несладкая жизнь, и, в первую очередь, - в силу душевной травмы, переживаемой маленькой личностью. В сознании любого ребенка мать и отец занимают – должны занимать! – особенное положение. Пробоина в этом месте не компенсируется никакими внешними благами.

Семья никак не может быть для ребенка внешней средой, также как и утроба матери не может считаться внешней средой для плода. Мать и ребенок до рождения образуют органическое единство, точно также после рождения ребенок не отделим от родителей, - по крайней мере, его нельзя отделить без того, чтобы порвать какие-нибудь сущностные связи. Со временем психологическая зависимость ребенка снижается, он заметно обособляется.

Современная модель общества с удовлетворением декларирует полную обособленность, тем самым разрывая связь поколений. Отношения родства становятся чем-то вторичным по сравнению с отношениями гражданства. Общество стремится видеть в людях формально равноправные атомы, всякая неформальная структуризация его настораживает. В определенном смысле общество сегодня играет против семьи. Поэтому перед ним стоит задача максимально рано заявить свои права на ребенка и, соответственно, ограничить влияние родителей.

Домашнее воспитание не приветствуется. И дело здесь не в том, что мимо ребенка пройдут необходимые сегодня навыки и знания – большинство знаний, обрушиваемых на детскую голову, оказывается не нужным. Суть дела – в социальных стереотипах, прививаемых вместе со знаниями. Ребенка учат воспринимать мир определенным образом, подсказывают, какие цели он должен себе ставить, как относиться к деятельности социальных институтов. В конечном счете, речь идет о воспитании лояльности.

Общество, государство, цивилизация – назовите этого субъекта как угодно – претендует на абсолютный авторитет, иные источники авторитета (а это в первую очередь церковь и семья) должны быть принижены и подконтрольны.

В этом плане симптоматична практика в США, где любые органы – будь то суд, полиция, общественные организации, комиссии при законодательной власти – оперативно прореагируют на любую жалобу ребенка, если она связана с насилием в семье. Насилие понимается максимально широко – это и сексуальные извращения (что действительно требует немедленного вмешательства), и физические методы воспитания (рукоприкладство, - шлепок по попе и подзатыльник могут запросто попасть в эту категорию), и различные формы принуждения (например, желание родителей привести в храм ребенка, если они слишком настойчивы). Над родителями нависает угроза судебного преследования, и общество делает все, чтобы дети знали об этом. Такое знание дезавуирует родительский авторитет, обращает его в ничто. Впрочем, цель – лишить родителей власти над ребенком – особо и не скрывается. Родительская власть представляется пережитком феодализма и выглядит анахронизмом в современном демократическом обществе.

Семья мешает конструкторам современного мира. Ее неформальность и сущностность никак не укладываются в культуру, воспитывающую универсального потребителя – эгоистичного, довольного жизнью человека без глубоких привязанностей. Поэтому она сознательно вытесняется. Место семьи должны занять мужчина и женщина на какое-то время решившие пересечь свои судьбы. Проблема детей в этом контексте не возникает, – детей может воспитывать кто угодно. Всерьез обсуждается возможность отдавать детей на воспитание в однополые «семьи» (своеобразное усыновление). Не стоит и проблема стариков. Старость не признается. Современный человек до самой смерти пыжится быть молодым. В итоге мы теряем уголок, где нам могло быть тепло. Семейный очаг гаснет. Холодный мир, где человек – лишь единица, кирпичик общественных структур, наступает.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки