Суд присяжных  и новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ

Сергей Михайлович Ярош, студент 5-го курса Института прокуратуры МГЮА.

2002 г.

С 1 июля 2002 года в Российской Федерации вступает в действие новый уголовно-процессуальный кодекс, которым внесены существенные изменения в порядок деятельности суда присяжных. К сожалению, некоторые из этих изменений могут привести на практике к возникновению проблемных ситуаций.

Так, в частности, анализ норм УПК РФ, регламентирующих вопросы вердикта присяжных заседателей, позволяет выделить следующие недостатки нового уголовно-процессуального закона:

1) в соответствии со ст. 345 УПК РФ, после подписания вопросного листа присяжными вердикт не передается судье для возможного устранения внутренних противоречий, а сразу оглашается старшиной. Представляется, что, учитывая статистические данные о количестве неясных и противоречивых вердиктов, выносимых в российских судах присяжных, применение указанной нормы грозит обернуться катастрофой, т.е. повальной отменой судебных решений.

Возникает вопрос, с какой целью были внесены такие изменения в порядок провозглашения вердикта по сравнению со старым УПК РСФСР, какими мотивами руководствовались разработчики нового уголовно-процессуального закона во главе с Е. Б. Мизулиной? Есть, конечно, мнения, что данные положения ст. 345 УПК РФ не являются продуманными нововведениями, а представляют собой очередной, обычный для нашего законодательства, «ляпус», правовой пробел. [1] Однако трудно с этим согласиться. Проект УПК РФ по состоянию на 1 июля 1999 года еще предусматривал право председательствующего на предварительную проверку вердикта с точки зрения его неясности или противоречивости. А проект УПК РФ, подготовленный группой законодателей под руководством Е. Б. Мизулиной и представленный 20 июня 2001 года к рассмотрению во втором чтении, уже требует немедленного провозглашения вердикта. Все это, безусловно, подтверждает обдуманность действий составителей нового закона. Остается только сожалеть, что наши современные законодатели не следуют традициям дореволюционного законотворчества. Уст. Угол. Суд. 1864 года подготавливался с особой тщательностью, скрупулезностью и, что самое главное, каждая статья принятого нового УУС сопровождалась подробными объяснениями составителей, почему именно то или иное положение было включено в закон. [2] При подготовке Уставов изучались самым подробным образом зарубежное законодательство, судебная практика судов присяжных Англии, Франции, Германии и др., учитывались мнения известных отечественных и иностранных юристов. Все это не могло не отразиться благотворно на качестве принятого кодекса. Российские Судебные уставы 1864 года были составлены настолько удачно, что никто не правил их десятки лет (за некоторыми исключениями), в этом не было необходимости. Они просто были отменены большевиками после октября 1917 года.

Какими мотивами руководствовались наши современные законодатели трудно сказать, так как никаких официальных разъяснений на этот счет пока не было. Поэтому попытаемся разобраться самостоятельно.

Во-первых, в нашей стране всегда любят при принятии того или иного закона ссылаться на зарубежный опыт. Возможно, что отечественные разработчики нового уголовно-процессуального закона учитывали практику иностранных судов присяжных при установлении порядка провозглашения вердикта присяжными, предусмотренного ст. 345 УПК РФ. Посмотрим, так ли это на самом деле.

Устав уголовного судопроизводства Франции 1808 года не содержал в себе указаний на возможность исправления недостатков в решении присяжных заседателей. Однако на практике, опирающейся на решения кассационного суда, во французском суде присяжных образовалась судебная доктрина, в соответствии с которой ассизный суд, в случаях, когда присяжные отступали от предписанных форм, или постановляли неполный, противоречивый или сомнительный приговор, отсылал присяжных обратно в совещательную комнату для исправления или дополнения приговора. [3]

Устав уголовного судопроизводства Германии от 1 февраля 1877 г. также допускает обращение присяжных к новому совещанию для исправления постановленного вердикта. При этом кодекс различает в вердикте присяжных заседателей погрешности формальные и материальные. Под формальными подразумеваются уклонения ответов от той редакции, которая установлена законом, например, пропуск слова «да» и т. п. Если присяжные обращены к новому совещанию вследствие формальных недостатков, то они не вправе при новом совещании изменять само содержание ответа. Под материальными погрешностями подразумевается неясность, неполнота или противоречивость ответов между собой. В случае обращения присяжных к новому совещанию из-за материальных погрешностей, они не связаны вовсе прежними ответами и на все вопросы могут вынести новое решение. [4]

Возможность обращения присяжных к исправлению ответов в случае их неясности, неполноты или противоречивости между собой допускал и Уст. Угол. Суд. Австрии от 23 мая 1873 г. Причем предложение об обращении присяжных к новому совещанию может исходить, как от одного из судей, так и от сторон, потому что и неудовлетворительный ответ присяжных провозглашается публично, в присутствии сторон, но только без подсудимого. Усматривая необходимость обратить присяжных к новому совещанию, суд по выслушивании сторон может изменить первоначально предложенные вопросы (такой же порядок предусмотрен УУС Германии 1877 года). [5]

Теперь что касается суда присяжных в Англии. По английскому законодательству вердикт присяжных становится основанием для постановления по нему приговора судьей только после того, как он принят судьей и занесен в протокол. Судья не обязан принимать всякий вердикт, который вынесен присяжными заседателями. Причем, судья может предложить присяжным заседателям пересмотреть свой вердикт, если они не приняли во внимание сделанные им указания. Присяжных могут вернуть в совещательную комнату и в том случае, если вердикт страдает каким-либо недостатком (внутренне противоречив, двусмыслен). [6]

Итак, мы видим, что процедура предварительной проверки вердикта присяжных председательствующим судьей была характерна для большинства иностранных судов присяжных. В настоящее время такой порядок провозглашения вердикта характерен для англо-американской модели суда присяжных. Таким образом, ясно, что зарубежный опыт современными российскими законодателями при написании раздела XII УПК РФ не учитывался.

К сожалению, не была принята во внимание и практика деятельности российского дореволюционного суда присяжных. Уст. Угол. Суд. 1864 года до закона 15 мая 1886 г. не содержал положений относительно исправления вердикта присяжных заседателей. Однако, как указывает И. Я. Фойницкий, «в таком исправлении встречалась практическая надобность», которая побудила Сенат разъяснить, что в случае неясности или неточности в ответах присяжных заседателей, суд обращает их к новому совещанию, но так, что первый их вердикт не должен быть оглашен, так как закон не знает двух вердиктов. В связи с этим было установлено, что председатель предварительно «обозревает» опросный лист и если найдет в нем неточности и признает необходимость разъяснения их присяжным, то делает такие разъяснения тихим голосом, так, чтобы они были слышны только присяжным заседателям, но не публике. [7] Впоследствии, исходя из этих разъяснений Сената, были отредактированы законом 15 мая 1886 года соответствующие статьи Устава, касающиеся порядка провозглашения вердикта.

При разработке модели современного российского суда присяжных в рамках Концепции судебной реформы в России дореволюционный положительный опыт деятельности суда с участием присяжных заседателей в части процедуры предварительной проверки вердикта председательствующим судьей был учтен, что предотвратило от отмены значительное количество судебных решений. С принятием нового УПК РФ мы сделали большой шаг назад. Теперь придется вновь сталкиваться с трудностями, которые привели в свое время к принятию указанного выше закона от 15 мая 1886 года.

Во-вторых, некоторыми учеными-процессуалистами было высказано предположение, что, скорее всего, новый порядок провозглашения вердикта, предусмотренный ст. 345 УПК РФ, был установлен с целью ограничения возможностей председательствующего судьи оказывать воздействие на присяжных заседателей. Речь здесь идет о том, что в некоторых случаях право признать вердикт неясным или противоречивым использовалось судьями как своеобразная лазейка, способ изменения неугодного вердикта. Более того, например Л. М. Карнозова вообще считает, что «устранение неясности или противоречивости вердикта имеет целью не выяснение подлинного и однозначного содержания решения присяжных, а приведение последнего к удовлетворительному... (с точки зрения председательствующего судьи – С. Я.) решению». [8] Однако следует заметить, что автор в своем сочинении лишь указывает на возможность подобного воздействия председательствующего судьи на вердикт присяжных заседателей. Никаких исследований практики деятельности судов присяжных, кассационной и надзорной практики, которые бы свидетельствовали о масштабности подобных злоупотреблений со стороны судей, в нашей стране, к сожалению, не проводилось.

Безусловно, вердикт присяжных заседателей не только представляет собой очень важный акт процесса, но вместе с тем и осуществляет право народа на участие в отправлении уголовного правосудия. Он должен поэтому применяться в том именно смысле, как его понимали присяжные заседатели. Как абсолютно верно указывает И. Я. Фойницкий, «самостоятельности народного элемента в уголовно-судебной деятельности грозила бы серьезная опасность, если бы присяжные могли быть возвращаемы в совещательную комнату при малейшем сомнении, возникающем относительно решения их в уме судей». [9] В связи с этим председательствующий судья должен использовать это свое право очень осторожно и строго в рамках уголовно-процессуального закона. К сожалению, не все судьи следуют указанным требованиям, признавая вердикты противоречивыми и возвращая присяжных обратно в совещательную комнату несколько раз подряд до тех пор, пока те, совершенно запутавшись и не понимая чего от них хочет председательствующий, не вынесут обвинительный вердикт. Однако, несмотря на это, признать обоснованным исключение из процедуры провозглашения вердикта обязанность судьи предварительно ознакомиться с ответами присяжных заседателей не представляется возможным. Учитывая статистические данные о количестве неясных и противоречивых вердиктов, выносимых в российских судах присяжных, применение ст. 345 УПК РФ, безусловно, повлечет за собой повальную отмену судебных решений, а соответственно вызовет новую волну критических высказываний в отношении суда присяжных. В связи с этим возникает одна не слишком приятная мысль. А не стремились ли разработчики нового УПК РФ именно к таким результатам с целью полной дискредитации суда с участием присяжных заседателей и последующего отказа от него, как не оправдавшего надежды? Не постигнет ли суд присяжных участь института народных заседателей, после упразднения которого, рассмотрение уголовных дел с участием представителей народа (присяжных заседателей) будет осуществляться только в 89 судах России, на долю которых приходится в качестве судов первой инстанции всего 0,8% уголовных дел. [10] Возникает опасение, что авторы нового УПК РФ стремятся отнять у народа Российской Федерации возможность участвовать в отправлении правосудия и служить гарантом правого суда в пользу суда профессиональных судей.

С учетом сказанного представляется, что необходимо вернуть председательствующему право предварительной проверки вердикта с точки зрения его неясности или противоречивости, внеся соответствующие изменения в ст. 345 УПК РФ. [11] В этом случае мне могут возразить, что тогда судьи вновь будут злоупотреблять указанным правом с целью получения обвинительного вердикта от присяжных заседателей. В связи с этим считаю необходимым заметить, что часто председательствующие вынуждены использовать «лазейку» для постановления обвинительного вердикта признанием первоначального вердикта противоречивым или неясным, так как просто боятся выносить оправдательные приговоры. К сожалению, по-прежнему в российском судейском сообществе главным мерилом профессионализма судьи является отсутствие вынесенных им оправдательных приговоров. Кроме того, на примере бывшего судьи Московского городского суда С. А. Пашина, выносившего беспрецедентное число оправдательных приговоров (около 20%), каждый судья мог убедиться, что бывает с теми, кто проявляет «излишнюю» мягкость по отношению к подсудимым. По-видимому, должно пройти значительное время, прежде чем появятся судьи, принявшие ценности нового правосудия, с современным профессиональным мышлением.

Кроме того, как указывает Л. М. Карнозова, председательствующие судьи нередко используют «лазейку» признания обвинительного вердикта противоречивым еще и потому, что опасаются отмены приговора и возможного ухудшения положения подсудимого. Автор отмечает, что «опытному председательствующему видно, что оправдательный приговор, скорее всего, будет отменен, а вердикт другой коллегии присяжных может оказаться и более жестким, нежели тот компромиссный, которого можно добиться, признав оправдательный (или «мягкий») вердикт неясным или противоречивым». [12]

2) из порядка деятельности суда присяжных исключено правило (ч. 6 ст. 340 УПК РФ), предусматривающееся ранее ч. 9 ст. 451 и ч. 4 ст. 465 УПК РСФСР, о том, что «кассационная палата не вправе пересматривать приговор по мотиву нарушения председательствующим принципа объективности в его напутственном слове, если сторонами не были заявлены возражения непосредственно после произнесения напутственного слова в судебном заседании». Нельзя исключать, что на практике это приведет к тому, что стороны умышленно не будут заявлять возражения на напутствие председательствующего судьи, для того, чтобы в случае вынесения присяжными неблагоприятного (или наоборот благоприятного) для подсудимого вердикта, иметь повод требовать отмены приговора по мотиву необъективности напутственного слова;

3) в новом УПК РФ не предусмотрены специфические основания для отмены приговоров, вынесенных судом присяжных [13];

4) не ясно, каким образом с 1 июля 2002 года председательствующий судья будет назначать наказание, если присяжные признают подсудимого заслуживающим снисхождения. Часть 2 ст. 349 УПК РФ предусматривает назначение наказания с применением положений ст. 64 и ч. 1 ст. 65 УК РФ. Указание союза «и» подразумевает применение сразу 2-х статей УК РФ, что представляется невозможным, за исключением ситуаций, когда лицо признано виновным в преступлении, за которое помимо обязательного предусмотрено дополнительное наказание. По-видимому, окончательный ответ на этот вопрос может быть дан только после приведения УК РФ в соответствии с новым УПК на основании ст. 4 Закона «О введении в действие УПК РФ». Однако, скорее всего, до 1 июля 2002 года необходимые изменения в УК РФ внесены не будут;

5) определенные сложности будут возникать у судей в связи с принятием нового УПК РФ при разрешении вопросов, связанных с гражданским иском. Оправдательный приговор в суде присяжных постановляется по основанию, предусмотренному п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ – «в отношении подсудимого коллегией присяжных заседателей вынесен оправдательный вердикт». Как в данном случае судья должен поступить с гражданским иском – оставить его без рассмотрения или отказать в его удовлетворении? В соответствии с ч. 2 ст. 306 УПК РФ при постановлении оправдательного приговора по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 24 (за отсутствием события преступления) и п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ (подсудимый не причастен к совершению преступления), суд отказывает в удовлетворении гражданского иска. В остальных случаях суд оставляет гражданский иск без рассмотрения. Таким образом, судья при постановлении оправдательного приговора по основанию, что «в отношении подсудимого коллегией присяжных заседателей вынесен оправдательный вердикт», должен, по-видимому, оставить иск без рассмотрения, что, безусловно, будет не правильно.

Список литературы

[1] См. Разъяснения к ст. 345 УПК РФ // 200 ответов на вопросы, поступившие от прокуроров субъектов РФ, управлений Генеральной прокуратуры РФ в федеральных округах по применению нового уголовно-процессуального законодательства. Рабочая группа Генеральной прокуратуры РФ. М., февраль 2002 г.

 [2] См. Судебные уставы 20 ноября 1864 г., с изложением рассуждений на коих они основаны. Издание Государственной Канцелярии. Ч. 2: «Устав уголовного судопроизводства». Спб., 1866.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки