Мусульмане в России: загадочное меньшинство

Алмаз Калет, Ярослава Забелло

Российскую Федерацию некоторые считают мусульманской страной, исходя из банальной арифметики: считается, что в России двадцать миллионов исповедующих ислам. А что на самом деле?..

На вопросы журналиста Алмаза Калета (Кыргызстан) отвечает эксперт аналитической группы «Памир-Урал» (Москва) Ярослава Забелло.

- Самый спорный вопрос арифметический: сколько же все-таки мусульман в России?

- Сколько в России мусульман, точно никто не знает, – называют цифры от 12 до 50 млн человек. Реальная цифра, на мой взгляд, ближе к 16-18 миллионам. Обычно просто считают численность всех тех народов нашей страны, которые традиционно исповедуют ислам.

Определить, что такое «мусульманин», вообще не так просто. С одной стороны, существует идентичность «я мусульманин», за которой ничего может и не быть. Мусульманами считают себя и светские люди, которые ни разу в жизни не были в мечети, не соблюдают ни одного из пищевых запретов и никогда не открывали Коран. Тем не менее, они остро чувствуют свое отличие от «русских вообще». Воспринимают себя как мусульман почти 100 % «мусульманского населения» – это намного больше, чем «православная идентичность» у русских (по разным данным, от 65 % до 75 %). Есть люди «мусульманской национальности», не считающие себя мусульманами (например, крещеные татары), но статистически их ничтожно мало. Однако достоверных данных о том, какой процент из ощущающих себя мусульманами соблюдает предписания своей религии и, тем более, руководствуется исламскими нормами в политической жизни, нет.

В связи с этим стоит отметить: в российской политической жизни на сегодняшний день мусульмане – безмолвное меньшинство. Пресловутый «исламский бум» на 90 % пока что сводится к обвинениям в экстремизме или защите от этих обвинений. Вполне вероятно, что, не будь ваххабитов и Чечни, мусульманами в России вообще никто бы не интересовался – не зря многие журналисты в российской глубинке до сих пор считают ислам «экзотической религией», которая является миру не иначе как в сочетании с лязгающими оборотами вроде «джихад», «национальная безопасность», «контртеррористическая операция».

- Как исторически строились отношения к мусульманам в российском государстве и обществе?

- Принципы отношений российского государства с мусульманами менялись не раз. Вплоть до Петра I, пытавшегося создать в России государство европейского типа, политика по отношению к мусульманам сочетала слияние их элиты с верхушкой российского общества, с одной стороны, и медленную насильственную русификацию и христианизацию основной части населения – с другой. Стремление Петра и его последователей сделать империю более однородной привело к тому, что мусульман стали вытеснять из российской политической жизни и вести среди них активную, часто насильственную миссионерскую работу. Более или менее последовательно «исламская политика» стала проводиться только с конца XVIII века, после Указа Екатерины II о создании Оренбургского магометанского духовного собрания (1788), что означало поворот российской имперской политики от подавления мусульман к легитимизации.

Екатерининский Указ имел одно важное следствие – это была попытка сформировать в России официальное исламское духовенство по образу православной церкви, с четкой иерархией, чтобы было понятно, кто кому подчиняется. Собрание во главе с муфтием имело право осуществлять шариатское судопроизводство по гражданским делам, но главной его обязанностью было экзаменовать мулл на право быть официальными служителями культа. Это было первое в истории России разделение ислама на мечетный и внемечетный, официальный и неофициальный, что имело важные последствия.

- Но, при этом еще была мощная волна христианизации татар-мусульман…

- Да, в 1856 году в Казанском университете была создана сеть миссионерских отделений Казанской духовной академии: противомусульманское, противобуддийское, противораскольническое. Лучше всего работало именно противомусульманское, которое разработало целую серию мероприятий по христианизации татар-мусульман. У истоков ее стоял Николай Иванович Ильминский, переводивший христианские богослужебные книги на татарский язык и пытавшийся создать национальную татарскую православную церковь. Ему принадлежит идея культуры инородцев, национальной по форме, но православной по содержанию, которая, к счастью, полностью так и не была реализована в царской России.

- Как обстояло дело в Советском Союзе?

- Если И.В. Сталин в мусульманском вопросе был до некоторой степени последователем Ильминского, то к концу существования СССР никакой «мусульманской» внутренней политики уже просто не существовало. С закрытием в 1946 году кафедры кавказоведения в Ленинградском государственном университете перестала существовать научная школа по Северному Кавказу. Казанская школа, изучавшая народы Поволжья, исчезла еще раньше, вместе с миссионерскими отделениями. В брежневскую эпоху уже не было ни кадров, способных решать национальные проблемы, ни даже понимания того, что не все в этой сфере гладко. Считалось, что мусульманские народы окончательно встроены в советский народ, а религия влияет на них так слабо, что ее можно не принимать во внимание.

- Сегодня в России существует два параллельных, автономных друг от друга духовных управления мусульман. В чем причина такого раскола?

- Сегодня в России есть различные партии мусульманского толка, чаще всего скрывающиеся за евразийскими идеями или лозунгами интеграции евразийского пространства – дугинское международное движение «Евразия»; бородинский блок «Великая Россия – Евразийский Союз» на основе Евразийской партии России Абдул-Вахеда Ниязова; евразийская по лозунгам партия «Истинные патриоты», другие общественные движения на Северном Кавказе и в Поволжье, по большей части регионального значения. К ним же можно добавить канувшие в политическое небытие Союз мусульман России Н. Хачилаева, Исламскую партию России Н. Раджабова и движения «Нур» и «Рефах» того же самого А.-В. Ниязова.

Но, конечно же, в политическом смысле продолжается многолетнее противостояние двух мусульманских групп – вокруг Абдул-Вахеда Ниязова и муфтия Совета муфтиев России шейха Равиля-хазрата Гайнутдина, с одной стороны, и вокруг председателя Центрального духовного управления мусульман России шейха Талгата-хазрата Таджуддина, с другой стороны. Последнего (правда, не так плотно, как Ниязов Гайнутдина) пытается обхаживать геополитик Александр Дугин.

В этом взаимоизнуряющем противостоянии, как в капле воды, отражаются главные смысловые пары противоположностей российского исламского мира сегодня: верховный муфтий Талгат Таджуддин / верховный муфтий Равиль Гайнутдин, «москвичи» / «питерские», традиционализм / светскость, даже Израиль / Палестина. Почти не приходится сомневаться, что обе они были созданы почти одновременно (в апреле-июне 2001 года) как прикрытие для партий по конфессиональному признаку. И та и другая негласно стремились занять место единственного выразителя политической воли мусульманских народов России. Раскол назревал давно. Таджуддина обвиняли в желании «угодить Патриарху». Многие противники верховного муфтия ЦДУМ полагали, что он пытается «сделать из ислама церковь» и установить в ней жесткую централизованную иерархию. Поводом стало интервью Талгата Таджуддина «Газете» от 28 мая 2002 года, где он выступил против массовых обращений русских в ислам, а на вопрос корреспондента «Вы праздновали Пасху?» ответил: «Конечно! Ведь это и наш праздник... Когда нам говорят: "Христос воскресе!", – мы отвечаем: "Воистину воскресе!"» (перепечатка интервью на дугинском сайте «Евразии»).

Последнее заявление достаточно спорно, да и нет убедительных подтверждений, того, что именно эти слова могли быть сказаны столь авторитетным шейхом как Талгат Таджуддин. Мусульмане верят в пришествие Исы (Иисуса) непосредственно перед решающей битвой с дьяволом и Страшным судом, однако, с точки зрения ислама, он не умирал, а выжил на кресте, был подменен или как-то иначе спасен Богом в последнюю минуту. Не говоря уже о том, что мусульмане, безусловно, не признают Христа Сыном Божиим.

- С политической точки зрения – в чем проблема мусульманского меньшинства в России?

- Таджуддину не удалось убедить мусульман, что дугинская «Евразия» – это их партия. Прежде всего, в ее партийных документах уже содержится много спорного с точки зрения мусульманина. Так, в своей книге «Евразийский путь как национальная идея» Дугин пишет, что православие – это «религиозный геополитический путь евразийского проекта»; что следует создать «евразийский союз религий» – православия, ислама, буддизма, индуизма, иудаизма, «некоторых локальных архаических культов», – основанный на их координации в вопросе проповеди (!) и развитии «общего евразийского стиля религиозного традиционализма». Таким образом, исламу предлагается занять в «евразийском проекте» второстепенное место – первенство принадлежит православию, – да еще и координировать проповедь с «архаическими культами» (надо полагать, имеется в виду язычество). Для мусульман такие заявления вряд ли приемлемы и, к тому же, бросают тень на Таджуддина. Далее, представители «мусульманских народов» составляют в политсовете «Евразии» 12,5 % (4 из 32), а среди руководителей региональных отделений – 19 % (12 из 62), причем в таком важном регионе, как Татарстан, оба руководителя регионального отделения – русские. Все это вместе взятое заставляет мусульман думать, что «Евразия» вряд ли будет слишком беспокоиться об их интересах.

- Что скажете про Евразийскую партию России Абдул-Вахеда Ниязова?

- Евразийская партия России – структура однозначно исламская. В ее программных документах поначалу было прямо записано, что социальная база партии формируется, в первую очередь, в среде мусульманского населения. В политсовете ЕПР представители мусульманских народов составляют 82 %, мусульманами являются и лидеры партии. После прихода Павла Бородина, с которым мусульмане связали «ожидание больших денег», в руководство партии вместо чеченца Саламбека Маигова ввели руководителя федеральной национально-культурной автономии «Российские немцы» Владимира Бауэра. Но кадры со стороны Баэура и Бородина «погоды не сделали» – региональные отделения ЕПР так и остались по преимуществу мусульманскими.

Провал блока Бородина-Ниязова на парламентских выборах 2003 года, возможно, был связан как раз с искусственной попыткой играть на чужих электоральных полях и забыть об интересах мусульман. При этом о религии в программных документах партии говорится очень мало – основное внимание уделяется необходимости интеграционных процессов на постсоветском пространстве, социальным программам, партнерству России со странами третьего мира и т.д.

Важная часть членов партии – бизнесмены из регионов, большей частью мусульманского происхождения, которым нужна защита их интересов в столице и которые обычно приводят в партию весь свой коллектив.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки