I. Введение в курс герменевтики.

С необходимостью истолкования Библии каждый христианин сталкивается всякий раз, когда читает Священное Писание, слышит воскресную проповедь, хотя не все могут с этим согласится, сказав: «Истолкование – это работа богословов, которые пишут комментарии, мы же просто читаем (проповедуем) текст». Еще чаще можно слышать: «Я не читал никаких комментариев или толкований, просто читал Библию и поэтому моя проповедь (мое понимание) было дано мне от Бога Святым Духом» – звучит довольно «духовно», но практика показывает, что, на самом деле, каждый раз, когда человек читает Писание, он уже истолковывает его. Считается, что, например, проповедник должен говорить «в соответствии со Словом Божиим, не прибавляя ничего от себя», но на практике такое вряд ли возможно, так как то, какой текст избирается для проповеди, каким образом расположен материал, что именно говорит проповедник о тексте, как он его понимает – все это зависит от конкретного человека и две проповеди на один текст двух разных людей будут совершенно различны – почему? Потому что они по разному поняты и истолкованы проповедниками, что совсем на означает, что эти понимания противостоят друг другу или исключают друг друга.

Всякий раз, читая Библию, мы понимаем ее, исходя из целого набора различных условий, в которых находимся1. Для того, чтобы понять тот или иной текста Писания, необходимо не только тщательно исследовать сам текст, но и принять во внимание и саму суть понимания, то есть ответить на вопрос: «Что такое текст? Что такое значение текста? Что значит понимать текст? Что значит правильно понимать текст?». Ясно, что всякий читатель Писания имеет свой ответ на эти вопросы, но, как правило, неосознанно. Как же сделать этот неосознанный процесс истолкования осознанным? Изучить принципы понимания и истолкования, т.е. герменевтику.

1. Определение герменевтики.
Слово «герменевтика» происходит от греческого e[rmhneu

а) Основные понятия герменевтики.
Зачем вообще тратить время на выяснение значения основных понятий? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо увидеть важность того, что принято называть «понятийным аппаратом» (Begrifflichkeit) для любой науки и любого исследования. «Понятийным аппаратом» принято называть некий набор четко определенных понятий, терминов, при помощи которых наука и вырабатывает собственные формулы, правила, принципы, выводы. К месту будет заметить, что многие споры и разногласия можно разрешить на уровне рассмотрения понятий, определения основных терминов. Часто люди думают, что если они употребляют одинаковые слова, то имеют в виду одно и тоже, но это не всегда так. Именно поэтому необходимо не просто прояснить значение важных для герменевтики слов, но и сказать о том, каким образом они будут употребляться.

Значение текста. Говоря о значении текста, необходимо четко представлять себе, что в последнее время в филологии появилось много интересных теорий относительно того, что такое «значение»2, как правило эти теории пытаются или переосмыслить традиционное понятие, или показать несостоятельность употребления понятия «значение» вообще. Мы же озабочены тем, что четко представлять себе значение фразы «значение текста» – эта фраза может иметь два основных значения, которые не исключают, но дополняют друг друга – значение как смысл текста, и значение как значимость текста. Под смыслом текста мы согласимся понимать тот смысл, который вкладывал в текст первоначальный автор, под значимостью текста, мы будем понимать значимость текста и для первого, и для современного читателя библейского текста.

Понимание3. Хотя данное слово общепонятно, в герменевтическом исследовании оно имеет особое значение, которым мы будем пользоваться. «Понимание» в нашем случае синонимично «узнаванию». Что имеет в виду человек, когда говорит: «Я понял это»? Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что человек, прежде всего, имеет в виду что-то типа: «я узнал это, я увидел связь между тем, что я знал и этой новой информацией, я смог воспринять эту информация как часть некой системы знаний, которые я имею». Таким образом, мы будем употреблять слово «понимание» именно в таком ракурсе и относить понимание значения текста к тому, что мы назвали «экзегетикой», то есть «понять текст» значит «определить первоначальное намерение автора текста, увидеть, что он имел в виду».

Истолкование. Термин «истолкование» в разговорной речи весьма близок по значению к слову «понимание», довольно часто можно услышать: «не могли бы вы растолковать мне это, что-то я не совсем понимаю?», необходимо провести различие между этими понятиями. Различие это, возможно, покажется весьма искусственным, но оно важно для того, чтобы четко методологически описать «понимание» и «истолкование» как разные ступени герменевтического процесса. Что же такое «истолкование» в отличие от «понимания»? Если понимание мы обозначили как восприятие, узнавание, то под истолкованием мы будем подразумевать мышление идеями, понятиями, то есть возможность формулировать понятия на основе воспринятого через понимание4.

Применение. Это важное понятие также должно быть четко определено, как правило, оно подразумевает, что идеи, принципы, просто новая информация, полученные при понимании и истолковании текста каким-то образом воплощаются в реальных действиях в жизни читателя.

б) Цель герменевтики.
Целью герменевтики мы назовем выяснение значение библейского текста для современного читателя, то есть для нас. На пути к этой главной цели необходимо понять, что практически ее достижение распадается на несколько этапов, которые мы подробно обсудим далее, сейчас ограничимся лишь их обозначением. Во-первых, нас интересует то значение, которое вкладывал библейский автор, то есть, что он хотел сообщить своим читателям. Во-вторых, нас, естественно, интересует каким образом то, что первоначальные читатели должны были узнать из текста относится к нам. Если мы действительно верим в то, что книги Библии являются Словом Божиим, то выяснение их значения становится не просто интересным, но жизненно важным занятием.

в) Средства герменевтики.
Средства, которыми пользуется герменевтика для достижения своей цели разнообразны, перед их обсуждением, необходимо проанализировать весьма часто встречающееся заблуждение о том, что для того, чтобы правильно понимать и истолковывать Библии не нужно ничего, кроме самой Библии. Почему мы называем такое мнение заблуждением? Не потому что подобный подход претендует на исключительность, то есть заявляет о том, что, только читая одну Библию, можно действительно проникнуть в ее истинную суть, но потому что он на практике опровергает сам себя, потому что, несмотря на то, что, конечно же, в Библии есть масса текстов, которые мы можем понять без привлечения дополнительных источников, большинство текстов мы пониманием и истолковываем при «посторонней» помощи. Под этим выражением совсем не обязательно понимать дополнительные книги. В данном случае имеется в виду вся та вне-библейская помощь, которую толкователь получает от своего образования, происхождения, окружения, христианской традиции и т.д.5 Весь вопрос в том, осознанно ли толкователь привлекает эту помощь, а, следовательно, может контролировать ее влияние, или он делает это неосознанно, то есть не понимая того, что он «преломляет» значение текста, подстраивает его под себя?

Итак, какими же средствами пользуется толкователь при работе с текстом? Рассмотрим две основные вспомогательные для герменевтики науки – филологию и историю. Сам факт того, что Писание является письменной речью, литературным текстом ведет нас к тому, что филология является первым и самым важным помощником библейской герменевтики, поскольку, как мы увидим далее, наибольшее количество времени тратится именно на работу с текстом. Здесь перед нами встает не только вопрос выяснения значения текста, то есть выяснение значения слов, фраз, предложений, но и более сложные лингвистические проблемы – в какой степени значение, которое вкладывал автор может быть нами выяснено сейчас, через десятки веков после написания текста? В какой степени автор причастен к своему произведению – насколько он зависим от других литературных источников? В какой степени можно говорить о целостности того или иного литературного произведения – было ли оно подвержено правкам или редакциям? Множество возникающих в процессе исследования вопросов относятся к филологии, привлекая которую можно значительно продвинуться в понимании текста.

Выяснение первоначального значения текста приводит нас к необходимости изучать первоначальную ситуацию написания текста, то есть историю, под которой следует понимать не просто цепь исторических фактов, но и само понимание первыми читателями того периода в который была написана книга, их отношения к происходящему, их истолкование описываемых или упоминаемых событий. Особенно в современном богословии, история стала наукой, которая во многом изменила облик богословского исследования, стало ясно, что без исследования исторической ситуации и при написании, и при чтении текста невозможно верно истолковать Писание.

Изучение первоначальной жизненной ситуации писателя и читателей неизменно использует плоды и социологии, и психологии, и истории религий, и многих других наук. Каков же основный итог? Библейская герменевтика не отказывается от помощи той науки, которая готова помочь ей в деле выяснения того, что Бог хотел и хочет сказать человеку, и здесь нет места важничанью или презрению к «миру» - слишком серьезна задача герменевтики, чтобы она могла позволить себе подобное поведение. Необходимо, однако, заметить, что библейская герменевтика не является простым сочетанием разных наук, направленным на изучение библейского текста, но она является отдельной дисциплиной, которая использует достижения других наук.

Помимо этих довольно широко обозначенных источников, существует, конечно, большое количество средств, находящихся в распоряжении толкователя - справочники, словари, симфонии, энциклопедии и др. С которыми мы познакомимся поближе в течение курса.

г) Определение герменевтики.
На основании всего вышесказанного попытаемся вывести определение герменевтики. Мы намеренно делаем это только сейчас, уже после того, как мы затронули различные вопросы связанные с герменевтикой, хотя совершенно естественно возникает вопрос о том, как мы могли вообще рассуждать о герменевтике, не зная что это такое? В данном случае мы имеем пример круга, когда, с одной стороны, цели влияют на определение науки, с другой стороны, пред-понимание того, что является герменевтикой влияет на формулирование ее целей.

Для того, чтобы определение включало в себя все необходимые элементы, перечислим их, а затем попытаемся связать в одну фразу. Итак, герменевтика связана с (1) навыками понимания какого-либо текста, (2) с навыками истолкования значения этого текста, (3) с навыками формулирования практического применения значения текста к жизни современного читателя. Все эти группы навыков свидетельствуют о том, что герменевтика является искусством истолкования текстов Писания. С другой стороны, в основе этих навыков лежит определенная богословская теория (1) понимания, (2) истолкования и (3) практического применения. Следовательно, герменевтика также является и наукой об истолковании текстов Писания. Таким образом окончательно определение будет выглядеть следующим образом: «Герменевтика – это наука и искусство понимания, истолкования и практического применения текстов Священного Писания»6.

2. Герменевтика в общей схеме богословских дисциплин.
Говоря об общей схеме богословских дисциплин, мы прежде всего имеем в виду следующие дисциплины: библейское богословие, систематическое богословие (догматика) и практическое богословие. Нет сомнения в том, что герменевтика в сравнении с этими науками является первостепенной, поскольку именно от нее зависят все вышеуказанные дисциплины. Как правило, герменевтика считается подготовительной, то есть наукой, которая готовит почву для библейского богословия, на результатах которого затем строится систематическое богословие, которое практически выражается в неких действиях, рассматриваемых в практическом богословии.
Почему такое положение герменевтики по отношению к другим дисциплинам неудовлетворительно? Потому что герменевтика является наукой о понимании и истолковании Священного Писания, и нельзя сказать, что ни в библейском, ни в систематическом, ни в практическом богословии нет непосредственной работы с текстом. А если в этих дисциплинах постоянно исследуются тексты Библии, то значит постоянно используются основные принципы герменевтики, значит герменевтика является не просто подготовиштельной наукой, но наукой, закладывающей основу для всех других богословских наук.

Итак, герменевтика как наука о понимании и истолковании должна лежать в основе любого богословского исследования вне зависимости от того на каком уровне оно проводится – на уровне ли библейского текста, или доктрины, или практических ситуаций.

3. Задачи герменевтики.
Задачи, в отличие от указанных выше целей, представляют собой более детализированное изложение тех основных шагов, которые необходимы для достижения целей. При изучении герменевтики мы стремимся, прежде всего, к определению первоначального значения текста, то есть к пониманию того, что автор текста хотел сообщить своим читателям. На основе первоначального значения мы делаем выводы относительно значения текста для современного читателя.

а) Определение первоначального намерения автора и значения текста – экзегетика.
Во избежании трудностей необходимо ввести и определить термин «экзегетика», которым принято обозначать «определение первоначального намерения автора» при написании текста. Слово образовано от греческого e]chge

б) Истолкование и применение значения текста – герменевтика.
Следующим после экзегетики шагом является, традиционно, герменевтика как наука об истолковании и применении того смысла текста, который выяснен при помощи экзегетических методов. Хотя, иногда ошибочно считается, что экзегетики достаточно для исследования текста, мы утверждаем, что знание того, что тот или иной автор имел в виду в своей книге не дает нам ответа на вопрос: «Каково значение этого текста для современного читателя?». Определив «истолкование» как способность формулировать понятия на основе воспринятого при помощи понимания, необходимо четко методологически описать этот процесс истолкования текста настолько, конечно, насколько это возможно в рамках введения в герменевтику. Процессом истолкования и применения значения текста также занимается герменевтика.

Таково традиционное деление герменевтики, хотя обе задачи вместе называют также герменевтикой, необходимо разделять две эти области из методологических соображений. На практике толкователь в достаточной степени овладевший герменевтической техникой уже не разделяет свое толкование на этапы, шаги, ступени, но для начинающего все эти деления просто необходимы.

4. Герменевтика и учение о Библии.
Так как объектом нашего исследования является Священное Писание (так как мы изучением как правильно понимать Писание), перед началом непосредственного знакомство с методикой, необходимо решить некоторые догматические вопросы7, которые непосредственно влияют на нашу герменевтику. Хотя существует мнение о необходимости «объективности» методов герменевтики, ее непредвзятости по отношению к объекту исследования, нам эта проблема видится как надуманная, поскольку наше изучение Библии, несомненно, предвзято и обусловлено нашим богословием – какова эта богословская позиция в отношении Писания? Рассмотрим основные положения учения о Библии и то, как они влияют на герменевтику.

а) Основные положения учения о Библии.
- Библия является сборником разных книг, написанных разными авторами по разным причинам для разных читателей.
Важно обратить внимание на то, что мы начинаем именно с этого пункта учения о Библии, не потому, что считаем учение о богодухновенности менее важным, но потому, что это положение является наиболее важным для герменевтики. Почему? Потому что неверное понимание этой стороны Библии чаще всего мешает герменевтике. Считая Библию «упавшей с неба», мы иногда думаем, что она предназначена исключительно для назидания современных христиан.

Какова же суть этого важного положения (важность его для герменевтики мы рассмотрим дальше)? Не имея времени подробно рассмотреть данное положение, ограничимся кратким перечислением основных его черт. (1) Библия является сборником книг, то есть не одной книгой, значит ее изучение, понимание и истолкование распадается на рассмотрение, прежде всего, отдельных книг, на основании которых делаются выводы о всей Библии. (2) Авторы Библии отличались друг от друга, поэтому истолкование их книг должно принимать во внимание все различия в ситуациях авторов. (3) Первоначальное намерение автора играет важнейшую роль в герменевтике, именно оно определяет то, каким будет значение текста для нас.

- Книги Библии являются богодухновенными.
Это важное положение отличает книги Библии от всех других книг. В данном курсе не предусмотрено глубокое рассмотрение учения о богодухновенности, но и совсем его не затрагивать тоже невозможно, так как тогда герменевтика уже не будет библейской. Кратко характеризуя различные подходы в рассуждениях о богодухновенности, можно указать на три основные тенденции - (1) богодухновенность текста, (2) богодухновенность автора, (3) богодухновенность читателя.

1) Тенденция приписывать богодухновенность тексту чаще всего выражает себя в теориях вербального вдохновения, то есть теориях говорящих о вдохновении (полном или частичном) слов, выражений, даже отдельных букв или символов Библии. Согласно такому представлению Бог избрал некоторых людей для того, чтобы они записали Его Слово в точности так, как Он этого хочет - начиная с уже непопулярной теории диктовки и заканчивая теорией вдохновения мыслей авторов - все эти подходы можно отнести к обращающим внимание на богодухновенность текста.

2) После того, как книги Библии стали исследоваться с применением методов изучения обычной литературы, было выдвинуто предположение о том, что Бог вдохновил не сам текст, но авторов этого текста, то есть авторы были непосредственными свидетелями откровения Бога или людьми близкими к этим непосредственным свидетелям. Получив откровение от Бога, пережив некое особое вдохновение от Бога, они были побуждаемы Богом записать все то, что они узнали или пережили. Не вдаваясь в подробности, можно отметить, что основное внимание уделяется личности автора, тому, каким образом он писал свою книгу (книги), кем он был, и что побудило его к написанию книги кто был его предполагаемыми читателями и т.д.

3) Богодухновенность читателя - теория привлекающая наше внимание к третьему элементу - человеку, который читал и будет читать книги Библии. Является ли Библия богодухновенной сама по себе, или только тогда, когда она читается кем-то? Именно на этот вопрос пытаются ответить теории о вдохновении читателя - только когда кто-то читает Слово от Бога, понимает его и оно оказывает на него влияние, тогда можно говорить о том, что Бог вдохновляет Слово в момент чтения, в момент соприкосновения человека с живым Словом.

- Книги Библии являются Словом Божиим для человека.
Данное положение учения о Библии является самым важным для герменевтики, поскольку именно оно дает нам богословское обоснование необходимости читать, понимать и истолковывать Священное Писание. Если Бог через книги Библии обращается к человеку, то всякий человек, желающий узнать о том, что говорил и говорит Бог, должен уметь читать Библию, верно истолковывать ее.

б) Взаимоотношение библиологии и герменевтики.
- Понимание и истолкование книг Библии сходно с исследованием других литературных источников прошлого.
Так как Бог избрал именно такой способ оставить для нас Свое Слово, то есть в виде книг, написанных различными авторами в разных ситуациях и для разных людей, то мы должны изучать книги Библии как любые другие литературные источники прошлого. Таким образом толкователь должен быть осведомлен о тех методах, которые применяют к исследованию древней литературы и активно их использовать. При обсуждении вопросов, связанных с исследованием Библии при помощи методов, которые применяются в секулярной науке, всегда возникает вопрос - «не лишаем ли мы таким образом Библию ее статуса особенной книги, низводя ее на уровень других книг?» Нет, не лишаем, мы лишь избавляемся от всех тех предубеждений, с которыми мы подходим к изучению Библии. Как бы сильно нам этого не хотелось, но книги Библии были написаны реальными людьми, в реальных жизненных ситуациях и с определенной целью, а не упали на нас с неба, эти книги также не были написаны на русском языке не были изначально объединены в тот сборник, который мы сейчас называем Библией. До нас также не дошли непосредственные первоисточники библейских книг, а лишь копии, которые нуждаются в изучении, подобно всем другим древним рукописям. Все эти факты убеждают нас в том, что наше обыденное представление о Библии подчас таково, что просто необходимо его разрушить при помощи фактов, но разрушить необходимо именно это неверное представление, потому что оно во многом мешает нам увидеть истинную суть Писания.

- Понимание и истолкование книг Библии отличается от исследования других литературных источников прошлого.
С другой стороны, как бы парадоксально это не звучало по сравнению с первым утверждением, изучение Библии отличается от аналогичного исследования древней литературы по причине ее божественного происхождения, то есть богодухновенности. Каким же образом совместить эти утверждения? Никаким - данный парадокс лежит в основе библейской герменевтики, с одной стороны мы исследуем книги Библии так, как если бы они были обычными памятниками древности, то есть используем все возможные для этого средства классической филологии, с другой стороны, всегда помним о божественном происхождении этих книг, а следовательно и об особой их значимости для каждого читателя. Так как описание методов исследования текста часто сводится (и данный учебник не является исключением) к рассмотрению тех методов, которые применимы к конкретному тексту, изучение же богословских особенностей чтения Библии (руководство Святым Духом, откровение от Бога, назидание через чтение и размышление и т.д.) остается без внимания, необходимо разъяснить такое положение вещей. Исследовать конкретный текст всегда проще, чем говорить духовных и в этом смысле не таких конкретных материях. Но причина не только в этом, а скорее всего в том, что прежде чем говорит о духовных сторонах чтения Библии, необходимо изучить основы ее чтения. В некотором смысле необходимо научиться читать Библию как книгу, чтобы затем научиться читать ее как Слово Божие, причем последним должна заниматься не герменевтика, а практическое богословие (гомилетика, душепопечительство, этика и т.д.), используя результаты герменевтического исследования.

- Понимание и истолкование книг Библии жизненно важно для духовной жизни христиан.
Данное положение совершенно логично вытекает из утверждения, что книги Библии являются Словом Божиим для человека - что это значит? Чаще всего, когда мы характеризуем Библию как Слово Божие мы думаем, что в данном случае мы наделяем текст Библии какими-то особыми характеристиками, на самом же деле тогда мы приравниваем эту характеристику Библии к ее другой черте - богодухновенности. Что же особенного мы говорим о Библии, когда называем ее Словом Божиим? Мы прежде всего говорим о ее назначении, то есть о том, что Бог через нее обращается к человеку, поэтому мы и утверждаем, что понимание и истолкование книг Библии жизненно важно для христиан.

Ясно, что от богословской позиции толкователя, то есть его отношения к книгам Библии зависит и его герменевтический метод, именно поэтому перед тем, как обсудить наш подход к изучению Библии, мы рассмотрели основные положения нашего учения о ней.

II. История герменевтики.

Истолкование Библии имеет длинную и интересную историю, ее рассмотрение в рамках изучения герменевтики должно помочь нам понять современный подход к пониманию Писания с точки зрения истории. Подобное отношение к истории как к основе современности должно помочь нам извлечь уроки из рассмотрения того, как в разные времена люди подходили к чтению и пониманию Библии. Конечно, невозможно детально рассмотреть каждый исторический период, поэтому различные походы будут даны в качестве ознакомления и с целью наилучшего понимания сути истолкования Библии сегодня.

1. Древнееврейская герменевтика.
Никто не станет отрицать тот очевидный факт, что «Ветхий Завет является важным объединяющим элементом древнейшего христианства и раннехристианской литературы»8. Мы знаем, что Писанием первых христиан были Тора, Пророки и Писания, то есть то, что сейчас принято называть Ветхим Заветом. Исследования Нового Завета показывают, что христианские авторы не только часто цитировали ВЗ, но и использовали методы древнееврейской экзегетики. Рассмотрим пять основных приемов этой герменевтики – таргум, мидраш, пешер, типология, аллегория9.

а) Таргум (с арам. - «перевод»). В промежутке между возвращением из Вавилонского плена и II веком после Р.Х. еврейский язык постепенно вытеснялся арамейским. Но так как иврит оставался языком всех важных религиозных книг евреев, а также языком учености, евреям, говорившим на арамейском был необходим перевод во время чтения священных книг в синагоге. Таргум – это не буквальный перевод, а скорее перефраз, то есть объясняющий перевод, в котором оригинальный текст поясняется, расширяется, иногда умышленно искажается, например, чтобы заведомо исключить христианскую интерпретацию10.

б) Мидраш – такое разъяснение текста, цель которого актуализировать значение, то есть показать текст с точки зрения возможного применения. Но речь идет не столько о буквальном значении, сколько о подразумеваемых, внутренних значениях текста. «Мидраш рассматривает текст или даже одно слово; но текст не просто объясняется – его значение расширяется и подразумеваемый смысл извлекается при помощи причудливых ассоциативных связей»11. У Мидраша было два основных вида – галаха и агада. Для того, чтобы понять суть этих видов, необходимо знать, что во время Иисуса было принято разделять между «письменную Тору» и «устную Тору», которую можно назвать устным преданием. Как бы мы не относились к фарисеям, особо почитавшим это предание, мы должны понять его цель этого предания – сохранить действенность письменной Торы для каждого поколения, то есть попытаться истолковать письменную Тору так, чтобы включить все возможные жизненные ситуации, иначе Тора станет просто памятником древности. То, что нам известно теперь как Талмуд состоит из Мишны (30 BC – 200 AD) и Гемары (200 – 500 AD) (толкование Мишны), Мишна состоит из галахот (мн. от «галаха») – особых провозглашений воли Божьей в частном случае, правил, указывающих вопрошающему путь правильного поведения. Агада – толкование Писание, которое предназначалось не для регулирования поведения, а для обучения. Агада частично сохранились в Талмуде, но большей частью существует отдельно в виде различных мидрашей.

Для примера можно привести семь правил Гиллеля12:
1) умозаключения от менее сложного к более сложному и наоборот;
2) умозаключения по аналогии, основанные на тождественности выражений;
3) построение «семьи» текстов, связанных по контексту, причем черта, свойственная одному члену «семьи», может переносится на остальные;
4) то же, но «семья» состоит из двух отрывков13;
5) общее и частное, частное и общее, то есть детальное обобщающее положение формулируется на основе частных случаев и наоборот;
6) толкование на основе сходства двух текстов;
7) вывод, сделанный на основании контекста.

в) Пешер (букв. «толкование») иногда рассматривают как отдельную форму мидраша, пешер стремится к более точному толкованию текста. Если мидраш расширяет сферу применимости текста, то пешер объясняет значение текста, устанавливая однозначные соответствия. Например, Даниил 5:25-28 – каждое слово на стене имеет точное значение, соотнесенное с настоящим. «В последние годы слово «пешер» приобрело особое значение в связи с его употреблением в кумранских рукописях. Община у Мертвого моря воспринимала себя как избранный Богом остаток, живущий в последние дни, когда вот-вот наступит эсхатон. Поэтому они верили, что определенные пророчества Ветхого Завета относятся к ним и только к ним, - пророчества, которые оставались неразгаданной тайной, пока Учитель Праведности не открыл необходимое истолкование»14.

г) Типология. Такой метод толкования «усматривает соответствие между людьми и событиями прошлого и будущего (или настоящего)»15. Иными словами, какие-то событиями или люди из текста являются примерами, прообразами (tu

д) Аллегорический метод толкования – отличительная черта этого метода – отношение к тексту как у некоему коду или шифру, толкование текста – его расшифровка. Для аллегориста существует по крайней мере два уровня текста – буквальный, поверхностный смысл и сокровенный, тайный смысл, они относятся друг к другу как предмет и его тень. Истолкование Писания аллегорическим методом означает действительное понимание сути текстов, а не простое принятие буквального смысла.

Хотя аллегорический метод был известен еще греческим философам, его ярким представителем в иудаизме был Филон Александрийский, применивший его к Ветхому Завету. Евсевий пишет о Филоне как о очень образованном и начитанном человеке, превзошедшем всех своих современников в знании философии Платона и Пифагора18. Филон известен своим аллегорическим пониманием Ветхого Завета – четыре реки в Едеме означают четыре добродетели, пять городов Содома – пять чувств и т.д.

Ценность аллегории для Филона сводится к четырем пунктам19:
1) этот метод позволяет не принимать буквально антропоморфные описания Бога;
2) помогает избегать тривиальных, непонятных, бессмысленных значений, которые неизбежны при буквальном понимании отдельных ветхозаветных текстов;
3) дает возможность преодолеть исторические трудности Ветхого Завета;
4) позволяет извлечь из Ветхого Завета такие выводы, которые гармонируют с эллинистической философией, и, таким образом, оправдать Ветхий Завет перед своими коллегами-философами.

Указанные методы толкования Писания, конечно же, не были так четко разделены и описаны, чаще всего мы встречаем авторов, использующих в равной мере все подходы. Несомненно, говоря о типологическом и аллегорическом методах, важно отметить тот факт, что они значительно повлияли на истолкование Писания в общинах первых христиан20.

2. Герменевтика Отцов Церкви.

а) Александрийская школа (Климент Александрийский, Ориген).
Александрийская школа истолкования Библии известна прежде всего своим аллегорическим методом, начало которому положил еще Филон. Для того, чтобы составить хоть какое-то представление об этой школе, рассмотрим двух ярчайших ее представителей – Климента Александрийского и его ученика Оригена.

Климент – Тит Флавий Клеменс - (150 – 215 г.), после Иустина и Иренея, считается одним из родоначальников христианской патристической литературы. Точное место его рождения неизвестно, возможно это Афины или Александрия. Ко времени Климента христианство уже распространилось по Римской империи и начинало выступать как некое сформулированное религиозное учение, готовое обосновать свою истинность перед другими религиями и философиями. Александрия к тому времени становится, по выражению одного исследователя, головой христианства, в то время как сердце его находилось в Антиохии, там уже существует христианская школа, которой и руководил Климент, очень много сделавший для распространения Евангелия. Три его работы «Наставление язычникам» (lo>goj o] protreptiko>j pro>j Ellhnaj), Педагог (paidagwgo

Климент считается одним из первых христианских богословов, заявивших о том, что Библию необходимо толковать только аллегорически, так как буквальное значение лишь служит фигуральному, скрытому смыслу, который необходимо уметь находить. Будучи своего рода эклектиком, Климент, конечно, же не мог не принять во внимание аллегорический метод греческих философов и поэтов, а также опыт толкования ВЗ Филоном, искренне пологая, что Писание скрывает свой истинный смысл, который необходимо обнаружить.

Например, Климент приводит такой пример21 – он цитирует книгу «Пастырь Гермы», видение II, глава 122: «Взяв книгу, я удалился в поле и списал все буква в букву, не понимая смысла (букв. «не различая слогов»)», смысл же стал ясен Герме только через 15 дней после молитвы и поста. Все это видение Климент истолковывает так - церковь дала верующим Писание, но это еще не означает, что они могут его понять, так как видят только одни «буквы». Легко заметить, что причины приверженности Климента аллегорическому методу скорее богословские, чем экзегетические, что впрочем роднит его с Филоном, да и с другими представителями этого подхода к толкованию Библии.

Другим ярким представителем Александрийской школы толкования Библии был ученик Климента – Ориген (185 – 254 г.), который известен своим знанием Библии и вообще большой начитанностью, которая сочеталась с глубоким посвящением и аскетизмом. Многие епископы того времени либо учились у Оригена, либо находились с ним в дружеских отношениях, хотя и неприятности не миновали его. Отец Оригена умер мученической смертью за веру, сам Ориген много путешествовал, хотя по праву считается достойным приемником Климента в катехитической школе Александрии. Самым значительными произведениями Оригена были «Строматы» и «О началах», также он был создатель известной Эксаплы – шестиязычного Ветхого Завета – попытка пересмотреть общепринятую Септуагинту. В этом важном издании Ориген помещает еврейский текст рядом с текстом Септуагинты и других греческих переводов.

Аллегорический метод Оригена во многом схож с методом Климента – известно его сравнение Писания с человеком, где «тело» Писания есть буквальный его смысл, «душа» – смысл, который открывает только христианам, «дух» же Писания – скрытый от недуховных христиан мистический смысл Библии23.

Приведем пример толкования Писания у Оригена. Толкуя текст из Матф. 15:2124, он начиная с начала истории говорит о том, что Иисус вышел «оттуда», то есть от Генисаретского озера и пошел в Тир и Сидон, то есть оставил Израиль и избрал язычников, но, так как он не обошел всей страны Тира и Сидона, то язычники верят лишь отчасти. Переводя названия «Тир» и «Сидон» Ориген на основании значения этих названий характеризует язычников. Далее женщина «вышедши их тех мест», то есть из язычества, обращается к Иисусу за помощью, то есть для язычника необходимо иметь веру, обратиться к Богу за милостью. И так далее в том же духе. Как мы видим, содержание Писания, для Оригена, есть лишь огромное хранилище разного рода загадок и тайн, разгадыванием которых и должен заниматься толкователь.

Итак, несмотря на некоторые положительные стороны аллегорического метода (признание особого статуса Библии, важности особого состояния читателя и толкователя, попытки истолковать «темные» места), он в основном вызывал больше проблем, так как не был ограничен четкими правилами, и, следовательно, давал возможность любой человеку, обладающему фантазией, найти в Писание подтверждение любому учению или ереси. Школой толкования Библии, которая противостояла Александрии, по праву можно считать школу в Антиохии Сирийской.

б) Антиохийская школа (Феодор Мопсуестийский, Иоанн Златоуст).
Основателем школы в Антиохии был Диодор Тарсийкий (умер в 393), но самыми известными ее представителями стали Феодор Мопсуестийский и Иоанн Златоуст, школа провозглашала иные принципы толкования Библии, сегодня мы бы назвали их историко-грамматическими.

Феодор Мопсуестийский (350 – 428 г.) был, по словам некоторых ученых, первым в истории христианства библейским богословом в современном смысле этого слова. «Комментарии Феодора на малые послания Павла были первой и почти последней экзегетической работой древней церкви, сравнимой с современными комментариями».25 Иоанн Златоуст был больше проповедником, чем экзегетом, хотя именно его ораторские способности и прославили, если можно так сказать, Антиохию. В целом, и Феодор, и Иоанн были согласны с александрийцами относительно богодухновенности Библии, но считали, что Писание следует понимать буквально, кроме тех текстов, где намеренно употребляются метафоры, переносные значения и др. языковые средства. Иоанн разделяет процесс толкования, то есть выяснения значения текста, и применение значения текста, которое может быть самым разным. Именно желание видеть в Писании источник вдохновения для практической жизни, который может по разному «говорить» в разных ситуациях, и побуждал аллегористов к поиску многих значений текста. Теперь же Иоанн достигает того же самого через поиск многих применений этого значения.

К сожалению, из-за того, что в этой же школе учился Несторий, который впоследствии был осужден как еретик, положение школы стало очень шатким и ее историко-грамматический метод был отодвинут на второй план.

в) Западная школа (Амвросий, Иероним, Августин).
Говоря ранее о Александрии как голове церкви, а Антиохии как сердце, мы ничего не сказали о Западной церкви, так как в этот период она лишь использовала результаты деятельности церквей Востока. В самом начале истории западной церкви первые общины говорили на греческом, поэтому им была доступны достижения школ Александрии и Антиохии, лишь позже мы становимся свидетелями появления великих богословов и на Западе.

Амвросий Медиоланский (340 – 397 г.), известный как учитель Августина, во всем толковании Писания разделял три уровня – буквальный, моральный и мистический, уделяя больше внимания последнему уровню, чем повлиял и на Августина. Будучи латинским Отцом Церкви, Амвросий уделял много внимания изучению работ своих греческих коллег Оригена, Василия Великого, Афанасия, а также известного нам Филона Александрийского.

Иероним (342 – 420 г.), который более всего известен нам по своему переводу Библии на латинский (Вульгата), как и другие латинские отцы во многом научился у восточных учителей. Иероним жил как раз в тот период истории церкви, когда учение Оригена было подвергнуто жестокой критике, оно обсуждалось повсеместно, и Иероним глубоко симпатизировал Оригену, хотя и не соглашался с ним во всем. Иероним был больше экзегетом, чем богословом, и в этом конечно уступал своему современнику Августину. Как толкователь, Иероним был поначалу крайним аллегористом, но впоследствии после посещения Антиохии стал более умеренным, но все же аллегористом, отвергая обычное для аллегористов мнение, что буквальный смысл никак не связан и даже противоположен аллегорическому.

Августин Аврелий (354 – 430 г.) является поистине одним из самых значительных представителей западного христианства, который посвятил своей герменевтике целую книгу «Христианское учение». Попробуем кратко охарактеризовать ее содержание. Интересен тот факт, что Августин не просто следует общим представлениям о толковании, но пытается обосновать свою герменевтику при помощи учения о знаках, которое, по его мнению, должно лежать в основе любой герменевтики. По сути теория знаков Августина впервые обращает внимание на важность семантики, и практически делает герменевтику подчиненной семиотике. К сожалению, Августин не развивает свою теорию настолько, чтобы она действительно могла стать основой герменевтики. Как отмечают исследователи, несмотря на то, что Августин дает очень хорошие советы, сам он не всегда им следует. Его метод можно поместить между аллегорическим и буквальным26, ближе к аллегории. Как и все аллегористы, Августин уделяет большое внимание числам. Вот пример его толкования числа 153 в Евангелии от Иоанна – 10 представляют собой Закон (десять заповедей), но Закон без Духа мертв, поэтому к 10 необходимо прибавить 7 (семь даров Духа) – получается 17, теперь, если прибавить все числа от 1 до 17 получится… 153!

Аллегорический метод практически присутствовал в толковании всех отцов Церкви, хотя некоторые отличались особым «даром» такого истолкования. Приведем лишь некоторые примеры. Киприан считал, что пьяное состояние Ноя символизирует страдание и смерть Христа, Григорий Великий (Magna Moralia) толковал наличие у Иова волов, которые орали и ослов, которые паслись (1:15) так что волами он называл активных христиан, а ослами пассивных.

Итак, основное развитие истолкования Библии началось под влиянием аллегорической школы, буквальное понимание Писания стало результатом больше противодействия, нежели самостоятельной мысли, в результате появился некий промежуточный западный метод, который все-таки больше тяготел к аллегоризму.

3. Средневековая герменевтика.
а) Ранее средневековье. Многие исследователи средневековья отмечают, что данный период не отличается особой оригинальностью, это относится и к герменевтике, к истолкованию Писания, которой в основном сводилось к цитированию авторитетных толкований Отцов, а принципы были в основном заимствованы у Августина. Не углубляясь в вопросы более точной периодизации, скажем, что период раннего средневековья – с 6-го по 10-ый век. История средневековой мысли данного периода может служить примером преклонения перед авторитетом, которое выражалось не столько в отсутствии оригинальности, сколько в убеждении, что это просто не нужно, так как вся полнота знания уже раскрыта и все, что остается – собирать и толковать толкования.

Достопочтенный Беда (ум.735) в толковании Писания цитировал Отцов, в предисловии в толкованию Луки он даже пишет, что все его толкование состоит из цитат из Амвросия, Иеронима и Августина, соответственно в тексте Беда помечает цитаты принадлежащие этим авторам. Он полностью принимает правила Тихония, о который пишет Августин27, а также аллегорическое толкование Писания, говоря о соотношении буквального и переносного смысла как об отношении листьев и плодов.

Важно отметить Иоанна Скота Эриугена (9 век), который отличался от своих современников чрезвычайной для того времени независимостью мышления и писал: «Пусть ни чей авторитет не смущает тебя в твоих заключениях, если ты осмысленно приходишь к выводу. Разум и авторитет исходят из одного божественного источника, и поэтому не могут противоречить друг другу. Разум не должен заглушаться авторитетом других, поэтому цитаты из Отцов следует приводить по необходимости, так как они часто противоречат друг другу»28. Все же подобные высказывания были редкостью в то время и действительный расцвет образованности пришелся на период, который принято называть схоластическим.

б) Расцвет схоластики.
Так как нас, прежде всего, интересует история герменевтики, то для составления представления о данной периоде лишь вспомним две пары выдающихся личностей – Ансельм и Абеляр, Альберт и Фома Аквинский. Ансельм (1033-1109) одним из первых начинает задумываться о необходимости для истин веры обрести какую-то разумную определенность, иначе говоря, совместить веру и разум. Известное «верую, дабы уразуметь»29 Августина стало девизом и для Ансельма. Именно с этой точки зрения следует рассматривать его доказательства бытия Бога, попытка рационально понять и объяснить христианские убеждения во многом способствовала развитию средневекового богословия, хотя необходимо отметить, что это была прежде всего «вера, ищущая разумения», поэтому вера возвышалась над разумом. Для нас важно заметить, что Ансельм привлекает для своих исследований логику, диалектику30, то есть использует достижения своей культуры для осмысления веры.

Петр Абеляр (1079-1142) в основном известен своим произведением «Да и нет», которое, помимо различных богословских и философских вопросов, довольно смело рассматривает Отцов и Библию, указывая на различные противоречия. Абеляр, в отличие от своих предшественником, меньше всего полагается на авторитет традиции и отдает предпочтение разуму, диалектике, логике. Его книга положила начало новому стилю в богословской литературе – высказывание утверждений, их опровержение или подтверждение («за и против»).

К месту будет сказать, что в то же время мистицизм предлагать совсем иное отношение к Библии. Именно в это время Гуго Сен-Викторский дает свой известный принцип: «Сначала узнай об основах своей веры, а потом найди подтверждение им в Писании». Сен-Викторский монастырь был в то время известным распространителем мистицизма, отношение к Писанию было соответствующим, в нем следовало искать мистический, скрытый смысл. В каком-то смысле мистицизм в своем отношении к Библии пытался противостоят рационализму Абеляра и общему движению к разумному обоснованию веры.

Альберт Великий (1206-1280) был известным преподавателем в Парижском университете, который был образован в 1215 на основе кафедральной школы. Альберта называли «всеобъемлющий доктор»31 за его познания в различных областях. В области толкования Библии, Альберт придерживался старых методов истолкования, например, истолковывая текст из Псалмов – «да не наступит на меня нога гордыни»(Пс. 35:12) – Альберт спрашивает почему «нога», а не «ноги», и отвечает, что тот, кто ходит на одной ноге падает чаще, чем тот, кто ходит на двух ногах!32

Фома Аквинский (1224-1274) был учеником Альберта, но несмотря на все его величие как богослова и философа, он недалеко ушел в своем толковании Писания. Следует вспомним, что именно в 13 веке произошло то, что считается одним из важнейших событий эпохи – философами и богословами был заново открыт Аристотель, который был известен своими произведениями по логике, но после его перевода с арабского, стали доступны практически все сохранившиеся произведения по физике, метафизике, риторике, этике, поэтики и др. Фома был богословом, который предпринял попытку применить философию Аристотелю в формулировании богословских идей, в результате появилось самое известное произведение Фомы – «Сумма теологии». Фома как всякий богослов своего времени обращается к Писания и Преданию, но так как с философской точки зрения «аргумент к авторитету» является слабейшим, Фома более полагается на логику в своей аргументации. Его богословские работы были в большинстве своем компиляцией из работ греческих и латинских Отцов церкви. Будучи приверженцем богословия Августина, Фома принимает все его герменевтические методы и обращает внимание на аллегорический смысл Писания. Несмотря на влияние арабских, еврейских и греческих философов на богословие Фома, все же никакого серьезного сдвига в экзегетике не произошло. Например, Иоанн Креститель ел мед и акрид, потому что его проповедь была сладка как мед, но коротка как полет акриды33.

в) Позднее средневековье. Рассуждая о средневековой герменевтике, следует отметить тот факт, что схоластика в конце концов, достигнув своего пика, стала постепенно сходить на нет, во многом этому способствовали две исторические личности позднего средневековья – Дунс Скот и Уильям Оккам.

Дунс Скот (1256-1308) на первый взгляд был схоластом, по крайней мере его произведения «едва ли можно назвать захватывающими»34. Его критический ум в постановке многих вопросов философии и богословия находил противоречия и фраза – «это не может быть доказано» – послужила основой для многих сомнений в выводах предыдущих мыслителей. Иногда Скота называют «Спинозой до Спинозы», его стремление к анализу мельчайших категорий привело к размежеванию между верой и наукой.

Уильям Оккам (ум.1347) был номиналистом, для того, чтобы понять какое влияние он оказал на богословие своего времени, необходимо вспомнить спор между реалистами и номиналистами. Спор восходил к философии Платона и его представлении об идеях (универсалиях), согласно реализму, универсалии реально существовали вне предметов, номинализм же говорил о том, что универсалии суть всего лишь «имена» (nominus), слова, которыми человек обозначает те или иные предметы, то есть они существуют лишь в разуме человека. Каким образом это влияло на богословие средневековья? – кратко можно ответить, что многие богословские учения тогда лишались философского основания, то есть происходило размежевание между философией и богословием (идеал средневековья – это союз философии и богословия, причем «философия – служанка богословия»).

Итак35,
1) приняв Писание как вербально вдохновленное Богом, богословы средневековья превратили его в свод божественных слов, которые никак не были связаны с людьми, их написавшими; Библия стала восприниматься как книга, нуждающаяся в разгадывании, в расшифровке, поэтому при толковании основное внимание уделялось поиску и разгадыванию тайн, выяснению значения скрытого смысла.

2) Узость в подходе к толкованию Библии выразилась в том, что Ветхий Завет, полный переживаний, чувств, событий, описаний взлетов и падений, а также и Новый Завет с описанием жизни Христа и церкви превратились в сухие и безжизненные сборники слов Бога; естественно, что после падения Константинополя в 1453 году и знакомства Европы с богатством древней литературы, деятельность гуманистов дала возможность увидеть всю красоту Писания как литературного произведения.

3) Средневековые богословы, в силу своей доктрины Писания, практические на использовали достижения филологии, то есть на рассматривали текст как текст. Лишь некоторые из них знали греческий или еврейский, в основном они уповали на Вульгату как точный богодухновенный перевод Библии.

4) Чрезмерная работа о четкой терминологии привела к обратному результату, терминология стала слишком разработанной, поэтому пропала простота и ясность библейских истин.

5) Вероятно самым большим «достижением» средневековой герменевтики стала ситуация в которой изучение Библии было уделом только хорошо подготовленных христиан, то есть священников, монахов, преподавателей богословия. Простой человек был далек от изучения Библии, поскольку не мог понять всей сложной методики36.

4. Эпоха Реформации.
а) Мартин Лютер и Эразм Роттердамский. Несмотря на то, что еще до Лютера в католической церкви возникали движения, которые принято называть пред-реформационными – прежде всего стоит вспомнить Уиклиффа, который перевел Писание на английский и отстаивал свой взгляд на церковь, указывая на необходимость для каждого верующего читать и понимать Библию. Его последователь Ян Гус из Богемии также на основании чтения Писания пришел к выводу о том, что церковь нуждается в реформах, и прежде всего в том, чтобы открыть доступ простым верующим к евхаристии и изучению Библии.

Говоря о Реформации Лютера, мы обратим внимание на его отношение к Писанию. Как известно, в 1517 году Лютер выдвинул 95 тезисов против практики индульгенций, которые послужили началом движения, в последствие вылившегося в Реформацию не только в Германии, но и по всей Европе. Хотя эти тезисы предназначались для обсуждения, а не были богословским трактатом, они построены вокруг текстов Писания, опровергающих определенные церковные установления.

Обратим внимание на методы толкования Писания, которые характеризовали богословие реформаторов вообще и Лютера в частности. Отвергая методы толкования Писания, которые практиковались в католической церкви, Лютер говорил о том, что буквальный смысл является основой всех значений текста. Это смелое заявление, однако, не было достаточно им разработано и в своем практическом толковании, например, Псалмов, Лютер все равно разделял между буквальным «историческим» значением текста, и его «пророческим» смыслом. Таким образом из четырех уровней у Лютера получалось восемь. Например истолковывая такой образ как гора Сион, Лютер говорит:

Исторически это означает (1) буквально – Ханаанская земля, (2) аллегорически – синагога, (3) тропологически – праведность фарисеев и закона, (4) анагогически – будущая слава на земле.
Пророчески же это (1) буквально - народ Сиона, (2) аллегорически – церковь, (3) тропологически – праведность по вере, (4) анагогически – вечная слава на небесах37.

Эразм Роттердамский написал свою работу «Руководство христианского солдата» еще в 1503 году, но популярность она получила в 1515, в этой книге автор обращается к образованным мирянам с идеей о том, что церковь можно реформировать, если вернуться к Писанию и творениям Отцов Церкви. Эразм излагает в простой форме свое понимание христианства, и обращает особое внимание на то, что оно является религией мирян, а духовенство должно учить мирян, помогать в духовном росте. Эразм призывает вернуться к Писанию, провозглашает религию, как внутреннее переживание, которое, в сущности, не нуждается в церкви, священниках, обрядах и т.д.

Согласно своим представлениям о реформах, Эразм издает первый греческий Новый Завет, хотя эта попытка многими характеризуется как неудачная с точки зрения точности, все же именно с издания этой книги появляется интерес к чтению НЗ в оригинале. Также предпринимались попытки издать греческих и латинских Отцов, вообще появление печатного станка и возможность быстро распространять книги во многом способствовало популярности идей Эразма.

б) Жан Кальвин. После того как первоначальный оптимизм относительно доступности и понятности Писания для всех немного угас, стало понятно, что для верного понимания Писания, то есть для понимания в духе идей Реформации, необходимо какое-то руководство. Лютер написал «Малый катехизис» в 1529 г., Кальвин написал в 1559 г. «Наставления в христианской вере», которые были его истолкованием Писания. В предисловии к одному из изданий Кальвин так и пишет: «Наставления… могут служить ключом, открывающим всем чадам Божиим доступ к пониманию Священного Писания»38.

Кальвин, как и другие реформаторы, придерживался убеждения, что не Церковь является авторитетом для Писания, а Писание для Церкви. Мысль о том, что Писание является таковым потому, что церковь наделяет его авторитетом отвергалась Кальвином как «гнусно нечестивая», как «безумная фантазия»39. Хотя при анализе учения католической церкви Кальвин не отвергает авторитет Отцов церкви, но пытается правильно их понимать, то есть принимает ценность изучения Предания, ставя при этом Писание на первое место.

Реформация оставила два известных принципа в отношении Писания – sola Scriptura и «Писание истолковывает Писание». Последний принцип основан на представлении о том, что Писание является единым откровением Бога, поэтому неясность в одном тексте может быть разъяснена привлечением другого.

г) Радикальные реформаторы. Говоря о реформаторах, необходимо обратить внимание на то, что все ее представители были воспитаны на традициях католического богословия, поэтому не следует ожидать от них полного отвержения католичества как системы верований. И Лютер, и Кальвин в своих убеждениях старались удалить все, по их мнению, неверные учения, но все остальное осталось как прежде. Представители радикальной реформации стремились к полному отмежеванию от католической традиции. В вопросах толкования Библии это относилось прежде всего к Преданию. Согласно учению католической церкви, Писание не обладает независимым авторитетом, но этот авторитет дополняется Преданием, то есть писаниями Отцов Церкви, постановлениями соборов и другими церковными документами. Представители радикальной реформации отвергали значение Предания и считали только Писание авторитетов в вопросах веры.

4. После-реформационная герменевтика.
а) «Конфессионализм». Время, которое принято называть пост-реформационным периодом, характеризовалось тем, что основные направления протестантизма пытались богословски оформить свои убеждения и вырабатывали свои «символы веры» или «исповедания веры». Так как формулирование происходило в основном в противостоянии католической церковной традиции, то символы веры стремились противопоставить свои убеждения традиционным. По свидетельству историков герменевтики, данный период не был особо плодотворным с точки зрения нового осмысления науки, скорее это было время попыток во что бы то ни стало отстоять свое отличие от традиции. Именно поэтому многие богословы использовали герменевтику как средство защиты своих богословских позиций, то есть догматика диктовала герменевтике что должны означать те или иные тексты. Появилась опасность отказаться от одной догматической системы и подчинить себя другой, отличной по содержанию, но подобной по форме системе уже протестантской. Естественно, что формулировки тех или иных доктрин вызывали возражения и бесконечные споры относительно пунктов вероисповедания могли во многом повредить и разделить церкви.

б) Пиетизм появился как реакция на бесконечные догматические споры, как призыв к благочестивой жизни. Филипп Якоб Шпенер (1635-1705) считается основателем этого движения, устав от постоянный межконфессиональных споров, он призвал верующих к возврату к братолюбию и делам веры. Пиетисты в целом настаивали на изучении Библии в оригинале, а не просто использовании ее в качестве источника текстов для обоснования догматических учений. Пиетисты говорили о необходимости научного изучения Библии для того, чтобы Писание назидало верующих, также толкователи этой школы впервые заговорили о необходимости психологического толкования40, то есть необходимости искать соответствие между переживаниями автора и современного читателя.

Яркий представитель пиетизма, Иоанн Альберт Бенгель в 1742 г. писал: «Писание является основанием церкви, церковь же – страж Писания. Когда церковь сильна, то свет Писания светит ярче, когда церковь больна – Писанием пренебрегают… поэтому состояние церкви можно определить по тому, как она обращается со священным Писанием»41. Пиетизм возвращает церковь к буквальному пониманию Писания, и настаивает на том, именно буквальный смысл является основным и единственным смыслом, за исключением случаев, когда Писание само дает аллегорическое истолкование.

в) Рационализм. Это движение в герменевтике, прежде всего, характеризует стремление не столько лишить Писание статуса божественного откровения, сколько попытаться рационально понять и истолковать его содержание. Источником авторитета становится разум, который судит о содержании и смысле Писания. В средневековье отношения веры и разума определялись как подчинение последнего первому, в период же рационализма разум становится преобладающим над верой. Рационализм стал основной на которой была построена либеральная теология вообще, и либеральная герменевтика в частности. Примером рационалистического отношения к Писанию может быть Варух Спиноза (1632-1677).

В 18 веке идеи пиетизма приобрели известность через деятельность Джона Уэсли, который проповедовал необходимость покаяния, личного общения с Богом, чтения и изучения Библии. Пробуждение в Англии после проповедей Уэсли привело к появлению групп изучения Библии, а позднее к появлению новой деноминации – методизм. В другой стороны, Кант (1724-1804) и Шлейермахер (1768-1834) пытались объяснить христианство с точки зрения разума. Кант говорил о «категорическом императиве» как основе морали, а о морали как об основе христианства. Шлейермахер уделял внимание человеческим чувствами и называл религию «чувством абсолютной зависимости».

5. Современная герменевтика.
а) Фридрих Шлейермахер известен как основатель философской герменевтики, то есть как человек впервые обративший внимание на то, что герменевтика касается всеобщих принципов понимания и истолкования. Как мы уже сказали, для Шлейермахера религия была внутренним делом человека и базировалась на религиозном чувстве абсолютной зависимости, поэтому он смог отвергнуть сверхъестественный характер Писания42, а также усомниться в историчности описанных в Библии событий. Относительно герменевтики Шлейермахера можно сказать, что он разделяет собственно истолкование, то есть процесс выяснения значения текста и «психологическое» истолкование, то есть применение43.

б) Либеральная герменевтика. Либеральное богословие в целом и либеральная герменевтика логически вытекали из идей рационализма, приняв основные представления о природе Библии, богословы 19 века подходили к ее толкованию так, как если бы она была простым собранием древних книг, имеющих для нас историческую ценность. Исключив из рассмотрения положения о сверхъестественном происхождении Библии, либеральные богословы считали ее авторами простых людей, которые описывали определенные события. Историчность жизни Христа, то есть вопрос о том, действительно ли все было именно так, как описывают Евангелисты, стала одной из главных тем либерализма, т.н. «поиски исторического Иисуса». Стремление при помощи научных методов найти в Евангелиях «исторического Иисуса» приводит к тому, что свидетельство авторов Писания считается заведомо предвзятым, поэтому нуждающимся в проверке. В основу каждой попытки «воссоздать» первоначальный образ Христа ложится та или иная теория, гипотеза относительно того, кем был Христос. Современные исследователи уже показали, что чаще всего «исторический Христос» того или иного автора был похож на тот образ, который автор стремился найти в Евангелиях, и поэтому далек от действительности. Стремясь избавиться от субъективности Евангелистов, многие либеральные богословы заменили ее собственными предпосылками.

Чаще всего в либеральном богословии Иисус представал как нравственный учитель, которого после его трагической смерти «обожествили» его последователи, написавшие Евангелия. Таким образом книги Библии начинают рассматривать как книги конкретных людей, а поэтому нуждающихся в изучении также как и другие древние книги. Целью изучения Библии становится избавление от «предрассудков» авторов, выяснение того, «как это было на самом деле». Здесь необходимо понять, что чаще всего историчность Иисуса не отрицается, то есть Иисус несомненно существовал, но каким он был? – вот в чем вопрос.

Фердинанд Христиан Баур (1792-1860) – основатель «Тюбингеской школы» и сторонник радикального историзма. Баур писал: «Мою точку зрения можно назвать чисто исторической, то есть я стремлюсь найти и представить исторически данное в его чистой объективности – в той мере, в какой это вообще возможно»44. Критикуя методы и предпосылки либерализма, не нужно забывать, что он пытался ответить на вопрос: «Что означает Иисус Христос для христиан сегодня?», то есть интерпретировать христианство при помощи понятий, непосредственно затрагивавших людей того времени45.

Историко-критический метод либерального богословия был попыткой соединить научные достижения в изучении древней литературы и стремление к более современному звучанию Писания46. Различие философские предпосылки либерализма побуждали его к ослаблению исторического характера христианства, сущность христианства для многих либеральных богословов заключалась в неких вневременных моральных истинах47.

Итак,
1) либеральное богословие отказывается от всех «богословских» предпосылок относительно природы Писания и рассматривает его как сборник источников по истории раннего периода церкви, все тексты рассматриваются одинаково, без деления на сакральные и профанные;
2) применение научных методов к изучению книг Библии позволяет усомниться во некоторых общепринятых до этого истинах относительно истории, богословия, сути первоначального христианства и др.
3) Иисус в либеральном христианстве становится выдающимся нравственным учителем, погибшим за свои убеждения и оставившим нам этическое учение;
4) герменевтика в конечном счете сводится к историко-критическому анализу текста для выяснение того, «как это было на самом деле».

в) Неоортодоксальная герменевтика. Карл Барт (1886-1868), как и многие другие представители современного богословия, получил либеральное богословское образование, но был недоволен либеральным подходом к богословию и поэтому в своей известной работе «Послание к Римлянам» он пытается вернуться к прежним ортодоксальным позициям, но по мнению многих богословов создает новую систему, которую принято называть «неоортодоксией». Изменение богословских позиций Барта иногда называют «богословской революцией», Барт отвергает принципы и цели либерального богословия, пытаясь переосмыслить христианство с позиций новой ситуации в мире. Барт и близкие к нему богословы называли свое движение «теологией кризиса», иногда «теологией Слова Божьего», все же впоследствии их стали называть «диалектической теологией», а противники этого движения называли их «неоортодоксами». Новый центр христианского учения Барт нашел в учении об Иисусе Христе как о едином (т.е. единственном) Слове Божием48.

Карл Барт сформулировал и изложил свое учение о Слове Божием в «Церковной догматике», рассмотрим это учение и его значение для герменевтики.
- открытое Слово (Христос)
- записанное Слово (Писание)
- провозглашенное Слово (проповедь)

Таким образом изучение Писания становится средством, а не целью, то есть мы изучаем Писание для того, чтобы «встретиться» с Христом, а не для того, чтобы изучать Писание ради самого процесса изучения. (Пример из «Послания к Римлянам» – Барт о законе).

г) «Новая герменевтика» - Рудольф Бультманн, Герхард Эбелинг, Эрнст Фукс.

д) Современная консервативная герменевтика.

III. Текстуальный анализ.

Рассмотрение текстуального анализа предваряет исследование основных герменевтических категорий по одной простой причине - если нет текста, то не может быть и его понимания и истолкования, а текстуальная критика как раз и занимается тем, что выясняет каким был первоначальный текста Ветхого и Нового Завета.

Перед тем как перейти непосредственно к текстуальной критике, необходимо рассмотреть слово «критика», которое часто понимается совершенно превратно, так как в данном курсе мы часто будем употреблять данный термин, то просто необходимо с ним разобраться раз и навсегда. Слово «критика» происходит от греческого kri

1. Определение текстуального анализа.
Под текстуальным анализом мы пониманием выяснение того, каким был первоначальный текст Ветхого и Нового Завета. Что это значит? Прежде всего, если мы верно представляем себе в каком именно виде у нас есть рукописи Ветхого и Нового Заветов, то совершенно ясно, что необходим какой-то метод определения точности рукописей, для выяснения того, что именно написал агиограф.

Нетрудно увидеть, что, несмотря на некоторое невнимание к текстуальному анализу, он стоит в самом начале любого рассуждения не только о герменевтике, но и о богословии вообще. Можем ли мы уверенно строить какие-либо богословские построения, не будучи уверенны в том, что текст Библии, который мы для этого используем, действительно был в оригинале той книги, которую мы читаем? Этот вопрос имеет не только такую практическую сторону, но и чисто богословскую, которой мы немного коснемся в конце лекции. Итак, ясно, что перед тем, как исследовать текст Библии необходимо его иметь - откуда же мы его берем? на каком основании мы утверждаем, что, например, послание Павла к Галатам действительно было таким, каким мы находим его в наших Библиях? Именно такими и подобными им вопросами занимается текстология.

Необходимо провести четкую грань между текстологией как отдельной от герменевтики науки и текстуальным анализом как частью герменевтики. Текстология49 занимается вопросами восстановления текста ВЗ и НЗ, на основании своих исследований, она дает нам еврейский ВЗ и греческий НЗ, которыми мы можем пользоваться, не вдаваясь в подробности того, каким именно образом текстологи пришли к выводам об истинности этих текстов. Текстуальный анализ использует результаты текстологии для исследования отдельных текстов, то есть используя реконструированный по рукописям текст Библии, он анализирует тот или иной текст для того, чтобы предоставить толкователь был уверен в том, что его текст действительно таков, каким его написал автор. Ясно, что никогда не может быть стопроцентной уверенности, но это другой вопрос. Итак, сейчас мы рассмотрим некоторую информацию из текстологии, затем же поговорим о текстуальном анализе конкретного текста.

2. Источники текста.
Перед непосредственным рассмотрением рукописных источников ВЗ и НЗ необходимо обратить внимание на сам процесс распространения рукописных текстов. Текст переписывался в ручную писцами, которые, как правило, были опытными переписчиками, так как этот труд требовал определенных навыков, таких как умение писать, умение читать, внимание, аккуратность. Древние рукописи, которые нас интересуют в основном писались на папирусах, которые соединялись вместе и образовывали свиток. Позднее стали использовать пергамент, то есть выделанную кожу овец или быков, куски которой скрепляли с одной стороны, таким образом скрепленные листы называются кодексом. 50

а) текст Ветхого Завета.
Очень часто мы слышим о том, что текст Библии очень хорошо сохранился и что писцы были чрезвычайно аккуратны при переписке, все это по большей части относится только к Ветхому Завету. Действительно, до того, как в этом веке было сделано сенсационное открытие Кумранских рукописей, в нашем распоряжении до этого открытия были довольно поздние рукописи книг Ветхого Завета. Сравнение Кумранских рукописей, которые датируются гораздо раньше, чем самый ранний источник ВЗ существовавший до этого, с имевшимися рукописями показало, что они практически идентичны. Рассмотрим основные источники ветхозаветного текста.

До-масоретские рукописи.

Кумран. Самые древние рукописи ВЗ были найдены в 1947 году рядом с Мертвым морем, эти рукописи принято называть Кумранскими. Тремя самыми древними рукописями из этого собрания считаются книга Исайи (3 век ВС), комментарий на Аввакума (1 век ВС) и Псалтирь.

Папирус Нэша (1 или 2 век AD). До открытия Курманских рукописей это был самый древний текст ВЗ, который был найден в Египте в 1902 г.

Масоретские рукописи (династия бен Ашеров, 8-10 век):
Ленинградский кодекс 1009 года (вавилонская огласовка)
Каирский кодекс 895 году (самый древний масоретский текст)

Самарянское Пятикнижье также является важным источником информации, хотя имеет примерно 6000 разночтений по сравнению с масоретским текстом, оно важно потому, что имеет отдельную историю, поэтому при его изучении можно увидеть более древние прочтения, нежели в масоретском или кумранском текстах.

Древние переводы.
Септуагинта (греческий).
Таргум (арамейский).
Пешитта (сирийский).

б) текст Нового Завета.
В наличие имеется достаточное количество рукописей НЗ, по последним данных их число превышает 5000, но для того, чтобы верно оценить данный факт, необходимо тщательно рассмотреть какие именно это рукописи, и каким образом из такого большого количества источников можно «собрать» один текст НЗ.

(ТАБЛИЦА из Мецгера + Аланда)

Традиционно рукописи НЗ делятся на папирусы, унциалы, минускулы, а также рассматриваются лекционарии и ранние переводы. Вкратце рассмотрим каждую категорию для того, чтобы иметь общее представление о том, откуда мы берем текст НЗ.

Папирусы. По самому названию данной группы рукописей можно сказать, что это прежде всего папирусные рукописи, которые стали находить довольно недавно и которые на данном этапе считаются древнейшими рукописями НЗ. В большинстве своем это довольно краткие отрывки различных книг НЗ, самый древний отрывок папируса p52 (125-150 год) содержит всего несколько стихов Евангелия от Иоанна. В критическом аппарате они обозначаются как pn, где n - это номер папируса. Папирусы широко употреблялись для написания не только больших книг, но и для писем, записей, списков товаров и т.д. Именно такие папирусы, не имеющие прямого отношения к Новому Завету помогают понять некоторые слова, то есть увидеть каким образом они употреблялись в той языковой среде51.

Унциалы. Следующая категория рукописей выделена не по признаку материала, но по признаку написания, то есть унциал - это рукопись написанная определенным унциальным шрифтом. Ученые различают два основных способа письма - ранний унциальный и поздний минускульный, соответственно этому делятся и рукописи. Унциальный тип письма отличается тем, что все слова пишутся заглавными буквами и все буквы соединены вместе. К слову сказать, все папирусы написаны унциальным письмом, основные унциальные кодексы также написаны этим типом письма. В критическом аппарате унциалы принято обозначать арабскими цифрами перед которыми ставится 0, некоторые унциалы, кроме цифрового обозначения имеют и буквенное. Например, Ватиканский кодекс обозначают буквой В, или цифрой 03.

Минускулы. Минускульный тип письма отличает более «аккуратное» написание, которое появляется гораздо позднее, поэтому минускульные рукописи считаются на данном этапе самыми удаленными от оригиналов. Минускульный тип письма отличается от унциального тем, что буквы пишутся мельче и слова раздельно друг от друга. В критическом аппарате минускулы обозначают арабскими цифрами.

Лекционарии. Так называют сборники текстов НЗ построенных вокруг богослужебного календаря. Конечно, лекционарии являются второстепенными источниками текста, но все-таки иногда они играют весьма важную роль в определении оригинального значения текста, так как иногда они дают интересные варианты текста, которые можно отнести к более ранним рукописям. В критическом аппарате лекционарии обозначают арабской цифрой, которая стоит после l (lectionary).

Переводы. Как известно самым ранним переводом книг Библии является Септуагинта - перевод Ветхого Завета на греческий язык, относительно же Нового Завета можно упомянуть несколько переводов, которые также помогают в определении первоначального текста.

- сирийские переводы (Syrn):
- древнесирийский перевод – перевод сделан с рукописей 2-3 века;
- Сирийская Вульгата – общепризнанный сирийский текст, сформированный в 5 веке (Пешитта – сирийская Библия);

- латинские переводы:
- старолатинские переводы (3 век), попытки перевода Библии на латинский предпринимались еще до Вульгаты, но не сохранилось ни одного полного кодекса, принято разделять африканские и европейские старолатинские переводы;
- Латинская Вульгата (конец 4 века);

- коптские переводы: коптский (древнеегипетский язык ко времени хр-ва использовавший греческий алфавит с добавлением некоторых знаков) имел 6 диалектов, на которые переводилось Писание;

- другие древние переводы: готский, армянский (за исключением Вультагы, больше всего рукописей этого перевода), грузинский, эфиопский, старославянский.

3. Восстановление первоначального текста.

а) Этапы текстуального анализа.
Текстология как наука занимается восстановлением первоначального текста, так как для того, чтобы самостоятельно оценивать разночтения требуется много знаний и времени, мы будем пользоваться результатами анализа других людей, но необходимо посмотреть на этот процесс, чтобы знать как именно это происходит. Иными словами мы рассмотрим теорию текстуального анализа лишь в качестве ознакомления.

Необходимо учитывать52:
Внешние признаки – дата рукописи, датировка типа текста, географическое распространение текстовых вариантов, генеалогические связи текстов и семейств текстов.
Внутренние признаки – предпочтение отдается более «трудному» с точки зрения переписчика варианту, а также более краткому, за исключением некоторых случаев53; важно обратить внимание на вокабуляр и стиль автора на протяжении всей книги, ближайший контекст, согласование с другими текстами.

Типы текста:
Западный тип.
Александрийский тип.
Византийский тип.

Этапы анализа54:
1. организация текстуального материала
2. рассмотрение внешних признаков
3. рассмотрение внутренних признаков
4. принятие решения

б) «Греческий Новый Завет» - что это такое?
Текст Нового Завета реконструирован, то есть восстановлен при помощи методов текстуального анализа всех имеющихся рукописей. Процесс восстановления весьма трудоемок по причине наличия многих текстов в разных рукописях, со времени появления первого печатного издания Греческого НЗ Эразма, появилось много изданий, которые учитывали достижения текстологии.

Критический аппарат55. Для того, чтобы труд текстологов был доступен для изучения и критической оценки, существует так называемых критический аппарат, поясняющий какие именно разночтения были в каких рукописях, в тексте указан тот вариант, который кажется текстологам наиболее приемлемым.
Приложение к уроку.
Богословский аспект текстовых трудностей.
Несмотря на частые заверения некоторых богословов, что текстуальные варианты не составляют большой богословской проблемы, необходимо признать, что если принимать теорию «вербального» вдохновения Библии, то текстовые трудности во многом ее опровергают. Каким образом? Рассмотрим несколько основных богословских проблем:

1. Обобщая теорию вербального вдохновения, можно сказать, что в данной теории основным объектом вдохновения является текст. Но учитывая все трудности, связанные с определением оригинального текста, можно сказать, что какая-то часть вдохновенного текста до нас либо не дошла, либо мы не можем с точностью определить какой именно текст из различных вариантов богодухновенен. В данному случае самым частым решением этой богословской проблемы является указание на то, что вариантов существенно влияющих на смысл текста ничтожно мало, а само наличие сотен тысяч незначительных разночтений никаким образом не умаляет теория вербального вдохновения. Однако если более серьезно отнестись к данной проблеме, то можно увидеть, что даже наличие одного текста, где различные варианты влияют на смысл является опровержением теории вербального вдохновения по той простой причине, что если Бог действительно вдохновил каждую букву и слово в Библии, то есть сверхъестественно руководил писателями, то почему Он не руководил подобным же образом и всеми переписчиками? Почему, если Богу было так важно сохранить текст всех Им вдохновленных писаний, Он не передал эту идею важности сохранения текста первой церкви, которая, как мы знаем, относилась к текстам довольно свободно? Пример:

Попытка решения проблемы: В данном случае для решения этой проблемы необходимо, во-первых, проанализировать история появления теории вербального вдохновения для того, чтобы увидеть и оценить причины появления этой теории и причины ее популярности; во-вторых, на основании результатов поиска и результатов текстуального анализа необходимо сформулировать новую теория вдохновения, которая учитывала бы все нюансы, в-третьих необходимо критически оценить новую теорию с точки зрения других богословских положений.

2. Другой богословской проблемой является наличие таких текстов, относительно которых нельзя сказать с абсолютной точностью как именно они звучали в оригинале и были ли они там вообще, то есть наличие спорных текстов. Возникает вопрос о том, в какой зависимости богословие находится от текстуальной критики. Может ли получиться так, что некоторые богословские принципы окажутся основанными на текстах, которые впоследствии окажутся поздними вставками? Приведем пример: Марк 16, Иоанн 8

3. Богословские вопросы относительно сути вдохновения возникают не только от наличия разночтений, но и от наличия различных редакций текста. «Критика редакций» будет подробно описана далее, но сейчас можно заметить, что признание того факта, что текст Пятикнижья, например, оказывается не плодом деятельности одного автора, но результатом работы нескольких редакторов оригинального текста (посмотрим, например, Числа 12:3).

Каким образом можно охарактеризовать отношение богословия и текстуальной критики? Богословие пытается учесть все достижения текстуального анализа, критически оценивает результаты исследования, и при необходимости пересматривает свои принципы или выводы, а не пытается подогнать выводы, полученные при исследованиях текста, под свои догмы.

Вопрос для обсуждения:

Каким образом совместить тот факт, что мы считаем книги Библии Словом Божиим, но в то же время имеем эти книги в реконструкции, которую делают люди?

Рекомендуемая литература:

Брюс М. Мецгер «Текстология Нового Завета». Москва: ББИ, 1996
Брюс М. Мецгер «Канон Нового Завета». Москва: ББИ, 1999
Kurt Aland, Barbara Aland «Die Text dem Neuem Testaments»

Сознательные изменения в тексте56:

1. Иоанн 7:8 – «…а Я еще не пойду на сей праздник» (Синод.)
e]gw> ou]k a]nabain e[orth>n tau
Синайский кодекс (IV в.), Кодекс Безы (V в.)
e]gw> ou}pw a]nabain e[orth>n tau
p66 (ca. 200 AD), p75 (ca. 175-225 AD), Ватиканский кодекс (IV в.)

2. Марк 13:32 – «…ни Сын»; Матфей 24:36 – нет (Синод.)
В оригинальном чтении Синайского кодекса (IV в.) (aleph*) фраза «ни Сын» в Матф. 24:36 есть, но в тексте кодекса есть корректура (VI или VII в.) (aleph1), которая удаляет эту фразу из текста.

3. Лука 2:41, 43 – некоторые рукописи заменяют «родители Его» на «Иосиф и Мария», интересно, что в синодальном варианте в стихе 41 стоит «родители Его», в 43 же «Иосиф и мать Его», в 33 «Иосиф же и мать Его», в 48 «отец Твой и я». Разночтения объясняются стремлением указать на учение о непорочном зачатии Иисуса и истинный статут Марии и Иосифа. Согласно 4-му издания гр. Нового Завета:
Ст. 33 – «отец его и мать его»
Ст. 41 – «родители его»
Ст. 43 – «родители его»
Ст. 48 – «отец твой и я»

Марк 9:29 – «от молитвы», «от молитвы и поста» (Синод.). Интересно отметить, что Синайский кодекс указывает на чтение «от молитвы», но корректура (aleph2) добавляет «от молитвы и поста». Деян. 10:30 – добавляется «постился и молился». 1 Кор. 7:5 – «для упражнения в посте и молитве» (Синод.) опять же Синайский кодекс дает вариант «для упражнения в молитве», но корректура (aleph2) добавляет «в посте».
IV. Исторический анализ.

1. Важность знания истории и культуры для понимания текста.

а) Знание истории и понимание текста.
Говоря о необходимости изучения истории для понимания значения текста, мы не говорим об этом как о дополнительном средстве в процессе выяснения значения текста, мы говорим о том, что всякий текст Писания имеет свой исторический контекст, поэтому от знания этого контекста зависит понимание или непонимание значения этого текста. Назовем ситуацию, в которой был написан текст Писания, исторической. Какова роль знания исторической ситуации для понимания текста?

- текст был написан в определенной исторической ситуации, поэтому ключ к его пониманию также находится в той исторической ситуации. Означает ли это, что текст не может быть понять вне оригинальной исторической ситуации? В каком-то смысле, да, хотя в данном случае можно говорить как о непонимании, так и о недопонимании или неверном понимании текста.

- современный читатель не находится вне истории, то есть при чтении текста, написанного в иной исторической ситуации, он проецирует свою ситуацию на ситуацию автора, тем самым искажая значение текста. Таким образом, читая текст, мы не только пытаемся изучить историческую ситуацию текста, но и современную ситуацию, влияющую на наше понимание текста.

- исходя из нашего учения о Библии, то есть принимая во внимание тот факт, что книги Библии были написаны разными людьми в разных ситуациях по разным причинам для разных читателей, исследование каждой ситуации становится важной частью процесса истолкования.

Говоря о современной философской герменевтике, можно упомянуть такое понятие как «историчность» жизни человека, при помощи которого делается попытка осмыслить суть человека с точки зрения временности его существования. Такой подход к анализу, например, текста, обращает внимание на то, что как таковое понятие как «вневременное значение текста» – это пустое понятие, то есть реально несуществующее значение, каждый текст имеет значение только в определенной исторической и культурной ситуации.

История – не просто набор фактов или описание событий, история – это определенное отношение к фактам и событиям, определенное представление о течении времени, о понимании значения жизни человека, о смысле жизни и смысле существования. Понимание автором текста того времени, в котором он жил и писал, играет важнейшую роль для нас, пытающихся понять, осмыслить и истолковать текст. Поэтому мы говорим не столько об исторических событиях или личностях, окружавших автора или читателей, но о всей совокупности разных сторон жизни – политике, литературе, обычаях, традициях, религиозных партиях, социальных группах. Перед тем, как мы сделаем вывод относительно важности всей этой совокупности, которую мы назовем «историко-культурным контекстом» текста, рассмотрим значение знания культуры для понимания текста.

б) Знание культуры и понимание текста.
Учитывая сложность понятия «культура», скажем, что мы станем считать культурой совокупность традиций, обычаев какого-либо народа. Даже без изучения герменевтики ясно, что некоторые тексты можно понять только зная, что именно имеется в виду под теми или иными обычаями древности, но необходимо сразу обратить внимание, что это не означает, что знание культуры помогает в толковании лишь в некоторых случаях. Такое выборочное использование знаний обычаев приводит к тому, что знание культуры древних народов становится своего рода ключом к разгадке текстов, и тогда обычаи или традиции воспринимаются как отдельные «куски». На самом же деле мы говорим о совокупности, то есть о некое единой «картине мира», некоем мировоззрении через призму которого автор писал свой текст, а читатель читал. Понятие «мировоззрение» будет рассмотрено более подробно далее, культура не приравнивается к мировоззрению, она является его частью.

То, что было сказано об истории, можно сказать и о культуре – она не просто набор обычаев, традиций, обрядов, правил поведения, но совокупность, единство всего перечисленного. При чтении текста необходимо принимать во внимание тот факт, что автор и читатели находились в определенном контексте, которого, возможно, не осознавали. То же самое можно сказать об истории, часто современный читатель знает об исторической ситуации создания текста больше ее автора. Хотя знание культуры помогает в понимании значения текста, часто возникает проблема «перевода» значения некоторых текстов на язык современной культуры, но это уже проблема иного рода, о которой мы поговорим отдельно.

Итак, знание культуры не просто помогает нам в определении значения текста, то есть не просто дает возможность лучше понять текст, оно, как и знание исторической ситуации, является основным средством для достижения понимания. Основным препятствием на пути «просто» чтения текста является наша не только временная, но и культурная удаленность от первоначальной ситуации. Многое в Писание не только нам не понятно, но и даже противоречит нашим представлениям о мире. Таким образом, чтобы избежать искажения смысла, необходимо сначала понять его с точки зрения времени написания, для того, чтобы потом получить достаточно твердое основание для формулирования применения.

в) Понятие историко-культурного контекста.
Таким образом обобщая все сказанное об истории и культуре, мы можем сказать, что историко-культурный контекст текста – это совокупность исторических и культурных данных относительно мира в котором жили автор и читатели текста. Невозможно понять пророков, не имея представления о той исторической и религиозной ситуации, в которой они пророчествовали, также невозможно понять всю глубину реформ, к которым призывали пророки, не имея представления о религиозном и культурном контексте того времени. Конечно, некоторая историческая информация имеется и в Писании, но вряд ли можно назвать ее исторической с точки зрения того, что мы привыкли понимать под этим словом, т.е. объективное и беспристрастное описание фактов.

Например, появление царя у иудеев, с одной стороны характеризуется как нечто отрицательное, как грех против Бога – 1 Царств 8:7; 10:17-23, с другой стороны - во Второзаконии 17:14-20 даются указания относительно того, каким должен быть царь и в тексте нет того отрицательного оттенка, который заметен в книге Царств. Или возьмем перепись населения, которую сделал Давид – 1 Пар. 21:1,7-8 говорит нам о том, что сатана побудил Давида сделать перепись, с другой стороны 2 Царств 24:1 явно говорит о том, что Бог побудил Давида сделать перепись. Если мы внимательно прочитаем эти описания одного и того же события, то увидим, что они расходятся в некоторых деталях. Но имея представление о тогдашней историографии, нам легко понять суть этих отрывков.

2. Мировоззрение и его влияние на понимание текста.

Основные элементы мировоззрения57.

история


действия вопросы

символы

1) История – в данном случае имеется в виду не только история как таковая, то есть просто описание событий, фактов, но история как собрание определенных историй, значительных событий, выдающихся фактов58. Мировоззрение основано на определенной истории и историях.

2) Вопросы – элемент мировоззрения, подразумевающий не только вопросы, но и ответы на основные жизненные вопросы, которые есть в каждой культуре. Вопросы и ответы связаны с основными для жизни человека сферами – самоопределение, объяснение сути мира, цели жизни и т.д. Понимая, что каждый человека, воспитанный в отличной от нас культуре, имеет совершенно иной подход к основным вопросам бытия, мы можем осознать, что если разница существует между людьми, живущими в одно время, то какова же должна быть разница между людьми разных времен59.

3) Символы – об этом элементе стоит сказать, что ответы на жизненные вопросы часто выражаются в символах мировоззрения, которыми могут быть как особые события, праздники, предметы, случаи, истории, архитектурные памятники и др. Символ, в отличие от знака не только указывает на что-то находящееся за пределами самого себя, но и неразрывно связан с обозначаемым.

4) Действия – последний элемент мировоззрения определяет поведение в соответствии с другими элементами, иными словами в данном случае мы имеем дело с практикой жизни человека в рамкам определенного мировоззрения. Каким образом принимать верное решение, к чему стремиться в жизни, что плохо и хорошо и др. вопросы характеризуют данную область.

Таким образом, мировоззрение составляет суть жизни человека, определяет его взгляд на мир, на самого себя, на все вокруг – игнорировать мировоззрение в герменевтике, значит допустить большую ошибку. Мировоззрение должно быть учтено не только при исследовании первоначального намерения автора текста, но и при чтении его современным человеком60.

Для примера того, каким образом мы исследуем мировоззрение, рассмотрим иудейское мировоззрение времени служения Христа.
- историей в данном случае несомненно является как истории из Библии, в которых говорится об особом отношении Бога к Израилю; излагается история народа, его взлеты и падения, так и события так называемого «межзаветного периода».
- вопросы и ответы в данном контексте исходят из истории – кто мы? Мы – Израиль, избранный народ Божий; где мы? В святой земле, которую унаследовали от Бога; почему все не так, как должно быть? Потому что нами правят язычники, а не истинный потомок Давида; какова решение данной проблемы? Бог пошлет своего Мессию.
- символами можно назвать такие значительные вещи как храм, территория (земля), Тора (Закон), расовая идентичность.
- действия: особые праздники, изучение и соблюдение Закона.

3. Определение общего исторического и культурного контекста.

а) Личность автора в историческом и культурном контексте.
Применяя информацию полученную при рассмотрении сути истории и культуры, можно отметить тот факт, что текст трудно, а иногда и невозможно понять без знания того, кем был его автор. Но здесь возникает много разных проблем – (1) многие книги Писания или анонимны, или приписываются определенным авторам на основании традиции, а не исследования текста или истории; (2) текст, как правило, дает нам мало информации о том, кто его написал; (3) древние традиции, связанные с написанием книг во многом отличаются от современных (использование известных имен, редакция текста, коллективное авторство и т.д.). Иными словами, чаще всего мы имеем немного информации об авторе, но несмотря на это, мы должны помнить о том, что при создании каждой книги имеется какая-то цель ее написания, подразумевается некоторая аудитория, и, что самое главное, книга создается в определенный исторический период. От того к какому историческому периоду мы относим книгу напрямую зависит ее понимание и истолкование. Предположим если согласится с мнением, что вторая часть книги Пророка Исайи была написана после Вавилонского изгнания, то тогда и понимание этой части меняется, а следовательно меняется и истолкование.

Определением авторства занимается библейское богословие, которое на основании каких-то аргументов пытается определить автора книги, или проверить ее авторство, если автор указан традицией. Споры относительно авторства тех или иных книг (Пятикнижье, Второе послание Петра, Послание к евреям и др61.) ведутся именно потому, что от того, кто считается автором книги во многом зависит ее истолкование.

б) Аудитория в историческом и культурном контексте.
Хотя не все книги Писания писались для четко определенной группы людей, они всегда имели так называемую «целевую аудиторию», то есть некую группу предполагаемых читателей. От того, знаем ли мы кем именно являлись читатели текст также многое зависит. Например, считается, что послание к Евреям было написано к некой группе евреев (возможно священников), которые обратились в христианство, но не найдя там того, к чему привыкли в иудаизме думали о возвращении к прежней религии. Таким образом становится понятным постоянное сравнение основных символов христианства и иудейства, а также сложный текст Евр. 6:4-6 может быть истолкован как предостережение, а не как изложения учения о невозможности вернуться к вере после отпадения.

Полезнее всего помнить об аудитории при чтении Пятикнижья или исторических книг ВЗ, реже всего мы вспоминаем о том, что и эти книги были написаны для определенной аудитории, с определенной целью. К примеру, вряд ли можно назвать книги Царств просто описанием истории Израиля, гораздо больше внимания уделяется Давиду и его потомкам, а также характеристике царей с точки зрения их религиозной праведности.

Для того, чтобы понять важность рассмотрения аудитории в нашем исследовании текста, необходимо, прежде всего, пересмотреть наше учение о Библии - если мы верим в то, что Библия была продиктована Богом от начала и до конца, то тогда всякое исследование истории или ссылка на автора или аудиторию не имеют смысла, Библия перестает быть исторической книгой и становится книгой сакральной. Если же Писание описывает действительные события, если оно представляет собой собрание книг написанных реальными авторами реальным читателям, то знание о них чрезвычайно важно для его понимания и истолкования.

в) «Историко-культурная ситуация» – мир «вокруг» автора и читателя.
То, что мы станем называть «историко-культурной ситуацией» отличается от «историко-культурного контекста» тем, что контекст напрямую соотносится с текстом, ситуация же лишь косвенно или никак не относится к тексту. Иными словами мы может говорить о каких-то обычаях или традициях, связанных с бракосочетанием в древности, но эта информация не обязательно будет полезной для нас при чтении конкретной истории о браке в Кане Галилейской. Для чего же необходима «историко-культурная ситуация»? Она помогает «погрузиться» в тот мир в котором была написана книга, что бы не говорили о понятности и близости нам многих текстов Писания именно непонятные или неприемлемые тексты (убийство младенцев, истребление всей семьи за грех одного и т.д.) показывают нашу удаленность от «историко-культурной ситуации» текста.

Г) «Герменевтическая проблема» современного богословия (Р. Бультманн).
Может ли случиться так, что текст, значение которого было обусловлено конкретной «историко-культурной ситуацией» прошлого становится непонятным или плохо понятным современному читателю? Можем ли мы сказать, что некоторые понятия древности настолько обусловлены принадлежностью к определенной культуре, что для их адекватной передачи современному человеку необходимо их полное переосмысление и истолкование.

Рассмотрим фразу - «Христос есть жертва за грехи всех людей» - что необходимо знать для того, чтобы понять, что имеется в виду под этой фразой? По крайней мере все, что касается древней системы жертвоприношений и понимания греха и прощения греха. Современный человек может узнать лишь внешнюю информацию о этих областях древней жизни, но не может до конца понять «внутренне», так как жертвоприношения давно перестали быть частью обычной жизни. То же самое можно сказать и о понятии «грех» – мы имеем в виду многое, когда употребляем это слово, но как быть уверенным в том, что мы имеем в виду тоже, что и первые христиане? Итак, если во фразе не ясны основные понятия, то как же объяснить ее суть для современного читателя? Именно в этом заключается «герменевтическая проблема», которая стоит в центре современной герменевтики, прежде всего благодаря Рудольфу Бультманну.

Р. Бультманн в своем программном эссе «Новый Завет и мифология» впервые предпринимает попытку истолковать Новый Завет с точки зрения современности, то есть изложить учение НЗ на языке, понятном современному читателю – попытка эта оценивается по разному, в основном критически, но все отмечают, что эта попытка была указанием на то направление, которым должно следовать современное богословие, если оно хочет оставаться понятным. Итак, перед нами «герменевтическая проблема» – необходимость перевести на язык современности массу древних религиозных понятий так, чтобы они не потеряли своей сути и значимости, и были понятны современному человеку.

4. Воссоздание первоначальной ситуации написания текста.
Для иллюстрации воссоздания первоначальной ситуации, учитывая наше обычно большое внимание к Новому Завету, возьмем книгу Второзаконие. Проанализируем основные составляющие историко-культурной ситуации, и посмотрим каким образом нижеуказанная информация помогает нам при чтении и истолковании книги.

а) Личность автора.
б) Время написания.
в) Место написания.
г) Адресат.
д) Цель написания.

V. Грамматический анализ.

1. Контекстуальный анализ.

А) Определение понятия «контекст».
Прежде чем перейти к рассмотрению понятия «контекст», скажем, что принято рассматривать три основные черты литературного произведения – композиция, жанр и стиль. Композиция текста указывает на то, каким образом различные части текста соединены вместе – «телеологическая структура произведения искусства как система целых и частей»62; жанр указывает на наличие особых литературных приемов, использование которых ведет к появлению эссе, статей, рассказов, стихотворений и др. – «динамика формы в то же время и динамика мысли»63; стиль работы указывает на индивидуальность автора в создании литературного произведения. Контекстуальный анализ рассматривает положение текста в целом произведении, поэтому соотносится с исследованием композиции литературного произведения.

Словом «контекст» принято обозначать все то, что находится вокруг изучаемого текста, как в прямом, так и в переносном смысле. Для того, чтобы увидеть, что контекст тесно связан с текстом, нужно просто посмотреть взаимоотношение этих понятий. Текст – от латинского «textus», ткань, связь – по определению нечто составное, то есть отдельное слово мы обычно не называем текстом, а раз текст состоит из частей, то эти части находятся в некотором отношении друг к другу, образуя связь, ткань из слов. Термин «контекст» тесно связан с термином «текст», так как само его название определено через последний, являясь как бы продолжением ткани текста. Ясно, что некоторый текст, будучи помещенным в разные контексты будет разное значение, следовательно не только контекст связан с текстом, но и текст определяется через контекст. Перед нами пара взаимозависимых понятий, рассмотрение которых может помочь понять необходимость контекстуального анализа.

Обсудив ранее историко-культурный контекст, остановимся сейчас на литературном контексте. Говоря об истории герменевтики, стоит вспомнить, что именно протестантская герменевтика, приняв для изучения Библии методы классической филологии, обратила внимание на необходимость изучения контекста. Сегодня, называя наш метод историко-грамматическим, мы также уделяем внимание библейскому тексту именно как литературному тексту, то есть некой структуре слов, предложений, смысловых отрывков. Именно такое восприятие книг Библии побуждает нас к контекстуальному анализу, воспринимай мы Писание как магическую книгу, упавшую с неба, то и различные литературные ее характеристики волновали бы нас в последнюю очередь.

Фраза: «Вы вырвали это из контекста!» стала в нашей обычной речи почти магической, она может означать все что угодно - «я не понимаю то, о чем идет речь», «я не согласен с Вашей точкой зрения, а так как я не могу ее опровергнуть, то лучше скажу про контекст» и т.д. К сожалению, довольно редко эта фраза употребляется действительно к месту. В чем причина такого частого нарушения с точки зрения толкования как вырывание фраз из контекста? Причина, по моему, скорее богословская, чем литературная, ведь никому не придет в голову вырывать из контекста фразы различных героев художественной литературы, почему же мы так часто вырываем из контекста библейские стихи? Потому что мы и не считаем тексты Библии текстами! Для нас они все что угодно, но не литература, не осмысленный текст. Всякий раз читая Библии, мы чего-то хотим от нее, мы чего-то ожидаем так, как будто бы это некая магическая книга, не случайно, что такое отношение доводит до совершенно «логического» с такой точки зрения вывода - «Библия - это Бог на земле». Великое преимущество книг Библии перед книгами других религий заключается не только в том, что они являются Словом от Бога, но и в том, что это Божие Слово изложено при помощи слов человека, то есть на самом обычном языке.

Еще одной причиной столь частой ссылки на контекст является постоянное стремление богословов обосновать при помощи библейских текстов те или иные свои убеждения. Как известно из истории богословия, практически всем еретическим учениям прекрасно удавалось обосновать свои учения при помощи библейских текстов. К сожалению, часто и мы поступаем не лучше, заранее имею некое богословское положение, подтверждение которому желаем найти на страницах Писания, вместо того, чтобы тщательно вслушиваться в то, что Бог хочет сказать нам через авторов Библии.

Для понимания важность контекста для понимания текста приведем пример:
«Мы говорим, например: «человек идет». «Идет» означает здесь, по-видимому, просто «шагает». Но когда мы говорим «весна идет», то уже ни о каком шагании не возникает никакого представления, а речь здесь – скорее, о наступлении в данном случае времени года. В таком выражении, как «жизнь идет», уже нет никаких представлений ни о шагании, ни о наступлении, а скорее о прохождении. Мы здесь говорим, что жизнь проходит, что она временная, неустойчивая и вот-вот кончится. В таком выражении, как «в Москве сейчас идет фестиваль молодежи», этой мысли о временности или об окончании вовсе не имеется, а имеется просто указание на известного рода общественный процесс. Таким образом, слово «идет» может указывать и на начало события, и на его процесс, и на его приближающееся окончание. В таком выражении, как «костюм идет к лицу», уже вовсе не мыслится никаких процессов времени, а мыслится определенного рода эстетическое соотношение. И чем же определяется такое огромное различие в значении одного и того же слова? Исключительно только контекстом»64.

Переходя с рассмотрением контекста к литературному анализу текста, необходимо как и ранее в лекции о истории и культуре, посмотреть на отношение изучения литературы и изучения Библии. Так же как мы говорили о том, что текст нельзя «подгонять» под определенное догматическое учение, иными словами, текст имеет право богословски значить то, что он значит, то же самое можно сказать и о лингвистических правах текста65. Текст имеет значение как текст, как определенное сочетание слов, фраз, предложений. Изучение Писания не только может, но обязано принимать во внимание текст как литературный текст, то есть использовать достижения лингвистики для анализа текстов. Слово или фраза получают свое значение в определенном литературном контексте, поэтому игнорирование контекста приводит не к пониманию и истолкованию текста, а к его «наполнению» смыслом, который может отсутствовать в предложении. История ранней церкви дает нам пример того, как гностические секты, используя те же самые тексты, что и их оппоненты, совершенно извращали их значение, помещая в контекст своей богословской системы.66

Пример текста часто вырываемого из контекста:
Рассмотрим для примера Ефес. 2:8, который часто цитируется в подтверждение учения о спасении по благодати. Если посмотреть на начало послания, то сразу видно, что первая глава отнюдь не заканчивается на 23 стихе, мысль продолжается во второй главе и заканчивается только в 10 стихе общим выводом относительно того, что сделал Бог. Иными словами 8-ой стих представляет собой не отдельную мысль, а вплетенную в рассуждение идею, совсем не главную для данного смыслового отрывка. Вообще, говоря о подобных текстах, которые приводятся в поддержку догм, можно заметить, что желание метко поддержать учение кратким и запоминающимся текстом приводит к тому, что Писание используется лишь в качестве источника подобных «доказательств» и теряет свою целостность как книга.

Каким же образом избежать ошибок, связанных с неверным толкование текстов, которое мы назвали «вырыванием из контекста»? Для этого необходимо рассмотреть уровни контекста, и разобрать этапы контекстуального анализа текста.

Б) Различные уровни контекста.
Рассматривая контекст как то, что окружает изучаемый нами текста, мы естественно хотим выделить уровни контекста относительно того как далеко или близко от текста мы берем информацию. Для нас особый интерес будет представлять три уровня контекста - (1) уровень всей книги (или книг автора, если это, например, Павел), (2) уровень смыслового отрывка и (3) уровень ближайшего литературного контекста фразы, предложения или словосочетания. Рассмотрим каждый из этих уровней подробно.

Уровень всей книги. Рассматривая даже небольшой отрывок, необходимо помнить о его месте в целом произведении автора. Контекст всего литературного произведения позволяет увидеть конкретный текст с точки зрения его положения как части некоего целого. Каким образом проанализировать все произведение для того, чтобы понять роль рассматриваемого текста? (1) необходимо обратить внимание на цель и общее содержание произведения, (2) рассмотреть логическое развитие основных мыслей книги, (3) сопоставить различные части книги – введение, основная часть, заключение, вставки, цитаты и др. – и определить место изучаемого текста в общем контексте книги.

В зависимости от того, находится ли изучаемый текст в начале книги или в конце может значительно измениться его роль, а стало быть и его значение. Текст содержащий в себе обсуждение второстепенной мысли автора отличается от того же текста, рассматривающего центральный тезис книги. Если рассматриваемый текст является цитатой, приведенной для подтверждения какого-либо вывода, то его значение изменяется.

Уровень смыслового отрывка. Каждое литературное произведение состоит из смысловых частей, значение каждого отрывка в конце концов влияет на значение всего произведения. Для того, чтобы книги Писания были более доступны для изучения, традиционно текст делится на стихи, главы, смысловые отрывки. Если относительно контекста всей книги мы сказали, что он помогает поместить изучаемый текст в определенное смысловое место книги, то контекст отрывка дает возможность понять текст. При исследовании текста полезно использовать разного рода издания Библии, которые по разному делят текст на смысловые части. То же, что было сказано о большем контексте применимо и к рассмотрению значения текста в контексте некоторой части. Говоря о смысловой части, необходимо помнить о том, что автор развивает какую-то мысль либо на протяжении всей книги, либо в данном отрывке, поэтому задавая вопрос о месте изучаемого текста в развитии мысли, мы помещаем набор высказываний в общую картину аргументации автора.

Пример: Если рассматривать Римл. 4:1-5 то можно видеть, что данный текст продолжает мысль Павла об оправдании по вере, он разъясняет сказанное выше при помощи исторического примера, и вывод сделан на основании всего вышесказанного. Но на этом обсуждение вопроса не заканчивает, далее мы видим как Павел продолжает свою мысль и вновь возвращается к примеру Авраама. Каков же весь смысловой отрывок в данном случае? Вероятнее всего обозначить его как Римл. 3:21-4:25 поскольку речь идет об оправдании по вере, именно в контексте этой смысловой части мы рассматриваем текст.

Уровень ближайшего контекста. Ближайшим контекстом принято называть тексты непосредственно примыкающие к изучаемому отрывку. В данном случае важно обратить внимание на то, каким образом рассматриваемый текст получает свое значение из других текстов.

Деление контекста на разные уровни изначально условно, так как призвано обратить внимание на то, что изучение контекста – сложный процесс. На самом же деле текст просто окружен другими текстами и основным принципом анализа является ответ на вопрос: «Каким образом знание контекста помогает нам в истолковании данного текста?»

В) Этапы контекстуального анализа.
Соответственно разобранных нами трех уровней контекста выделим три основных этапа контекстуального анализа:

1. обратите внимание на положение изучаемого текста в контексте всего произведения автора (или всех его произведений);

- каковы основные части рассматриваемого произведения?
- в какой части всего произведения находится рассматриваемый текст?
- каким образом положение текста влияет на его понимание?
- как автор развивает общую мысль/аргументацию в своем произведении вообще и в изучаемом тексте в частности?
-
2. обратите внимание на положение изучаемого текста в контекста смыслового отрывка;

- каким образом изучаемый текст является частью некоторого смыслового отрывка (начало, середина, конец)?
- каково место изучаемого текста в смысловом отрывке (важный для понимания, второстепенный для понимания, незначительный для общего смысла)?

3. обратите внимание на положение изучаемого текста в контексте фразы, предложения или словосочетания;

- как изучаемый текст получает свое значение во фразе, предложении или словосочетании?
- каковы ключевые слова изучаемого текста, значение который прямо влияет на понимание и истолкование?

Как выбрать текст, не вырвав его из контекста?

- предварительно прочитайте по крайней мере всею главу, в которой находится текст и постарайтесь определить основные мысли автора, темы которые он затрагивается;
- обратить внимание на не начинается ли избранный вами текст со слов типа «после этого», «потом», «итак», «но», «а», и другими словами, указывающими на продолжение повествования или изложения мысли;
- будьте уверены в том, что можете сказать о чем шла речь до и после вашего текста, что ход мысли не нарушен и искажен, представьте себе что, текст читает человек, на знающий контекста – как он поймет текст?

2. Лексико-семантический анализ.

Переходя непосредственно к изучению текста Писания, необходимо отметить тот факт, что, так как наш курс является вводным, то знание оригинальных языков Писания - еврейского, арамейского и греческого – не предполагается. Поэтому основной акцент будет сделан на теоретическую часть без конкретного применения ее на практике, хотя использование, несомненно, возможно для первичного анализа текста.

Вообще рассмотрение языка как важнейшей части человеческой жизни получило широкое распространение в 20-ом веке, когда он стал рассматриваться не просто как нечто отличающее человека от животных, но как что-то без чего невозможно представить себе человека. Не язык «живет» в человека, а человек «живет» в языке – так можно кратко передать основную тенденцию в философии языка. Анализируя библейский текст как текст, мы подходим к рассмотрению литературного текста, поэтому и привлекаем помощь наук, занимающихся изучением языка.

Общая схема сочетания рассматриваемых понятий – лексика, семантика, синтаксис, структура – такова:

ЛЕКСИКА – набор слов
СЕМАНТИКА – значение слов
СИНТАКСИС – взаиморасположение слова, значение фраз и словосочетаний
СТРУКТУРА – значение предложений, групп предложений
ЖАНР – значение текста

Перед рассмотрением конкретных деталей лексико-семантического анализа, определим основные термины, важные для понимания темы:

Слово – «наиболее конкретная единица языка»67, трудно поддающаяся определению, не имя возможности обсуждать разные подходы к определению слова, примем такое определение слова – «это значимая самостоятельная единица языка, основной функцией которого является номинация (название)»68.

Этимология – учение о происхождении слов.

Словарный запас – набор всех или часто употребляемых автором слов, например, мы говорим о «словарном запасе Иоанна».

Поле значений слова (семантическое поле) – в языке много слов, имеющих несколько значений, поэтому все возможные значения одного слова именуются «полем значений» этого слова. Если изобразить это на схеме, то, например, синонимы, то есть слова с близким значением, пересекаются в своих значениях.



Предположим, что это слова «дом» и «жилище», в то время как иногда эти слова употребляются как синонимы (пересекающаяся область), они также имеют и свои значения, скажем не каждое жилище дом, и не каждый дом – жилище.

А) Определение лексико-семантического анализа.

а) Лексикология и герменевтика.
Лексикология - это наука о словах и естественно имеет к герменевтике непосредственное отношение. Словом «лексика» часто обозначают определенный набор слов, например, «профессиональная лексика», «тюремная лексика» и т.д. В герменевтике при рассмотрении текста обращается внимание на то, какие именно слова использует автор, то как он использует эти слова в других местах своей книги, каков размер его запаса слов. Например если бросить взгляд на первое послание Иоанна, то легко увидеть, что Иоанн использует одни и те же слова, то есть его лексика не отличает особым разнообразием и богатством; совсем другое дело автор послания к Евреям, в этом послании масса таких слов, которые или очень редко, или вообще не встречаются в НЗ. Важно в данном случае разделять факт употребления слова, и его значение в том или ином контекста - значениями занимается семантика, о которой мы поговорим далее. В исследовании лексики того или иного автора Библии значительную помощь оказывает, прежде всего, симфония, навыки использования которой мы рассмотрим в конце этой лекции.

Какую роль исследование словарных запасов авторов Писания играет в исследовании текстов? Гораздо большую, чем кажется на первый взгляд. Здесь необходимо еще раз упомянуть тот факт, что богословское отношение к сути Писания играет большую роль особенно в лексико-семантическом анализе – если мы считаем книги Библии написанными непосредственно Богом при механическом посредничестве людей (теория диктовки, вербальное вдохновение), то таким образом косвенно утверждаем, что изучение слов того или иного автора не имеет никакого значения, так как, в конечном счете, это все слова Божии. Но тщательное изучение текстов показывает, что каждый библейский автор имеет свой словарный запас, то есть употребляет одни и те же слова. По тем словам, которые употребляются в тексте можно примерно представить себе автора, то есть индивидуальность автора непосредственно проявляется в его произведениях. Если мы рассматриваем библейские книги, то видим, что перед нами библиотека книг различных авторов, использующих разные жанры, слова, изобразительные средства и т.д. Поэтому наша богословская позиция относительно природы Писания должна быть скорректирована в соответствии с этими наблюдениями и человеческая сторона Библии должна быть серьезно рассмотрена и принята во внимание.

Пример: Каким образом изучение словарного запаса автора может помочь нам в изучении текста? Предположим мы рассматриваем 1 Иоанна, если мы обратим внимание на то, какие слова использует Иоанн, то увидим, что число из весьма ограничено, т.е. они часто повторяются. О чем это может говорить? О индивидуальном стиле автора, о его желании использовать одни и те же слова, возможно о стремлении глубже проникнуть в суть описываемого словом явления, понятия.

Изучение слова включает в себя рассмотрение трех элементов – знака, значения и обозначаемой предметности. Необходимо четко терминологически разделить данные составляющие слова, хотя, конечно, практическое различие этих элементов порой трудно уловимо. Итак, словом как знаком занимается семиотика, словом как значением – семантика, обозначаемая же предметность как таковая не входит в состав слова, являясь обозначаемым. Кратко рассмотрим эту триаду, так как она весьма полезна при лексико-семантическом анализе.

Не касаясь сложных моментов, попытаемся просто понять суть данной схемы. Во-первых, всякое слово есть некие знак, письменный, который выражается в виде некоего изображения, или устный – в виде сочетания звуков. Во-вторых, говоря о слове, мы говорим о значении слова, то есть о том смысле, который мы вкладываем в тот или иной устный или письменный знак. В-третьих, говоря о слове, мы имеем в виду и ту предметную реальность которую оно обозначает. Конечно, это весьма примитивное описание сложного отношения указанных элементов, но одно достаточно для нашего курса69.

ЗНАК – ЗНАЧЕНИЕ – ОБОЗНАЧАЕМОЕ

Пример 1: Возьмем слово «стол». Письменное изображение данного слова – стол – нам видно, устное его озвучивание также есть. Что значит это слово? Скажем определим его как «предмет мебели, состоящий из широкой прямоугольной доски, опирающейся на четыре ножки» (для нас сейчас важна не точность определения, но факт его наличия). Ясно, что данное значение слова относится ко всем тем предметам, которые мы называем столами, но сами эти столы есть нечто отличное от значения слова. Некий письменный знак или устный звук может не иметь никакого значения, существуют некие предметы, которые мы обозначаем, то есть наделяем значением и знаком и т.д. Несомненно, со столом все более менее ясно – «стол», предмет мебели, реально существующий предмет.

Пример 2: Сложнее с более абстрактными категориями, именно здесь и возникает более всего проблем. Возьмем слово «умереть» – с первым элементом все ясно, но что значит глагол «умереть»? Значений у этого несколько, скажем во фразе «он умер для поэзии», оно означает совсем не то, что во фразе «он умер в глубокой старости». Предположим мы рассматриваем слово «умереть» в значении прекращении физической жизни, тогда сам факт смерти будет той самой предметностью, которую описывает глагол «умереть». Чтобы увидеть суть рассуждения, зададим себе вопрос – можно ли факт физической смерти обозначить другим словом? Да, мы говорим, что кто-то «отошел в вечность, окочурился, подох» – эти слова имеют несколько иное значение.

Знак


Значение Обозначаемое

Говоря об обозначаемом как о предметности, мы совсем не имеем в виду, что абстрактные понятия не могут быть обозначаемы словами, то есть под обозначаемой предметностью вполне можно понимать и такие «не-предметные» понятия как число, время, вещь и др.

б) Семантика и герменевтика.
Семантика - это наука о значении слов. Область герменевтики, связанная с изучением слов рассматриваемого текста, непосредственно связана с семантикой. Поговорим подробнее о значении слова и о той роли, которую семантика играет в изучении Библии. На основании всего вышесказанного можно смело сделать вывод о том, что герменевтика, которая не принимает во внимание понятия «знак», «слово», «значение», то есть не имеет в основе своей некоторую осознанную лингвистическую теорию, имеет ее неосознанно, а, следовательно, неосознанно же определяет все важные лингвистические термины, но именно эта неосознанность и мешает такой герменевтике занимать прочные позиции в истолковании Библии. Герменевтика имеет дело, прежде всего, со словами, фразами, предложениями, которые она пытается понять, истолковать и применить, и все остальное – историческая ситуация, богословие авторов, контекст и др. – является лишь вспомогательным материалом для достижения единой цели.

Что такое значение слова?
Что мы имеем в виду, когда говорим что-либо о значении того или иного слова? Джордж Кэйрд (George Caird)70 указывает на возможность различных значений «значения слова», рассмотрим некоторые из них – (1) значение как смысл (sense), (2) значение как значимость, ценность (value), (3) значение как намерение автора, использующего слово.

Как определить значение слова? Обычно используются следующие методы:

- исследование использование слова в других книгах другими авторами (симфония). Рассматривая употребление конкретного слова этим же автором в других текстах, или употребление его другими авторами может подсказать нам значение слова, чаще всего именно таким образом и определяется значение слова.

- изучение синонимов (справочники, словари значений, синонимов). Некоторые справочники дает список синонимов изучаемого слова, при рассмотрении синонимов и их употребления можно увидеть какие-либо оттенки значения.

- изучение этимологии слова (этимологические словари). Изучение происхождения слова может помочь в понимании значения слова, но не всегда, так как значение слова изменяется со временем и некоторые слова приобретают прямо противоположное значение.

Основные ошибки при семантическом анализе:

- Перенос характеристик значения слова на обозначаемое понятие. Необходимо сделать важное замечание относительно отношения грамматического значения слова и понятия, которое это слово обозначает, так как в данной области начинающие толкователи допускают больше всего ошибок. Приведем пример – студент читает текст Писания, затем обращается к лексикону и обнаруживает, что интересующее его слово имеет много разных значений, или оно этимологически происходит из сочетания нескольких слов, всю эту информацию о слове толкователь смело переносит на понятие, которое обозначается этим словом. Самый распространенный пример – слово «церковь» - e]kklhsi




Скачали данный реферат: Igor', Кустов, Разудалов, Shishkin, Venceslava, Лощилов, Jemilij, Яснеев.
Последние просмотренные рефераты на тему: реферат война, реферат на тему понятие, скачать ответы, реферат людина.



1

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки