Введение
На севере России, в республики Коми, в селе Ульяново Усть-Куломского района находится Троице-Стефано-Ульяновский мужской монастырь. Он был основан ещё в 14 веке свт. Стефаном Пермским, и таким образом, является одной из старейших из ныне существующих монашеских обителей России.
У этого монастыря далеко не простая, и можно сказать – уникальная – судьба: он трижды (!) воссоздавался заново, причем в отличие от других древних монастырей, которые как правило, пришли в запустение только в 20 веке в результате большевистских гонений на Церковь, этот монастырь в дореволюционную эпоху дважды пережил упадок – в 15 и 18 веке, то есть в относительно благополучные для Православной Церкви времена. При этом упадок, пережитый монастырём в 18 веке не был связан с событиями старообрядческого раскола – эта буря обошла его стороной.
Проследить историю монастыря, понять причины произошедших с ним событий, и есть первая задача данной курсовой работы. Другая состоит в необходимости изучения опыта становления обители – духовный, социальный, экономический. Этот опыт – опыт конкретных людей, основавших и возрождавших монастырь на протяжении всей его истории – от свт. Стефана Пермского до епископа Питирима – ныне правящего архиерея Сыктывкарской епархии. Анализ же этого опыта и является основной целью, которая ставится при написании курсовой работы.
Обзор источников по истории монастыря
Объем источников, касающихся истории Ульяновского монастыря, на первый взгляд достаточно велик. В краеведческом каталоге ГПБ г. Ухты зарегистрировано аж несколько десятков единиц хранения, в которых содержится информация об этом монастыре. Это книги, журналы, газеты, атласы и буклеты и т.п. Однако по большей части они дублируют друг друга, и нет смысла указывать каждый из них. Поэтому в конце данной работы приведён лишь приблизительный перечень использованной литературы.
Однако некоторые из этих источников, сведения из которых легли в основу данной курсовой работы, следует упомянуть особо.
Документов, касающихся истории монастыря с 14 века (т.е. с момента его основания свт. Стефаном Пермским) не сохранилось. Поэтому данные об этом периоде истории монастыря можно найти вопервых, в трудах, посвящённых свт. Стефану. В их числе следует упомянуть каноническую версию жития святителя, составленную св. Епифанием Премудрым, другом святителя, а также весьма содержательную книгу «Святитель Стефан Пермский. К 600летию со дня преставления», под редакцией Г. М. Прохорова1, в которой упоминаются также предания коми народа о первосвятителе зырянского края, и которые содержат сведения, не вошедшие в «Житие…».
Весьма подробным источником сведений по дореволюционному периоду истории монастыря служит труд выдающегося историка и этнографа Коми края Флегонта Арсеньевича Арсеньева (1832 – 1889) «Ульяновский монастырь у зырян». Эта книга состоит из трёх частей. Первая часть посвящена истории зырянского (т.е. коми) народа и истории Ульяновского монастыря до середины 19 века. Вторая называется «Повествование монаха Арсения об устроении ульяновской обители», написанное одним из первых насельников монастыря во время его очередного возрождения в 1860х гг.. Данное повествование представляет собой довольно подробный рассказ очевидца о почти двадцати годах жизни обители с 1866 по 1885 годы. Третья часть – приложения, содержащие документы по истории монастыря.
В сборник «Христианство и язычество народа коми» вошли две монографии, посвященных Ульяновскому монастырю. Это – «Пермская епархия в XIV-XV веках» М.Б. Рогачева и «Ульяновский монастырь. Историческая справка» М.В. Таскаева. Последнюю публикацию следует отметить особо: лаконичный, но исчерпывающий стиль изложения, вполне беспристрастный и объективный; в труде охвачен весь период истории монастыря – с 14 века и до современности, и особенно подробно – события, имевшие место после 1917 года, когда монастырь был фактически уничтожен.
Далее, целый раздел данной курсовой работы посвящен экономике и хозяйственной деятельности монастыря в период с 1866 по 1917 годы. В его основу положен доклад «Экономика Ульяновского монастыря в Коми крае в 1866-1917 гг.», опубликованный в сборнике «Проблемы истории России XVIII-XX веков».
И наконец, крайне важным источником по истории монастыря, прежде всего новейшей, является книга, написанная правящим архиереем Сыктывкарской и Воркутинской епархии епископом Питиримом (Волочковым). Она называется «Путь становления обители». Вопервых, это единственный на сегодняшний день основной источник по новейшей истории монастыря. А вовторых, написана она человеком, который стал инициатором и руководителем восстановления обители из небытия – целого этапа монастырской истории. И его опыт, в том числе пастырский, подробно изложенный в книге, невозможно обойти вниманием.
Создание обители в 14 веке, её судьба в 14-16 вв.
К западу от Уральских гор, в бассейне рек Вычегда, Печора и Кама, издревле жили угорские племена, относящиеся к финно-угорской языковой группе, объединяемые общим названием «коми»: пермяки, зыряне, печора и др. Территория, ими населяемая, носила название «Пермь Великая». По поводу происхождения названия «Пермь» есть немало гипотез, однако, скорее всего, это слово происходит от слова «парма», что в переводе с коми языка означает «тайга».
Современные коми представлены тремя этносами – удмурты, коми-пермяки и собственно коми (или «коми-зыряне» – термин в настоящее время практически вышел из употребления).
В 14 веке зырянами называли племя, жившее в бассейне реки Вычегды. Лишь позже к числу зырян стали относить и другие племена, живущие и к северу от Вычегды – вплоть до устья Ижмы.
Численность комизырян в настоящее время составляет более 300 тыс. человек.
С древних времён зыряне, как и другие коми-племена, занимались охотой, собирательством скотоводством, и отчасти – земледелием. По вере они были язычниками, которые, однако, имели смутное представление о Верховном Божестве – Творце всего сущего, которое они называли «Ен», которому они не приносили жертв и не устраивали кумирниц, предпочитая покланяться более низшим божествам, принося им жертвы2.
Так продолжалось до тех пор, пока не появился человек, который поставил себе цель обратить зырян к христианской вере. Это был св. Стефан Пермский, сын соборного устюжского причётчика, по фамилии Храп. Он изучил зырянский язык, составил для него особую письменность, отражающие фонетические особенности этого языка и перевёл несколько богослужебных книг.
Также он основал пять монастырей, в числе которых был и Ульяновский.
Монастырь был основан, по всей видимости, в период с 1383 по 1396 годы, то есть в то время, когда он был рукоположен в сан епископа, и параллельно с этим была учреждена Пермская епархия, главой которой и стал Стефан. В его каноническом жизнеописании, составленном его другом, св. Епифанием Премудрым, ничего не сказано об основании именно этого монастыря. Сказано лишь, что Стефан, возвратившись из Москвы, «… по-прежнему заведённых порядков держался, и дело обычное исполнял… И грамоте пермской учил их, и книги писал им, и церкви святые ставил им, и монастыри приготовлял, и в монахи постригал, и игуменов им назначал, и священников, попов и дьяконов сам поставлял
И чудо можно было видеть в земле той: где прежде капища идольские и кумирницы жертвенные были, и жертвенники языческие стояли, здесь церкви святые воздвигнулись, и монастыри, и молельни выросли….»3.
Из преданий, сохранившихся в комифольклоре, известно, что св. Стефан, поднимаясь вверх по реке Вычегде, дошел до места, где и основал монастырь во имя Спаса Нерукотворного. Образ этот одни считают чудесно явленным, другие же придерживаются мнения, что этот образ принёс с собой Стефан. Место, где был основа монастырь, было последним пределом, которого достиг св. Стефан лично со своей проповедью4.
До нашего времени не сохранилось никаких документальных сведений о монастыре того периода. Неизвестно, сколько в нём было братии, какой устав, когда именно пришёл в упадок. Ф. А. Арсеньев предполагает, что скорее всего, обитель пришла в запустение в результате набегов банд вогуличей5, возглавляемых племенным князем по имени Асыка, в 1435, 1447-1448 гг. С этого времени же появляется название местности – Ульяново: «Сохранилось предание, что разбойничья шайка, грабившая селения по Вычегде, увезла у одного священника дочь Ульяну. Желая сохранить свою целомудренность, девушка, улучив удобную минуту, бросилась с лодки атамана в реку и утонула против того места, где теперь находится монастырь. Это место с тех пор стало называться «Ульяново плесо», а по нём и Ульяновский Монастырь»6.
Также на упадок монастыря оказали влияние события, связанные с противостоянием архиепископа Геннадия Новгородского и митрополита Московского и всея Руси Зосимы. Зосиму поддерживал царь Иван III, который, с целью ослабления новгородской кафедры, в 1492 году принял решение передать Вологду и её окрестности в состав Пермской епархии.
Тем самым царь Иван III оказал епархии, что называется, «медвежью услугу»: Пермская земля находится слишком далеко от центральной России и в те времена была мало заселена, и епископы всё чаще «наезжали» в Вологду, со временем сделав её своим постоянным местом жительства7.
Позже, уже при епископе Макарии, в 1571 году, кафедра уже официально была перенесена в Вологду и получила название Вологодско-Великопермская.
Кроме этого, уже в 16 веке, царь Иван Грозный, любивший Вологду и всячески способствовавший её возвышению, укреплял зависимость Перми от неё. Для упрочения такой зависимости решено было перевести всё богослужение коми церквей на славянский язык. Возникло гонение на зырянскую письменность, в результате чего были сожжены практически все книги, в том числе богослужебные, написанные на зырянском языке, а те, кто пытался спасти книги от уничтожения, подвергались репрессиям со стороны властей8.
Вышеназванные события 15-16 веков и привели к тому, что на пермской земле не осталось ни одного монастыря из основанных св. Стефаном.
Возрождение монастыря Тюрниными в 17 веке. Второй упадок.
Монастырь пребывал в запустении около двухсот лет до тех пор, пока во второй половине 17 века, во время патриаршества Иоасафа, не нашёлся благородный энтузиаст, вдовый священник одной из московских церквей, Фёдор Тюрнин, решивший возродить заброшенную обитель. В 1667 году Фёдор был пострижен в монашество с именем Филарет и, заручившись благословением патриарха, который также снабдил его антиминсом, частицами святых мощей и миром, отправился в далёкий путь из Москвы в зырянскую землю. С ним вместе отправились и четыре его сына, давших обет впоследствии также стать монахами. Сыновей звали Гурий, Стефан, Никон и Иван. Из привезенных ими с собой икон наибольшую известность приобрели две: икона Нерукотворного Образа и икона Похвалы Пресвятой Богородицы – они стали храмовыми иконами двух церквей, построенных Тюрниными9.
Когда Тюрнины добрались до Ульянова, они не нашли там даже следов основанной когда-то св. Стефаном обители. На необитаемом в те времена месте Тюрнины, исполняя благословение патриарха, построили небольшую церковь во имя Спаса Нерукотворённого10 Образа, которую они снабдили утварью, привезённой ими из Москвы и Устюга.
Окрестные зыряне, жившие в радиусе 20 км от Ульянова, преимущественно жители Усть-Кулома и Деревянска, приняли новых поселенцев крайне недружелюбно. Они воспринимали подвижников как захватчиков, позарившихся на удобные земельные владения. Крестьяне, желая выжить Тюрниных из Ульянова, отказывались продавать им продовольствие, самовольно захватывали пашни и сенокосные угодья, а позже обратились к судебным властям с иском. Филарет, уставший от притеснений со стороны местных жителей, поехал в Москву, добился аудиенции у царя Алексея Михайловича, которому рассказал о происходящих в Ульянове событиях. Царь Алексей, войдя в положение Тюрнина, выдал последнему грамоту для предьявления воеводе Яренского уезда, куда в то время входили вычегодские земли, об ограждении прав Тюрниных от посягательств местных жителей. Грамота датируется 31 марта 7179г. (1671 г от Р.Х.) и была адресована яренскому воеводе Михаилу Мусорскому, и в ней в частности говорится: «И мы, великий государь, пожаловали велели отвесть к церкви Всемилостивого Спаса из черного лесу против иных церквей на пропитание земли на пятнадцать четей. И как к тебе ся наша, великого государя, грамота придет, и ты б велел к церкви из черного лесу отвесть на пропитание земли на пятнадцать четей, буде о том черном лесе спору и челобитья никакого ни от кого не будет, и в вотчину и на оброк никому не отдано; да что ему, строителю Филарету, к той пустыне из черного лесу … будет отведено, и ты б о том к нам, великому государю, отписал…»11
Таким образом, Ульяновская обитель получила в пользование «15 четей»12 земельных угодий.
После царского повеления противостояние местных жителей приняло иную форму: на Тюрниных клеветали, ставили на мирских сходах на суд и земскую расправу. И Филарет своим терпением и кротостью в конце концов заслужил любовь и уважение местных жителей, которые, посещая Спасскую пустынь, уже извинялись перед ним. Он же, забыв вражду, в страдное время служил молебны и совершал требы безвозмездно.
Некоторые из благочестивых местных крестьян, завещали похоронить себя в пустыни.
Филарет скончался 22 июня 1671 года, и его старший сын Гурий в том же году занял место своего отца, будучи пострижен в монашество и рукоположен во священники архиепископом Вологодским Симоном. Остальные три брата стали белыми священниками.
В начале священства Гурия по неизвестным причинам опять возникла вражда между ним и жителями Усть-Кулома и Деревянска. В 1673 году двое местных жителей ночью пробрались в храм и выкрали деньги и церковную утварь. Гурий долго разыскивал похищенное, но местные судьи не могли (или не хотели) искать преступников, и тогда Гурий отправился в Москву к царю Федору Алексеевичу с челобитной о защите от притеснений и обид местных жителей. Но даже вмешательство государя, повелевшего Устюжскому воеводе Иову Пояркову и дьяку Андрею Покрышкину сделать строгий (т.е. тщательный) розыск преступников, ничего не дало – воры так и не были найдены.
Два года спустя – в 1675 году – новая кража, а в 1684 году Спасская церковь сгорела.
Однако братья не унывали, смиренно терпя испытания, посылаемые им Богом, и в 1689 году церковь была отстроена заново. С этого же момента окончательно прекратилась вражда местных зырян с братьями Тюрниными. Один из местных жителей даже перешёл на жительство в пустынь, вступив в состав братии – правда, «по обещанию, без принятия иноческого сана»13.
Местные жители помогали также в строительстве второго храма в пустыни – во имя Похвалы Пресвятой Богородицы. В 1695 году, с разрешения Преосвященного Александра, архиепископа Велико-Устюгского и Тотемского, эта церковь была освящена Гурием и Усть-Вымским дьяконом Алексеем.
Но уже в первой половине 18 века, после смерти Гурия, монастырь опять пришёл в упадок. Обе церкви – Спасская и Похвалы Богородицы – сохранились, однако сам монастырь превратился в бесприходской погост.
После секуляризации, проведённой в 1764 году, все монастыри в коми крае были упразднены14, в результате чего Ульяновский монастырь опять пришёл в упадок.
Здесь следует отметить ещё одну причину, из-за которой древние монастыри, основанные на зырянской земле, приходили в упадок. Это – малочисленность населения, жившего здесь. населения: численность всех зырян в середине 19 века составляла 160 тыс.человек15.
К середине 19 века деревянные церкви пришли в негодность, и вместо двух этих церквей была построена одна, двупрестольная. первый престол был освящён во имя Нерукотворного Образа, а второй – во имя иконы Похвалы Пресвятой Богородицы. Строительство было окончено в 1858 году.
К середине 19 века причт церкви состоял из священника и двух причётчиков. При церкви жили две крестьянских семьи.
При генеральном межевании Ульяновской пустыни было отмежевано в 1785 году 815 десятин и 1116 кв. сажень земли. Фактическими владельцами этой земли были потомки Тюрниных.
К середине 19 века причт Ульяновской церкви состоял из священника и двух причётчиков. также при церкви жили две крестьянских семьи.
Обрабатываемая давала в год до 1130 пудов ржи, а с лугов скашивалось до 290 возов сена.
Также держали до 50 голов крупного рогатого скота, 100 овец и 14 лошадей.
До нашего времени сохранилось лишь единственное подробное описание ульяновских церквей. Оно было составлено С Е. Мельниковым, членом-сотрудником Императорского археологического общества, сделанное в первой половине 19 века.
«Спасская церковь с трапезною и прирубным полукруглым алтарём срублена из соснового леса в 8 углов; она длиною 4-х, шириною 3-х, а высотою до главы не более 5 сажень. Крыша круглая, деревянная; на осьмирике выведена небольшая шейка, покрытая грушевидною главою … на которой четырехконечный крест… внутренность церкви представляет небольшую квадратную палату,4 алтарь отделяется о церкви одним иконостасом, а капитальной стены не имеет… Солеи нет: пол и потолок однорядные как в алтаре, так и в церкви…».
Церковь Похвалы Богородицы была похожа на Спасскую, но меньше – 3х2х4,5 саж., только «с запада трапезы нет, а небольшое с навесом крыльцо служит преддверием храму»16.
Восстановление монастыря в 19 веке Соловецкими монахами.
В середине 19 века вологодское епархиальное управление обратилось в Синод с ходатайством учредить Троице-Стефано-Ульяновский мужской монастырь. консистория мотивировала это тем, что в обширном Коми крае нет ни одной обители, но в то же время есть немало желающих «найти пристанище для спасения души»17. по предположению историков советского периода, в частности, Ю. В. Гагарина, она станет своеобразной школой коми священников перед поступлением на службу, а также развернет миссионерскую деятельность среди староверов18.
Укзаом Синода от 18 октября 1860 года «Об учреждении Троице-Стефано-Ульяновского мужского монастыря» в монастырское владение было передано 815 десятин земли, принадлежавших ранее ульяновской церкви.
Причт церкви был переведён в другие места, а во вновь учреждённый монастырь прибыли монахи Лальского19 монастыря: 3 иеромонаха, 1 иеродьякон и 3 послушника.
За шесть лет братия привела в порядок обветшалую церковь и колокольню при ней, а также построила несколько келий. Работами ведал иеромонах Ириней, а после его смерти – иеромонах Виталий, коми по национальности, бывший эконом вологодской семинарии.
Но лальские монахи не смогли провести более существенные строительные работы. Объяснялось это во-первых тем, что они были уже преклонного возраста, а во-вторых, «…между ними не было людей с твёрдой волею, с сильным характером и тем непобедимым терпением, которое необходимо в подобном деле»20. Монахи и сами осознавали это, поэтому они просили вологодского епископа Христофора помочь им, прислав более молодых и инициативных насельников.
Идя им на встречу, епископ обратился к архимандриту Порфирию, настоятелю Соловецкого монастыря, чтобы тот выслал им одного из опытных в духовной жизни старцев вместе с несколькими иноками.
И наконец, 17 мая 1866 года последовал Указ Священного Синода «О назначении иноков Соловецкого монастыря для устроения Ульяновской обители.»21. Этим указом были назначены: определенный на должность настоятеля иеромонах Матфей, более 10 лет бывший наместником Соловецкого монастыря, казначеем стал иеромонах Паисий, духовником – иеромонах Амвросий, а на должность эконома был назначен иеродьякон Феофилакт. Также были отправлены в Ульяново послушник Феодосий и монах Арсений, составивший свое «Повествование об устроении Ульяновской обители».
Отъезд иноков из Соловецкого монастыря состоялся 22 июня 1866 года. Путь их пролегал так: по морю они добрались до Соломбалы, а оттуда на лошадях до Архангелська, чтобы оттуда доплыть до Устюга на пароходе. Из Устюга они добрались до Сольвычегодска, находящегося недалеко от того места, где реки Вычегда и Сухона сливаются, образуя Северную Двину. Далее вверх по Вычегде они проплыли через Яренск до Усть-Сысольска (ныне Сыктывкар). О. Матфей решил отправиться в Ульяново из Яренска на лошадях, чтобы побыстрее добраться туда, и поэтому был на месте уже 21 июля. Остальные же иноки доплыли до Усть-Сысольска и были там до 29 июля, собираюя пожертвования, а позже на лошадях отбыли в Ульяново, прибыв туда 1 августа.
Инок Арсений в своём повествовании весьма подробно описывает события, произошедшие с ними в пути. Например, он рассказал о небольшом, но всё-таки чудесном событии: управляющий пароходством в Архангельске запросил за проезд монахов до Ускорья22 100 руб., и не соглашался ни на какую скидку. А в то время он был сильно болен. Иноки Паисий и Феофилакт дали ему просфору на телесное здравие. Управляющий, не соглашавшийся на уступки, на следующий день был абсолютно здоров, и объявил, что всех их безвозмездно доставят в Ускорье на барже, причаленной к пароходу23.
Также инок Арсений, несомненно имевший литературный талант, описывает и те трудности, с которыми пришлось столкнуться новым насельникам, когда они прибыли на место: «…принялись мы за предлагаемое, истинное монашеское ястие и питие: перед каждым из нас положено по ярушнику (хлебцы из ячной муки), в долбленый самодельных чашках – старая кислая капуста … затем грибница, т.е. похлёбка из свежих грибов, вот и весь обед. Но и на том спасибо: время постное, чревоугодничать не приличествует»24.
Во всём был недостаток: «За что не взяться для простой обыденной потребности, – ничего нет; понадобилась небольшая кадочка и ту привелось идти отыскивать в селении за 9 вёрст. Но не возроптали наши старцы, не упали духом; они проявили в себе в критические минуты силу воли настоящих подвижников и с бодростью принялись за труд. Видя в своём назначении Промысел Божий, приведший их на это пустынное место, они не усомнились в той помощи, которую с упованием ожидали… Все думали о предстоящем деле – как один человек В том-то и заключалась наша сила» – так пишет об ульяновских подвижниках инок Арсений.

В начале осени 1866 года, сразу после окончания полевых работ, решено было строить церковь во имя Преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев, а также братский корпус. О том, где строить её – внизу, у реки, или на холме, где новосоздаваемый монастырь смотрелся бы особо живописно, – единого мнения не было. Ведь для строительства монастыря на холме много сил ушло бы надопьем материалов на гору. Решили бросить жребий, и выпало строить на горе.
Довольно скоро насельникам при помощи местных крестьян удалось перевезти на холм достаточное для постройки храма и братского корпуса количества брёвен. Параллельно с этим решено было переложить печку в старой церкви. Для этого потребовались кирпичи, производство которых наладили на месте. Обжигом их занимался сам настоятель.
Также до первых заморозков была прорублена просека длиной 9,5 вёрст (!), соединившая поселение с ближайшей трактовой дорогой.
Фундамент под братский корпус был готов уже к 27 сентября, дню памяти прп. Савватия Соловецкого.
Приходилось заниматься также и заготовкой овощей и хлеба, закупаемых в окрестных деревнях. Этим занимались Паисий и Феофилакт, которые вскоре были отправлены в Усть-Сысольск, Вологду и другие города за сбором пожертвований.
При этом монахи не оставляли и молитвенного делания: «Монастырский день – пишет инок Арсений, – проходил у нас по установленному порядку, однообразно; главные занятия иноков заключались в отправлении церковной службы… По некоторым дням обедни не было, а служили часы; случалось это по неимению вина… Но с ноября нужды в вине мы уже не испытывали: Паисий и Феофилакт прислали нам его из Усть-Сысольска в достаточном количестве на целый год…»25.
С наступлением зимы занимались вывозкой брёвен, заготовленных в лесу и складированного на месте, так как до выпадения снега невозможно было использовать для перевозки сани.
Число живущих в монастыре к началу зимы составило 25 человек (вместе с послушниками и рабочими, а также престарелыми лальскими монахами, жившими в монастыре до прибытия соловецких иноков). Остается только удивляться трудолюбию и энтузиазму подвижников, всего за три месяца своего пребывания в монастыре сумевших сделать столь много.
Монастырю помогали разные люди. Инок Арсений сообщает о некоей благочестивой устьсысольской купеческой вдове Сидоровой, пожертвовавшей в пользу монастыря двухэтажный дом, в котором впоследствии разместилось монастырское подворье.
Также огромную помощь оказывал обители вятский купец Василий Степанович Сунцев, племянник настоятеля, о. Матфея. Ещё в Архангельске он, направляясь в паломничество на Соловки, встретил о. Матфея и его спутников, держащих путь в Ульяново, и помог им деньгами, когда те нуждались в этом. А в январе 1867 года он прислал в создаваемую обитель клади на 30 подводах, в числе которой было всё необходимое для церкви, строительства, а также продовольствия. Кроме этого, он же заказал на свои средства 30-пудовый колокол для монастыря.
С наступлением весны работы по строительству возобновились. Был найден подрядчик на изготовление 300 тыс. шт. кирпича для постройки каменного храма. Плотники с утра до вечера трудились над постройкой деревянной церкви и братского корпуса. Во время Великого поста в монастырь уже съезжалось немало паломников.
В Июле обитель посетил вологодский архиерей Павел, к моменту появления которого братский корпус был уже построен, и шли работы по его внутренней отделке. Владыка постриг двух послушников в мантию и рукоположил в иеродьяконы, а монаха Феодосия рукоположил во иеромонахи.
В октябре 1867 года постройка деревянной церкви и братского корпуса была закончена.Новоселье состоялось в день Казанской Божией Матери, 22 октября. Новый корпус имел 24 братские кельи, трапезу и кухню.
В начале декабря 1867 года доставили иконостас, пожертвованный вологодским купцом П. А. Белозёровым, и 11 декабря храм был освящён во имя прп. Зосимы и Савватия.
25 июля 1868 года о. Матфей отбыл в Вологду для посвящения в сан архимандрита. В его отсутствие в монастыре случилась беда – без вести пропал один из монахов, иеродьякон Акиндин, ушедший в лес за грибами. В его поисках участвовало более ста человек из ближайших деревень, но монах так и не был найден.
На 1869 год было намечено строительство ещё одного – кирпичного – храма. 1 мая начали вынимать землю под фундамент. Подрядчиком для сооружения кладки был выбран Вельский купец Пешков.
За работу принялись усердно, и уже к осени был построен под свод нижний этаж храма. Дальнейшее строительство было отложено до 1871 года, чтобы кладка хорошо просохла, т.к. кирпич был плохого качества. Из за плохого качества кирпича были даже внесены изменения в проект, в результате чего периметр храма был уменьшен почти на 8 метров.
В том же году был выстроен ещё один братский корпус на северной стороне обители. Он имел 13 саженей длины.

Старцы Паисий и Феофилакт, отправившиеся за сбором пожертвований, вернулись в обитель в июле 1870 года. Вместе с обильными пожертвованиями они привезли с собой три чудесно явленные иконы, из которых самая большая была иконой Спасителя, изображённого на ней сидящем на троне; на голове – корона, в левой руке – держава, а правая рука приподнята и сложена в благословляющий крест. Размеры иконы были внушительны: 2 аршина 10 вершков в высоту, 1 аршин и 6 вершков в ширину26. На неё была пожертвована благотворителями серебряная с позолотой риза, внизу которой вычеканена надпись, повествующая о чудесном обретении этой иконы. Надпись эта достаточно многословна (заняла бы не менее половины машинописной страницы). В ней говорилось, что монахи Паисий и Феофилакт, собирая пожертвования в Москве, оказались в доме купчихи О. С. Окороковой. Та решила им кроме всего прочего отдать старую клеёнку, хранившуюся у неё на чердаке. В этой клеёнке и была обнаружена эта икона, а также – при вторичном развёртывании – ещё две иконы27.

В 1871 году строительство каменного храма было возобновлено. Технической частью работ руководил отец Феодосий, имевший незаурядные архитектурные и строительные способности.
10 июля 1871 года монастырь посетил Палладий, новый вологодский епископ. Ко времени его прибытия в монастырь каменный храм был доведён до верхней крыши.
Владыка был удивлён, что всего за пять лет пребывания в обители Соловецких иноков, кроме двух храмов, были построены ещё несколько зданий – двухэтажная гостиница, мастерские, скотный двор, мельница и даже небольшой кирпичный завод, на котором уже изготовлялся кирпич для новой колокольни.
В 1871 году число живших в монастыре составило около 70 человек, в т.ч. монашествующих 36 человек..
К сооружению колокольни приступили уже в 1872 году. Рядом с ней, по обеим сторонам, ещё два здания – монашеские кельи и братская трапеза.
В 1874 году, 18 и 19 января, были освящены два боковых придела в нижней части каменного храма.: правый – во имя Похвалы Пресвятой Богородицы, а левый – Святителя Стефана Пермского.
Экономика монастыря с 1866 по 1917 гг.
Так, всего за шесть лет всего шестеро Соловецких подвижников сумели практически на пустом месте создать обитель, прославившуюся на всю Россию. По количеству жителей этот монастырь в числе монастырей, основанных Соловецкими монахами, был на втором месте, уступая только Горницко-Успенскому, а по объёму земельных угодий – на втором месте среди монастырей России.
Кроме этого, ульяновский монастырь был не только одним из самых известных, но и одним из самых богатых монастырей России. Поэтому его хозяйственная деятельность и экономическое состояние – это важная составляющая его истории, которая обязательно должна быть рассмотрена в данной курсовой работе.
Существует точка зрения, что быстрому росту монастыря в основном способствовали льготы, предоставленные монастырю Св.Синодом при его создании, прежде всего, право собирать пожертвования в течении десяти лет не только на территории вологодской епархии, но и в других регионах России. Этой точки зрения придерживается Л.П. Рощевская, автор монографии «Экономика Ульяновского монастыря в Коми крае в 1866-1917 гг.»28.
Данная точка зрения заслуживает уважения, но тем не менее, в данной курсовой работе отмечены успехи, достигнутые новыми насельниками монастыря, в первый год их пребывания в монастыре (1866-1867 гг.), когда объём пожертвований был невелик..
Также Л.П.Рощевской высказывается мысль о значительном влиянии земляческих связей (в те времена в Сибири жило немало коми), а также родственных связей29.
Со вторым утверждением можно согласиться безоговорочно (ведь одним из видных благотворителей обители был племянник настоятеля – купец В. С. Сунцев). Что же касается «земляческих» связей, то здесь следует отметить тот факт, что сбор пожертвований на монастырь осуществлялся преимущественно в тех регионах, где коми населения практически нет – в Вологде и Москве.
В остальном же указанная работа заслуживает самого пристального внимания30.
К 1876 году, когда срок, отведённый на сбор пожертвований, ликвидный капитал монастыря составил 75 тысяч рублей.
Как сказано выше, монастырю было выделено 815 десятин + 1116 кв. сажень земельных угодий. До революции в Коми на душу населения приходилось 3 - 4 десятины земли.
К концу 19 века ульяновский монастырь владел 1/10 частью всех церковных землевладений в Коми земле, в то время как число церквей в коми было 133 шт.
Однако монастырь имел в пять раз больше земли, чем было положено по закону такому типу церковного хозяйства. Объяснялось это тем, что закон учитывал лишь землю, пригодную для сельскохозяйственного использования, а в северных районах такая земля составляла меньшую часть от общеё площади земельных угодий.
Согласно данным 1909 года, было засеяно 60 пудов ржи, 30 – овса, 40 – ячменя и 15 пудов – пшеницы. Вымолочено было (в пудах): 200 – ржи, 70 – овса, 90 – ячменя, 40 – пшеницы31.
размер освоенной пашенной земли вырос с середины 19 века до начала 20-го с 13 до 40 десятин.
13 апреля 1887 года монастырь обратился с просьбой в Министерство Госимущества об увеличении земельных наделов, главным образом сенокосных. Осенью 1887 года Лесной департамент выделил монастырю ещё 164 десятины в аренду по 50 копеек арендной платы с десятины в год.
Для обработки земли в монастыре использовалась передовая для того времени сельхозтехника на конной тяге.
Экспериментировали также с посевом редких культур. Пытались также развивать садово-парковое хозяйство: высаживали аллеи берёз, боярышника и сирени, а также кедров и других хвойных пород деревьев.
Именно эта деятельность монастыря позволила его сохранить на некоторое время в послереволюционное время.
При монастыре были открыты богадельня, а также церковноприходская школа на 17 детей.
В 1872 году в хозяйстве монастыря было 35 голов крупного рогатого скота и овец и 16 лошадей.
Ещё одной особенностью хозяйственной деятельности монастыря было использование ценных бумаг -- акций и облигаций. В 1872 году пожертвование графини Орловой, а к 1879 г. – и другие крупные пожертвования были обращены в процентные бумаги. В 1879 г. общий объём вложений в ценные бумаги составил 35 тыс. руб. в 4%-ных ценных бумагах и 75 тыс. руб. – в 5%-ных.
Это направление экономической деятельности монастыря было весьма эффективным, приносящим прибыль, сопоставимую с объемом пожертвований: например, в 1911 году объём пожертвований составил около 15 тыс. руб., а проценты – 12241 руб 32.
Вместе с тем Л. П. Рощевская обращает внимание на ещё ряд фактов, связанных с экономической деятельностью монастыря: «Любопытная метаморфоза происходила в монастыре с денежной отчётностью. Сильно отличались сведения даже за один год. Вторая особенность отчётной документации заключалась в том, что как только монастырь чуть-чуть разбогател, отчёты стали всё более скромными и из них вытекал вывод о скромности обители. В-третьих, некоторые монахи имели личные средства и частные процентные бумаги. В-четвертых, ежегодные финансовые отчёты монастыря в Вологодскую консисторию сопровождались денежным письмом елейного тона «на непредвиденные домашние расходы» суммой до 25 руб. ежегодно33.

В период с 1866 по 1917 годы в монастыре было построено в общей сложности 44 строения – 21 деревянное и 23 каменных. В числе деревянных строений были: церковь прп. Зосимы и Савватия (1866-1867гг.), Успенская кладбищенская церковь и часовня (1878), два братских двухэтажных корпуса (с 1866 по 1869 гг.), 2-этажная гостиница (1870), скотный двор и другие постройки.
В числе каменных сооружений были: двухэтажный пятиглавый храм 18 саженей в высоту и 23х10 саженей по горизонтальным размерам (1869-1875 гг.); четырехъярусная колокольня 30 саженей. с четырьмя башнями (1869-1875 гг) и рядом – трапезная на 500 человек (1872-1873 гг.), надвратная церковь Михаила Архангела (1879), и, кроме того, взамен сгоревшей в августе 1874 года34 деревянной церкви была построена одноэтажная церковь на монастырском кладбище. Также уже в 20 веке были сооружены северный братский и больничный корпуса (1908-1912 гг.) и хозяйственные постройки – мастерские, кузница и др. Каменная стена, окружавшая монастырь, была правильной квадратной формы со стороной 110 саженей35.
Удивительно, но столь невиданный размах хозяйственной деятельности, в том числе строительства, имел и важное миссионерское значение: «Анализ деятельности монастыря в различных сферах позволяет утверждать, что строительское настоятельство было единственно возможным вариантом самого серьёзного влияния на культуру финно-угорского населения, плохо владевшего русским языком и в связи с этим недостаточно знакомого в своей массе с трудами отцов Церкви. Тихая внутренняя духовная работа монахов не дала бы такого эффекта, как строительство в лесной глуши комплекса зданий. Монастырское строительское настоятельство буквально при жизни одного поколения внедрило чувство гордости за величие и размер ульяновского монастыря. Именно благодаря созданию великолепного для коми края архитектурного ансамбля монастырь стал частью духовной культуры коми народа»36.
Приемники архимандрита Матфея. Монастырь в 1895 - 1917 гг
После кончины архимандрита Матфея 11 апреля 1895 года должность настоятеля занял иеромонах Палладий, Он был избран на эту должность монашествующей братией, и уже 15 августа того же года утвержден на эту должность епископом. А 19 ноября 1895 года иеромонах палладий рукоположен в сан игумена. С этим настоятелем монастырь пережил и кризис 1900-1903 гг, и Русско-японскую войну, прочие потрясения, испытанные Россией в те годы. Умер о. Палладий 2 марта 1912 года.
С 1912 года настоятелем стал 39-летний иеромонах Амвросий (Морозов), который стал последним настоятелем монастыря в дореволюционный период. О. Амвросий был также избран на должность настоятеля братией монастыря, поэтому моно сказать, что участие иноков в избрании настоятеля могло бы стать своеобразной традицией ульяновского монастыря. При этом, осуществляя свой выбор, братия проявляла единодушие и согласие – не было никаких споров и долгих прений. Этот дух единства был если так можно выразиться, «привезён с собой» Соловецкими монахами, и благодаря этому духу им удалось сделать столь много. Кроме того, и устав, и порядки в монастыре были согласны с традициями именно Соловецкого монастыря.
Так, в трудное время становления Троице-Стефано-Ульяновской обители ближайшим помощником настоятеля был благочинный монастыря иеромонах Амвросий, имевший опыт старчества в Соловецком монастыре. Опираясь на свой опыт, он всегда советовал настоятелю – кто из прибывших в обитель может стать послушником, или кто из послушников достоин принять монашеский постриг. Он же следил за состоянием духовной жизни братии, помогая инокам советом и молитвой. Особенно его опыт был востребован, когда епархиальное начальство стало присылать для исправления и духовного воспитания провинившихся священнослужителей Вологодской епархии37.
Поэтому успехи монастыря, достигнутые им за этот период его существования, были обусловлены прежде всего высоким духовным уровнем его создателей, а талантливое руководство в хозяйственных вопросах было следствием этого. В своей работе «Путь становления обители» епископ Питирим, рассуждая о духовном опыте Соловецких иноков, пишет: «… искусность в монашеской жизни прибывших Соловецких старцев, … их духовная сплочённость в общем деле сыграли решающую роль в решении многих вопросов в деле сыграли решающую роль в деле создания новой обители. Во многом способствовали успеху задуманного старцами благого дела и правильное руководство и постановка решения различных вопросов.
В первую очередь это отразилось на самом главном для новой обители – воспитании братии. Братские отношения между старцами, их искреннее следование строгому соловецкому уставу, делавшие их частью соловецкого братства, позволило им воспитать первую братию новой обители в старых, истинно монашеских традициях строгого подвижничества, столь присущих древнему Соловецкому монастырю»38.
Таким образом, если бы не потрясения, пережитые Россией и Православной Церковью в 20 веке, то Троице-Стефано-Ульяновский монастырь стал бы истинной духовной жемчужиной всего Русского севера.
Судьба монастыря в советское время
Однако этим надеждам не суждено было сбыться. Революции 1917 года и последовавшие за ними гонения на Церковь привели к уничтожению и многолетнему запустению обители.
Вскоре после победы Февральской революции, примерно с середины 1917 года временное правительство начало проводить конфискацию «излишков» продовольствия, в том числе и в монастырях. В ульяновском монастыре такие конфискации проводили УстьСысольский и УстьКуломский продкомитеты.
В августе 1917 года УстьСысольским съездом крестьянских депутатов была проведена попытка изъятия земельных угодий монастыря. Однако тогда за монастырь заступился еп. Алексий Вологодский, обратившийся к вологодскому губернскому комиссару с просьбой о сохранении земельного надела за братией «в соответствии с требованием демократии «земля – трудовому народу»»39.
Однако, если с режимом временного правительства монастырю удалось наладить отношения, то с приходом к власти большевиков для Церкви настали чёрные времена.
Напряжённое противостояние монастыря и советской власти началось весной 1918 года. Настоятель о. Амвросий (морозов) еще в начале 1918 г. дал 100 тыс. руб. УстьСысолькому земству «ввиду тревожных слухов о том, что большевистская власть покушается на конфискацию всех монастырских имуществ и капиталов»40.
7 марта 1918 года УстьСысольский земельный совет постановил передать землю в распоряжение уездного земельного отдела. Однако земледельческое хозяйство осталось в ведении монахов как «…показательно-культурное… под наблюдением уездного земельного отдела»41.
18 июня 1918 года настоятель обратился в УстьСысольский уездный исполком, прося оставить за монахами землю, принадлежащую монастырю, для обработки трудом насельников на коммунистических началах, пытаясь сохранить хозяйство в виде коммуны.
Уездисполком сначала пошёл на встречу, но вскоре была объявлена продовольственная диктатура, и уже 23 августа под руководством уездного комиссара Е. М. Мишарина в монастыре была проведена экспроприация 419 пудов хлеба.
2 августа 1918 года в Архангельске был совершён антибольшевистский переворот, что было началом Гражданской войны на севере. 11 сентября экспедиционный отряд Морица Мандельбаума, идя на Печору, остановился в монастыре и забрал 40 тыс. руб., 2 коровы, 3 лошади, пуд масла, много хлеба, сахара и вина.
Один из послушников – Гурий Матрёнин – вступил добровольцем в отряд.
В октябре 1918 г. хозяйство монастыря опять подверглось разграблению – на этот раз оно было вызвано введением «Чрезвычайного революционного налога», а фактически – контрибуции, налагаемой на разного рода «классовых врагов». Тогда группа чекистов произвела изъятие ценностей – денег и ценных бумаг на сумму более чем 150 тыс. руб.
И наконец, 23 ноября объединённое заседание УстьСысольского уездисполкома и уездной коллегии вынесло следующее решение: «Передать имение Ульяновского монастыря, со всем движимым и недвижимым имуществом, … в полное распоряжение.. Усть-Сысольскому сельскохозяйственному училищу, учреждаемому с 1 января 1919 года»42.
Училище фактически представляло собой совхоз, руководителем которого был Ф. А. Бачуринский. Часть монахов пошла работать в этот совхоз, престарелые монахи были помещены в богадельню, которая продолжала существовать, но уже при совхозе. Церкви также были действующими.
На момент закрытия в монастыре было 25 монахов. в их числе: настоятель о. Амвросий (М.М.Федюнев), духовник о.Геронтий (Г.К.Ситкарев), эконом о.Тихон (М.И.Лапшин).
Однако работавшие в совхозе монахи понимали, что в условиях постоянных экспроприаций, проводимых комбедами, выращенный урожай можно сохранить только одним способом – спрятать. Однако эта затея не удалась, т.к. по доносу Бачуринского в монастыре был проведён обыск, в результате которого было изъято более 500 пудов хлеба.
Игумен Амвросий, о. Тихон и о. Мелетий, казначей монастыря, и с ними ещё три монаха были арестованы и помещены в великоустюжский лагерь, где и были до мая 1920 года.
Командовавший обыском следователь губернской ЧК Губин в газете «Зырянская жизнь» опубликовал заметку под псевдонимом «Боевой», в которой поведал, как монахи в ульяновском монастыре «обжираются» за счёт голодающих. В конце статьи он предложил изгнать монахов и заключить их в лагерь.
Оставшиеся 19 монахов 7 ноября 1919 года были арестованы и отправлены под конвоем в УстьСысольск, но были в дороге отпущены конвоирами, когда дошёл слух о быстром приближении к УстьСысольску белогвардейцев.
К концу ноября вся территория коми края уже была под властью белых. Монастырская братия встретила белых колокольным звоном и благодарственным молебном.
Однако власть белых продержалась недолго: уже в январе 1920 года последние очаги белогвардейского сопротивления были подавлены, и победители начали судебное преследование тех, кто поддерживал белогвардейцев. В числе осуждённых оказалась большая часть братии монастыря, и прежде всего, иеромонах Платон (Колегов), исполнявший обязанности настоятеля. Большинство монахов было осуждено на 5 лет заключения, но меньше чем через год осуждённые были освобождены в результате ряда амнистий. Многие из освобожденных возвращались в Ульяново, но, застав там полный развал, уезжали к себе на родину.Лишь некоторые монахи, в том числе игумен Амвросий, освобождённый в мае 1920 г., отцы Тихон и Мелетий остались в монастыре. Их усилиями в церквях монастыря продолжалось священное служение вплоть до 9 мая 1923 года, когда решением облисполкома Коми АО ульяновские церкви были закрыты, а последние монахи выселены.
Игумен Амвросий переехал в УстьСысольск, где был приходским священником. Позже, в 1930 году, он был сослан за «сокрытие валюты» – нескольких серебряных монет – и сослан на три года. После окончания ссылки он служил в СвятоКазанском храме в с. Кочпон, а в 1937 году был опять арестован и обвинён в антисоветской агитации и приговорён к расстрелу. 21 августа 1937 года приговор был приведен в исполнение. В том же году были расстреляны бывшие насельники монастыря о. Платон и о. Александр.
Имущество же монастыря было распределено между различными организациями Коми Автономной Области, от Облфинотдела до сельских клубов.
В 1929-1930 году были сняты с церквей все колокола, в том числе и 16-тонный «праздничный» колокол, отлитый в Ярославле в 1904 году.
В 1931 году было начато разрушение Троицкого собора, который постепенно был разобран на кирпичи, благо они были скреплены не цементом, а известью. В 1935 году было снесено монастырское кладбище.
В годы войны в зданиях монастыря был госпиталь, а позже – дом для душевнобольных.
В 1969 году комплекс уцелевших церковных зданий был взят под охрану государством как памятник церковного зодчества.
19 апреля 1988 года сооружения были переданы строившемуся сыктывкарскому заводу «Орбита» для создания пансионата. Считалось, что завод возьмёт на себя расходы по реставрации монастыря. Однако надежды не сбылись, и в части зданий монастыря разместилось подсобное хозяйство УстьКуломского леспромхоза.
И наконец, в 1994 году архитектурный комплекс монастыря был передан Русской Православной Церкви.
Возрождение обители в 90-х гг. Епископ Питирим
И вот, в очередной раз монастырь испытал возрождение. За это нелёгкое дело взялся иеромонах Питирим (Волчков) и его единомышленники, в числе которых были: будущие иеромонахи Иона, Ефрем, Роман (Овсиенко), послушники Виталий, Константин, Александр и Евгений, которые своими трудами заложили основание всем последующим начинаниям43.
В конце 1993 года эта братия вместе иеромонахом Питиримом (будущим епископом) обратилась Министерство Юстиции Республики Коми с просьбой о регистрации монашеской общины, и 25 февраля 1994 года ходатайство было удовлетворено.
В своей книге «Путь становления обители» еп. Питирим выделяет четыре этапа воссоздания обители. Формирование первой общины было первым этапом.
Второй этап – восстановление монастыря как хозяйственного комплекса, и прежде всего, – получение в пользование общины архитектурного комплекса монастыря с целью его реставрации, а также получение в пользование земельных угодий, принадлежавших когда-то монастырю
Третий – возрождение обители как религиозного духовно-просветительского комплекса.
И четвёртый – создание на базе монастыря духовного училища для подготовки кадров священнослужителей44.

Когда 1 июля 1994 года первые насельники прибыли в монастырь, перед ними предстала унылая картина: монастырский архитектурный комплекс более чем на 70% был разрушен., да и то, что осталось, находилось в аварийном состоянии. На 7/8 была разрушена стена, некогда окружавшая монастырь, захламлённая запчастями сельхозтехники территория.
Много труда потребовалось братии, чтобы хоть как-то привести некоторые постройки в порядок, чтобы можно было жить и совершать богослужение. Однако уже через 7 дней – 8 июля – в надвратном храме Архистратига Михаила была совершена Божественная Литургия.
Утешало также то обстоятельство, что братия была полна энтузиазма, а число желающих вступить в монастырское братство росло с каждым днём. Прибыли также иноки Михаил (Ветошкин) и Павел, монах Стефан и инок Макарий., а также несколько послушников из Сыктывкара, Воркуты и других мест. Вот тут-то и стала перед будущим Владыкой главная с его точки зрения проблема – воспитание братии: «Из этих по большей части еще совсем молодых людей, не имеющих за редким исключением опыта жизни в монастыре предстояло сформировать старшую братию монастыря, способную не только самостоятельно сохранять в своих рядах порядок и благочестие, но и воспитывать и наставлять последующие поколения монашествующих В этом и заключалась самая большая сложность … опытных монахов, способных направить сердца этих людей в нужное русло, среди старшей братии ещё не было»45.
Для выхода из сложившейся ситуации настоятель избрал двоих монахов – Стефана и Михаила. За их жизнью был установлен особо тщательный контроль, при необходимости их действия более строго рассматривались и при необходимости наказывались – так об этом пишет в своей книге еп. Питирим.
И это воспитание принесло свои плоды: о. Михаил проявил недюжинную силу характера, сумев наладить хозяйственную жизнь монастыря, будучи назначенным на должность эконома.
А о. Стефан, человек философского склада ума, склонный к глубоким размышлениям, не перерастающим однако, в пустые мечтания, был назначен благочинным.
И уже к 10 сентября 1994 года монастырская братия насчитывала в своих рядах 12 человек монашествующих: настоятель иеромонах Питирим, иеромонахи Иона и Ефрем, монахи Стефан, Михаил, Алексий, Серафим и Герасим, рясофорные послушники Павел, Макарий, Петр и Иоанн.
Согласно указу Святейшего Синода от 15 сентября 1994 года иеромонах Питирим был возведён в сан игумена.
Всего на конец 1994 года в монастыре было 13 человек братии: игумен Питирим, два иеромонаха, иеродьякон Серафим, пять монахов и четыре рясофорных послушника, а также несколько послушников и трудников.
Как отмечает еп. Питирим, эти первые полгода были самые трудные, когда формировались внутренние отношения в монастыре.

После принятия настоятелем монастыря архиерейского сана стал вопрос о выборе наместника, способного быть мудрым пастырем для братии, каким был Питирим для первых насельников монастыря. О. Михаил и о. Стефан отказались от этой должности, и впоследствии создали ещё два монастыря. О. Стефан взялся за возрождение Стефановско-Афанасьевской обители46, в местах существования древнего монастыря, основанного в числе прочих свт. Стефаном Пермским, в селе Вотча. А о. Михаил стал основателем скита (впоследствии – монастыря) в честь Рождества Пресвятой Богородицы в с. Важкурья (в 66 км от Сыктывкара).
В конечном счёте на должность наместника был избран иеромонах Иона (Скибин), усердный и послушный монах, отличавшийся особым смирением, как его характеризует еп. Питирим.
Однако, в силу мягкости характера и плохой памяти он так и не смог руководить монастырём, и был направлен на приход в с. УстьКулом.
Вместо него был назначен наместником иеромонах Роман (Овсиенко), талантливый пастырь, успешно исполнявший долг наместнического послушания вплоть до недавнего времени.
Возрождённый Троице-Стефано-Ульяновский монастырь стал поистине «кузницей кадров2 и для других обителей. Многие насельники были переведены в Устьвымский Михаило-Архангельский, важкурьинский Богородице-Рождественский и вотчинский Стефано-Афанасьевский монастыри Сыктывкарской епархии.
В 1996 году при монастыре было открыто духовное училище. Как отмечает владыка Питирим, открытие училища стало своего рода проверкой – сможет ли братия приучить студентов училища – вчерашних школьников, к будущему нелёгкому пастырскому служению, которое будет проходить для многих из выпускников в сельской местности47.
Выводы. Причины упадка и возрождения монастыря
Итак, в данной курсовой работе была прослежена история Троице-Стефано-Ульяновского монастыря, начиная от основателя его – первосвятителя зырян Стефана Пермского, до восстановления его еп.Питиримом со своими единомышленниками в 90х годах 20го века. Анализ причин событий, повлиявших на судьбу обители, желательно начать с причин её неоднократного упадка – это кажется на первый взгляд нелогично, но именно такой подход кажется наиболее приемлемым автору данной курсовой работы.
Главной причиной того, что монастырь исчезал из исторического поля зрения, является малочисленность населения коми края, изза которого в монастыре не хватало достаточно насельников, из числа которых нашлись бы люди, чьё усердие и любовь к Богу и ближнему смогли бы обеспечить существование монастыря как духовного центра земли зырянской. Однако малочисленность населения – понятие относительное. Ведь распространение по земле христианства, сегодня насчитывающего более полутора миллиардов приверженцев, начиналось усилиями всего лишь двенадцати Галилейских рыбаков, не просто имевших веру в Спасителя, но и имевших стремление принести евангельскую весть всем народам. Поэтому ошибка свт. Стефана, может быть, была в том, что он, желая быстрейшего распространения истинной веры в зырянской земле, основал несколько монастырей, когда более целесообразно было основать всего один, где собрать и соединить воедино усилия своих последователей? Конечно, автор данной работы не вправе сурово оценивать деяния одного из величайших святителей Русской Церкви, обратившего в христианскую веру целый народ, но факт остаётся фактом – монастырь погиб под натиском внешних напастей, ибо не нашлось того ядра, которое могло бы противостоять испытаниям.
Эту проблему не смогли решить и отец и братья Тюрнины. Эти выдающиеся подвижники, возродившие обитель, сумевшие своим подвигом укрепить веру во Христа среди окрестного населения, тем не менее, не решили главную проблему – они не смогли найти продолжателей своего дела среди местного населения. И в этом ключе немаловажен тот факт, что дети Фёдора Тюрнина, ставшие родоначальниками священнического рода, не сдержали своё обещание стать монахами, а стали белыми священниками (подробности – см. выше). Если бы они стали монахами, то монашеское делание не прекратилось бы, и возможно, монастырь не исчез бы в 18 веке.
И наконец, монастырь, после почти пятидесяти лет процветания, опять пришёл в запустение изза большевистских гонений… Конечно, коммунистические репрессии – это объективный (и внешний) фактор, способствовавший очередному запустению монастыря. но тем не менее, трудно отрицать тот факт, что опятьтаки причиной уничтожения монастыря стал вышеуказанный «человеческий фактор» – ну, не нашлось такого человека (или группы людей), способного отстоять монастырь перед лицом богоборческой власти! А ведь это было всётаки возможно – ведь сохранилась же и ТроицеСергиева Лавра, и Оптина, и другие монастыри (пусть даже как «памятники культуры»)…

Поэтому можно с полной уверенностью утверждать, что монастырь – это прежде всего – люди, а уж потом всё остальное.
Именно люди – и есть главный фактор, благодаря которому каждый раз Ульяновская обитель возрождалась из небытия. И опыт этих людей и есть самое ценное.
Это и опыт свт. Стефана, понимавшего, какую роль играет монашеские обители в деле просвещения народа, и который рассматривал создание монастырей как неотъемлемую часть миссионерства.
И опыт семейства Тюрниных, несущего в своём сердце совет, данный древними подвижниками, которые говорили: «спасайся сам, и вокруг тебя спасутся тысячи».
Ценен опыт Соловецких монахов – первых, кто понял главную проблему: залог процветания обители – это создание ядра из подвижников благочестия, которые своим единодушием и пастырской мудростью способны сплотить вокруг себя людей, ищущих спасения. Поэтому они, можно сказать, возродили Ульяновскую обитель ещё будучи на Соловках, а потом перенесли её в чужую для себя комиземлю.

И наконец, наиболее ценен опыт еп. Питирима (Волочкова), – хотя бы потому, что, возрождая монастырь, он опирался на опыт своих предшественников, усваивал и анализировал его. В заключении своей книги он подводит итоги, в которых выделяет несколько моментов, важных для тех, кто себе поставит такую же цель.
Для успешного создания монастыря, считает Владыка, целесообразно направлять не одного, а нескольких опытных в монашеской жизни иноков, способных своим опытом наставлять новых насельников. Но это не всегда возможно, особенно в наше время. Поэтому настоятелю, как наиболее опытному, нужно выбрать несколько наиболее способных и терпеливых иноков, способных в короткое время перенять его опыт.
Кроме того, настоятель должен уметь раскрыть талант насельников, а не губить его, подавляя всякую творческую идею под видом воспитания и послушания. Полезнее будет попытаться расположить душу талантливого человека к себе, чтобы, как говорит еп. Питирим, он сам жаждал помочь своей обители и сам искал путь применения своего таланта на общее благо48.

Ещё одним фактором, являющимся залогом процветания монастыря, является его грамотная хозяйственная деятельность, которая способна обеспечить его экономическое благополучие. Архимандрит Матфей и его последователи, как это видно из одного раздела курсовой работы, добились в этом больших успехов. Они с одной стороны, проявляли экономическую смелость, находя для обители новые источники дохода, а с другой стороны, старались (по возможности) не нарушать церковные нормы и гражданские законы.
Однако в современное время в экономических вопросах следует проявлять некую осторожность: «…в условиях нынешней нестабильности экономики49, подобные операции не всегда приемлемы и могут быть даже опасны для духовного развития некоторых ещё молодых в вере насельников, порой не умеющих точно различать, как в этой области работать Богу, при этом не работая мамоне»50.
То есть и здесь важен пресловутый человеческий фактор.

Подводя итог, нужно сделать вывод: монастырь – это прежде всего сообщество людей, объединённых общими целями, главная из которых – это помощь друг другу на пути спасения, и чтобы эта цель была достигнута, необходимо чётко налаженное взаимодействие членов братии. Монастырь таким образом – эта маленькая модель мира, в котором каждый должен найти своё место, и употребить свои таланты и способности не ради себя, а ради ближних и ради обители, которая и есть их временный дом до того момента, как Господь призовёт их к себе.

Список использованной литературы
1. св. Епифаний Премудрый. Житие Стефана Пермского. Коми книжное изд-во, 1993
2. Арсеньев Ф.А. Ульяновский монастырь у зырян. М., 1889
3. Святитель Стефан Пермский (К 600-летию со дня преставления). Сост. под ред. Г. М. Прохорова, СПб, 1995
4. еп. Питирим (Волочков). Путь становления обители. Сыр, 2001 г
5. Христианство и язычество народа коми. Сост. Н. Д. Конаков. Сыр, 2001 г.
6. Проблемы истории России XVIII-XX веков (научные чтения памяти профессора Ю. Д. Маоголиса). Сыр, 1997
7. Жизнь национальностей, №4, 1996 г
8. Северные просторы, №2, 2001 г
9. Историкокультурный атлас Республики Коми. М, 1997г.
10. ВераЭском, 2002г, – №20.

1 Выходные данные указанных в библиографическом обзоре источников см. в прилагаемом списке литературы в конце работы.
2 См: Ф.А. Арсеньев. Ульяновский монастырь у зырян. Стр. 24
3 св. Епифаний Премудрый. Житие Стефана Пермского. стр. 86
4 См.: Святитель Стефан Пермский (к 600-летию со дня преставления). Сост. под ред. Г. М. Прохорова, СПб, 1995
5 Вогуличи (вогулы, манси) – финно-угорский народ, живущий в Западной Сибири рядом с восточными склонами Северного и Приполярного Урала.
6 Арсеньев. Ульяновский монастырь… стр. 30
7 См: Рогачёв М.Б. Пермская епархия в XIV-XV веках // Христианство и язычество народа коми. Сост. Н. Д. Конаков. Сыктывкар, 2001 г, стр.57
8 Св. Стефан Пермский (к 600-летию…), стр. 37
9 Таскаев М. В. Ульяновский монастырь. Историческая справка. // Христианство и язычество народа коми. Сост. Н. Д. Конаков. Сыр, 2001 г, стр. 83.
10 Так в тексте – см. Арсеньев. Ульяновский монастырь… стр. 30
11 Опубл. в прилож.№1 к книге Арсеньева «Ульяновский монастырь…», см стр. 115-117
12 Четь (или четверть) – старинная мера площади. По словарю В. Даля: «мера земли; была не везде и не всегда одинакова: 40 саж. длины и 30 саж. шир. (Карамзин); полдесятины, а в трех полях, полторы десятины (межв. инструкция 1766); в сем знач. высшею единицею была соха, см. это сл.; дикой земли, две десятины; усадебной земли, 360 квадр. саж.».
13 Арсеньев. Ульяновский монастырь… стр. 34
14 См. Таскаев М. В. Ульяновский монастырь. Историческая справка. // Христианство и язычество народа коми… стр. 84
15 См: Арсеньев. Ульяновский монастырь… стр. 17
16 Павлюшин С., Рогачёв Д. Дом Божий. // Северные просторы, №2, 2001 г., стр. 94
17 цит. по: Таскаев М. В. Ульяновский монастырь… стр. 85
18 см. там же.
19 Лальск – маленький городок в вологодской губернии, недалеко от г. Великий Устюг.
20 Арсеньев. Ульяновский монастырь… стр. 37
21 См: Арсеньев. Ульяновский монастырь… приложение 1 на стр.129
22 Селение в 25 км от Сольвычегодска.
23 См. Арсеньев, указ. соч., стр. 45-46.
24 Там же, стр. 58
25 Там же, стр. 63
26 Т.е. размер иконы был 187 х 98 см.
27 Желающие ознакомится с полным текстом надписи см.: Арсеньев. указ. соч., стр. 81-82.
28 См.: Рощевская Л .П. Экономика ульяновского монастыря в Коми крае в 1866-1917 гг. // Проблемы истории России XVIII-XX веков (научные чтения памяти профессора Ю. Д. Маоголиса). Сыктывкар, 1997, стр 64
29 См. там же.
30 В данном разделе курсовой работы по умолчанию используются сведения, опубликованные в вышеназванном труде Л. П. Рощевской.
31 Столь низкое соотношение полученного урожая к объему посевного материала (примерно 3/1) объясняется тем, что в данных климатических условиях урожайность злаков крайне низка, и это нормально. Урожайность корнеплодов (картофеля и репы) в регионе гораздо выше (10/1), но сведений о выращивании в монастыре данных культур данных нет.
32 Следует отметить, что вложение денег в процентные бумаги (к числу которых относятся облигации, векселя, привилегированные акции) является одной из форм ростовщичества, к которому в Церкви издревле было негативное отношение. К примеру, занятие ростовщичеством упоминается как препятствие для посвящения в священнослужители (см. прот.В.Цыпин. Курс церковного права. М, 2002, стр.203). Изменение отношение к этому виду коммерческой деятельности связано с тем, что в 19 веке экономика уже приняла цивилизованный вид, и ростовщичество не носило более грабительского характера. как в древности. И вложение денег в процентные бумаги служит свидетельством хозяйственного таланта монастырского начальства, не боящегося заслужить обвинения в «модернизме».
33 См. Рощевская Л .П. указ. соч. стр.68.
34 См. Арсеньев. Ульяновский монастырь …, стр. 94.
35 См: Кручинина Г. Возвращение на круги своя. // Жизнь национальностей, №4, 1996 г, стр. 40.
36 Рощевская Л .П. указ. соч. стр. 72
37 См: еп. Питирим (Волочков). Путь становления обители. Сыктывкар, 2001 г., стр 23-24.
38 Еп. Питирим. Указ. соч., стр 39
39 Еп. Питирим. Указ. соч.., стр 47.
40 Таскаев М. В. Ульяновский монастырь. Историческая справка. // Христианство и язычество народа коми. Сост. Н. Д. Конаков. Сыктывкар, 2001 г, стр.88
41 Таскаев. Указ соч. стр 88.
42 Цит по: Таскаев. Указ. соч., стр. 90
43 См: Еп. Питирим (Волочков). Путь становления обители. Сы-р, 2001 г., стр. 61
44 См. там же.
45 Там же, стр. 63.
46 Позже, в сентябре 1999 года, этот монастырь был преобразован в Стефано-Афанасьевский женский монастырь. Сделано это было «изза малочисленности братии», как гласит официальная версия (см. еп. Питирим, указ соч., стр.115).
47 См.: Еп. Питирим. Указ. ист. Стр. 68
48 См.: еп. Питирим, указ. соч., стр. 108.
49 книга писалась во второй половине 90-х гг., издана в 2001 г.
50 еп. Питирим, указ. соч., стр. 111.
1


6









Скачали данный реферат: Буковский, Смирнов, Kurakin, Курташкин, Baryshnikov, Ostapjuk, Avrelian, Pronin.
Последние просмотренные рефераты на тему: отзыв на дипломную работу, реферат металлы, конспекты 8 класс, решебник 10 11 класс.



1

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки