Христофагия

В последнее время т. н. «еврейский вопрос» стал весьма актуальным и в общественном движении и, собственно, в Православной Церкви. Появился целый ряд сомнительных и противоречивых публикаций, создаются, раскалываются и прекращают существование общественные организации, интересующиеся этим вопросом, возникают и закрываются печатные издания, ведутся судебные процессы, тщетно ожидают своего расследования периодически совершающиеся убийства. Интереснейшие вещи происходят и в высших эшелонах власти, и в структурах церковной иерархии. У многих сложилось своего рода предчувствие, что ни одно серьезное событие в мире не может произойти так, чтобы этот деликатнейший вопрос остался в стороне. Но едва ли нам станет хотя бы что-нибудь ясно в этом вопросе, если мы не встанем прежде на строго Православную Церковную позицию.

В противном случае, поскольку религия иудаизма в значительной мере присуща лишь одному народу [1] то мы будем постоянно смешивать религиозный вопрос с национальным и требуемой ясности не достигнем. В этом смешении двух разных понятий нам будут постоянно и невидимо помогать, чтобы мы ни под каким видом не добрались бы до сути дела. Промыслом Божиим и по недосмотру определенных кругов в наше время мы оказались в значительной мере снабжены фактическим материалом по этому вопросу, который столь обширен и разнообразен, что трудно поддается краткому изложению. Рассчитывая на определенную осведомленность читателя, постараемся сделать лишь некоторые обобщения и выводы. Прежде всего, хотелось бы обратиться этой статьей к православным евреям, которые, по крайней мере, сами сознают, что приняли Христову Веру не по моде, не по совету, не как что-то украшающее жизнь, а лишь по одной только любви к Сыну Божию, пострадавшему за наши грехи и по чувству сожаления о своей хотя бы невольной причастности к греху предков. И в этой связи первый же возникающий вопрос есть еврейское богоизбрание.

1. В каком смысле избран еврейский народ?

Ответ талмудистов на этот вопрос состоит в том, что еврейский народ избран Богом раз и навсегда, от Авраама до грядущего иудейскаго мессии. Евреи, по сравнению с прочим человечеством, то же самое, что люди по сравнению с животными, и потому только евреи и могут называться собственно людьми, — это классика талмудизма. Языческий «зоологический» антисемитизм не признает Ветхаго Завета за Откровение Божие, а потому полностью отрицает самую возможность какой-либо богоизбранности еврейства; напротив, считает этот народ просто сатанинским порождением от природы. Обе точки зрения неприемлемы для Христианства. Имея Священное Писание Ветхаго и Новаго Завета, мы нигде не находим оснований такой однозначной зависимости избрания Божия (или сатанинского) от национальной принадлежности.

Христианская Вера издревле называет Богоизбранным народом, после Пришествия Спасителя, саму Церковь Христову, составленную из иудеев и язычников, ПРИНЯВШИХ ХРИСТА и в Нем усыновление Богу. При этом преимущества за христианами из обрезанных не устанавливается: «Несть иудей, ни еллин:… вси бо вы едино есте о Христе Иисусе»(Гал.3.28). «Несть бо разнствия иудееви же и еллину: Той бо Бог всех, богатяй во всех призывающих Его» (Рим.10.12).

Последнее время получила хождение, так сказать, «уточняющая» концепция, наиболее значительным проповедником которой является прот. А. Мень. Суть ея в том, что избрание евреев как этноса, древнее избрание сохраняется и при обращении Христу наряду с избранием во Христе, так что православные евреи имеют в Церкви некое особое положение, связанное с их двойным избранием и двойной миссией. Приводятся, к примеру, слова ап. Павла о том, что иудеи «по избранию же возлюблении отец ради», даже если они «по благовествованию убо врази вас ради». (См. Рим. 11.28). Аргумент сей представляется на первый взгляд достаточно веским, и путаница будет неизбежной, если прежде не разобраться, в чём смысл ветхозаветного избрания израильского народа.

Как-то по умолчанию весь цивилизованный мир принял, иудейскую точку зрения, что весь израильский народ избран был Богом со времен обетовании, данных Аврааму. Но так ли это? Завет Бога с человеком есть дело взаимное. Нет сомнения, что в те времена был призван Богом именно этот единственный народ. Однако же слова Спасителя о том, что много званных, да мало избранных полностью применимы и к ветхозаветным временам. Далеко не все израильтяне ответили на призыв Божий, данный через Моисея и пророков, и лишь остаток израиля истинно вступил в Завет с Богом, получив от Него и избрание. Величина этого «остатка» менялась в отношения ко всему еврейскому народу в разные времена от Моисея до Маккавеев, но, что он никогда не составляет абсолютного большинства, а был абсолютным меньшинством — это неопровержимый факт всей Священной Истории. Апостол Павел подытоживает те времена: «в нынешнее время останок по избранию благодати бысть?.. Егоже искаше израиль, сего не получи, а избрание (т. е. сей самый останок) получи, прочий же ослепишася» (Рим, 11.5—7). На основании этого мы не можем говорить об избрании Богом всего израильского народа, а должны говорить об избрании его остатка верных. Неверные же Богу и Его Обетованию о Пришествии будущаго Спасителя мира — никак не могут причисляться к богоизбранному народу. Дафан с Авироном и Ахав со жрецами Вааловыми, будучи этнически израильтянами, никак не могут называться богоизбранными. Против этой очевидности возразить вроде бы нечего, однакоже, когда речь заходит о богоизбранности еврейского народа, хотя бы и в ветхозаветные времена, об этом почему-то принято забывать, считая этническую принадлежность на те времена достаточной для наследования избрания Божия.

С избранием народа Богом часто путают особую милость Божию к тому или иному народу. Действительно, в ветхозаветные времена Израиль был отмечен совершенно особыми милостями, как никакой иной народ на земле. Но милость Божия есть одностороннее действие Господа, это, говоря словами Христовыми, «звание», т. е. призвание, а избрание Божие — подчеркиваем — есть действие двустороннее, т. е. обоюдное.

Само по себе избрание Господом остатка верных Ему не может служить для них предметом гордости или похвальбы, ибо саму верность свою избранные сохранили не иначе, как с помощью Божией. Тем более, особая милость Божия к народу, даваемая ему, так сказать, авансом, есть предмет сугубой ответственности, ни в коем случае не превозношения, предмет слез не столько радостных сколько покаянных, ибо милость Божия дана, но мы сами-то достойны ли ея? Не волен ли Господь в любой момент отнять ее от нас? Не послужит ли нам эта милость в сугубое осуждение, если не пользуемся ею к славе Божией.

Еврейский народ в дохристианские времена был искусно возделанным виноградником Божиим среди духовной пустыни. Но когда после стольких трудов Небеснаго Садителя виноградник приносит вместо гроздия терние, то он подлежит сначала оставлению (Мтф. 23.38), а потом и пожжению, ибо так поступают со всяким древом, не приносящим добраго плода (Мтф.3.10).

В Новозаветные времена особой милостью Божией были отмечены греческий и русский народы. Нет сомнения, что наша неверность Господу, также ставшая уже фактом, повлекла за собой, и повлечет в будущем, не менее тяжкие наказания. Однако же, мы верим, что остаток этих особо ущедренных Богом народов спасется. И если сами желаем присоединиться к этому остатку, то первое, с чего надо начать, — это покаяться в своем богоотступничестве, в своей личной причастности к беззакониям согрешившаго народа. Если же вместо этого начинается похвальба своей богоизбранностью, то это верный признак продолжения богоборства, это кратчайший путь к полному богооставлению и бездне адской. К сожалению, именно этот путь и избран абсолютным большинством еврейского народа — противление Богу, основанное на сатанинской гордости и наивной уверенности в том, что по известному талмудическому выражению, евреи более приятны Богу, чем Ангелы.

Но вернемся к приведенной выше цитате из ап. Павла о том, что иудеи в отношении избрания — возлюбленные Божии ради отцов. Действительно, тот из иудеев, кто имеет фактическое единение с богоизбранными отцами, кто истинно является сыном пророков, тот есть и возлюбленный Божий, ибо вместе с отцами своими принадлежит к избранному народу, — с этим нет спора. Но дело в том, что сами пророки, предвозвещавшие Пришествие Христово, указавшие время и место и обстоятельства появления Мессии на земле, обличавшие соплеменников за неверность Господу и пострадавшие за это от них, — эти отцы богоизбранного остатка Израиля принадлежат по духу исключительно Церкви Христовой, а к богоотступной иудаистской религии не имеют вообще никакого отношения.

Церковь Христова, этот богоизбранный народ, есть совокупность всех, кто имеет наследовать жизнь вечную, в какие бы времена они не жили. Началом ея послужили не апостолы, а именно пророки и те немногие, кто верили пророкам и следовали им. Они есть христиане до Христа, ибо они веровали в грядущаго Мессию, общались с Ним в духе еще до Его Воплощения, жили Обетованием Пришествия Его и спасения в Нем. Последние из таких «ветхозаветных христиан» приняли Христа, Пришедшаго во Плоти и последовали за Ним, потому что узнали в Нём Того, Кого пять с половиной тысяч лет ждало человечество. Спаситель Сам засвидетельствовал в назаретской синагоге об одном из многочисленных пророчеств Исаии о Нем: «днесь сбытся Писание сие во ушию вашею» (Лк.4.16—22). И добавлено: «и вси свидетельствоваху Ему», т. е. догадались хотя бы, о чем идет речь, хотя и не пожелали поверить, Тому, Чью молодость видели пред собою, не находя в ней ничего особеннаго.

Не очень точны выражения «новый Израиль», «ветхий Израиль». Лучше, быть может, сказать «духовный Израиль», подчеркнув, что он един, не разделяется Пришествием Христовым. Народ сей составляют все верные Господу и Христу Его, в едином исповедании образующие как бы единый ум, зрящий Бога.

В последние два тысячелетия слова «Израиль» и «Иудея» в прямом и положительном смысле слова относятся именно к Церкви Христовой, но ни в коем случае не к так называемой религии «иудаизма» и ее представителям, о которых сказал Дух Святый в Откровении св. Иоанну: «глаголющыяся быта иудеи, и не суть, но лгут», назвав их также «сонмищем сатаниным» (Откр.3.9). Действительно, «Иудея» значит «исповедание», «Израиль» значит «зрящий Бога», но где хулится Христос, там никак не может быть праваго исповедания, равно как и видения Тайн Божиих. Так что слова эти (вместе, кстати, со словом «Сион» — св. гора в Иерусалиме), оказались украденными у Церкви Божией представителями религии лжи, которые, как все волки, пожелали прикрыться овчими одеждами.

На вопросе терминологии следует задержаться чуть внимательнее, ибо именно здесь возникает смешение национальных и религиозных понятий. Итак, мы сказали о том, что истинные последователи ветхозаветного закона и пророков, в собственном смысле иудеи, приняли Христа Иисуса и вскоре стали сами называться Христианами, чтобы отличать себя от «сонмища сатанина». Богоотступники же и Христоубийцы стали называть себя иудеями и с этим названием стали известны по всему миру. Название это не просто ворованное, как свидетельствует о нём приведенное выше изречение Св. Писания, но оно неудобно еще и тем, что под ним принято понимать, как национальность, так и религию, ибо большинство евреев Христианами не стало. Отсюда всякое выступление против христоборной религии легко поддавалось шельмованию, как «национализм» и «антисемитизм». Славянский же язык даст нам несколько иной термин для обозначения религиозной принадлежности — жид, жидовство. Некоторые возражают, что это слово есть лишь польская транскрипция слова «иудей», однако в таком случае как же объяснить, что в славянском тексте Новаго Завета употребляются параллельно оба слова, также как и в житиях святых, кстати, и в Богослужебных текстах. Апостол Павел, говоря о себе, мимоходом разъясняет термин «жидовство»: «преспевах в жидовстве, паче многих сверстник моих в роде моем, излиха ревнитель сый отеческих моих преданий» (Гал. 1.14). Обратим внимание на последние слова. «Отеческие предания — это те самые предания старцев, за которые обличал Спаситель фарисеев, говоря, что они противоречат Заповедям Божиим [2]. Если бы Апостол хотел подчеркнуть свою приверженность к древнеиудейской религии, то сказал бы: преспевах в иудействе, ревнитель сый закона и пророк. Но речь здесь идет о другой религии, не иудейской, а жидовской внешним выражением которой являлись предания старцев, впоследствии составившие Талмуд. Справедливости ради следует отметить, что слово «жидовство» далеко не всегда в славянских текстах указывает именно на иную, фарисейскую, христоборную религию, и как-то путается со словом «иудейство», но, несомненно, что наши далекие предки, вводя два различных термина, видели разницу между ними, которая впоследствии при многочисленных переписываниях текста могла несколько затуманиться, в т. ч. не без помощи самих представителей жидовской веры. Русский секуляризованный язык уже утратил эту славянскую четкость. Вместо религиозной слову «жид» сообщилась какая-то национально-вульгарная окраска вроде «хохол» или «кацап». И в то же время слово «иудей» объединило необъединяемых людей: и пророков, и пророкоубийц, так что в русском переводе Нового Завета слово «жид» уже везде заменено на «иудей». Это немало послужило дальнейшему перемешиванию национального с религиозным, что, естественно, на руку только жидам (в славянском, религиозном смысле слова)

Впрочем, многие славянские слова, употреблявшиеся без всякого вульгарного оттенка, впоследствии как-то «огрязнились», стали чуть ли не ругательствами. Например, то слово, которое в новых редакциях славянских текстов заменяется на «буесловие»: «оставиша Ирода, яко буесловна» (Акаф. Богородице, конд. 6). Кто читал старые книги, тот понял, о чем речь. Так и здесь, мы, оправдав славянское слово «жидовство», подчеркнув его религиозное значение, указав, что оно не имеет никакой национальной окраски, — все же в дальнейшем воздержимся от употребления его, как сильно загрязненного другим смыслом и потому понимаемого уже не очень верно в силу привычки. Какое же слово взять для обозначения той новой, христоборной религии, о которой идет речь? Слово «иудаизм» после того, как узнаешь перевод слова «иудея», — уже не годится, вдобавок, оно не различает религию Ветхаго Завета от той, которой мы тщимся дать название, обходя простое славянское слово «жидовство». Возьмем, пожалуй, по аналогии с неологизмом Шафаревича, слово, вынесенное в заглавие статьи, и покажем, кстати, что именно оно наиболее точно отражает идеологическую суть того движения, которое он именует «русофобией».

Закончив необходимое терминологическое отступление, вернемся вновь к вопросу богоизбрания. Теперь мы видим, что толковать о двойном избрании христиан из еврейского народа бессмысленно. Если сами пророки получили избрание Божие лишь во Христе, Которого предвозвестили, и Которому послужили всем даром своим пророческим, а вовсе не за еврейскую кровь отмечены Богом, то что сказать тогда о нынешних евреях? Хорошо говорил им некогда св. Иоанн Предтеча: «не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама» (Мтф. 39). Хорошо говорил крещеным евреям и один современный священник: «да вы забудьте, что вы евреи, а думайте прежде всего о грехах своих». По национальной принадлежности Богом не был избран никто и никогда. И всё же, несмотря на это, и авторы теории «двойного избрания», и её противники как-то подспудно чувствуют, что у еврейских выкрестов есть все же какая-то особенность по сравнению с другими христианами. У Господа мы выбраны все одинаково, лишь во Христе получаем Его усыновление, с этим вроде бы трудно спорить, но не избрал ли нас еще кто-нибудь, вот в чем вопрос.

Еще три с половиной тысячелетия тому назад пророк Моисей передал призываемому Богом народу наряду с обетованием милости Божией за верность, страшные угрозы гнева Божия за неверность. То и другое было сказано одновременно. И милость, и гнев были обещаны, Одним и Тем же Господом. Благословение и проклятие, жизнь и смерть, избрание Божие и избрание диавольское полагались на свободную волю самого народа. Промежуточного состояния между благословением и проклятием, состояния, присущаго остальным народам, не указывалось: или избрание Божие или отчуждение от Лица Его, как сам пожелаешь. Есть ли здесь у Бога неправда? Если бы она была возможна, то она здесь такая же, как в случае попрания человеком обетов, данных Богу и той благодати, которая подается в ответ на эти обеты для тех или иных служении. Скажем, крещеному, отвергшемуся от Христа, будет хуже на Суде, чем некрещеному. Священник, сложивший с себя сан, не становится мирянином, также, как и монах, поправший обеты, оба называются расстригами. Супруг, изменивший в браке, подвергается большему осуждению, чем просто блудник, — это тоже естественно, ибо попраны супружеские обеты. Что же нам теперь, зная это, не креститься, не жениться, не стремиться угодить Господу особым каким служением? Подобно сему и народ, отмеченный особой милостью Божией, в случае ея отвержения, не может рассматриваться наравне с прочими народами, не может иметь в очах Божиих духовнаго равноправия с ними. Ту же мысль лучше выразить не на юридическом, а на аскетическом языке: народ, поправший некогда Завет с Богом, поправший его сознательно и глубоко, не раз и не два и не в одном поколении, — тем самым развивает и запечатлевает падение свое, становится все более глухим и трудновосприимчивым к действию благодати Божией. Блудодеяние от Господа превращается в своего рода навык, и это ведёт к полному духовному разложению. «Аще соль обуяет, — сказал Спаситель о призванных быть солью земли, — чим осолится. Ни в землю, ни в гной потребна есть: вон изсыпают ю». (Лк. 14.34-35). Так неизбежно бывало со всеми народами, более прочих ущедренными от Господа. В состоянии почти полнаго духовнаго паралича, например, находится ныне наш русский народ после своей измены Богу, — это горько, но факт. В таком же состоянии и греки. Эти народы, особо призванные Богом и более прочих приспособленные к служению Ему, после отпадения своего не смогли обустроить свое земное бытие, как это удалось небогоизбранному Западу. Потеряв свою силу, эта соль уже не сгодилась не только в пищу, но и в землю и в гной, т. е. не только для Неба, но и для земнаго преуспеяния, она выброшена вон на попрание прочим человекам.

При этом однако из всех обласканных Богом народов Израиль был первенцем. И по сроку призвания и по количеству чудес и по глубине откровений и по времени действия особой милости Божией, — ему не было равных народов. Не нашлось в других народах и большего количества измен Богу, не нашлось для них и более глубоких искушений, не совершено ими и более тяжких преступлений, чем выпало на долю потомков Иакова. В связи с этим и народ сей, будучи вдобавок весьма сильным и сплоченным, в сравнении с другими, не подвергся разложению и вырождению, как таковой, но беда, постигшая его, оказалась еще хуже…

Чтобы сделать более ясным вопрос об избрании, нам необходимо здесь вновь прерваться и хотя бы очень кратко рассмотреть историю превращения иудейской веры в христофагию и основные черты последней.

2. История богооступничества

Измена Господу обычно начинается с ропота, малодушия и маловерия. Ещё при изведении из Египта эти грехи «избранного» народа, дошедшие до богохульства и идолопоклонства, послужили причиной сорокалетнего блуждания по пустыне и почти полному вымиранию почти всех, некогда изведенных из рабства. Из всех царей иудейских и израильских верность Господу сохранили лишь Давид, Иосия и Езекия, остальные согрешили или идолопоклонством, или чёрной магией в большей или меньшей степени, многие же как Ахав и Манасия, — прямым гонением на правую веру. Пророки Божий в то время подвергались непрестанным гонениям (Илия, Иеремия) вплоть до мучительной смерти (Исаия).

Время вавилонского пленения дало богоотступным возможность глубокаго изучения халдейскаго пантеизма и магии и постепеннаго впитывания идей его, вплоть до учения о переселении душ. Происходило еще пока только проникновение этих центральных сатанинских идей, венчавшее все предыдущие срывы в «простое» идолопоклонство. Некоторые историки, которых подытоживает Ф. Бренье («Евреи и Талмуд» Париж, 1928), указывают, что тогда уже в фарисейской секте догматически сложилась совершенно новая, пока тайная, религия, рассматривающая Бога Иегову в плотском, человекообразном виде и ставящая над Ним некую высшую безличность — божество в пантеистическом понимании. В нравственном отношении такой плотской подход привел к идее богоизбранности этноса, на которой почила впоследствии вся мораль Талмуда.

Оформилась ли уже в то время эта новая фарисейская религия как-то догматически, трудно судить, но факт духовнаго прелюбодеяния в виде экуменическаго греха с халдейством неопровержим. Качественное отличие этого отступления от предыдущих состояло в большем лицемерии и двоедушии (ибо открытым отступникам трудно было бы встать во главе кающегося и обращающагося к Богу народа, уцеломудренного халдейским пленом), так что ныне в просторечии с трудом разделяются слова «фарисей» и «лицемер». По этой же причине и нам ныне трудно точно установить момент, когда гордящиеся богоизбранностью превратились из «просто» согрешивших неверностью в служителей инаго культа [3][3].

Трудно сказать также, отдавали ли себе отчет сами фарисеи в то время, что они служат уже не Богу, подменив Божий Заповеди своими преданиями. До Пришествия Христова такого сознательного, продуманнаго богоборства у них могло еще и не быть. Принимая на Себя образ раба Своего, человека, Господь даровал людям великое врачество, способное исцелить самый ужасный и застарелый духовный недуг, при том однакож условии, что у болящих найдется желание исцелиться, равно как и сознание своей болезни. Но, увы, у отступников было желание только сделать вид покаяния перед всем народом, полицемерить перед самой водой Иоаннова крещения. И, видя лукавство сердец их, боговдохновенный Предтеча Господень прямо называет их порождениями ехидны.

Почти в таком же тоне разговаривал с фарисеями и Сам Спаситель. В самом начале Своего земнаго Служения роду человеческому и перед концом его. Он бичует торгующих в храме, указывая на главную черту отступников: святопродавство. Прощая мытарей, блудниц и разбойников, Он прямо называет просящих у Него доказательств Его Богопосланности чадами диавола (Иоан.8.44), Выражение это слишком крепкое, чтобы им обличить простую гордость и заносчивость праведных своею правдою. Несомненно, обличение сие относится к новой зарождающейся религии прямого поклонения сатане. Перед фарисеями встал выбор: либо полностью отказаться от своей предательской линии по отношению к истинному Богу, отказаться от своего чаяния земного мессии — победоносного завоевателя, дающего мировое господство им и всему еврейскому народу, возвратиться в покаянии к истинному благочестию пророков, — либо же поднять руку на Мессию Истиннаго. Выбор этот свой они сделали не задумываясь, уже с самаго начала, и лишь Сам Христос не попускал им до поры до времени осуществить свой замысел. Начиная с проповеди и свидетельства об Иисусе, сказанных Иоанном Крестителем, они уже поняли, Кто есть Сей новый Чудотворец и Учитель, что Он никак не может быть шарлатаном или прельщённым прельстителем, вроде нынешних кудесников. Никодим, один из начальников иудейских, пришедший ночью к Иисусу ещё в самом начале Его проповеди, засвидетельствовал от лица, видимо, не только своего: «мы знаем, что Ты Учитель, Пришедший от Бога» (Иоан. 3.2). В ответ на это свидетельство Спаситель не сказал ни «да», ни «хорошо», ни «наконец-то», ни «молодцы», принял это как само собой разумеющуюся вещь, ибо знал, что фарисеи отслеживают каждый Его шаг, знают про все дела Его и не имеют ни малейшего повода сомневаться в Его Божественном Могуществе. Поэтому, пропустив мимо ушей Никодимову похвалу, что «никтоже может знамений сих творити, яже Ты твориши, аще не будет с Ним Бог», Господь обращает внимание собеседника сразу на главное: «аще кто не родится свыше, не может видеть Царствия Божия» (3.3), т. е. не велика заслуга в том, чтобы узнать в Нем Мессию, к спасению это само по себе не приблизит, нужно полное внутреннее перерождение через вседушное принятие Его.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: бесплатные доклады скачать, определение реферат, реферат риски.



1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки