Я-центризм. Как помочь другим оценить Вас или методы самосохранения

Категория реферата: Рефераты по психологии
Теги реферата: реферат по бжд, реферат по математике
Добавил(а) на сайт: Эмилия.

На протяжении длительного времени в философии ставился вопрос "Иметь или быть". То есть что важнее для человека - приобретение материальных ценностей славы, престижа, власти либо быть мудрым, справедливым, добрым, совершенным. Во все времена утверждение, что деньги - это ключи от рая азартно оспаривалось тезисом "Не в деньгах счастье". Полемика, однако, не учитывает недостаточной определенности предмета спроса. Счастье разумеется не в деньгах, а в том, что можно иметь благодаря этому. Человек может быть счастлив только а случае полной реализации своей личности и если для такой реализации нужно что-то иметь, то это лишь средство достижения цели. Следует также учесть, что деньги стали мерилом всеобщего благополучия сравнительно недавно, да и в новые времена власть их часто соперничала с местом в иерархической системе.  

В феодальные времена место человека определялось его местом на сословной лестнице, а деньги, хотя и имели значение, но косвенное и время, когда ни за какие деньги нельзя было превратить купца в лорда, это уже потом дворянские грамоты стали товаром как и всякий другой. Торговля, однако, и тогда шла вовсю. Так, во время третьего крестового похода, когда король английский Ричард Львиное Сердце и король французский Филипп-Август осаждали город Аккру, а в перерывах грызлись между собой, Ричарду удалось с успехом перекупить христово воинство, пообещав каждому, кто пожелает сражаться в его рядах, вместо трех золотых бизантов, которые платил Филипп - четыре. В первый день к нему перешли рядовые воины, на второй обслуга боевых машин, а на третий - племянник Филиппа-Августа граф Шампанский.  

Но можно привести и другие примеры, когда деньги отнюдь не перевешивали. Так Плутарх описывал как однажды на олимпийских играх спартанцу была предложена большая взятка с тем, чтобы он поддался своему противнику. Спартанец отказался и победил. Когда его спросили, что за корысть ему от этого, он ответил: "Я пойду в бой рядом с царем, показав тем самым свою практичность". В самом деле золото, которое предлагали спартанцу в оплату за поражение ничего не стоило в Спарте, там ходила медная монета, не конвертируемая в античном мире, в то время как привилегия идти в бой рядом с царем была высшим отличием и сулила честь, славу и женскую любовь. Какой же дурак согласится на столь не эквивалентный обмен. В любой авторитарной системе место в иерархии ценилось дороже денег и лишь при ее разложении делалось предметом купли продажи.  

Отношение к деньгам, материальным ценностям и общественному престижу во все времена имело идеологическую окраску.  

Наряду с пониманием счастья как накопления богатства и подъема по общественной лестнице, появлялись учения, пропагандирующие довольство малым с целью сохранения себя как личности.  

В античные времена представителями такого направления стали философы "киники", наиболее ярким представителем которых был Диоген Синопский. Надо думать, что философия киников находила отклик в сердцах и душах, поскольку стала как кость в горле у другого знаменитого человека того времени - Александра Македонского, задумавшего покорить мир. Но чего стоит власть, если есть люди, которые ее ни во что не ставят и признают лишь свой внутренний мир. Чего стоит богатство, если есть тот, кто им не завидует, хотя за неимением чашки пьет из горсти. Молва приписывает Александру несколько попыток приручить Диогена. Однажды, когда философ мирно принимал солнечные ванны, покоритель мира обратился к нему со словами: "Проси что хочешь". Как и большинство правителей, Александр страдал раздутым самомнением и, судя по всему, был искренне уверен, что может исполнить любую просьбу Диогена. Он и мысли не допускал, что просто не имеет ничего такого, что могла бы Диогену пригодиться. В самом деле, ну что мог попросить Диоген у Александра. Денег? Взяв хоть ломаный грош, он переставал быть философом "киником", терял свой имидж, свою всеантичную славу и что по сравнению с этим все богатства мира. Мог ли Диоген использовать благосклонность правителя для подъема по общественной лестнице, попросить, скажем, должность, стать, например, советником Александра? Это значило стать рядом с другими, заняться обычными между придворными интригами, что, конечно мало пристало человеку, избравшему местом жительства винную бочку. Поэтому Диогену пришлось с сожалением обратиться к Александру с единственной просьбой, которую тот мог исполнить, а именно: "Не заслоняй мне солнце". Очевидно великий полководец отбрасывал на великого философа тень. Валютой Диогена было презрение к материальным благам, в чем он тоже иногда перебарщивал. Однажды, зайдя к Платону, Диоген начал топтать ногами дорогие ковры, заявив при этом: "Я попираю гордость Платона". На что респектабельный Платон заметил: "Да, но лишь посредством другого вида гордости".  

Из всего этого видно, что приписывание деньгам и месту в общественной иерархии каких-либо магических свойств и демонстративное к ним презрение суть явления одного и того же порядка. Это есть самоутверждение не за счет внутреннего, а за счет внешнего. Для Я-центриста все атрибуты общественного преуспевания стоят ровно столько сколько они стоят и он стремится к ним в той мере в какой они необходимы для его реализации. Я-центрист равно не станет высказывать демонстративного презрения к деньгам и жертвовать всем для их приобретения. Но если для реализации себя деньги ему необходимы, он приложит все усилия для того, чтобы достать необходимую сумму и сделает это несмотря на различные трудности. Я-центрист, безусловно знает, что чины, знания итак называемый общественный вес ничего ему не добавят и не убавят. Но, если его самовыражение требует подобных регалий, Я-ценрист сумеет приобрести их. Не имея ни гроша в кармане Я-ценрист не задумываясь пойдет на прием во взятом на прокат богатом туалете если окружение таково, что ему необходимо пустить пыль в глаза. И наоборот, будучи человеком богатым станет вести подчеркнуто скромный образ жизни, если окружение требует именно такого имиджа. Я-центрист, конечно, не тот флюгер, который вертится под любым ветром и готов молиться любым богам. Он всегда остается самим собой, но может применять любые методы для достижения своих целей. Однако, твердо помнит, что это всего лишь методы, которые не должны затрагивать основ его личности. Я-центрист может быть богачом и нищим, деятелем и отшельником, посвятить жизнь гражданским битвам, науке, искусству или семейной идиллии, но кем бы он ни был, он реализовал свою личность, самого себя, что обеспечивает ему счастье и спокойствие. Он может, конечно, отдать дань тем ценностям, которые устанавливают его окружение, но никогда не оценивает по подобным критериям ни себя ни других.  

С духовными Я-ценностями происходит то же, что и с любыми другими. Цена товара на рынке зависит не только от количества труда, затраченного на его производство, а в значительной степени от рыночной конъюнктуры, в частности, от полезности и необходимости того или иного продукта. При наличии хоть малейшей монополии можно взвинтить до небес цены на простейшие продукты питания, так как обойтись без них нельзя. В то время, как повышение цен на предметы не первой необходимости может привести к тому, что люди с низкими доходами просто научатся без них обходиться. Умелая реклама может сделать никому не нужную вещь предметом престижа. Приобретая очень дорого совершенно бесполезную безделушку, человек может получить ни с чем не сравнимое удовлетворение, так как этим приобретением сравнивается с кругом, в который стремится и тогда, безусловно, деньги потрачены не зря. Но, если приобретая вожделенный предмет престижа человек обнаруживает, что уважение и зависть, которые он этим предметом купил, совершенно его не радуют, это значит, что он неправильно рассчитал Я-ценности. Для правильного расчета Я-ценностей нужно, прежде всего, ответить на вопрос, что является для Вас хлебом, а что предметом не первой необходимости. Можно дорого заплатить за хлеб, можно отдать все за наряд Золушки, если танец на балу с Вашим принцем для Вас хлеб насущный. Но будет жалко и копейки, если принц - ничто. Дело за которое один платит всей жизнью кажется другому ничего не стоящим. Вывод отсюда может быть лишь один. Платить следует только за свои ценности, как бы ни расхваливали чужие. Не нужно мерить себя чужим аршином, как и прикладывать свой аршин к другим. Желающий купить другого и не преуспевший в этом отнюдь не должен делать вывод, что купить того нельзя. Правильнее сказать - цена его мне пока не известна. Например, широко распространено мнение, что человека можно купить на лесть. Древние утверждали, что ни один мореплаватель не мог устоять против пения сирен. Зачарованные песнями, они направляли свои корабли на скалы и разбивались вдребезги.  

Что же пели сирены? Вот что услышал хитроумный Одиссей, которому удалось узнать об этом без ущерба. Сирены пели: "К нам, Одиссей богоравный, великая слава ахиян. К нам с кораблем подойди". То есть, по мнению сирен покорители морей забывали о смертельной опасности, услышав, как их сравнивают с богами. Но были, наверное, и другие, которые рассуждали примерно так, назови меня хоть горшком, только не ставь в печку. Эти другие слушали пение сирен просто как любопытный концерт. Об этом свидетельствует хотя бы то, что существование сирен не прекратило мореплавания.  

Человек, безусловно, способен купиться на высокую оценку своих достижений, но только таких, которые ценит сам. Певец растает от похвалы своему выступлению, Но человек который знает, что не имеет ни слуха ни голоса примет похвалу того, кто случайно услышал его мурлыканье за насмешку. Вспомним хотя бы символический пример с яблоком раздора. Когда три богини спорили о том, кто из них красивее. Судить об этом было представлено Парису. Как проходило состязание? Каждая из участниц сделала попытку подкупить судью. Гера посулила Парису власть над всей Азией, Афина - военную славу, и то и другое оставило Париса равнодушным. Он отдал яблоко Афродите, которая обещала ему любовь Елены Прекрасной. То есть Парис не был ни честолюбцем, ни воином, а лишь юношей, мечтавшем о прекрасной любви. Возможно другой на его месте поступил бы иначе, но три богини имели дело именно с Парисом и выиграла та, которая назвала правильную цену.  

Итак, Я-центрист правильно строит систему Я-ценностей для себя и других. Он измеряет собой любую ценность ибо это единственный способ определить меру всех вещей. В то же время не следует забывать, что для других Я эта мера может быть совершенно другой, там ходит иная валюта и, чтобы не ошибиться в расчетах, надо точно знать какая именно. Разве, например, сама по себе слава неподкупного не есть ценностью, которую можно при желании пустить в оборот?

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки