Правовая защита брака по семейному кодексу РФ

Е.Л. Невзгодина, Омский государственный университет, кафедра гражданского права и процесса

Проблема ответственности и видов санкций в семейном праве относится к числу наименее исследованных и в качестве таковой требует отдельного рассмотрения. Тем не менее, можно говорить об убедительной аргументации в теории семейного права положений о том, что 1) меры семейно-правовой ответственности - это, за небольшими исключениями, - лишение или ограничение права, а не возложение новой обязанности; 2) всякое принудительное лишение права виновного лица - суть наказание (санкция) независимо от того, воспринимает ли он такое лишение как наказание; 3) одни и те же последствия (расторжение брака, признание его недействительным, отобрание ребенка и др.) могут выступать в качестве санкций или таковыми не являться в зависимости от наличия или отсутствия вины лица, к которому они применяются.

Одной из специфических для семейного права санкций является признание брака недействительным в случаях, когда оно применяется к супругу, виновному в сокрытии обстоятельств, препятствующих в силу закона вступлению в брак, либо по вине которого брак заключен под влиянием принуждения, обмана, угрозы и др. (ст. 27 СК РФ). Здесь признание брака недействительным выступает как мера защиты конституционного права на защиту брака и семьи.

Ниже рассматриваются вопросы правового обеспечения "биологической защиты" брака при его заключении, необходимость закрепления в законе гарантий предупреждения браков, заведомо нежелательных с позиций биофизических качеств партнеров, т.е. препятствующих нормальным семейным отношениям, создающих угрозу здоровью другого супруга или их потомству.

В юридической литературе последнего десятилетия получило разработку конституционное право на защиту брака и семьи. Составной частью этого комплексного по содержанию права должно стать право на "биологическую защиту" брака.

Учитывая, что в правовом регулировании брака двойственность природы человека (как биологической особи и социальной личности) приобретает особое значение, законодатель уделяет определенное внимание правовому обеспечению реализации исследуемого права, запрещая браки между близкими родственниками, с лицами недееспособными (ст. 14 СК РФ), предусматривая возможность - с согласия вступающих в брак - их добрачного медико-генетического обследования (ст. 15 СК РФ).

Обязательность же такого обследования, а также обязанность вступающих в брак ознакомить друг друга с состоянием своего здоровья законом не предусмотрены, как и ответственность супруга, скрывшего при регистрации брака наличие у него заболевания или иной патологии, явно препятствующей нормальным семейным отношениям, рождению здорового потомства (за исключением возможности требовать признания брака недействительным в случае сокрытия партнером при вступлении в брак наличия у него ВИЧ-инфекции или венерической болезни - п. 3 ст.15 СК РФ).

Очевидно, однако, что осведомленность о состоянии здоровья партнера, скрывшего при вступлении в брак наличие у него тяжелой патологии, влекущее вероятность рождения отягощенного ею же потомства, неспособность иметь детей вовсе, наличие туберкулеза, диабета и ряда других заболеваний, может существенно повлиять на формирование воли другого партнера при вступлении в брак и, как следствие, на стабильность брака.

К. обратился в суд с иском о разводе через восемь месяцев после регистрации брака, узнав от жены о неспособности ее к деторождению. На проведение свадебных торжеств К. было истрачено более десяти тысяч рублей. К моменту расторжения брака жена К. проживала в квартире К. и его родителей и как член семьи поставила вопрос о разделе квартиры и закреплении за ней отдельной комнаты после расторжения брака. А как измерить нравственные издержки такого брака и развода?

В. предъявила иск о расторжении брака через четыре месяца после его регистрации, когда медицинским обследованием, проведенным в связи с беременностью, у нее было обнаружено тяжелое венерическое заболевание, которым заразил ее муж. Беременность пришлось прервать, а двадцатилетней женщине, пережившей тяжелое моральное потрясение, крушение личной жизни, предстояло длительное лечение.

Перечень подобных примеров можно продолжить, и во всех таких случаях есть основания говорить о том, что воля формировалась под влиянием существенного заблуждения, возникающего, как правило, по вине партнера, скрывшего сведения о состоянии своего здоровья.

В теории семейного права добровольное и взаимное согласие на заключение брака традиционно трактуется как принятие осознанного решения самими вступающими в брак, без давления со стороны третьих лиц. Такая трактовка представляется неоправданно узкой, ибо отсутствие добровольного согласия, осознанного выбора в полной мере налицо и тогда, когда вступающий в брак не был осведомлен о тяжелых хронических заболеваниях или иной патологии у партнера, препятствующих созданию полноценной семьи.

В результате складывается парадоксальная ситуация: любая сделка, даже близко не сравнимая с браком по ее значимости, заключенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной с наступлением ответственности недобросовестного контрагента. Супруг же, скрывший наличие у него туберкулеза, алкоголизма, неспособности к деторождению, ответственности не несет, брак с ним может быть расторгнут только в общем порядке - со всеми юридическими последствиями развода, в том числе с сохранением его права на жилую площадь обманутого супруга (ст. 53 Жилищного кодекса РСФСР), на получение с него алиментов на свое содержание (ст. 90 СК РФ), на его фамилию и т.д. [1].

Между тем во многих странах как существенное рассматривается заблуждение относительно способности супруга к брачной жизни, к производству потомства, нетрадиционная половая ориентация и др. [2].

Супруги могут и добросовестно заблуждаться относительно своих биофизических качеств, препятствующих созданию полноценной семьи. Медицинская же статистика свидетельствует о том, что число наследственных болезней (а их известно сейчас уже более трех тысяч) в последнее время растет. Причем по мере того как другие болезни поддаются лечению и отступают, наследственные недуги выходят на передний план, ибо с успехами в развитии медицины при лечении наследственных болезней опасность последних для потомства не уменьшается, а возрастает. Благодаря достижениям медицины многие отягощенные наследственной патологией больные, которые в прошлом погибали, не успев оставить отягощенного тем же недугом потомства, теперь получили возможность жить и даже иметь детей, передавая потомкам патологические гены. В результате распространенность наследственных болезней за последние десятилетия существенно увеличилась. Ежегодно в стране рождается значительное количество детей, отягощенных наследственными недугами, которые с первого же дня нуждаются в специальном уходе и лечении.

Сегодня в России разработаны республиканские программы выявления наследственных болезней, предупреждения рождения детей в семьях так называемых групп риска. С этой целью созданы научный медико-генетический центр АМН РФ и консультационные кабинеты на местах. Однако обследуются в них супруги, уже создавшие семью, и, как правило, уже после наступления беременности жены. Очевидно, что такое обследование до брака (разумеется, лишь в случаях, дающих основания отнести будущих супругов относительно возможности рождения ими здорового потомства к группе риска) будет гораздо более эффективно, так как позволит им отказаться от брака либо от рождения детей в таком браке.

С большой степенью достоверности сегодня диагностируется и необратимая неспособность лица к деторождению. По результатам медицинских и социологических исследований, до 15% семей страдает бесплодием, на бездетных падает половина разводов. Современный уровень развития медицины иногда позволяет преодолеть барьер бесплодия, однако очевидно, что осведомленность вступающих в брак о перспективе бездетности или возможности иметь ребенка лишь "из пробирки" существенна для принятия решения о вступлении в брак и для стабильности брака, если он все-таки будет заключен.

Представляется целесообразным предусмотреть в законе обязательность взаимного ознакомления вступающих в брак с состоянием их здоровья по результатам медико-генетического обследования. Только тогда обеспечивается соблюдение принципа добровольности, осознанного волеизъявления на вступление в брак, что одновременно является и одной из важных правовых гарантий "биологической защиты" брака.

Форма медицинского заключения, объем предбрачного медицинского обследования должны определяться Минздравом РФ с учетом выявления наиболее распространенных тяжелых или заразных хронических заболеваний, представляющих угрозу для здоровья другого супруга или потомства, а также иных патологий, исключающих нормальные супружеские отношения. Объем такого обследования будет зависеть от многих обстоятельств (например, для супругов, не относящихся к группе риска или вступающих в брак за пределами детородного периода, излишне медико-генетическое обследование, и, напротив, неблагополучный результат их флюорографии может потребовать дополнительных исследований).

Сохранение врачебной тайны при предбрачном обследовании и защита тайны частной жизни здесь обеспечены тем, что от воли обследуемого зависит, ознакомить ли с результатами обследования будущего супруга или не делать этого, но тем самым отказаться и от заключения с ним брака, не вводя его в заблуждение относительно возможности создания нормальной в медико-генетическом отношении семьи (что, в свою очередь, обеспечивает защиту интересов последнего). Для работников загса сохранение врачебной тайны обусловлено их служебным положением.

Следует подчеркнуть, что наличие даже тяжелого и неизлечимого заболевания, неспособность к деторождению не лишают лицо брачной правосубъектности, а лишь предполагают заблаговременное уведомление об этом партнера. Если он не изменит своего решения, нет препятствий для регистрации брака, но выбор будет уже подлинно свободным, а потому гарантирующим устойчивость брака. Установление в законе обязательности предбрачного медицинского обследования ни в коей мере не ущемляет семейной правосубъектности граждан, но обеспечивает им возможность предусмотреть негативные последствия брака в связи с состоянием здоровья избранника. Здесь уместно вспомнить известное положение о том, что если человек имеет право стоять под свисающей с крыши сосулькой, то, предупреждая его об опасности, мы не нарушим его права.

Умышленное сокрытие заболевания или патологии, список которых должен утверждаться Правительством РФ, следует предусмотреть в СК РФ как основание для признания судом брака недействительным по иску обманутого супруга (и только супруга), что явилось бы и мерой защиты его интересов, и санкцией по отношению к недобросовестному партнеру. Очевидно, что список этот не может исчерпываться лишь венерическими болезнями и ВИЧ-инфекцией, как это имеет место в настоящее время (п. 3 ст. 15 СК РФ).

В юридической литературе неоднократно высказывались предложения расширить перечень обязательных для заключения брака условий с тем, чтобы не допускались браки с алкоголиками, наркоманами и лицами, страдающими хроническими венерическими заболеваниями.

Нежелательность таких браков бесспорна и обусловлена явной невозможностью создания полноценной семьи, высокой опасностью рождения детей с тяжелой патологией, нестабильностью таких браков. И тем не менее, нельзя согласиться с предложением о включении этих заболеваний в перечень, исключающий возможность вступления в брак (кроме случаев, когда заболевание достигло той степени тяжести, при которой встает вопрос о недееспособности лица). Иногда вступление в брак способствует преодолению недуга, возвращению к нормальному образу жизни. Кроме того, нельзя не учитывать, что лишение брачной правосубъектности затрагивает жизненно важные права и интересы граждан, а потому допустимо лишь в исключительных случаях, к которым применительно к состоянию здоровья человека, на наш взгляд, следует отнести лишь тяжелые психические расстройства или слабоумие, влекущие признание лица недееспособным, что уже учтено в действующем законодательстве.

Другое дело, что наличие таких заболеваний, выявленных при предбрачном медицинском обследовании, обязательно должно быть отражено в предъявляемом в загс медицинском документе с тем, чтобы другой партнер (после обязательной беседы с врачом) мог принять продуманное решение о целесообразности заключения брака.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки