Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

1 мая 1944 года, как и в любой советский праздник, на первых полосах центральных газет был опубликован Приказ Верховного главнокомандующего товарища Сталина. Приказы по случаю советских праздников были особым жанром, в котором ничего не приказывалось, но формулировалась и разъяснялась линия партии. Эти обращения каждый раз служили идеологическим маяком для каждого советского человека. Они были источником авторитетной информации о положении на фронте, разъяснением ситуации, воодушевлением на новые военные и трудовые подвиги. В мае 1944 года настроение у всех было приподнятое, и не только потому, что была весна и был праздник, – все понимали, что война близится к завершению. Но что должно было послужить поводом к окончанию войны, многие еще не представляли. Требовалось разъясняющее слово вождя и учителя.

По своему обыкновению Сталин начинает приказ с детализированного обращения: "Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, сержанты, офицеры и генералы, партизаны и партизанки! Трудящиеся Советского Союза! Братья и сестры, временно подпавшие под иго немецких угнетателей и насильственно угнанные на фашистскую каторгу в Германию!". Военные – главные лица в условиях войны, к ним Сталин обращается в первую очередь, и здесь детализация, дающая эффект более личного обращения, особенно важна. Классовое сознание и специфика праздника требовали также упоминания трудящихся, а однажды заведенная формула обращений сталинских выступлений – не подпадающих ни под одну из классовых категорий "временно подпавших под иго немецких угнетателей и насильственно угнанных на фашистскую каторгу в Германию".

Далее обозначен формальный повод обращения вождя к своему народу: "От имени Советского Правительства и нашей большевистской партии приветствую и поздравляю вас с днем 1 мая!" Но если бы замыслом приказа было только поздравить с днем Первомая, то этим бы все должно было ограничиться. Однако в речь вводится новый тезис, наличие которого сигнализирует о другом замысле оратора: "Народы нашей страны встречают день 1 мая в обстановке выдающихся успехов Красной Армии". Это предложение, оформленное отдельным абзацем, как будто бы служит заглавием для следующей части приказа (или точнее будет сказать, поздравительного обращения) Сталина.

В этой части Сталин подробно описывает продвижение советских войск по всей линии фронта. Причем такая, казалось бы, сухая фактологическая информация оформляется высокой, эмоционально окрашенной лексикой: "истребляя вражескую нечисть", "Красная Армия выиграла историческую битву, … сокрушила мощные оборонительные укрепления, … умелыми и стремительными действиями преодолела немецкую оборону на водных рубежах – Южный Буг...", "из фашистского рабства вызволены…". В пяти из шести фраз, описывающих успехи Красной Армии, используются ряды перечислений; активно применяются параллелизмы: "За это время Красная Армия прошла с боями от Волги до Серета, от предгорий Кавказа до Карпат", "Красная Армия выиграла историческую битву за Днепр и Правобережную Украину, сокрушила мощные оборонительные укрепления немцев под Ленинградом и в Крыму, умелыми и стремительными действиями преодолела немецкую оборону на водных рубежах – Южный Буг, Днестр, Прут, Серет. Почти вся Украина, Молдавия, Крым, Ленинградская и Калининская области, значительная часть Белоруссии очищены от немецких захватчиков. Родине возвращены металлургия Юга, руда Криворожья, Керчи и Никополя, плодородные земли между Днепром и Прутом". Эти риторические приемы, с одной стороны, своей интонацией перечисления придают речи динамику и ритм, с другой стороны, своим содержательным наполнением усиливают эффект заявленных "выдающихся достижений" и создают ощущение их тотальности. Используя различные фигуры и оформляя речь выверенными периодами, Сталин умело поэтизирует успехи Красной Армии, превращая жанр приказа в жанр оды: "Выполняя великое дело освобождения родной земли от фашистских захватчиков, Красная Армия вышла к нашим государственным границам с Румынией и Чехословакией и продолжает теперь громить вражеские войска на территории Румынии". За счет нарастающей интонации перечисления и постоянного употребления глаголов движения (ведет наступление, прошла с боями, сокрушила … укрепления, преодолела оборону, вышла к границам и продолжает громить), продвижение Красной Армии имплицитно обретает образ неотвратимо несущейся лавины.

Такая патетическая подача, казалось бы, и без того воодушевляющей информации усиливает ощущение победоносности Красной Армии, неотвратимости нашей Победы, способствует высокой самооценке советского человека. Это эмоция, сформированная в самом начале обращения, становится базой для восходящей аргументации Сталина, сущность которой будет раскрыта чуть позже.

После описания успехов Красной Армии Сталин переходит к разъяснению причин этих успехов. (Меняется ритмика речи: речь становится более статичной.) Такое построение речи может объясняться, во-первых, марксистско-ленинской традицией в аргументации с ее традицией разъяснения причинно-следственных связей. Действительно, многие исследователи (Романенко, Вайскопф, Баткин) отмечали склонность Сталина к перечислению всевозможных причин, вопросов, задач и ошибок. Во-вторых, содержание тех причин, которые выделяет оратор, также указывает на особенные свойства аудитории – традиционный компонент восходящей аргументации. Какие же причины успехов Красной Армии выделяет И.В.Сталин?

Причин три. Первая - качества самой Красной Армии: "Успехи Красной Армии стали возможными благодаря правильной стратегии и тактике советского командования, благодаря высокому моральному духу и наступательному порыву наших бойцов и командиров, благодаря хорошему оснащению наших войск первоклассной советской военной техникой, благодаря возросшему искусству и выучке наших артиллеристов, минометчиков, танкистов, летчиков, связистов, саперов, пехотинцев, кавалеристов, разведчиков". Обращают внимание повторы и исчерпывающие перечисления, наличие оценочных эпитетов при каждом элементе перечисления. Эта причина как бы распадается на четыре подпричины (в тексте -четыре "благодаря"), находящихся в иерархическом соотношении: 1) правильная стратегия и тактика советского командования, 2) высокий моральный дух и наступательный порыв наших бойцов и командиров, 3) хорошее оснащение наших войск первоклассной советской военной техникой, 4) возросшее искусство и выучка наших артиллеристов, минометчиков и т.д.

Вторая причина – помощь союзников. "Этим успехам в значительной мере содействовали наши великие союзники, Соединенные Штаты Америки и Великобритания, которые держат фронт в Италии против немцев и отвлекают от нас значительную часть немецких войск, снабжают нас весьма ценным стратегически сырьем и вооружением, подвергают систематической бомбардировке военные объекты Германии и подрывают, таким образом, военную мощь последней". Здесь уже нет высокой оценочной лексики, единственное исключение – "великие союзники", которое может быть объяснено тем, что это "наши великие союзники". Отсутствуют глаголы движения, образ союзников статический (они содействуют, держат, отвлекают, снабжают и подвергают бомбардировкам). Используя глаголы несовершенного вида и лексемы неполного или прерываемого действия и качества ("весьма ценное стратегическое сырье", "систематическая бомбардировка", "подрывают мощь"), Сталин дает понять, что помощь союзников – фактор наименее важный из всех причин, способствующих нашим победам.

Далее следует третья причина успехов Красной Армии, которой уделяется особое внимание оратора. Разъяснение этой причины гораздо более развернуто и пафосно, чем первых двух. В соответствии с правилами аргументации в любом перечислении доводов в начало ставится сильный довод (в данном случае - свойства Красной Армии), в середину слабый (помощь союзников), а самый сильный довод выносится в конец. Этим сильным доводом в аргументации Сталина становятся свойства советского народа.

Надо сказать, что Сталин не в первый раз объяснял успехи Красной Армии всенародной помощью фронту. Эта мысль является сквозной для многих его военных выступлений. Наиболее подробно эта тема раскрыта в Докладе на торжественном заседании Московского совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями г.Москвы 6 ноября 1943 года. Тогда этой теме была посвящена отдельная часть годового доклада вождя, в которой подробно разбиралась роль в успехах на фронте "нашего рабочего класса", "колхозного крестьянства", "транспортных рабочих и служащих", "нашей интеллигенции", "дружбы народов нашей страны" (все эти субъекты сталинского дискурса выделялись заглавными буквами в опубликованном тексте доклада). Этот доклад словно послужил черновиком для первомайского приказа Сталина, в котором те же самые мысли были высказаны лаконичнее и ярче.

"Но успехи Красной Армии могли бы оказаться непрочными и они были бы сведены на нет после первого же серьезного контрудара со стороны противника (1), если бы Красную Армию не подпирали с тылу весь наш советский народ, вся наша страна(2). Красная Армия в боях за Родину проявила безмерное геройство. Но советский народ не оставался в долгу перед Красной Армией(3)". Этими фразами, содержащими три (!) эпимоны (риторические фигуры, состоящие в полном или частичном повторе мысли), Сталин фактически уравнивает значение подвигов фронта и тыла и формирует в каждом, читающем его приказ, самосознание своей исключительности, превосходства. Этот эффект усиливается, когда Сталин сжато, но сохраняя возвышенный тон, оценивает вклад всех слоев советского общества. Он снова использует привычный для него и его аудитории классовый принцип: каждый отождествит себя либо с рабочим классом, либо с колхозным крестьянством, либо с советской интеллигенцией. При этом Сталину удается в коротких фразах перечислить (и высоко оценить!) практически все отрасли народного хозяйства, тем самым он как бы последовательно присоединяет к своей аргументации всё бóльшую аудиторию: "В трудных условиях войны советский народ добился решающих успехов в деле массового производства вооружения, огнеприпасов, обмундирования, продовольствия и своевременной доставки их на фронты Красный Армии. За истекший год серьезно возросла мощь советской промышленности. В строй вступили сотни новых заводов, шахт, десятки электростанций, железнодорожных линий, мостов. Новые миллионы советских людей стали к станкам, овладели сложнейшими профессиями, сделались мастерами своего дела. С честью выдержали испытание войны наши колхозы и совхозы. Не покладая рук, советское крестьянство, в трудных условиях военного времени, работает на полях, снабжая продовольствием нашу армию и население, поставляя сырье нашей промышленности. А наша интеллигенция обогатила советскую науку и технику, культуру и искусство новыми выдающимися достижениями и открытиями". В семи фразах семь рядов перечислений, часть из которых представляет собой эпимоны и плеоназмы, т.е. повторы мысли; кроме того, активно используются числительные "сотни, десятки, миллионы". Все это снова придает речи Сталина в интонационном плане – динамику, в содержательном – гиперболизацию достижений, в плане эмоциональной аргументации – ощущение исключительности советского народа.

После перечисления подвигов рабочих, крестьян и интеллигенции следует признание заслуг советских женщин, что, в принципе, противоречило принципу классового членения аудитории. Выделение заслуг женщин в отдельную субпричину успехов Красной Армии в речи Сталина объясняется, очевидно, как объективными причинами - женщины действительно составляли основу советского тыла-, так и чисто риторическими. Восхваление женщины добавляло возвышенности и патетичности любому жанру во все времена и во всех культурах, а в особенности, в России. Вспомним хотя бы тот вклад в восторженное восприятие пушкинской речи Ф.М.Достоевского, который сделало развернутое обоснование величия русской женщины. Сталин усиливает эффект, используя возвышенную лексику: "Неоценимые заслуги в деле защиты Отечества имеют советские женщины, самоотверженно работающие в интересах фронта, мужественно переносящие все трудности военного времени, вдохновляющие на ратные подвиги воинов Красной Армии – освободителей нашей Родины". С высокой поэтической лексикой в этой фразе уживаются канцеляризмы ("заслуги в деле защиты", "работающие в интересах фронта", "трудности военного времени"), что является одной из самых ярких особенностей сталинского стиля, на которую обращали внимание многие исследователи [4: 7-8; 20]. Канцеляризмы тоже играли свою роль в формировании нужных оратору риторических эмоций: они формировали ощущение авторитетности текста, ибо канцеляризмы придавали тексту свойства документа, а документ – самый влиятельный и авторитетный текст в советской словесной культуре. "При пирамидально-иерархическом устройстве советской системы коммуникации документ, исходивший с вершины пирамиды, пронизывал всю речевую структуру общества, выстраивал систему словесности (в основных чертах) по своему подобию, так как обладал непререкаемой авторитетностью почти абсолютной влиятельностью. В этих условиях пропагандистская риторика и герменевтика, созидавшие советскую словесную культуру, строились также по документному принципу" [20: 259]. Кроме того, в этом контексте уместно отметить, что для советской словесной культуры сталинской эпохи характерна повышенная языковая корректность в отношении к женщине, или - в терминах современного языка – гендерная политкорректность. Во всех обращениях политических лидеров, там, где это позволяет русский язык, всегда употребляются наименования категорий граждан как в мужском, так и в женском роде. Например, "партизаны и партизанки!", или – в речи В.М.Молотова 22 июня 1941 года – "граждане и гражданки Советского Союза!"

Итак, указав на заслуги всех категорий советских граждан, Сталин риторически объединяет их в своеобразном заключении (рекапитуляции) этой части доклада: "Отечественная война показала, что советский народ способен творить чудеса и выходить победителем из самых тяжелых испытаний. Рабочие, колхозники, советская интеллигенция, весь советский народ преисполнены решимости ускорить разгром врага, полностью восстановить разрушенное фашистами хозяйство, сделать нашу страну еще более сильной и зажиточной". Эти фразы не только подытоживают ранее высказанную мысль о значимости всех членов советского общества, но и вводят новый тезис о феноменальности советского народа ("советский народ способен творить чудеса и выходить победителем из самых тяжелых испытаний"). Кроме того, эти фразы обладают свойствами риторической суггестии: они утверждают и внушают одновременно, в констатации содержится указание к действиям.

Сформировав у аудитории высокий эмоциональный настрой и ощущение собственной исключительности и исторического превосходства, Сталин возвращается к теме войны и дает повторную интерпретацию событиям на фронте. Надо отметить, что Иосиф Виссарионович никогда не использовал "голых" фактов, его фактуальная информация всегда эмоционально окрашена. Формально это реализуется через использование эмоционально окрашенной лексики для передачи фактической информации. Одно и то же слово сообщает и оценивает факт. Эта не столько факты, сколько интерпретация фактов. "Под ударами Красной Армии трещит и разваливается блок фашистских государств. Страх и смятение ныне среди румынских, венгерских, финских и болгарских "союзников" Гитлера. Теперь эти гитлеровские сподручные, страны которых оккупированы и оккупируются немцами, не могут не видеть, что Германия проиграла войну". Даже кавычки выполняют риторическую (фигура иронии) и идеологическую функцию. Сталин дает интерпретацию положения дел в Европе, навязывая эту картину, или риторическое видение, своей аудитории, ибо никто не может усомниться в авторитетности информации и справедливости ее оценки вождем: "У Румынии, Венгрии, Финляндии и Болгарии есть только одна возможность избегнуть катастрофы: разрыв с немцами и выход из войны. Однако трудно рассчитывать на то, что нынешние правительства этих стран способны порвать с немцами. Надо полагать, что народам этих стран придется самим взять в свои руки дело своего освобождения от немецкого ига. И чем скорее народы этих стран поймут, в какой тупик завели их гитлеровцы, чем быстрее прекратят они всякую поддержку своих немецких поработителей и их сподручных – квислингов в своей собственной стране, тем меньше жертв и разрушений понесут эти страны от войны, тем больше они могут рассчитывать на понимание демократических стран". Помимо очевидного намека-указания (или даже угрозы: "Надо полагать, что народам этих стран придется самим взять…") для народов стран, союзных Германии, данные строки формируют образ "других" народов, контрастирующий с риторически созданным в предыдущих абзацах героическим образом народа советского.

Так постепенно Сталин продвигается к главной мысли этого обращения, создавая благоприятную почву для ее восприятия в сознании слушателей. В следующем абзаце, снова по контрасту с предыдущим, дается повторное описание успешного наступления Красной Армии, которое заканчивается обозначением ближайших целей этого продвижения: "В результате успешного наступления Красная Армия вышла на наши государственные границы на протяжении более 400 километров, освободив от немецко-фашистского ига более ¾ оккупированной советской земли. Дело состоит теперь в том, чтобы очистить от фашистских захватчиков всю нашу землю и восстановить государственные границы Советского Союза по всей линии, от Черного моря до Баренцева моря". На этом этапе развития сталинской аргументации можно смело предположить полное присоединение всей аудитории к позиции ритора: не было человека в Советском Союзе, который всеми силам своей души не хотел бы изгнания врага за пределы нашей родины. Это эмоциональная кульминация речи. В момент наивысшего эмоционального подъема и слияния позиции оратора и аудитории настало время озвучить истинные цели обращения.

"Но наши задачи не могут ограничиваться изгнанием вражеских войск из пределов нашей Родины. Немецкие войска напоминают теперь раненого зверя, который вынужден уползать к границам своей берлоги – Германии для того, чтобы залечить раны. Но раненый зверь, ушедший в свою берлогу, не перестает быть опасным зверем. Чтобы избавить нашу страну и союзные с нами страны от опасности порабощения, нужно преследовать раненого немецкого зверя по пятам и добить его в его собственной берлоге. Преследуя же врага, мы должны вызволить из немецкой неволи наших братьев поляков, чехословаков и другие союзные с нами народы Западной Европы, находящиеся под пятой гитлеровской Германии". Несмотря на то что аудитория уже эмоционально готова откликнуться на любой призыв своего вождя, Сталин весьма осторожно озвучивает главную тезу своей речи – необходимость продолжения военной кампании за пределами Советского Союза. Строго говоря, Сталин уже не первый раз заявляет о своих намерениях преследовать немецкие войска за пределами СССР. О своих намерениях "освободить народы Европы от фашистских захватчиков и оказать им содействие в воссоздании своих национальных государств" Сталин говорил на торжественном заседании 6 ноября 1943. В приказе №70 в его намерения входит не просто обоснование необходимости зарубежной военной кампании, но и воодушевление воинов на эту освободительную войну нового типа.

Он начинает с аргумента к долженствованию: "Но наши задачи не могут ограничиваться изгнанием вражеских войск из пределов нашей Родины". Аргумент к долженствованию требует формулировки нормы или указания на норму, согласно которой так должно поступать [5: 182]: почему собственно наши задачи не могут ограничиваться изгнанием вражеских войск из пределов нашей Родины? Искусный ритор, Сталин чувствовал, что это самое слабое место его аргументации. Он усиливает ее комбинацией двух сложных аргументов, оформленных в виде яркой метафоры раненого зверя, уползающего в свою берлогу. Первый аргумент – это аргумент к жертве и пути, который как бы имплицитно развивался на протяжении всей речи и теперь обрел свое эксплицитное выражение в архетипической метафоре. Имплицитно в речи как бы сказано: мы нанесли значительный урон неприятелю, но этого не достаточно, чтобы устранить угрозу - нужно идти дальше, потому что за это уже заплачена большая цена; эксплицитно эта мысль оформляется следующим образом: "Немецкие войска напоминают теперь раненого зверя, который вынужден уползать к границам своей берлоги – Германии для того, чтобы залечить раны. Но раненый зверь, ушедший в свою берлогу, не перестает быть опасным зверем. Чтобы избавить нашу страну и союзные с нами страны от опасности порабощения, нужно преследовать раненого немецкого зверя по пятам и добить его в его собственной берлоге". Второй аргумент – это еще один аргумент к долженствованию: "Преследуя же врага, мы должны вызволить из немецкой неволи наших братьев поляков, чехословаков и другие союзные с нами народы Западной Европы, находящиеся под пятой гитлеровской Германии". Вообще этот аргумент к долженствованию по законам риторики также требует обоснования причины долженствования, но, принимая во внимание извечную русскую тягу к миссионерству и спасению всего человечества, подпитанную в этой речи развернутой тезой об исключительности советского народа, можно понять, почему Сталин так смело отказывается от обоснования этого аргумента. Этот аргумент можно также интерпретировать как аргумент к состраданию: "…мы должны вызволить из немецкой неволи наших братьев поляков, чехословаков и другие союзные с нами народы Западной Европы, находящиеся под пятой гитлеровской Германии".

О том, что это место - ключевое в данном приказе свидетельствует его риторическая изощренность. Сталин использует сложные, многоуровневые риторические фигуры – фигуры окружения с параллелизмом, которые позволяют сделать акцент на ключевом слове-понятии. В данном случае это контекстная метафора врага–зверя (А) и его страны-берлоги (Б). "Немецкие войска напоминают теперь раненого зверя, который вынужден уползать к границам своей берлоги – Германии для того, чтобы залечить раны. Но раненый зверь, ушедший в свою берлогу, не перестает быть опасным зверем. Чтобы избавить нашу страну и союзные с нами страны от опасности порабощения, нужно преследовать раненого немецкого зверя по пятам и добить его в его собственной берлоге". Формула периода: АБ. АБА. АБ.

Не только виртуозный вдохновитель масс, но и опытный дипломат, Сталин понимал, что любые его подобные заявления тщательно анализируются на Западе. Упоминание союзников, совместно с которыми можно "сокрушить гитлеровскую Германию", было стратегически необходимым в данном контексте: "Понятно, что эта задача представляет более трудное дело, чем изгнание немецких войск из пределов Советского Союза. Ее можно решить лишь на основе совместных усилий Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов Америки, путем совместных ударов с Востока – силами наших войск и с Запада – силами войск наших союзников. Не может быть сомнения, что только такой комбинированный удар может полностью сокрушить гитлеровскую Германию". Внимательный анализ аргументов этой части выступления дает основания предполагать, что сам Сталин был менее всего склонен верить в необходимость такого комбинированного удара. Об этом сигнализируют две вводные модальные конструкции: "понятно" и "не может быть сомнения", употребленные в этом коротком абзаце. Обычно Сталин использует вместо доводов такие апеллирующие к здравому рассудку конструкции в качестве обоснования, когда выведение доводов не представляется возможным или может привести к прямо противоположным выводам. Например, в этой речи мы уже встречались с подобными ситуациями в предложениях "Надо полагать, что народам этих стран придется самим взять в свои руки дело своего освобождения от немецкого ига" и "Преследуя же врага, мы должны вызволить из немецкой неволи наших братьев поляков…". Вместо того чтобы искать заведомо слабые доводы, Сталин использует ресурс своей влиятельности: если у вождя нет сомнений и ему все понятно, значит, оно так и есть, и незачем анализировать ситуацию в деталях. Это уход от спорной аргументации за счет своего авторитета, но именно такие "пробелы" в линии аргументации дают представление о внутреннем восприятии ситуации Сталиным и его неуверенной позиции.

Однако упоминание Великобритании и Соединенных Штатов Америки нужно Сталину, чтобы соблюсти важный для него образ ритора, уважающего международные соглашения и считающегося с планами своих союзников. Отмеченный компонент образа руководителя Советского государства старательно выдерживался с первого военного выступления Наркома обороны. Эта линия в поведении и в риторике, во-первых, обеспечивала Сталину уважение и дружбу руководителей величайших держав мира, во-вторых, позволяла зримо дистанцировать свой образ от образа другого амбициозного тирана этой эпохи, открыто нарушавшего многие международные соглашения, в-третьих, повышала авторитет руководителя Советского государства в глазах сограждан.

Итак, основная мысль – необходимость продолжать зарубежную военную кампанию – заявлена; нужная для реализации этого замысла риторическая эмоция – ощущение своей исключительности и миссионерства – сформирована; правила дипломатии – соблюдены. Замысел реализован. Приказ традиционно заканчивается детализированным обращением к различным категориям советских граждан, распоряжением произвести салют в крупнейших городах страны и цепочкой лозунгов-здравиц и лозунгов-призывов.

Мы уже отмечали, что состав заключительных лозунгов менялся незначительно на протяжении пяти циклов сталинской военной риторики. Все изменения свидетельствовали о коренных изменениях либо в исторической обстановке, либо в мировидении вождя. Сталинские лозунги были не просто ритуально-формальным заключением его выступлений, в них концентрировались и мысль и пафос его воззваний. Эта необычайная энергия мысли-воления вождя мобилизовывала миллионы людей, воодушевляя их на победу, формируя их эмоции и образ мыслей. Растиражированные в миллионах газет, плакатов и листовок, эти чрезвычайно проникновенные лозунги надолго закреплялись в сознании советских людей, в культуре и языке. Сегодня не многие помнят, что авторство большого количества клише и устойчивых словосочетаний, которыми мы активно пользуемся и по сей день ("кадры решают всё", "жить стало лучше, жить стало веселее", "наше дело правое – враг будет разбит, и победа будет за нами" и многие другие), принадлежит Иосифу Виссарионовичу Сталину. Многие из этих вошедших в культуру формулировок впервые прозвучали именно в военных речах Сталина.

Так, например, в анализируемом приказе впервые прозвучала проникновенная фраза "Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей родины!", которую с этого дня Сталин включал во все свои обращения. Из речей Сталина она была заимствована в стихи и песни о войне, она застыла в мраморе сотен памятников героям Великой Отечественной войны. В этом же приказе в ряду других привычных лозунгов-здравиц Сталин впервые прославляет "великий советский народ":

"Да здравствует наше Советское Отечество!

Да здравствует наша Красная Армия и Военно-Морской Флот!

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: скачать ответы, деньги реферат, реферат отношения.



Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки