Новые религии и перемены в России

Категория реферата: Рефераты по религии и мифологии
Теги реферата: шпаргалки, антикризисное управление
Добавил(а) на сайт: Jaburov.

На первом плане у них теперь другой процесс v натурализация. Сегодня практически все лидеры зарубежных новых религий у нас в стране v российского происхождения. Русификация происходит и на более глубоком идейном уровне. Например, в ряде оккультных движений, восходящих к LНью эйдж¦, распространяются представления о том, что грядущий век Водолея связан с Россией, куда смещается новый энергетический центр и где должен родиться новый спаситель человечества. Возникают и чисто российские движения этого типа со своим собственным мифом творческой эволюции Земли, начиная, естественно, с России (некоторые направления рерихианства). Популярность их достаточно велика.

Все это свидетельствует о том, что россияне в настоящее время отдают предпочтение тем новым религиям (независимо от того, зарубежного они происхождения или местного), которые предлагают мифологическую схему совершенствования мира, а не бегство из него. Более того, даже немногие движения апокалиптической ориентации, пришедшие из-за рубежа, приобретают у нас иной характер. Можно привести в пример российских приверженцев LАум Синрикё¦, которые, по мнению изучавших их психологов и защищавших их юристов, не занимались подготовкой конца света, а самосовершенствовались с помощью йоги и медитации, полагая, что это изменит мир к лучшему.

Правда, возможно и иное прочтение ситуации. В последнее время апокалиптические настроения усиливаются у православных фундаменталистов. Понять это несложно. Современный мир мнится им царством дьявола, и испуг перед ним легко приобретает апокалиптические черты. Может быть, они и берут на себя ту роль, которую в дореволюционной России играли секты? В этом случае тем, кто уверен в скором и страшном конце света, уже незачем присоединяться к Богородичному центру. Пока, однако, трудно сказать, насколько широко распространены подобные взгляды в российском православии.

ПРИЧИНЫ ВЫБОРА

Как и любые перемены, новые религии находят поддержку прежде всего в молодежной среде. В данном случае речь идет о молодежи, религиозно ищущей. В западных странах этот самостоятельный поиск Истины сопровождался бунтом молодежи против традиционных ценностей, принятых в их семьях. Недаром последний всплеск новых религий пришелся там на шестидесятые годы v годы контркультурного молодежного бунта. У нас ситуация несколько иная: молодежь не бунтует против традиционных ценностей (им в уходящем столетии и так был нанесен страшный урон), а стремится заполнить вакуум, образовавшийся в результате крушения псевдоценностей, которые в последние годы их существования никто уже и не принимал всерьез. Этим, кстати, и объясняется, почему среди приверженцев новых религий у нас немало и людей немолодых v религиозный поиск в условиях мировоззренческой пустоты коснулся не одной только молодежи.

Поэтому если хиппи и им подобные бежали от давящего гнета культуры, надеясь, что очень скоро ей придет неминуемый и, весьма вероятно, страшный конец, то российская молодежь (и не только молодежь) бежит от пустоты к созданию новых культурных форм, заимствуя исходный строительный материал как с Запада, так и с Востока. Этот импульс не бунта, но созидания и определяет выбор тех новых религий, которые настаивают на участии своих адептов в трансформации мира.

Тех же немногих, кто все-таки предпочел бегство и ожидание конца света, увлекают собственные пророки, а не заимствованные из-за рубежа. Ведь в России издавна существует свой опыт возникновения подобных религиозных движений (хлысты, скопцы, духоборы и т.д.). Это о них писал Бердяев. Большинство из них сгинули после революции и вряд ли когда-нибудь возродятся, но религиозные мотивы, приведшие к их существованию, в той или иной форме сохранились. На протяжении всего советского периода люди, которым были близки эти настроения, окормлялись адвентистами, иеговистами и пятидесятниками, претерпевая гонения и преследования. После перестройки эти организации легализовались, но наиболее истовые и непримиримые критики падшего мира, который неумолимо движется к своему концу, объединились в Белое братство, Богородичный центр, Церковь последнего завета Виссариона и т.д.

А что же Православная Церковь? Одним она представляется слишком пассивной и далекой от будничных дел, замкнутой в плотном коконе традиционализма и обрядоверия, не способной приобщить людей к Lизмененным состояниям сознания¦. Для других же она, напротив, погрязла в житейских мелочах, слишком Lот мира сего¦, слишком близка к власть предержащим. Видимо, официальность Церкви и мешает этой группе людей выбрать Lапокалиптический вариант¦, предлагаемый православными фундаменталистами.

Любопытно, что из новых религий лояльнее других относятся к православию те ветви неоязычества, которые замыкаются на национальной идее. С одной стороны, они опираются на реставрацию славянской архаики, с другой v на повсеместный интерес к знахарству. Их идейной основой становятся мистификации в духе Дж. Гарднера, куда наряду с языческим пантеоном охотно включается и Lнациональная¦ православная атрибутика. Практической же базой являются многочисленные ассоциации и союзы колдунов и знахарей с участием таких популярных фигур, как Лонго, Тарасов и др. Они с удовольствием заимствуют и почитают тех православных святых, которые славились своим целительством. Видимо, это и подвигло Архиерейский Собор 1994 г. отлучить приверженцев ряда новых религий от православия. Но вот каким образом в список отлученных попали те, кто ни в коей мере не претендует на православное наследие (например, кришнаиты или американские протестанты), остается только догадываться.

БОРЦЫ С "КУЛЬТАМИ"

Сколько в стране сторонников новых религий, не знает никто. Во-первых, провести такой подсчет чрезвычайно трудно. Новые религии отличает высокая текучесть их приверженцев. Во-вторых, никто в этой статистике не заинтересован. Сами новые религии, напуганные угрозой притеснений, склонны занижать данные о себе, борцы с ними, наоборот, v завышать, дабы обосновать необходимость своего существования. Когда придет время для перерегистрации новых религиозных организаций, как того требует недавно принятый закон LО свободе совести и религиозных организациях", они, вероятно, попытаются заявить о более высоком числе своих приверженцев, чтобы зарегистрироваться Lпо первому разряду¦. Поэтому, пока члены новых религий будут объектом политической борьбы, а не научных исследований, мы не узнаем, сколько их на самом деле. Очевидно только, что цифра 3-5 миллионов, которую предлагает Министерство внутренних дел, основываясь на данных профессиональных борцов с Lкультами¦, не имеет никакого отношения к реальности.

Кто же эти борцы? Состав их чрезвычайно разнообразен. Это и православные фундаменталисты, и врачи-психиатры, и представители правоохранительных органов (правда, последние пока занимаются борьбой в свободное от работы время). Большую роль в Lантикультовом¦ движении играют родители и родственники тех, кто стал адептом новых религий. Их участие придает движению человеческое лицо, т.е. переводит его из абстрактного мира идейной борьбы в реальный мир житейских проблем. В какой-то мере это и объясняет то сочувствие, которое подчас вызывает Lантикультовая¦ борьба в либеральной прессе. Однако, на мой взгляд, причины глубже. Если фундаменталистам новые религии кажутся дьявольской пародией на их собственные верования, то для либералов это насмешка над дорогим им принципом свободы. Как можно свободно выбрать такое? Поэтому и фундаменталисты и либералы охотно принимают единственное устраивающее их объяснение: адепты новых религий были Lзомбированы¦, им Lпромыли мозги¦, т.е. лишили свободы выбора. Но если фундаменталисты истолковывают это в иррациональном ключе v как Lвнушение сатанинское¦, то либералы нуждаются в рациональной интерпретации. Отсюда разговоры о Lкодировании¦, Lнейролингвистическом программировании¦ и других достижениях современной науки. Правда, насколько мне известно, наукой до сих пор не доказана возможность смены мировоззрения путем гипнотического внушения. Да и опыт уходящего века показывает, что последний выбор все-таки остается за человеком, поскольку коренится в его Lтайной свободе¦.

Есть у российского Lантикультового¦ движения и еще одна интересная черта. Арсенал борьбы, ее тактика и стратегия, Lкриминальные прецеденты¦ с участием новых религий v все это заимствовано с Запада. Вместе с тем по своей сущности движение носит антизападнический характер. Проникновению Lвредоносных веяний¦ извне оно противопоставляет Lнациональную твердыню¦ православия. В принципе, это достаточно типично для фундаменталистского мышления, которое для вящей убедительности любит обосновывать свое антизападничество ссылками на западный опыт. Дело в другом. LАнтикультовое¦ движение зародилось в США во времена контркультурного бегства молодежи в новые религии. Такое бегство сопровождалось эксцессами как со стороны детей, так и со стороны родителей. Не вызывали удивления случаи, когда преуспевающий глава семейства платил огромные деньги Lборцу с культами¦ для того, чтобы тот выкрал Lзагипнотизированного¦ члена семьи и разгипнотизировал его. Не удивлялись и тогда, когда молодой наркоман, попав в секту, не оставлял своей пагубной привычки (хотя многие, по свидетельству социологов, как раз и оставляли) и вступал в конфликт с законом. В России, как уже говорилось, ситуация другая v в новые религии по преимуществу идут не анархически настроенные борцы с культурой, а те, кто хотел бы участвовать в ее созидании, хотя и необычными способами. Это люди совсем иного типа, и странно видеть, как для борьбы с ними привлекается весьма ограниченный набор негативных примеров из другого времени и другой культуры. Происходит это, видимо, потому, что российскими примерами такого рода борцы не располагают.

ЗНАКИ ВРЕМЕНИ

Культура v единое целое, хотя ее части могут быть очень причудливо соединены друг с другом. Иногда малозаметные сдвиги на периферии помогают понять, в каком направлении пойдут большие процессы. Как известно, обвал в горах начинается с падения небольшого камешка. Новые религии в России v это маргинальный участок культуры (какие бы огромные цифры ни называли борцы с Lсектами¦). Мне кажется, что наблюдения за ним позволяют сделать один обнадеживающий вывод. В эпоху социальных и мировоззренческих потрясений, которые переживает страна, предпочтение отдается тем новым религиям, которые предлагают способы участия в этих переменах (какими бы диковинными эти способы ни казались стороннему наблюдателю), а не бегству от них в чаяние конца света. Если рассматривать эту тенденцию как один из симптомов состояния культуры, то можно предположить, что апокалиптизм русского сознания, о котором сто лет назад писал знаменитый философ, все же уступил место более позитивному взгляду на культурное строительство.

Правда, не исключено, что роль пророков грядущего апокалипсиса пытаются взять на себя православные фундаменталисты, и в этом случае говорить можно об иной перемене: боязнь секулярного мира и ожидание конца света выльются тогда в другую форму.

Судьба новых религий в России заставляет задуматься и еще об одном. Как мы выяснили, они в равной степени немилы совсем разным людям. Не стоит забывать, что закон, ограничивающий их деятельность, был принят подавляющим числом депутатов Думы вне зависимости от их мировоззренческого выбора. Между тем религиозная терпимость v это тот оселок, на котором проверяется способность общества решать демократическим путем сложные проблемы совместного проживания людей с различными убеждениями. Свобода верований, не вызывающих у нас сочувствия, v это цена, которую мы платим и за нашу свободу. Похоже, мы пока не готовы к этому.

Список литературы

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки