Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

Такая позиция вызывает дискуссии. По словам одних, история, независимо от того, линейна она или циклична, следует своим путем согласно некоторой диалектической логике, детерминированной взаимодействием различных сил: материальных, подобно способу производства (Маркс), или духовных (Гегель), при этом исторические личности оказываются всего лишь марионетками этих сил. Не является ли технический и материальный прогресс в основе своей процессом отбора по типу дарвиновского, результатом которого может быть прогрессивное улучшение, либо эволюция по бергсоновскому типу? По мнению других, история, если она не лишена определенного порядка, проявляющегося в долгосрочной перспективе, несет на себе отпечаток действий великих личностей. "История есть квинтэссенция огромного числа биографий", - говорил Т. Карлейл.

Задаться целью разрешить этот старый спор - означает потерпеть поражение в тупике метафизических дискуссий. Что касается меня, я предпочитаю промежуточную позицию, которую американский социолог Р. Мертон называет "социологическими теориями среднего уровня"8. В рамках прагматического подхода становится ясной роль многочисленных воздействий власти на социальную сферу как в тоталитарном, так и в либеральном обществах, даже если особенности такого вмешательства различаются. Они могут в некоторых случаях быть бесспорно удачными, в других -заканчиваться достойным сожаления провалом. Они могут вестись с согласия народа или против его воли, под влиянием утопических идей или с реалистическими целями. Безусловно, эти воздействия представляют собой часть политического пейзажа современных государств. Политика единственного ребенка в Китае, например, даже если учесть жесткость принимаемых мер, тем не менее есть своего рода успех государственного вмешательства в демографическую сферу в стране с очень сильными семейными традициями. С другой стороны, государство всеобщего благоденствия, несмотря на некоторые внутренние противоречия, о которых говорилось выше, остается восхитительной конструкцией социальной инженерии либерального толка. В особенности это относится к национальным системам здравоохранения и государственного образования, где правомерность государственного воздействия вначале вызывала протест, но, в конце концов, снискала одобрение граждан.

Что касается семейной пронаталистской политики, ведущейся некоторыми демократическими (и не демократическими) государствами, то оценка ее эффективности, хотя и включает отдельные позитивные элементы, в совокупности будет скорее отрицательной. Нельзя говорить о разрозненных мерах как целостной семейной политике, рассчитанной на долгосрочную перспективу, и тем более нельзя оценить эффективность использования финансовых ресурсов, т.к. нет каких-нибудь значимых результатов.

Попытка обобщения

Мне хотелось бы в этой части статьи сблизить три изложенные выше перспективы, показать, что они противоречат друг другу только в том случае, если их логика доведена до крайности, и что реальная жизнь полна того, что мы можем назвать "компромиссами". Часто вопрос заключается в пропорциях, в дозировании.

Имея в виду эволюционную перспективу, выделю две возможные "меры" для противодействия сложившимся тенденциям демографического старения и его темпов и для минимизации их последствий. Одна касается управления и мобилизации национальных человеческих ресурсов, другая - иммиграции.

Что касается первой, то по сути мы должны научиться мудро и бережливо управлять хотя и постаревшими, но дефицитными человеческими ресурсами. Для этого существует множество рецептов, тем не менее не следует восхвалять либо идеализировать наше стареющее общество. В старении трудно найти экономическое спасение, и еще менее - средство для выживания цивилизации.

Это приводит нас к рассмотрению иммиграции в качестве механизма, могущего восполнить состарившуюся и дефицитную демографическую структуру развитых обществ. Именно этот механизм был заимствован volens nolens западными странами и их заморскими территориями. Спрос на рабочую силу в течение экономического бума 60-х гг. создал армию не вернувшихся домой гастарбайтеров. После того, как экспансия сменилась экономическим спадом, они увеличили ряды безработных (или находящихся на государственном обеспечении - часто без прав гражданства, несмотря на долгие годы проживания в данной стране). С тех пор иммиграционные волны не прекратились и даже интенсифицировались, тогда как экономика не могла более поглощать вновь прибывающих. Система социальной защиты работала на пределе сил, и в ряде стран правительства под давлением общественного мнения борются, но, увы, безрезультатно, за контроль над иммиграцией, ставшей практически "дикой". Вследствие этого национализм как реальный, так и воображаемый, поддерживаемый искусственно, начинает играть главную роль в спектакле, который ежедневно с неистовством разыгрывается средствами массовой информации.

Нет другого вопроса, кроме иммиграции, который возбуждал бы столько страстей и провоцировал поляризацию общественного мнения. Миграция, без сомнения, внесла свой вклад в генетическое "скрещивание" и культурное "оплодотворение" населения, ее экономический вклад оценивается в общем благоприятно. Тем не менее, в последнее время наблюдается ужесточение общественного мнения по отношению к иммиграции, и не только к подпольной. Ф. Фукуяма, автор знаменитой книги "Конец истории и последний человек"9, опасается, что массовая иммиграция из бедных стран в богатые, которой практически невозможно сопротивляться, может стать для богатых стран источником внутреннего и внешнего напряжения10. Американец Соуэлл в своей последней работе "Миграция и культура", оценивая достоинства и недостатки мировой иммиграции в исторической перспективе, считает, что отныне экономические преимущества иммиграции уменьшаются, а ее социальные издержки растут. В эпоху электронной коммуникации know how может передаваться быстро и с небольшими затратами, без каких-либо перемещений на большие расстояния человеческих масс - носителей знаний. Эти знания к тому же уменьшаются по причине изменения самих иммигрантов в наши дни. В то же время сочетание мер, легализирующих иммиграцию, со льготами для иностранцев, желающих оставаться в статусе иностранцев, таит в себе потенциально взрывоопасные конфликты".

С моей точки зрения, при определении последствий иммиграции внимание должно быть обращено на два вопроса. Первый касается демографического и экологического равновесия, второй - этнической структуры, или, в конечном счете, национальной идентичности страны. Скажем откровенно: прекращение всякой миграции невозможно и нежелательно в любом открытом обществе. Легитимные беженцы должны найти приют, хотя бы временный. Проблема заключается скорее в политической воле государства, направленной на реализацию своих законных и суверенных прав в области международной иммиграции. Речь идет о контроле за размахом и ритмом иммиграции и, по возможности, о создании условий для демографического и экологического равновесия, постулируемого в теории саморегуляции.

Что касается влияния иммиграции на национальный состав страны, то от этого вопроса часто стараются уклониться из-за политической стыдливости, которую можно было бы, видимо, простить, если бы ее последствия не были такими тяжелыми. Совершенно очевидно, что если миграция продолжается в больших масштабах в стране, где коренное население не воспроизводится, то это приведет к глубокой модификации этнической структуры, а также в отдаленной перспективе может поставить под угрозу национальную идентичность страны. Расчеты, сделанные для Канады12 и некоторых западных стран, показывают, с какой быстротой осуществляется этнокультурная реструктуризация страны под тройным воздействием числа иммигрантов, их повышенной рождаемости и убыли коренного населения из-за хронически низкой рождаемости. "Будущее того общества, которое обрекает себя на низкую рождаемость, неминуемо начинает определяться иммигрантами", - заключает М. Термот в исследовании, посвященном демографическим тенденциям в Канаде13.

Любое демографическое обновление происходит через семью. Семья, в особенности моногамная, остается единственным институтом, способным обеспечить наилучшим образом рождение и социализацию детей, т.е. гармонию между воспроизводством населения и общества. "Человечество еще не нашло в этом достойной замены семье. Потрясенная до фундаментальных основ, обесцененная и раздробленная на части, она как социальный институт оказалась в кризисе. Семью нельзя укрепить ни административными мерами (запретами абортов и разводов), ни предвыборными лозунгами и пронаталистскими призывами. Усилия по обновлению семьи должны предприниматься одновременно на разных фронтах - законодательном, социальном и экономическом. Семейный кодекс, представляющий до сих пор смесь из разрозненных законодательных инициатив, требует полной переделки вместе со всей системой налогообложения.

Семья стремится к признанию своих прав, но ей в этом часто отказывают во имя всеобщих прав человека и ради уравнивания с семьей всех типов брака, в том числе псевдосупружеских. Чтобы институциональная и материальная поддержка семьи стала эффективной, она должна быть многообразной по формам. Необходимы инвестиции в то, что экономисты называют "человеческим капиталом", - в здоровье и образование детей. Они должны облегчить совмещение семейно-родственных и профессиональных ролей, что, в свою очередь, станет средством для выравнивания доходов мужчин и женщин. Причем, законодательно женщины должны получать компенсации за невозможность зарабатывать или за демографические "издержки" в связи с материнством. Другими словами, чтобы семейная политика была принята общественным мнением и имела шанс на удачу, она должна осуществляться одновременно во имя социального равенства (полов), экономической рациональности (человеческий капитал), демографической эффективности (воспроизводство населения). Таким образом, речь идет о возвращении семье ее главной социальной функции возобновления поколений и социализации потомства.

В настоящее время женщины имеют возможность добиться социального успеха вне материнства, поэтому общество должно взять на себя задачу превращения материнства в притягательную для женщин профессию. Функции матери должны быть одновременно весьма уважаемыми и щедро вознаграждаемыми. "Ее статус должен быть таким же важным, как статус, к примеру, профессора, мэра или летчика, и включать соответствующую заработную плату"14.

Я вижу, что эти предложения способны растрогать одних и вызвать иронические улыбки у других, в частности - у экономистов. Не является ли эта позиция возвратом к прошлому, к "рабству материнства" и домострою? Способна ли экономика, утомленная огромным бюджетным дефицитом, хроническим и структурным, выдержать дорогостоящий проект материнства? В ответ на первый вопрос можно было бы возразить: не предлагает ли подобный проект, напротив, многим женщинам (и, может быть, некоторым мужчинам) подлинный выбор, которого они сегодня лишены из-за экономических ограничений? Что касается второго вопроса, то здесь необходимо рассматривать ситуацию в перспективе. Менее чем сто лет назад общество было не в состоянии оплатить себе "люкс" народного образования и в еще меньшей степени — всеобщей медицины. Сегодня эти две статьи общественных расходов составляют львиную долю национального бюджета. В будущем мы бы могли рассчитывать на потенциал доходов, предлагаемых технологическим прогрессом, - доходов от трансфертов "ноу-хау" и свободных коммерческих обменов в мировом масштабе. В этих расчетах можно также учесть потенциальное сокращение военных расходов, не подвергающее риску национальную безопасность. К этому следует добавить экономию на статьях огромных расходов, связанных с репрессивным и пенитенциарным аппаратом. Эти расходы обусловлены ростом всякого рода социальных отклонений, вызванных в свою очередь дезинтеграцией семьи и ослаблением ее роли в социализации детей.

В конечном счете, финансирование этого проекта предполагает фундаментальную переоценку критериев распределения национального продукта, а также пересмотр приоритетов национального бюджета. Это произойдет, когда общество осознает кризис своего демографического положения и требования, предъявляемые тем состоянием, которое выше было названо демографической зрелостью15.

Самая большая трудность, связанная с проектом материнства, лежит не в области финансирования, а в сфере ценностных ориентации. Действия и мысли, индивидуальные и коллективные, испытывают влияние не только действительных ограничений, но в еще большей степени находятся под воздействием определенного видения мира или того, что хотелось бы назвать рамками менталитета, доминирующего в данную эпоху. В науке оперируют обычно в границах, которые Т. Кун называет научной парадигмой. То же самое относится к политическим акциям и взглядам. Они также подчиняются определенным правилам, этническим предписаниям, верованиям, мифам, - короче, тому, что можно назвать "духом" времени. Если конкистадор Э. Кортес с легкостью подчинил себе империю ацтеков, то это удалось ему не благодаря геройству четырех сотен его спутников, вооруженных карабинами и сопровождаемых собаками. Причина - в замешательстве, параличе действия, к которому стиль мышления приговорил ацтеков перед лицом удивительного для них события - появления странных всадников. Вместо того, чтобы мобилизовать силы на отпор завоевателям, ацтеки стали умножать число человеческих жертвоприношений, веря, что это принесет им победу. Современный человек, не меньше, чем в прошлом, имеет свои мифы и табу. Для ученого, как и для политика, также необходимы особое усилие, большая смелость, революционное действие, чтобы выйти за пределы установившихся правил познания.

Современное демографическое мышление находится во власти фундаментальных противоречий, связанных соответственно с однонаправленным или плюралистическим видением мира. Одни считают, что мир эволюционирует в сторону единого и однородного общества, следовательно, "озападнивание" является только вопросом времени. У других мир наполнен различными культурами и традициями, сформировавшимися под влиянием истории каждого народа. Если где-то к середине XXI века будет достигнута определенная конвергенция в связи с повсеместным снижением рождаемости в мире, то было бы политически опрометчиво сейчас игнорировать разнообразие в демографической картине мира, которое может иметь длительные геополитические последствия в региональном или мировом масштабе.

Другое противоречие касается того, чему отдается предпочтение - индивидуальному или общественному. Тенденции к индивидуализации практически доминируют в западной цивилизации и принимают крайние формы. Восточная цивилизация сопротивляется индивидуализму, и пока еще рано говорить о развязке в противостоянии двух концепций. У этой "игры", тем не менее, есть последствия. Безмерное усиление индивидуализма ведет к атомизированному обществу, состоящему из индивидов, лишенных общественных привязанностей и ведомых эфемерными материальными интересами, что связано с отступлением социального на второй план и с таким обострением социальных проблем, которое может толкнуть к тоталитаризму. Поскольку множество злоупотреблений было совершенно во имя "политики населения", само использование этого понятия стало плохим тоном в либеральном обществе. Но тем не менее для стадии демографической зрелости в наибольшей степени характерно требование проведения политики населения, которая вдохновляется в равной мере как национальным, так и общемировым интересом, а также индивидуальными ориентациями и ценностями сообщества, с которым индивид мог бы себя идентифицировать.

Неминуемым следствием старения населений, достигших демографической зрелости, является убыль их численности. Катастрофа ли это? Не всегда. Сокращение числа жителей страны может, как известно, в определенных обстоятельствах оправдываться экологическими доводами, например, охраной равновесия экосистемы. Однако эта ситуация превращается в катастрофу, если кривая снижения численности населения постоянно будет иметь форму экспоненты. Реальность такой тенденции обнаруживает сама общественная логика развитых стран. Не обращая внимания на тенденцию к убыли населения, можно обострить положение дел, что и было показано выше при рассмотрении эволюционной перспективы. Массовая иммиграция как возможный паллиатив, конечно, не является лекарством в этой ситуации. Если она не связана с притоком молодых возрастов, то вряд ли будет способствовать омоложению населения, - в чем убеждают имитационные модели16.

Таким образом, вместе с сильной политикой поощрения "третьего возраста" должна идти не менее сильная политика укрепления семьи. Она должна обеспечить приток детей, необходимый для поддержания численного равновесия между поколениями, выступить в качестве "клапана оживления" демографической зрелости. С учетом негативных тенденций воспроизводства населения в развитых обществах число детей даже в условиях оказания поддержки семье окажется существенно ниже необходимого. Важная составляющая семейной политики в связи с этим будет заключаться в том, чтобы обеспечить "качество" новых поколений путем адекватных инвестиций в профессиональную подготовку. Молодежь должна овладеть точными технологиями для обеспечения высокой производительности, которая позволит выдержать двойную нагрузку, обусловленную высокой долей стариков и реализацией семейных программ. Социальное волеизъявление соединяется здесь с социальным детерминизмом. Судьба западных обществ на их прометеевом пути к новым горизонтам поставлена на карту прежде всего в демографическом плане.

Примечания

1 Galbrailhs J.K. The Affluent Society. Boston, Houghton Mifflin, 1976.

2 Keyfitz Nathan. The Family that Does Not Reproduce Itself // Population and Development Review. 1986. A Supplement to'12. P. 139-154.

3 Perrin Robert G. The Dynamics and Dialectics of Capitalism // The Journal of Libertarian Studies. 1981. Vol. V. № 2. P. 211-236.

4 Hirsh Fred. Social Limits to Growth. Cambridge Harvard University Press, 1977.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: доклады 7 класс, детские рефераты, титульный курсовой работы.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки