Предыдущая страница реферата | 1  2

По данным А. Лунардини (личное сообщение), феномен примирения достоверно прослеживается уже у детей двухлетнего возраста, что дает некоторые основания говорить о врожденной предрасположенности к примирению у человека. Эта тенденция получает существенное подкрепление и значительное культурное развитие в процессе социализации. Анализ постконфликтного поведения у детей 6-7-летнего возраста выявил у них те же этологические основы примирения, что и у обезьян: 1) примирение происходит в одинаковом интервале (1-2 мин. после агрессии); 2) в примирении участвуют ближайшие друзья (родственники) агрессора и жертвы [30]. В группах детей наблюдается более четкое развитие тенденций, наметившихся в эволюции приматов: 1) повышается уровень примирения по инициативе агрессора (дети говорили нам о чувстве вины, испытываемом виновником ссоры); 2) важную роль в урегулировании конфликта начинают играть посредники-индивиды; не принимавшие непосредственного участия в конфликте, но заинтересованные в его прекращении; чаще всего это лидеры группы, но могут встречаться и дети, специализирующиеся на роли мирителя; 3) процесс примирения четко дифференцирован на две стадии: первая -обозначение конца агрессии ("прости меня, я больше не буду"), вторая - собственно примирение (мирилки, подарки, объятия, поцелуи).

Посредниками могут выступать как мальчики, так и девочки по отношению к детям своего пола. По нашим данным, в группах у русских и калмыцких городских школьников примирителями в конфликтах между мальчиками выступали в основном мальчики, а в группе калмыцких сельских школьников'— "высокоранговая" девочка. В условиях традиционной детской субкультуры навыки урегулирования социальных конфликтов передаются от старших детей к младшим. И. Эйбль-Эйбесфельд отмечает, что у бушменов Калахари агрессию контролируют старшие дети, они наказывают виновника и утешают пострадавшего [31]. Роль мирителя многими детьми рассматривается как престижная. Это особенно заметно в исследованных нами группах калмыцких школьников: они гордились тем, что мирят других и прекращают конфликт. В детских коллективах роль мирителя может быть и опасной. Не раз за время наших наблюдений агрессор (или оба участника конфликта) переключали свой гнев на него. Роль мир.ителя требует также смелости и умения постоять за себя.

Важным элементом детской культуры в современном индустриальном обществе являются стицгки-мирилки, стандартные формулы и ритуализованные движения, направленные на восстановление социальных связей. Например, для младших школьников московской школы примирение происходит приблизительно так: виноватый сам (или под давлением посредника) подходит к обиженному, демонстрируя свое раскаяние и говоря: "Прости меня, я не хотел, я больше не буду". После этого начинается церемония примирения. Держась за мизинцы, дети произносят: "Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, а если будешь драться, то я буду кусаться, а кусаться нам нельзя, потому что мы друзья" (или, по другой версии: "...а кусаться ни при чем, буду драться кирпичом, кирпич разбивается, дружба начинается").

Легко увидеть, что между культурой мирилок и танцевально-песенными обрядами формального замирения у охотников-собирателей или ранних земледельцев много общего. Возможно, в условиях детской индустриальной культуры сохраняются многие фундаментальные черты социального поведения, свойственные человеку на большинстве этапов его социокультурной эволюции. Правда, у взрослых эти модели чаще применяются при улаживании конфликтов на межгрупповом уровне. К примеру, яломе (одно из племен Западного Ириана) оповещает врагов о намерении прекратить конфликт следующей песней: "Борьба и война - это плохие вещи, будем вместе, как стоят деревья, как деревья в Фунгфунг и деревья в Йелен"1 [32]. Одновременно с этим предпринимается попытка переложить ответственность за случившееся на конкретного "козла отпущения" (в данном случае на человека по имени Вели): "Вели, это твоя вина! Вели, это твой позор! Из-за тебя огонь пожрал воды Реки"2. Другое племя (папуасы кивай) оповещают врага о желании заключить мир, кладя ветку через дорогу, ведущую к его деревне. Если вторая сторона согласна, то также кладет ветку поперек дороги. После этого начинается собственно примирение.

Типичными атрибутами примирения выступают обмен подарками, совместные трапезы, обмен женщинами. Племена горы Хаген (Новая Гвинея), состоящие друг с другом в тесном классификационном родстве, в конфликтных ситуациях немедленно отсылают к враждующим группам посредников и пытаются убедить стороны помириться. Противоположные стороны стоят друг перед другом со скрещенными стрелами, посредники-замирители - между ними тоже со скрещенными стрелами. Одна сторона начинает стихотворение, вторая повторяет за ней каждую строчку: "Птицы Това и Копетла опять оставят свои следы позади нас. Женщины и свиньи вновь будут ходить туда и обратно между нами. Все порастет травой. И мы снова будем в дружеских отнощениях друг с другом, будем жить в мире и преумножаться. Мы не будем больше ходить войной друг на друга" [33, р. 214]. Во время праздников примирения происходит ритуальный обмен подарками (moka) - перламутровыми раковинами и свиньями. Стороны дают клятву соблюдать мир [34]. Хотя церемонии мока содержат элемент соревновательное™, группы, получившие подарки, должны через какое-то время устроить такой же праздник и отдарить хозяев (при этом они стараются приготовить более дорогие и престижные подарки), их основная функция - социальная интеграция и нейтрализация агрессивности. Аналогичные церемонии описаны и в других частях света. Например, у яномами такую роль выполняет праздник плодов шльмы [33].

Примирение с помощью совместных трапез, подарков и синхронных коллективных действий базируется на глубинных этологических механизмах социальной интеграции (дележ пищи между родителями и детьми или репродуктивными партнерами типичен для ряда видов обезьян и описан у других животных). Предложение женщин в жены бывшим врагам - культурная традиция, однако и она в основе своей базируется на глубинных биологических механизмах адаптации. В самом деле, чем больше кровныхродственников и, следовательно, реальных социальных контактов будет между группами, тем ниже вероятность новых столкновений и тем легче будет уладить конфликты, если они все же возникнут.

В церемониях примирения может содержаться элемент ритуализованной агрессии, которую прощающая сторона адресует виновным, при этом последние должны безропотно сносить "унижения" и не отвечать. На Андаманских островах мужчины танцуют в деревне бывшего врага-обидчика, делая угрожающие движения в сторону местных жителей. Вначале главарь, а потом и все остальные, включая женщин, поочередно встряхивают всех мужчин вражеской группы по два раза - спереди и сзади [35]. Затем все участники церемонии вместе плачут, охотятся и танцуют несколько дней подряд; завершается праздник обменом подарками. У вейнахских народов Северного Кавказа даже в случае непреднамеренного убийства виновный и его родственники в черном приходят к краю деревни, где жил пострадавший, и стоят, вымаливая прощения у родственников, до тех пор, пока те не обратят на них внимания и не начнут переговоров о возмещении ущерба в виде денег, скота или других материальных ценностей.

В традиционных обществах роль мирителя-посредника закреплена преимущественно за мужчинами (лидерами, старейшинами), облеченными статусом и уважением [10, Зб]. В ряде случаев посредником могут выступать женщины. Например, Э. Хау-итт описывает, как у австралийских аборигенов района реки Тамбо женщины прекратили конфликт между двумя враждующими группами, бросившись между ними [37]. У народов Кавказа описан обычай замирения, по которому конфликты между двумя мужскими группировками прекращаются, если женщина бросает между ними платок.

В процессе социокультурной эволюции происходила, по всей видимости, выработка и правил, препятствующих разрастанию конфликта в сообществе, и механизмов восстановления нарушенных социальных отношений. Одной из церемоний такого рода можно считать магарада (makarata) [10, р. 174]. Магарада распространена среди племен северо-восточной и западной частей Арнемленда как церемония замирения, в процессе которой агрессор искупает свою вину перед жертвой (или родственниками убитой жертвы). Ее главная цель, по всей видимости, не месть, а восстановление общественного порядка, ибо магараду проводят через некоторое время после реального события, когда гнев и раздражение обиженных несколько утихают. В процессе церемонии пострадавшая сторона мечет в группу родственников агрессора копья (с которых предварительно снимаются наконечники), что позволяет разрядить гнев. Затем через площадку перед группой родственников жертвы бежит сам обвиняемый. В него пускают копья уже с наконечниками. Ранения в бедро бывает достаточно для искупления вины. Старшие мужчины обеих групп выступают в роли посредников. призывая стороны прекратить поединок и успокоиться. Аналогичные обряды описаны у племен мариборо, бунтамурра и кайабара в Квинсленде [37]. В племени вотьобалук конфликты разрешаются немедленно. Обидчики снабжаются щитами, пострадавшие -копьями. Поединок длится до первой крови. Главарь группы обидчика выступает в качестве медиатора, призывая вести честный поединок. Когда кого-нибудь ранят, он подбрасывает вверх кусок зажженной коры, что сигнализирует об окончании поединка.

Эволюционный подход к проблеме агрессии и примирения позволяет выявить сходство и различие механизмов поведения у приматов и человека. Агрессивное поведение человека и приматов ритуализовано. Агрессивное поведение и механизмы контроля агрессии тесно связаны с особенностями социоэкологии вида и с типом хозяйства. Связь более высокого уровня агрессивности с мужским полом у человека может быть следствием его патрилинейности. Социализация, несомненно, играет важную роль в освоении конкретных моделей агрессивного поведения. Летальная агрессия описана не только у человека, но и у животных (приматов, хищников, грызунов) и может быть связана с территориальностью и конкуренцией за высококачественные ресурсы, вызревающие сезонно и распределенные неравномерно (фруктовые деревья, сочные коренья) или меняющие локализацию в пределах одной территории (животные ресурсы).

В репертуаре человека имеются глубинные этологические механизмы контроля агрессии и восстановления дружественных связей. Эти механизмы действуют по тем же законам, что и у приматов. У человека наблюдается четкая дифференциация постконфликтных стратегий на две фазы: сигнала о намерении прекратить агрессивные действия и сигнала собственно примирения (стандартизованные стихи, песни, танцы или просто движения). Для человека типичны повышение заинтересованности агрессора в восстановлении социальных контактов, разделение ответственности за содеянное родственниками агрессора и усиление роли посредников в урегулировании конфликта. Качественно новый для человеческого общества феномен - распространение действия механизмов примирения на межгрупповые отношения. Культурные обряды замирения играют роль важнейших поведенческих адаптации, способствующих выживанию человека как вида. Культура придает ритуалам агрессии и примирения фундаментально новые свойства, делая их глубоко символичными и осмысленными.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1997.

2. Montagu A. The Nature of Human Aggression. New York, 1976.

3. Бэрон Р., РичардсонД. Агрессия. СПб., 1997.

4. Маслоу А.Г. Дальние пределы человеческой психики. СПб., 1997.

5. Лоренц К. Агрессия. М., 1994.

6. Wrangham /?., Peterson D. Demonic Males. Boston-New York, 1996.

7. Durham W. Resources, Competition and Human Aggression: A Review of Primitive Warfare // Quart. Rev. Biol. 1976. V. 51. № 3. Р. 385-415.

8. Hooff J. van. The Comparison of Facial Expression in Man and Higher Primates // Methods of Inference from Animal to Human Behaviour. M.-Chicago, 1976.

Скачали данный реферат: Волгин, Юхтриц, Samojlov, Kama, Парфений, Зайков, Luka, Альберт.
Последние просмотренные рефераты на тему: контрольная работа 3, реферат на тему земля, изложение, реферати українською.



Предыдущая страница реферата | 1  2

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки