Социальное ядро нации

Средние слои в современном российском обществе

Андреев Андрей Леонидович - доктор философских наук, профессор, директор Центра социологического мониторинга массового сознания.

Давно известно, что носителями культурно-исторических генотипов любого этнополитического сообщества и его жизненных сил являются средние слои. Еще Аристотель считал, что государство, в котором преобладают «средние люди», будет иметь наилучший государственный строй.  

Эта мысль актуальна и сегодня. Не случайно тема среднего класса - одна из ключевых в идеологии российских реформ. Представители различных общественнополитических направлений объявляли себя выразителями интересов среднего класса, но интерпретировали эту тему по-разному.  

Одни стремились перенести в Россию западное понятие эффективного собственника, другим был больше по душе «крепкий хозяин» столыпинского образца, третьи выдвигали на первый план социальную и интеллектуальную самостоятельность, обеспеченную экономической независимостью. Однако практически все сходились и сходятся в том, что «толщина» среднего слоя российского общества и тот облик, который он примет в ходе развернувшихся с начала 90-х годов социально-экономических и политических преобразований, в значительной степени определят дальнейший путь развития нации, общества и государства.  

Анализ данных, полученных в ходе исследований, позволяет сделать вывод, что характер социальной структуры в современной России претерпевает изменения принципиального характера.  

Эволюция советского строя в эпоху «развитого социализма» способствовала формированию социальной структуры квазисословного типа. Эта структура включала в себя как официально признаваемые элементы (рабочий класс, колхозное крестьянство, интеллигенцию), так и не входившие в данный перечень, но тем не менее реально существовавшие и игравшие значительную роль социальные группы, среди которых следует назвать постепенно обособлявшуюся от всех партийно-советскую номенклатуру, а также складывавшуюся в системе распределения дефицита нелегальную, теневую буржуазию.  

В отличие от сословий «классы» и «прослойки» советского общества не имели какого-то особого публично-правового статуса. По Конституции 1936 года советские граждане пользовались равными правами и имели одинаковые обязанности. Однако на уровне некодифицируемого «фактического» права, включавшего целый комплекс разнопорядковых регулятивных механизмов (подзаконные акты, распоряжения, закрытые постановления, система прикреплений и квот, административные полномочия, создававшие возможность использовать государственную собственность в своих интересах), неравенство реальных прав советского времени было ощутимым фактом, не составлявшим особого секрета.  

В квазисословном советском обществе социальный статус определялся не столько формально фиксируемым доходом, сколько неодинаковым доступом к различным благам (привилегиям). Рубль в кармане рядового учителя, врача, мелкого служащего и рубль в кармане номенклатурного сановника или директора торга имел разную покупательную силу. Поэтому сравнение доходов как универсальная, «сквозная» процедура сопоставления социальных статусов была лишена смысла, да и социальная группировка в обществе происходила не по этому принципу.  

Правда, уже в 60-70-е годы в Советском Союзе стал складываться некий базовый потребительский стандарт, более или менее характерный для всех социальных групп, занимающих промежуточное положение между «верхами» и «низами». Однако условия выхода на этот стандарт и адекватные этой задаче формы социального поведения сильно различались. И хотя квазисословия советского времени не были совершенно замкнутыми, и в реальной жизни благодаря карьерным продвижениям, а также семейным и личным связям они пересекались, единая общность людей среднего дохода и социального положения в этих условиях вряд ли могла возникнуть.  

Переход к формальной демократии, рыночные реформы и, наконец, всеобъемлющий кризис привели к быстрой дезинтеграции структур советского общества. Взамен началось формирование новой модели социальной стратификации, основанной на возможности непосредственно сопоставлять и приравнивать друг к другу все статусные позиции при помощи всеобщего эквивалента. В качестве эквивалента принимался, разумеется, уровень доходов, что соответствовало общему положению других позднеиндустриальных и постиндустриальных стран.  

Происходящие в обществе сдвиги нашли отражение в концепциях отечественной науки. Разработанное в зарубежной социологии понятие среднего класса стало использоваться и в российских исследованиях, включая такие подразделения, как «верхний средний», «средний средний» и «нижний средний» классы [I].  

Впрочем, безоглядная вера в восходящий российский средний класс, выступающий гарантом необратимости демократических реформ, оказалась непродолжительной, После финансового кризиса осени 1998 года, резко сдвинувшего вниз статусные позиции значительной части россиян, средства массовой информации, а вслед за ними и некоторые исследователи заговорили уже о смерти среднего класса в России.  

Так какой же все-таки социальный итог можно подвести сегодня? Как трансформируются в современных условиях средние слои российского общества? Сложился ли в постсоветской России так называемый средний класс, как и в каком направлении он эволюционирует?  

Солидный материал для размышлений дает проведенное в феврале-марте 1999 года исследование Российского независимого института на тему «Есть ли средний класс в России?». Эмпирической базой послужили данные социологического опроса, проводившегося в основных типологически различных регионах страны. В выборку было включено 1765 человек, она строилась на сочетании двух критериев: объективного материального положения респондента (за условную нижнюю границу, отделяющую «низы» от «середины», принималась официальная цифра среднедушевого дохода по России - около 1200 руб. в месяц) и субъективного критерия социального самоощущения (в выборку включены только те респонденты, которые сами отнесли себя к средним слоям общества).  

Исследование, охватившее широкий круг вопросов (от уровня материальной обеспеченности до ценностей и жизненных ориентации представителей средних слоев), позволяет сделать ряд обобщенных выводов, характеризующих образ жизни, мировоззрение и особенности социального поведения тех россиян, которые могут быть причислены и причисляют себя к среднему классу.  

Безусловно, средние слои российского общества находятся в гораздо более стесненных материальных условиях, чем средний класс США и Западной Европы. Однако этот разрыв не является подавляющим и его не следует абсолютизировать. Количественные различия здесь не переходят той грани, за которой начинается качественный разрыв в образе жизни и по таким жизненно важным показателям, как обеспеченность среднего гражданина жильем, а также неким минимумом технических средств, составляющих предпосылку современного жизненного уклада. Во всяком случае по конкурентоспособности трудовых ресурсов на уровне организации быта Россия и Западные страны могут считаться сопоставимыми.  

Сравнение позиций россиян, немцев и англичан по 13 основным факторам жизненного успеха показало, что наши соотечественники склонны выдвигать на первое место личные способности человека, тогда как для респондентов из стран Западной Европы эта позиция кажется менее значимой, чем упорный труд и хорошее образование. «Очень важным» образование назвали всего 57% респондентов-россиян, 8890% немцев и почти 75% британцев. В то же| время 10% россиян ответили, что считают этот фактор не очень или совсем не существенным, тогда как ответы респондентов из западноевропейских стран варьировались в пределах 1-3%.  

Стоит отметить, что при переходе от ранжирования факторов к сопоставлению конкретных цифровых показателей антиномия «Россия-Запад» как бы исчезает, уступая место более дробным различиям отдельных стран. При этом по разным показателям Россия может напоминать то одни, то другие государства Европы. Например, по значению, которое в сознании средних слоев придается личным способностям, Россия очень близка к Великобритании и довольно далеко отстоит от Германии, где доля респондентов, вообще не придающих ему особого значения, примерно в три раза выше. А вот по оценке упорного труда средние слои россиян сильно уступают британскому среднему классу, но, как это ни странно, превосходят западных (не восточных!) немцев: «очень важным» упорный труд назвали почти 84% англичан, 71, 2% жителей бывшей ГДР, 56, 4% россиян и всего 52, 3% граждан «старой» ФРГ.  

Около половины российских семей среднего достатка в настоящее время имеют автомобили, причем довольно распространенным явлением становится и наличие второй машины, что до недавнего времени воспринималось как чисто западный потребительский стандарт.  

Важной характеристикой технической оснащенности социально активных средних слоев можно считать наличие персонального компьютера (им располагают ныне 40% респондентов, причисляющих себя к средним слоям, но среди лиц, имеющих ученую степень, эта цифра повышается до 55%).  

Вместе с тем в отличие от среднего класса западных стран российский средний класс испытывает несравнимо большее давление фактора неопределенности. Благосостояние «среднего» человека в современной России весьма ненадежно и часто зависит не от личных усилий и добросовестности, а от благоприятного или неблагоприятного стечения обстоятельств.  

В этой ситуации российские средние слои сильно страдают от недостатка социальных гарантий, прежде всего гарантий поддержки на случай нужды, безработицы, старости, болезни, инвалидности. Об этом говорят свыше 70% представителей российских средних слоев, в том числе и относящихся к самой благополучной их части. Например, в Западной Германии и Великобритании свою незащищенность в этом вопросе ощущают лишь 2, 3% населения. Добавим к этому, что 30-40% россиян среднего достатка отмечают трудности в доступе к бесплатному медицинскому обслуживанию, тогда как в Германии на эту проблему указали лишь 1, 5% граждан.  

Тем не менее средние слои России рассчитывают на свои адаптивные способности и поэтому в целом ориентируются на «рыночные» жизненные стратегии, И действительно, средние слои российского общества оказались достаточно гибкими, мобильными, способными к быстрой смене видов деятельности, что обеспечивало им весьма высокую выживаемость в постоянно меняющихся и в целом неблагоприятных условиях.  

Это доказал, в частности, кризис 1998 года. Как показало исследование, несмотря на сокращение доходов и потерю вкладов, средние слои россиян сохранили свое положение по сравнению с другими социальными группами. В целом эрозию средних слоев после 1998 года можно оценить в 30%. Правда, в результате кризиса средняя часть социальной лестницы как бы просела вниз. Кроме того, практически по всем профессиональным группам (менеджеры, офицеры, ИТР, гуманитарная интеллигенция и т. п.) наблюдалось снижение статусных самооценок по 10-балльной шкале (по разным профессиональным категориям от 0, 5 до 1 балла).  

Тем не менее, характеризуя мироощущение и ценности средних слоев, надо принять во внимание не только их трудности и психологическую напряженность, но и то обстоятельство, что значительная часть людей среднего достатка в последние годы приобрели то, что ранее казалось труднодоступным (например, только 18-20% приобрели автомобиль еще «при советской власти», большая же часть смогла купить машину уже в последнее время).  

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: дипломная работа по менеджменту, здоровый образ реферат, задачи реферата курсовые работы.



1  2  3 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки