Патриаршая церковь и обновленческий раскол. 1923–1924 гг.

Сафонов Д.В. (г. Москва)

Летом 1923 г., вскоре после своего освобождения из тюремного заключения, патриарх Тихон предпринимает усилия по преодолению всех тех церковных разделений, которые проявились в Российской православной церкви с весны 1922 г. Уже в послании от 15 июля 1923 г. он называет обновленческое Высшее церковное управление (ВЦУ) самовольно установленным органом. «Все эти столь решительные заявления о соглашении с Нами и о передаче Нами прав и обязанностей Патриарха Российской Церкви ВЦУ, составленному священниками Введенским, Красницким, Калиновским и Белковым, есть ложь и обман! И что перечисленные лица овладели церковной властью путем захвата, самовольно, без всяких установленных правилами Нашей Церкви законных полномочий. А в силу этого все распоряжения не имеющей канонического преемства незаконной власти, правившей Церковью в Наше отсутствие, недействительны и ничтожны!» . Патриарх объявляет о восприятии патриарших полномочий, временно переданных митрополиту Агафангелу (Преображенскому).

Одним из ближайших сподвижников патриарха в противостоянии обновленчеству в этот период стал архиепископ Иларион (Троицкий) . 5 июля 1923 г., сразу по освобождении из ссылки в Архангельскую область, он прибыл в Донской монастырь к патриарху и становится вплоть до своего последнего ареста в ноябре 1923 г. ближайшим его помощником. Именно ему патриарх поручает главную задачу — искоренение обновленческого раскола.

Первым шагом на этом пути стало переосвящение собора Сретенского монастыря, где с 1922 г. находились последователи одного из лидеров обновленчества митрополита Антонина (Грановского). Накануне праздника в честь иконы Владимирской Божией Матери 5 июля 1923 г. епископ Иларион освятил великим чином собор Сретенского монастыря. На этом, как и на других богослужениях Иллариона, как правило, присутствовали агенты Главного политического управления (ГПУ). По представляемым ими докладам, мы можем восстановить обстоятельства богослужений, отношение верующих к Патриаршей церкви и обновленчеству.

В одном из таких докладов говорится, что епископ Иларион «произнес проповедь, в которой обратился к священству, вступившему в обновленческие группы, чтобы они покаялись в церкви всенародно, иначе он не допустит их к службе в алтаре. Присутствующее духовенство публично покаялось, и Иларион освятил церковь от осквернения еретиков» .

Самого же епископа автор доклада характеризует так: «известнейший проповедник, по своим способностям превосходящий известного проповедника Храповицкого (митрополита Антония (Храповицкого) — Д.С.). Иларион пользуется громаднейшей популярностью среди верующих, и любим за свои проповеди, проникнутые чистейшей тихоновщиной» .

Согласно сведениям из докладов тех же сотрудников ГПУ, 6 июля богослужение в Сретенском монастыре совершалось патриархом Тихоном. Во время проповеди он назвал прежних «хозяев» монастыря антониновцев «самозванцами». Патриарх спросил верующих, за какую они Церковь. «За старую! Долой самозванцев антоновцев!» — был ответ. После богослужения «чуть ли не на руках толпа вынесла его на Лубянку, где он сел на ожидавший его извозчик и поехал по направлению к Лубянской площади» . В этот же день патриарх объявил о возведении епископа Илариона в сан архиепископа и о назначении его наместником Сретенского монастыря.

Архиепископ Иларион в этот день произнес яркую речь, направленную против обновленцев, чем не мало взволновал последних. Об этом сообщил в своем письме в ГПУ один из лидеров обновленчества В.Д. Красницкий: «Усердно прошу обратить внимание на крайне провокаторскую, контрреволюционную деятельность Тихоновского ессесента (так в тексте — Д.С.) Илариона, 6/VII, проповедуя в Сретенском монастыре, он произнес такую погромную речь… в толпе, в ограде и на улице произвели физические толкования и дело кончилось арестами. За пережитых 10 дней тихоновцы чрезвычайно обнаглели, держатся вызывающе и готовы перейти к избиению — и это настроение — определенно погромное и ярко антисоветское создается им, епископом Иларионом. Если его явно контрреволюционной деятельности не будет положен предел, то неизбежные общественные беспорядки и избиение церковников-обновленцев» .

Архиепископ Илларион практически ежедневно вел прием священнослужителей. Именно к нему посылал патриарх всех приходящих к нему для принесения покаяния за уход в обновленчество. Особую известность получили публичные диспуты с обновленцами, которые проводил архиепископ Иларион. На них незримо присутствовали агенты ГПУ, докладывавшие свои впечатления.

Первый из диспутов состоялся 17 августа 1923 г. в Политехническом музее. В своем выступлении архиепископ осудил все обновленческие группы как раскольнические и антиканонические .

Следующее известное нам выступление архиепископа Илариона состоялось 4 сентября 1923 г. Его темой стал обновленческий собор, состоявшийся в мае 1923 г. Архиепископ Иларион последовательно и методично показал антицерковный и неканоничный характер собора. Он прямо говорил о подлогах, осуществленных обновленцами, выразившихся в присвоении группой живоцерковников патриарших полномочий в мае 1922 г., в распространении «победных реляций» о, якобы, «всеобщем обновленчестве». Архиепископ указал и на то, что сторонникам патриарха Тихона не было разрешено присутствовать на соборе, что в деятельности собора участвовали женатые епископы, что патриарху Тихону даже не был послан вызов на собор .

Последнее публичное выступление архиепископа Илариона состоялось 13 октября 1923 г. во время диспута с А.И Введенским на тему «Враги церкви». В своем выступлении архиепископ указал на тесную связь властей и обновленцев. О патриархе он сказал, что последний не является контрреволюционером, не выступал против изъятия церковных ценностей и подчеркнул, что сторонники Патриарха никогда врагами Церкви не были, «а если являемся врагами, то не церкви, а раскольническо-обновленческой церкви, поэтому мы освящаем соборы после обновленцев». Заканчивая свое выступление, архиепископ подчеркнул, что патриарх Тихон никогда не пойдет на компромисс с обновленцами . Введенский на этом диспуте потерпел полное поражение.

Популярность архиепископа Илариона, действенность его антиобновленческих проповедей вызывали озабоченность и раздражение в ГПУ. В конце октября 1923 г. его сотрудники, обобщив имевшийся в их распоряжении агентурный материал, подготовили обвинительное заключение. В нем упор делался на «антисоветской, контрреволюционной» деятельности Илариона. По мнению ГПУ, она выражалась в таких деяниях, как: распространение «слухов о связи ВЦУ с Соввластью»; характеристика социализма «величайшей мерзостью», а изъятия церковных ценностей «ненужным предприятием»; проведение «тайных» собраний епископов«; поддержка патриарха Тихона. В качестве необходимой и единственно возможной меры пресечения деятельности Илариона предлагалось — »подвергнуть административной высылке на три года«. 15 ноября 1923 г. последовал арест и высылка из Москвы в концлагерь .

Кроме ареста и высылки наиболее стойких «тихоновских архиереев», органы ГПУ предпринимали и другие меры для поддержания обновленчества. В частности, пользуясь тем, что Патриаршая церковь не имела легализации, ГПУ пыталось подтолкнуть патриарха к ее получению через объединение с обновленчеством. Как писал очевидец событий тех лет протоиерей В. Виноградов: «примириться с фактом возрождения и укрепления патриаршей власти Патриарха Тихона Советская власть никак не хотела и потому начала в лице начальника церковного отдела центрального ГПУ — Тучкова скрытую закулисную, но беспрерывную подрывную работу с целью взорвать патриарший авторитет и патриаршее управление изнутри. Отношение Тучкова к Патриаршему Управлению — это было нечто вроде игры кошки с мышкой» .

Тучков обещал легализацию органов патриаршего управления в случае выполнения его требований и грозил репрессиями в случае отказа. Одним из требований Тучкова были переговоры и примирение с обновленцами.

Летом 1923 г. был образован обновленческий «Священный Синод» во главе с митрополитом Евдокимом (Мещерским) . Как писал в своих отчетах Тучков, Евдокиму была оказана ГПУ всесторонняя поддержка для того, чтобы он смог привлекать на свою сторону архиереев старого поставления и видных священников. В частности, Тучков указывал: «Конечно, привлечение Евдокимом таких архиереев и попов без нашего негласного содействия было бы равно нулю, но благодаря все того же осведомления приток оказался весьма внушительных размеров, так, например, к настоящему времени у синода одних только епископов насчитывается более 200 человек» . При такой активной поддержке ГПУ «евдокимовский» синод смог определенным образом укрепиться.

По указке ГПУ Евдоким начал переговоры с архиереями сторонниками Патриаршей церкви. Замысел ГПУ состоял в том, чтобы, организовав встречу с «тихоновскими» архиереями, затем скомпрометировать последних, выставив их как сторонников отречения патриарха и примирения с обновленцами на их условиях. Для этой цели использовались возможности газет и то обстоятельство, что у «тихоновских» архиереев не было возможности опровергнуть клевету обновленцев. К сожалению, эта провокация во многом удалась.

Действительно, 26 августа 1923 г. состоялась встреча представителей патриарха архиепископов Серафима (Александрова) , Илариона (Троицкого) и Тихона (Оболенского) с Евдокимом (Мещерским). Действовали они по благословению патриарха, и цель этих предварительных переговоров состояла исключительно в ознакомлении с предложениями Евдокима, которые они «обязаны были потом повергнуть на благоусмотрение св. Патриарха Тихона и на обсуждение православных епископов» . Об этом сразу же было заявлено и митрополиту Евдокиму. Об этом же свидетельствовал в своих воспоминаниях и другой участник событий протоиерей В. Виноградов, который тоже участвовал в этой встрече .

Далее начали реализовываться задуманные Тучковым и Евдокимом акции: в епархии направляются сообщения, в которых состоявшаяся встреча расценивалась, как стремление «тихоновских иерархов» воссоединиться с обновленческим Синодом и, одновременно, как их согласие на участие в объединенном Поместном соборе, где должен был состояться церковный суд над патриархом Тихоном. Затем, через несколько дней, в газетах появилось интервью Евдокима, в котором он заявил, что будто бы теперь «даже такие ближайшие сотрудники патриарха, как епископ Иларион, пришли к убеждению о необходимости, ради пользы церкви, отречения патриарха от власти и что они уже уговаривали Патриарха согласиться на это отречение» .

На этом поток лжи не был остановлен. 25 октября 1923 г. в газете «Известия» было опубликовано официальное отношение Евдокима на имя митрополита Антония (Храповицкого) следующего содержания: «Бывший Патриарх Тихон запутался совершенно и, поняв это, подал заявление в Священный синод о примирении с отклонившемся от него духовенством и народом. Смешанная комиссия устами даже его ярых защитников (еп. Илариона) вынесла ему следующую резолюцию: »сложить все полномочия и удалиться в монастырь и ждать над собой суда собора епископов« .

Наконец, 26 октября Евдоким вновь направил письмо архиереям, где предлагал продолжить переговоры на своих прежних условиях: «а) удаление п[атриарха] Тихона от дел управления б) удаление его на жительство вплоть до собора в Гефсиманский скит в) перенесения окончательного решения дела на собор» .

Нечего говорить, что «тихоновские архиереи» не имели возможность публично, на страницах печати изложить свое отношение к измышлениям Евдокима. Единственно, что могли они сделать, направить письмо Евдокиму с разоблачением его лжи. В нем, в частности, говорилось: «с великим огорчением встречаем распространяемые Вами заведомо неверные известия, мы считаем своим долгом заявить, что указанные факты являются серьезным препятствием делу церковного мира. Мы полагаем, что прежде всяких новых переговоров должен быть исправлен вред, который нанесен делу церковного мира Вашими известиями, противоположными истине» .

С прекращением в марте 1924 г. уголовного дела патриарха Тихона у Тучкова исчез мощный рычаг давления на патриарха. На смену неудавшемуся плану «объединения» Патриаршей церкви с обновленчеством пришел другой — внедрить в органы патриаршего церковного управления людей, полностью дискредитировавших себя в церковной среде. Выбор Тучкова пал на обновленца В.Д. Красницкого, который имел стойкую репутацию «агента ГПУ, носившего под рясой браунинг».

Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б) (АРК) на одном из своих заседаний в апреле 1924 г. специально рассматривала вопрос о введении Красницкого в патриарший Синод и постановила: «Принимая во внимание, что введение Красницкого к Тихону в управление политически выгодно, поручить тов. Тучкову таковое осуществить, и если одних словесных воздействий будет недостаточно, тактично применить другие меры, могущие оказать на Тихона и его приближенных епископов соответствующее воздействие» .

Тучков, в соответствии с решением АРК начинает оказывать давление на патриарха с целью добиться от него согласия на введение Красницкого в состав Высшего церковного управления и Московского епархиального управления. В Следственном деле патриарха Тихона сохранился документ, содержащий прямые инструкции Тучкова для Красницкого: «Сказать Т[ихону], что Синод нельзя ввиду того, что есть Данилов монастырь. Он его должен ликвидировать. 2) От него же — о Даниловском взять бумагу о их вредности Сов. власти. 3) О возможности вместо Донского Данилов — если те очистят для тихоновцев» . То есть Тучков требовал от Патриарха как условие организации Синода «ликвидировать» так называемую «даниловскую оппозицию», т.е. осудить, объявить о «вредности соввласти» наиболее бескомпромиссно настроенных по отношению к власти епископов. Тучков хотел тем самым расколоть Патриаршую церковь. Между тем, для патриарха мнение епископов-"даниловцев«, прежде всего, архиепископа Феодора (Поздеевского), было очень весомо.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: курсовые, реферат финансовый, культурология как наука.



1  2  3 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки