Славянская мифология

Перевезенцев С. В.

Мифология — это одна первых форм сознания, которое выражало отношение народов к миру. Миф (от древнегреческого — mythos) в переводе с древнегреческого означает «слово», «предание», а мифология — это собрание преданий. Каждый народ прошел ту ступень своего развития, когда мифологическое сознание было одной из главных форм сознания вообще. В этом смысле мифы стали своего рода первыми ответами на вечные вопросы о происхождении мира и человека.

Наиболее известной и наиболее изученной сегодня является древнегреческая мифология — первая в Европе развитая система мифологического знания. Довольно развитыми были мифологические системы и у других европейских народов — у кельтов, германцев. Но характерно, что мифологические предания дольше всего хранились у народов, где преобладала кровнородственная община. Так, скандинавские саги хранили память о событиях, происходивших на протяжении 40 поколений! Если в среднем на один век (100 лет) приходится три поколения, то получается, что глубина исторической памяти в данном случае достигает тринадцати с лишним веков! И у скандинавов сохранялась память (пусть и мифологизированная) об именах предков, которые жили в столь седые времена.

Со временем на основе мифологии формировались и религиозные представления народов. Чаще всего первые религии были политеистическими, т.е. народы поклонялись не одному, а многим богам. В русской традиции политеистические религии принято называть языческими (или язычеством). Естественно, что сами древние народы не называли свои верования языческими. Этот термин появился уже в христианском богословии для обозначения всех дохристианских и нехристианских политеистических культов. Сам термин «язычество» имеет славянское происхождение — от древнеславянского слова «язык», т.е. «народ». Иначе говоря, в непосредственном смысле язычество — это древнейшая традиционная религия. Интересно, что в католической традиции для обозначения до- и нехристианских политеистических религий используется латинский термин «paganus». Этот термин тоже позднее вошел в русский язык — в дословном переводе («поганый») и в том же значении («погаными» на Руси называли язычников).

Язычество охватывало всю сферу духовной культуры и значительную часть материальной культуры древних народов, но прежде всего — отношения людей с природой, поскольку для древнего человека именно проблема взаимоотношений с природой была главной. Поэтому основным свойством язычества можно считать обожение природы, когда божествами признавались различные природные объекты — солнце, луна, звезды, воздух, огонь, вода, животные, растения, камни и т.д. Нередко религиозные (языческие) и мифологические предания смешивались, и тогда или мифологические предки объявлялись богами (например, Один у скандинавов), или же языческие боги считались историческими предками того или иного народа.

Изучение славянской мифологии — дело сложное и кропотливое. Больше того, когда мы ищем истину в глубине тысячелетий, этот поиск становится вообще крайне затруднительным. И прежде всего потому, что мифология славян известна нам лишь фрагментарно. Например, в нашем распоряжении почти совершенно нет свидетельств о древнейшей славянской религии и мифологии в период до VI века нашей эры. Крайне мало сохранилось свидетельств, относящихся и к периоду с VI по XI вв. Кроме того, в подавляющем большинстве случаев славянская мифология изучается как единое явление, выражающее духовные свойства и потребности одного народа, а именно славян. А ведь, как уже говорилось, славяне изначально складывались как полиэтническое образование. Значит, и многие явления в мифологии, считающейся сегодня славянской, имели разные этнические корни, выражали религиозно-мифологические воззрения разных народов. Вообще, проблема этнических истоков славянской мифологии исследована недостаточно. А это очень плодотворная тема — ведь определение этнического происхождения культов разных языческих божеств помогает не только лучше понять историю развития славянских народов, но и более глубоко проникнуть в суть древнего славянского сознания. 

***

Мифологическое сознание любого народа непосредственно связано с его этническими характеристиками — хозяйственными занятиями, общественным устройством, обычаями, языком. Язычество древних славян — это религиозно-мифологические представления оседлых земледельческих племен, живущих территориальными (соседскими) общинами. По сути дела, в славянском язычестве в мифологизированном виде отражался весь жизненный цикл крестьянина-общинника: цикл сельскохозяйственных работ, домашний быт, свадьбы, похороны и т.д. Поиск гармоничного существования в природе и с природой — вот один из важнейших смыслов славянского язычества.

Славянские божества напрямую связаны с природными объектами, которые находились в сфере жизненной и производительной деятельности славян — землей, лесом, водой, небом, солнцем. При этом славяне не были ни солнцепоклонниками, ни огнепоклонниками, как многие другие народы. Скорее объектом поклонения становились производящие силы природы — дождь, ветер, солнечный свет, гром, молния и т.д., то есть все то, что непосредственным образом влияет на появление урожая.

Не случайно, например, что лето считалось важнейшим элементом годового цикла, ибо именно летом производящие силы природы набирают наибольшую мощь. Кстати, мифологизированное восприятие лета как главной части года отразилось и в том, что исчисление годов мы до сих пор называем летосчислением. Зима же связывалась с периодом засыпания, а то и временного умирания природы. И эта оппозиция — лето-зима — представляла собой главное деление года на два периода (весна в этом случае — предлетие, осень — предзимье). Кстати, сами названия «лето» и «зима» одинаковые во всех славянских языках. И вообще в славянском мировосприятии все доброе и хорошее связано со светом, теплом, а злое и страшное — с темнотой, холодом.

Славянский год делился на 12 месяцев, а вот неделя у славян составляла пять дней. До сих пор в обозначении дней недели у нас сохранилась именно эта традиция, восходящая к глубочайшей древности. Само слово «неделя» восходит к славянскому названию пятого дня, во время которого ничего «не делали». Первый день — «понедельник», т.е. следующий после «недели», затем второй день — «вторник», «среда» — срединный день пятидневки, четвертый день — «четверг», пятый — «пятница», он же «неделя». Иудейская «суббота» («шаббат») и христианское «воскресенье» были привнесены в традиционный славянский календарь уже после принятия христианства. Еще в языческой древности «пятница» была славянами обожествлена, и сложился культ Пятницы. Особо почиталось 12 пятниц в году, с которых начинался каждый месяц. Этот дохристианский славянский культ держался долго, а «Пятница» воспевалась в притчах в течение многих веков. Сохранился этот культ и в христианские времена, выразившись в почитании христианской святой Параскевы-Пятницы.

Отличие славянской мифологии от древнегреческой или какой-либо другой вызвано и особенностями исторического развития славян — славянский этнос изначально, еще со времени археологической культуры колоколовидных кубков, складывался на основе взаимоассимиляции различных племен и народов. Позднее, когда у славян возобладала территориальная община, процесс ассимиляции иных этносов славянами только расширился и углубился. В культурном плане это приводило к различным последствиям.

Укорененное общинное житие стало основой славянского, а позднее и русского коллективистского (общинного) миросозерцания. Многовековое существование общины определило содержание социальных идеалов и принципов общежития славян — равенство, выборность снизу вверх органов управления, отрицательное отношение к иерархическому соподчинению сверху вниз. Именно территориальная община обычно открыта для приема выходцев из иных народов на положении свободных и равных. Кровнородственная — не допускала равенства и внутри семьи, а выходцы из иных родов могли попасть в нее в качестве неполноправных (как было в древнегреческих полисах).

И что характерно — этническое самосознание славян по той же причине изначально было ослаблено на фоне племен с кровнородственной общиной. Недаром еще в языческие времена главной составляющей славянской мифологии становится образ Земли. С землей связаны важнейшие религиозные культы и обряды. Земля в славянском религиозно-мифологическом мировосприятии оказывается не только производящей силой природы («кормилица»), но и родоначальницей, матерью всего живого («Мать-сыра земля»). Ослабленное этническое самосознание славян, их полиэтничность, определили и тот факт, что идеи самостоятельности и независимости у славян всегда были связаны не с идеей племени или рода, а с идеей «родной земли» как места жительства многих народов, объединенных славянским компонентом. Давно, например, замечено, что в памятниках древнерусской литературы говорится прежде всего о Русской Земле и крайне редко о русском народе.

Славянская территориальная община породила исключительную жизнеспособность славянских народов в древности. И эта поразительная жизнеспособность определила своеобразие славянского, а позднее уже и собственно русского мировоззрения — гораздо более оптимистического, чем на Западе и на Востоке; гораздо более восприимчивого к влияниям и в то же время способного переделать любое влияние на свой, оригинальный, славяно-русский лад.

Само древнее славянское мировоззрение отличалось от мировоззрения окружающих его племен. Так, еще в VI в. византийский историк Прокопий Кессарийский записал, что славяне «судьбы не знают». Славяне не знали понимания судьбы как «фатума» — рока, неизбежности. Такое «фатальное» отношение к судьбе было характерно для древних греков и римлян, для германцев, а также для ругов-русов и варягов-руси. Отношение к судьбе как к «фатуму» порождало у этих народов неистребимую веру в предопределенность, в то, что никакие действия человека не могут изменить фатальной неизбежности, предначертанной свыше.

Славяне же воспринимали судьбу в большей степени как «фортуну». Судьба-фортуна — открыта, результаты ее неизвестны. Не только судьба управляет человеком, но и человек судьбой. Действительно, есть много примеров, когда в славянской среде шли наперекор судьбе, т.е. прочитанные во время гаданий знаки предопределенности не отменяли право выбора (здесь можно вспомнить знаменитое русское «авось!»). Поэтому есть все основания полагать, что идея предопределенности не представляла в славянском мировосприятии глобальной неотвратимой силы, как это было у других народов. А присутствующие в древнерусском сознании элементы фаталистического мировосприятия, скорее всего, имеют отношение к варяго-русской, изначально неславянской среде.

Уже говорилось, что славяне довольно спокойно относились к заимствованию чужих культурных традиций, которые, если они вписывались в систему славянского бытия, скоро и сами становились славянскими. Но из-за того, что происходило постоянное взаимовлияние славянских и неславянских элементов, иногда очень трудно увидеть собственно славянское начало тех или иных религиозно-мифологических представлений. Так, преобладание территориальной общины у славян предполагало отсутствие глубоких этногенетических преданий, характерных для народов с кровнородственной общиной. А если таковые предания появлялись, то сразу возникал вопрос — откуда они взялись у славян, кто, какой этнос привнес свои предания в славянскую память?

Видимо, в глубокой древности славянская мифология обладала высокой степенью единства. Но здесь надо обязательно учитывать один важнейший факт. Уже в VI в., когда славяне населяли огромные территории Восточной Европы, в разных регионах они контактировали с различными соседними племенами и, следовательно, испытывали разные влияния. Поэтому, думается, к VI в., а уж тем более к VIII — IX вв. вряд ли можно говорить о существовании единой славянской мифологии — она была различна у прибалтийских, восточных и южных славян. В свою очередь, отсутствие единой славянской мифологии предполагает и отсутствие какой-либо общей и строгой мифологической системы.

Славянская мифология не была подробно разработана и структурирована, как, допустим, древнегреческая. Славяне не имели строго регламентированной, иерархической структуры общества, как это было у народов с кровнородственной общиной (древние греки, германцы), поэтому и славянские религиозно-мифологические культы были значительно проще, нежели у племен с кровнородственной общиной. Например, славянские божества практически не состояли в кровном родстве (за исключением Даждьбога, которого иногда называли сыном Сварога, а также Радегаста, прозываемого Сварожичем) и не вступали между собой во враждебные отношения в борьбе за власть, как это было характерно для богов древних греков. Возможно, что в этих достаточно мирных отношениях между богами отразились взаимоотношения различных славянских общин между собой и с другими народами. Да и сами славянские боги совсем не воинственны и не кровожадны (за исключением Перуна в Киеве, который, возможно, изначально и не был славянским богом). 

О том, что славяне поклонялись разным богам свидетельствуют и письменные источники. Известный византийский историк VI века Прокопий Кесарийский дает описания верований славян, но по существу перед нами описание верований совершенно разных народов. «Они считают, — говорит он в одном месте, — что только один бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды». А затем отмечается, что «они почитают реки и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания». Следовательно, уже VI веке под именем «славян» жили народы разных этнокультурных традиций — одни поклонялись некому единому «богу, творцу молний», другие сохраняли какие-то древние политеистические культы.

В XII веке (спустя 600 лет!) католический священник Гельмольд повторяет слова Прокопия Кессарийского если и не слово в слово, то очень близко по сути. Только если византийский историк описывал верования южных славян, то Гельмольд — языческие культы славян прибалтийских: «У славян имеется много разных видов идолопоклонства. Ибо не все они придерживаются одних и тех же языческих обычаев. Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которого Подага; у других божества населяют рощи, как Прове, бог Альденбургской земли, — они не имеют никаких идолов. Многих богов они вырезают с двумя, тремя и больше головами. Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога, господствующего над другими в небесах, признают, что он всемогущий, заботится лишь о делах небесных, другие боги, повинуясь ему, выполняют возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов».

В изложении Гельмольда примечательно упоминание священных дубовых рощ бога Прове, или Проне, — многие исследователи видят в этом боге более известного нам Перуна, символом которого тоже был дуб. Но главное, перед нами снова та же картина — под именем славян в Прибалтике жили народы разных этносов, продолжающие поклоняться своим традиционным богам. 

И когда мы осознаем этот факт, то становится понятным и глубинный смысл всей славянской мифологии — она была призвана гармонизировать не только отношения людей с природой, но и отношения между различными народами. Славянская мифология, отражавшая глубинные духовные, нравственные и социальные качества самих славян, должна была обеспечить мирное сосуществование различных этносов в рамках одного социума, в пределах одной социальной организации. Освящение мира, освящение лада жизни — вот цель, вот смысл славянского язычества. 

И на протяжении многих веков традиционные славянские языческие верования довольно успешно справлялись с этой задачей. Иначе, наверное, славянские племена не смогли бы столь быстро и столь же мирно освоить огромные европейские пространства. Но язычество исполняло свое предназначение на догосударственной стадии развития славян. Как только возникала необходимость создания государства — ситуация сразу же менялась. Ведь образование государства всегда связано не только с возвышением определенных социальных слоев, но и одних этносов над другими. И, став господствующим слоем в обществе, эти этносы начинали возвышать и своих богов, которым они поклонялись. Вот тогда и возникали проблемы, ибо другие этносы вряд ли могли согласиться с подобным положением.

Более того, попытка возвысить одного из богов, вызывала конфликт и внутри одного этноса. В качестве примера можно привести религиозную войну, которая разразилась в 1057 г. между несколькими прибалтийскими славянскими племенами из-за того, чей бог должен быть главным. Текст, написанный Гельмольдом в конце XII в. (ок. 1172 г.) сообщает: “В те дни произошло великое движение в восточной части славянской земли, где славяне вели между собой внутреннюю войну. Их же — четыре племени, и они называются лютичами, или вильцами: из них хижане и черезпеняне, как известно, обитают по ту сторону Пены, ратари же и доленчане — по эту. Между ними начался великий спор о первенстве в храбрости и могуществе. Ибо ратари и доленчане желали господствовать вследствие того, что у них имеется древнейший город и знаменитейший храм, в котором выставлен идол Редегаста, и они только себе приписывали единственное право на первенство потому, что все славянские народы часто их посещают ради (получения) ответов и ежегодных жертвоприношений. Но черезпеняне и хижане отказывались им подчиниться и, напротив, решили защитить свою свободу оружием”. Эта война была жестокой (“много тысяч людей пало с той и с другой стороны”, — сообщает Гельмольд), в нее, в качестве союзников одной из сторон, были вовлечены славяне-бодричи, а также саксы и даны.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: культурология, собственность реферат, доклад листья.



1  2  3 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки